– Так ты влюблён в неё? – выпалила девушка. Ха Сок резко повернулся к ней, смотря в её бесстыжие глаза. Девушка невольно вздрогнула, осознавая всю суть своего бестактного вопроса. Унхе смущённо отвела свой взгляд в сторону. – Я же права.

Но, чёрт побери, она хотела знать именно это. Любопытство овладело ей ещё с самого начала, но скрывать это было глупо, особенно сейчас, когда они с ним вроде как на одной стороне. Юноша знает правду о том, что перед ним не его младшая сестрёнка, а она, в свою очередь, так до конца и не понимает, какую здесь роль играет.

– Чтобы я к ней ни испытывал, это сугубо только мои чувства. Она никому не отвечает взаимностью. Но мне дозволено её касаться, – юноша так был доволен этим фактом, что даже, похоже, не осознавал, насколько это глупо звучит. Или же просто здесь в порядке вещей иметь право обладания кем-то, словно какой-то вещью. Он попытался всмотреться в лицо девушки, но это было бесполезно. Ха Сок окончательно пришёл к выводу, что это не его любимая младшая сестрёнка. – Если тебе интересно, то да, я и она…

– Нет-нет, – Унхе Гю замотала головой, она всё прекрасно поняла, – не хочу знать. Я здесь, чтоб раскрыть убийства. Расскажи лучше о них.

Девушка окончательно пришла к выводу, что между Унхе и Ха Соком была связь, которая больше, чем родственные узы. Любовь старшего братика к своей маленькой сестрёнке. По сути, он этого и не скрывал в первую их встречу, когда ещё не подозревал, что перед ним совершенно другой человек. Если бы в тот миг можно было отличить явь от сна, посмотреть на ситуацию через призму загадочных снов и нелепых обстоятельств, растаявших на губах, то сейчас же всё было более чем прозрачно. Мнение на этот счёт изменилось в одночасье. Ха Сок влюблён, и это бросается в глаза. Он пытается найти свою Унхе, смотря на другую девушку в обличии его любимой. И просто не видит её там. С какой же жуткой болью в груди разрывается его сердце, бьющееся в полумраке погасшего огня солнца… С чётким осознанием того, что он теперь совершено один, в объятьях холодной луны. Вопрос, который девушка задала себе при первой их встрече, получил ответ, и этот ответ – «Любовь».

Вот что скрывают под собой отношения Ха Сока и Унхе Гю. Чувство любви.

Какая же все же интересная личность эта Унхе Гю! С виду – обычная девушка, а внутри – бушующий огонь из разноцветных кристалликов льда. Она борется с неистовым чувством. С чувством, которое рано или поздно завладеет и телом, и душой. Оно называется тьмой. Унхе Гю чувствует её в себе; оно давно поразило ту душу, которая сейчас спит. Если прислушаться, то там, где-то глубоко внутри, нет ничего кроме тишины, в этом теле не было души до прихода Сергеевны. Может, это её сюда и привело, найти убийцу и стать лучшей версией себя… Стать человеком с душой, а не существовать, словно тряпичная кукла? Как жаль, что девушка не знает ничего о себе. Слышит только хорошее, и это звучит больше как утешение. Не верится, что в этом теле правда кто-то жил до неё или живёт. Ясно одно – если прислушаться к себе и копнуть глубже, в глубину своей души, там будет тьма, и она принадлежит не тебе.

– Ты думаешь, что я могу что-то знать? – вопросом на вопрос ответил юноша.

Унхе Гю напряглась; единственный человек, который сможет что-то разъяснить в данной ситуации – именно он, Ха Сок.

– Я просто уверена, что ты сможешь мне помочь.

Юноша улыбнулся; он прекрасно сознавал, что, как бы то ни было, ему стоит помочь этой девушке. Где-то в глубине души он и не хотел этого делать, но у него не было другого выбора. Ха Сок просто не сможет простить себя, если не сможет кому-то помочь:

– Поверь, я не больше тебя знаю.

