Экономика проекта Чичикова практически не привлекала внимания исследователей. Отметим, что краткие комментарии по этому поводу есть в уже упоминавшейся книге Чирковой. Она почему-то считает, что у Плюшкина души куплены по 25 коп., и «для простоты» предполагает, что в среднем все купленные у помещиков души обошлись Чичикову по одному рублю[58]. Книга написана в популярном стиле, и от нее, вероятно, не стоит ожидать строгого экономического анализа.
Приведем еще одно высказывание Набокова. Когда Чичиков, уехав из города NN, «опять в дороге», ему встречается
… пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст (обратите внимание на это постоянное баловство с цифрами: не пятьсот и не сто – даже числа у Гоголя обладают индивидуальностью)[59].
В связи с этим возникает вопрос: насколько вообще правомерно пытаться дать точный анализ экономических параметров действий Чичикова? Как бы Гоголь отнесся к такого рода расчетам? На это можно ответить так. Прежде всего, нужно учитывать специфику стиля и общий взгляд Набокова на творчество Гоголя. Никакого особенного «баловства с цифрами» у Гоголя не было. Его цифровые данные достаточно аккуратны и порой являются результатом подготовительной работы. Так, в первой черновой редакции текста поэмы у Плюшкина было 75 беглых крестьян, а не 78, как в итоговом тексте, и сумма денег, которую Чичиков за них заплатил, была округлена до рублей[60]. Однако важнее то, о чем говорилось выше: текст, созданный Гоголем, существует, и для понимания этого текста, а также действий героев возможен и даже необходим аккуратный экономический анализ.
Каковы стартовые условия проекта Чичикова? После различных поворотов в карьере
… удержалось у него тысячонок десяток, запрятанных про черный день, да дюжины две голландских рубашек, да небольшая бричка, в какой ездят холостяки, да два крепостных человека, кучер Селифан и лакей Петрушка[61].
10 тыс. руб. – немного, но все же неплохо для стартапа. Попробуем оценить эффективность проекта, исходя из данных, приведенных в книге. Начнем с оценки доходов – стоило ли вообще начинать?
В результате своих операций Чичиков получил несколько меньше, чем 400 душ. Будем считать, что речь идет о 395 душах. В тексте книги упоминается, что при залоге крестьянских душ в Опекунском совете можно получить 200 руб. за душу[62]. Банки предоставляли кредит в размере половины рыночной стоимости, то есть рыночная цена одной души – 400 руб. Эта величина вполне соответствует действовавшему на тот момент законодательству. В уже упоминавшемся императорском указе от 24 ноября 1821 года устанавливались минимальные цены на ревизскую душу мужского пола для различных губерний. Чичиков предполагал, что по документам его крестьяне будут числиться в Херсонской губернии. Эта губерния относилась ко второму классу, и для нее цена ревизской души как раз составляла 400 руб. Поэтому ожидаемый валовый доход: 200 x 395 = 79 тыс. руб.
При оформлении кредита Сохранная казна взимала комиссию в размере 1,5 % от выдаваемой суммы. Поэтому доход Чичикова составил бы 77 815 руб. Поскольку, как отмечалось выше, события происходят в начале 1830-х годов, при долгосрочном кредите в 37 лет с заемщика не взимался вычет в пользу инвалидов в размере 5 %. (Эта норма была введена с 1 января 1830 года.) Очевидно, что Чичиков постарался бы взять именно такой кредит, с самым большим сроком до погашения. Отметим, что к этому же второму классу относилась и Нижегородская губерния, где находилось имение Кистенево, в котором Пушкин владел 200 крепостными. Он тоже получил за своих заложенных крестьян по 200 руб. за душу. Предполагаемый кредит Чичикова примерно в два раза больше, чем реальный кредит, который Пушкин получил в Сохранной казне[63].
Точную оценку расходов Чичикова дать сложно: не хватает данных о структуре покупок. У Коробочки куплено 18 душ за 15 руб. (правда, пришлось подарить ей гербовую бумагу ценой в 1 рубль), у Плюшкина – 78 беглых крестьян куплено по 32 коп. за душу и 124 мертвые души получено бесплатно, всего 202 души. Манилов души подарил, но их число не приведено, нет и числа душ, купленных у Собакевича, известна лишь их цена – 2 руб. 50 коп. за душу.
От общей величины в 395 душ на долю Манилова и Собакевича приходится 175 душ (395–202 – 18 = 175). Данных о различиях в смертности в двух поместьях, конечно, нет, но все же можно предположить, что у крепкого хозяина Собакевича умирает меньше крестьян, чему у мечтателя Манилова. Думается, можно предположить, что на долю Манилова приходится 100 душ, а на долю Собакевича – 75. Тогда Чичиков заплатил Собакевичу 187 руб. 50 коп. Отметим, что Собакевич потребовал у Чичикова задаток – 25 руб. Это около 13 % от суммы сделки – нормальная для делового оборота величина.
Общие издержки Чичикова по покупке мертвых душ составили 228 руб. 46 коп. (16 руб. Коробочке + 24 руб. 96 коп. Плюшкину + 187 руб. 50 коп. Собакевичу). Средняя цена – около 58 коп.