– А я вообще ничего не знаю, – девушка попыталась воззвать к совести. Но Ха Сок не хотел говорить по поводу убийств. Складывались весьма сомнительные чувства: с одной стороны, он здесь для того, чтобы ей помочь и как-то уберечь от опасности, с другой – безучастлив. Ему явно было что сказать девушке, но он предпочел отмолчаться. Это было видно невооруженным взглядом.

– Унхе, прекрати, – устало начал юноша. – Понимаешь, я многого и сам не знаю. Только слухи, но о них лучше поговорить не здесь.

Ха Сок посмотрел по сторонам; кругом бесновались люди, смотря на них с любопытством. Унхе Гю сразу поняла, что её здесь знают; это читалось во взгляде людей, они улыбались. И, словно заворожённые, смотрели в её сторону.

– Госпожа!

– О-о, юная госпожа!

– Так это же госпожа!

– Что же здесь делает юная госпожа?

По всей видимости, Унхе очень любима горожанами; все так трепетно смотрят в её сторону. Но всё же не дает покоя, что большая часть населения испытывает удивление; оно на их лицах, в голосе, за спиной. Наполняет узкие улочки рыночного квартала и проносится эхом в голове. Это явно очень старый и мрачный район, который она увидела в первый раз. Отсутствие света, лишь некий пугающий мрак, тёмный по своей природе, полон грязи и желчи. Люди, как свиньи, лежат в грязи, в их глазах читается боль, они молят о своей скорой кончине. Да-да, именно о смерти. Так как их жизнь – это череда грязи, боли и страдания. Ужасный колорит потаённых улиц провинции Е ипхи. Нет ни одного светлого взгляда, лишь мольба и печаль. Из-под крыльца полуразвалившегося дома выскочила чумазая девочка в порванном грязном платье; она подбежала к Унхе:

– Молодая госпожа, нам нечего есть. Молодая госпожа, помогите нам! Спасите!

Девушка немного попятилась назад; холодная рука девочки скользнула по её ладони.

– Умоля-я-я-ю-ю!

– Малышка, – девушка набрала в лёгкие как можно больше воздуха, – как тебя зовут? Ты с кем здесь? – сквозь неистовое удивление и хорошо скрываемый шок произнесла Унхе Гю на выдохе. Сейчас на душе девушки царил необъяснимый колорит чувств, красок и эмоций. Она так захотела помочь всем, кого увидела, но захотеть – это одно, а помочь – совершено другое. И она это прекрасно осознавала.

– Молодая госпожа, я Ун Ду. Живу с мамой, отец был казнён, – девочка улыбнулась, смотря своими карими глазками на госпожу; она была очарована столь прекрасной девушкой. – Вы похожи на ангела. Хотя моя мама говорит, что их не существует.

– Как давно ты ела? И где твоя мама сейчас? – взволнованно спросила госпожа, смотря на весьма исхудавшее тело девочки.

Тут на их голоса, словно чёрт из табакерки, неожиданно показалась мать девочки. С криком и полотенцем наперевес она налетела на дитя, дёргая его в сторону:

– Негодница Ун Ду, что же ты творишь! – Женщина занесла над головой полотенце. – Ты хочешь, чтоб я вся поседела с тобой? – Запал резко улетучился, ноги женщины подкосились; она только что осознала, кто же на самом деле сейчас перед ней стоит. Это господин и молодая госпожа. В одночасье полотенце было отдано ребёнку. – Ой, простите меня.

Женщина хотела кинуться в ноги. Унхе Гю остановила её, не давая упасть.

– Не надо.

– Не трогай их. Нам надо идти, – недовольно буркнул Ха Сок. И правда, надо было поторопиться. Девушка это понимала, но уйти не могла; сердце разрывалось, смотря на эту картину под названием «жизнь на грани вымирания».

– Вы голодаете?

– Что Вы, нет, госпожа, – женщина укоризненно посмотрела на Ун Ду, – Она ещё ребёнок и не понимает, что несёт. Вы посмотрите, какие у нас хоромы.

Женщина явно врала и пыталась всем своим видом показать, что они живут великолепно. Она не хотела, чтоб кто-то сопереживал им, особенно молодая госпожа, иначе могло все кончиться плохо. Женщина была наслышана о кровожадном нраве девушки…

– Возьмите, – Унхе Гю сняла одну из своих нефритовых заколок, вплетенных волосы, и вложила её в руки женщины, ничуть не боясь испачкаться её грязью. Женщина замерла от прикосновений госпожи и стояла, не двигаясь, не в силах вымолвить ни словечка.

– Накормите дочь.

Девушка развернулась и как можно скорее захотела скрыться с этих мрачных улочек, нагоняющих неукротимую тоску. Гонимая чувством вины за то, что людям здесь очень плохо и они бедны снаружи, но не обделены богатством своей души.

– Не надо было этого делать, Унхе, – с упрёком в голосе сказал Ха Сок. Эти люди вызывали в нём чувство легкого отвращения за свой образ жизни.

– Они голодали!!!

– Мы не в силах изменить их жизнь.

– Ну тогда скажи, какой из тебя будущий чиновник Е ипхи, если ты даже не в силах изменить жизнь своего народа?!

Повисла гробовая тишина. Весь остальной путь каждый думал о своём. Прокручивая произошедшее.

Ха Сок снова и на этот раз пришел к осознанию, что рядом с ним другая девушка. Унхе была крайне бесчеловечна к своему народу. Ей было плевать на жизнь людей, многие попали сюда по её вине. Девушка больше всего ценила и любила свою жизнь, как любая алчная эгоистка, живущая в достатке и при власти. Бесспорно, она имела в душе изъян, пятна есть даже на солнце, а она всего-навсего человек. Этот факт ему пришлось скрыть от гостьи. Он сказал об Унхе только хорошее… Но лишь до поры до времени такая чернь может скрываться от глаз. И, возможно, она узнает жизнь госпожи с другой, более мерзкой стороны.

Сама же девушка была пропитана болью своей человечности, в ней словно поселилось что-то злое и не похожее на обычный гнев. Унхе возжелала всем сердцем увидеть слёзы алчного правителя и его подручных, которые довели свой народ до нищеты. Девушка представила, как все обидчики будут казнены на радость освобождённому от лихой бедности народу. От той грязи, которая уничтожает человеческое тело, не трогая самое главное – добрые и чистые сердца детей и их матерей.

Подул лёгкий ветерок перемен…

* * *

Унхе Гю и Ха Сок дошли очень быстро до дома лекаря. Всё это время было гробовое молчание; они не знали, что сказать друг другу. Один из них испытывал стеснение и некий стыд. И всё же, невзирая на это, они добрались благополучно.

Зашли к лекарю всё так же молча. Тишина просто сводила с ума, но по-другому было никак. А что можно было сказать? Девушка невольно увидела то, что не следовало, и это была вина юноши. Что же могло быть дальше, стоило только гадать.

– О, юная госпожа, господин! – К ним навстречу направился лекарь Динь Ку. Мужчина широко улыбался, не зная, чем он обязан таким гостям.

– Приветствую Вас! – выпалила девушка и невольно смолкла, увидев, как Ха Сок наливается багровой краской.

– Чем я вам обязан? – Лекарь остановился, смотря на пару; он был весь во внимании.

– Нам интересно знать причину смерти кисэн, – деловито, даже как-то полушёпотом произнес юноша.

– Странно, зачем Вам это понадобилось, мой господин, – лекарь сравнялся с гостями, внимательно рассматривая их.

Знаете, в чём дело. Эти две кисэн раньше верно служили своей госпоже, она хочет знать, что произошло, – всё так же, не меняя тон, продолжал Ха Сок. Лицо Унхе Гю изменилось; она никак не ожидала услышать такое, да и при этом сейчас.