Отдельной статьей расходов при купле-продаже были затраты на регистрацию сделок. Для записей должна была использоваться гербовая бумага. Ее цена определялась уже упоминавшимся указом от 24 ноября 1821 года и зависела от суммы регистрируемой сделки. Независимо от того, что Чичиков на самом деле платил помещикам, в бумагах должна была фигурировать какая-то нормальная цена. Минимальная цена крепостных душ фиксировалась тем же указом и зависела от того, к какому классу относилась губерния, в которой совершалась покупка. Логично предположить, что в документах Чичиков и его контрагенты указывали минимально допустимые цены крепостных душ. Выше показано, что речь шла о Пскове, следовательно, цена, указанная в купчих крепостях за каждую душу, была 250 руб. Официальная сумма сделки – 98 750 руб. (395 душ x 250 руб.)
Теперь можно определить цену использованной для регистрации гербовой бумаги. Всего было четыре сделки, их величины составляли: с Маниловым – 25 000 руб. (100 x 250), с Коробочкой – 4 500 руб. (18 x 250), с Собакевичем – 18 750 руб. (75 x 250), с Плюшкиным – 50 500 руб. (202 x 250). Манилов взял издержки на себя. Цены гербовых листов зависели от величины регистрируемых сделок. Гербовый лист для записи сделки с Коробочкой стоил 5 руб., с Собакевичем – 40 руб., с Плюшкиным – 120 руб. Итого: 165 руб.
Пошлина за покупки должна была составить половину процента от 98 750 руб., то есть 493 руб. 75 коп. Но председатель судебной палаты приказал записать на Чичикова только половину, следовательно, Чичиков заплатил только 246 руб. 87,5 коп. Таким образом, издержки, связанные с регистрацией, составили около 412 руб. (165 + 247), а с учетом взятки – 437 руб. Это даже больше, чем ушло на сами покупки.
Общая сумма, которую потратил Чичиков на проект мертвых душ: 665 руб. 46 коп., а предполагаемая выручка должна была составить 77 815 руб. При позитивном развитии событий Чичиков добился бы блестящего результата. Затратив меньше 7 % стартового капитала, он мог бы получить прибыль, более чем в 115 раз превышающую затраты. Однако высокая прибыль, как известно, связана с высоким риском.
При реализации своего инвестиционного проекта Чичиков совершил несколько серьезных ошибок. Во-первых, его маркетинг был слишком агрессивным. Совершенно не нужно было пытаться покупать души у Ноздрева и Коробочки. Ноздрев просто ненадежен, с ним вообще невозможно вести никаких дел. Хотя с Коробочкой и удалось договориться, но у нее куплено всего 18 душ – это 4,5 % от общего количества. Эту ошибку Чичикова хорошо сформулировал Набоков:
Глупостью было торговать мертвые души у старухи, которая боялась привидений, непростительным безрассудством – предлагать такую сомнительную сделку хвастуну и хаму Ноздреву[64].
Вторая крупная ошибка Чичикова – несоблюдение временных рамок проекта. Сначала все шло в достаточно хорошем темпе – девять дней в городе на предварительное изучение рынка, три дня поездок для переговоров с помещиками и уже на следующий день – завершение оформления документов по всем покупкам. Транспортные проблемы (пьяный кучер, поиск дороги) оказались несущественными. Однако Чичиков решает задержаться в городе на несколько дней и в результате теряет контроль над процессом: о скупке мертвых душ становится известно в городе (как от Ноздрева, так и от Коробочки). Ему приходится скрытно его покинуть.
В начале второго тома «Мертвых душ» мы находим несколько постаревшего Чичикова. У него та же бричка, что и в начале поэмы, те же слуги и то же занятие: покупка мертвых душ. И денег у Чичикова – около 10 тыс. С такой же суммой он приехал в город NN. Очевидно, его инвестиционный проект, казавшийся вначале столь привлекательным, пока не удался. Каких-то существенно новых сюжетов, связанных с покупкой мертвых душ, в сохранившихся главах второго тома мы не находим.
Заметка «Уроки Гоголя. Анализ бизнес-плана Чичикова» была написана автором этой статьи в 2009 году, в разгар экономического кризиса. Она завершалась так:
Уроки этой истории просты. Предпринимателям нужно правильно выбирать контрагентов и не терять времени, а банкам следует внимательно изучать заемщиков и тщательно оценивать и проверять залоги – кризис показал, что слишком многие заложенные активы оказались сродни мертвым душам.
Эти рекомендации, конечно, имеют универсальный характер. Но сегодня важнее другое – анализ экономики мертвых душ позволяет лучше понять само великое творение Гоголя.
Анненков П. В. Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года // Он же. Литературные воспоминания. М.: Художественная литература, 1983. С. 34–120.
Анненский И. Художественный идеализм Гоголя // Он же. Книги отражений. М.: Наука, 1979. С. 216–225.
Бартенев П. И. Биография А. С. Пушкина. Ч. V // Русская старина. 1880. № 5. С. 79–80.
Белых А. А. Мог ли Пушкин вернуть долги? // Экономическая политика. 2019. Т. 14. № 3. С. 176–191.
Белых А. А. Уроки Гоголя – анализ бизнес-плана Чичикова // Экономическая политика. 2009. № 2. С. 148–149.
Беспрозванный В. Г., Пермяков Е. В. Из комментариев к первому тому «Мертвых душ» // Тартуские тетради. М.: ОГИ, 2005. С. 156–177.
Боровой С. Я. О реально-исторической основе сюжета «Мертвых душ» // Вопросы литературы. 1966. № 4. С. 251–252.
Гиляровский В. А. В Гоголевщине // Русская мысль. 1902. Кн. 1.
Гоголь Н. В. Мертвые души. Т. 1 // Полн. собр. соч. и писем: В 23 т. М.: Наука, 2012. Т. 7. Кн. 1. С. 5–232.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: В 14 т. М.; Л.: АН СССР, 1937–1952.
Гоголь Н. В. Похождения Чичикова, или Мертвые души. Изд. 2-е. М.: Университетская типография, 1846.
Данилевский Г. П. Г. Ф. Квитка-Основьяненко (Г. Ф. Квитка). Материалы для истории украинской литературы. Статья первая // Отечественные записки. 1855. № 11. С. 41–44.
Дмитриева Е. Е. Второй том «Мертвых душ»: замыслы и домыслы. М.: НЛО, 2023.
Инграо Б. Экономика и литература // Versus. 2022. № 1. С. 6–42.
Киселюте И. Литература и экономика: еще один способ прочтения текста // Respectus Philologicus. 2015. Vol. 28. № 33. С. 31–40.
Липранди И. П. Из дневника и воспоминаний // А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. М.: Художественная литература, 1985. Т. 1. С. 300–363.
Макеев М. С. Николай Некрасов: поэт и предприниматель (очерки о взаимодействии литературы и экономики). М.: Макс Пресс, 2009.
Манн Ю. В. В поисках живой души. «Мертвые души». Писатель – критика – читатель. 2-е изд., испр. и доп. М.: Книга, 1987.
Манн Ю. В. Творчество Гоголя: смысл и форма. СПб.: СПбГУ, 2007.
Набоков В. В. Лекции по русской литературе. Чехов, Достоевский, Гоголь, Горький, Толстой, Тургенев. М.: Независимая газета, 2001.
Портер Д. Экономика чувств. Русская литература эпохи Николая I (Политическая экономия и литература). СПб.: Библиороссика / Academic Studies Press, 2021.
Пушкин А. С. Полн. собр. соч., 1837–1937: В 16 т. М.; Л.: АН СССР, 1937–1959.
Пушкин и финансы / Сост. и науч. ред. А. А. Белых. М.: ИД «Дело» РАНХиГС, 2022.
«Разговор с фининспектором о поэзии» Владимира Маяковского: Факсимильное издание. Исследование. Комментарий / Сост. и науч. ред. А. А. Россомахин. СПб.: ЕУСПб, 2022.
Хроника жизни и творчества А. С. Пушкина, 1826–1837: В 3 т. / Сост. Г. И. Долдобанов, под науч. ред. А. А.Макарова. М.: ИМЛИ РАН; Наследие, 2001–2016.
Чиркова Е. В. От золотого тельца до «Золотого теленка». М.: АСТ, 2018.
Шевцова Н. В. Экономический дискурс в статьях о творчестве Н. В. Гоголя (по материалам современной отечественной периодики) // Знак. Проблемное поле медиаобразования. 2011. № 1 (7). С. 87–90.
Economics and Literature. A Comparative and Interdisciplinary Approach / C. Akdere, Ch. Baron (eds). L.: Routledge, 2017.
Stilman L. Gogol / G. Stilman (ed.). Tenafly, NJ: Hermitage, 1990.
The New Economic Criticism: Studies at the Interface of Literature and Economics / M. Woodmansee, M. Osteen (eds). N.Y.: Routledge, 1999.
Woodward J. B. Gogol’s Dead Souls. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1978.
Andrei Belykh. Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russia, abelykh@inbox.ru.
Keywords: Nikolai Gogol; Dead Souls; Pavel Chichikov; choronotope; business plan.
This article investigates economic aspects of Nikolai Gogol’s Dead Souls based on the pragmatic triad consisting of such components as the author – the text – the reader. The reader, being an investigator, can perceive the text independently and analyze the actions of the characters as if they took place in real life. Pavel Chichikov’s project of purchasing dead souls is considered as a standard investment project which can be analyzed accordingly. Gogol was not planning to describe a certain town at a certain time. However, the text itself gives enough information to conclude that the novel is set in Pskov in the beginning of the 1830s and spans three weeks. Chichikov’s aim is to accumulate collateral sufficient to apply for a loan to the Treasury, so called Sokhrannaya Kazna. During intervals between population census dead peasants continued to be registered as alive, and for banks these were the documents that really mattered. Chichikov was planning to buy dead souls for a bargain price, to mortgage them in a bank and to receive a loan of 200 roubles for a soul.
О проекте
О подписке