Основная идея романа «Мертвые души» хорошо известна. Чиновник, коллежский советник Павел Чичиков приезжает в город NN, знакомится с местными помещиками и покупает у них мертвые души. Сведения о крестьянах находились в ревизских сказках – переписях населения. В промежутках между переписями умершие крестьяне по документам считались живыми, а банки работали только с документами. Поэтому умерших крестьян можно было купить, заложить в банке и получить под такой залог солидный кредит.
Принято считать, что к мысли о написании такого романа Гоголь пришел под влиянием Пушкина. Об этом в «Авторской исповеди» писал сам Гоголь:
Пушкин заставил меня взглянуть на дело серьезно <…> и в заключенье всего отдал мне свой собственный сюжет, из которого он хотел сделать сам что-то вроде поэмы и которого, по словам его, он бы не отдал другому никому. Это был сюжет «Мертвых душ». (Мысль «Ревизора» принадлежит также ему.) Пушкин находил, что сюжет М[ертвых] д[уш] хорош для меня тем, что дает полную свободу изъездить вместе с героем всю Россию и вывести множество самых разнообразных характеров[10].
В этом высказывании важно и то, что сюжет придумал Пушкин, и то, что он добровольно отдал его Гоголю.
На самом деле ситуация была не столь очевидной. Начнем с более простого, с «Ревизора». Сюжет этой комедии Гоголя известен. Менее известно, что у Пушкина есть набросок произведения с этим сюжетом:
Криспин приезжает в губернию на ярмонку – его принимают за ambassadeur. Губернатор честный дурак. – Губернаторша с ним кокетничает – Криспин сватается за дочь[11].
У Пушкина был и собственный опыт. Осенью 1833 года он ездил по местам пугачевского восстания и собирал материалы для своей книги. При посещении Нижнего Новгорода Пушкин встретился с военным губернатором города Михаилом Бутурлиным. После этого тот отправил письмо губернатору Оренбурга Василию Перовскому, в котором говорилось:
У нас недавно проезжал Пушкин. Я, зная, кто он, обласкал его, но должно признаться, никак не верю, чтобы он разъезжал за документами об Пугачевском бунте, должно быть, ему дано тайное поручение собирать сведения о неисправностях[12].
Перовский получил это письмо как раз тогда, когда у него гостил Пушкин, и рассказал ему об этом.
Пушкин познакомился с Гоголем 20 мая 1831 года в доме Плетнева, и с тех пор они часто встречались. О своей истории Пушкин мог рассказать ему вскоре после возвращения из путешествия, осенью 1833 года. Но еще в 1827 году украинский писатель Григорий Квитка-Основьяненко написал комедию «Приезжий из столицы, или Суматоха в уездном городе». В пьесе за важную особу принимают актера гастролирующего в городе театра. Цензурное разрешение на ее публикацию было получено в 1828 году, рукопись была послана в Петербург и ходила по рукам. Впрочем, публикация пьесы состоялась только в 1840 году. Знал ли Гоголь о содержании пьесы Квитки, точно неизвестно – сам он на этот вопрос ответил, что «слышал о ней, но не читал». Считается, что анекдотический сюжет о ревизорах был в России широко распространен[13].
7 октября 1835 года Гоголь писал Пушкину:
Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь, смешной или не смешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию. Если ж сего не случится, то у меня пропадет даром время, и я не знаю, что делать тогда с моими обстоятельствами. Я, кроме моего скверного жалованья университетского 600 рублей, никаких не имею теперь мест. Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и, клянусь, будет смешнее чорта. Ради Бога. <…> Обнимаю вас и целую и желаю обнять скорее лично[14].
К этому письму Гоголя мы еще вернемся в связи с сюжетом «Мертвых душ», здесь же стоит обратить внимание на дату. Леон Стилман отметил, что 7 октября Пушкин был в Михайловском и вернулся в Петербург только 23 октября. Исследователь справедливо считал невероятным, что Пушкин сообщил сюжет «Ревизора» в письме, следовательно, он рассказал его Гоголю при личной встрече. Уже 6 декабря Гоголь пишет Погодину: «Так я был озабочен это время, что едва только успел третьего дни окончить эту пиесу»[15]. Стилман с некоторым подтекстом пишет: «Это настоящий подвиг – написать пятиактную комедию за месяц с небольшим!»[16]
Вопрос о происхождении сюжета «Мертвых душ» сложнее, чем с «Ревизором». В литературе встречаются утверждения, что идея сюжета возникла у Пушкина после посещения молдавского уездного города Бендеры во время южной ссылки. В Бендерах смертные случаи часто не регистрировали, а документы умерших отдавали беглым и приехавшим в город. В воспоминаниях Ивана Липранди говорится: «Бендерское население не иначе было известно, как под названием „бессмертного общества“. Александр Сергеевич все это слышал»[17]. Бендеры как источник идеи мертвых душ упоминаются даже в Википедии. Пушкин, как известно, действительно посетил Бендеры, однако эта версия происхождения сюжета «Мертвых душ» совершенно неубедительна. У Пушкина и Гоголя мертвые души выступают как живые, и их можно пускать в хозяйственный оборот. В Бендерах ситуация была ровно противоположной – реальные живые люди получали документы умерших.
Гораздо логичнее предположить, что идея сюжета о залоге мертвых душ возникла у Пушкина в ходе собственной операции по получению кредита в Ссудной казне в 1830–1831 годах. Сотрудники Казны рассматривали заявки на кредит, используя данные ревизий, а не сведения о реально существующих крестьянах. Отец Пушкина, Сергей Львович, предоставил ему 200 крестьянских душ в селении Кистенево. Всего в Кистенево, по данным седьмой ревизии, было более 474 душ, 200 уже были заложены отцом под два ранее полученных кредита. Седьмая ревизия проводилась в Российской империи с 1815 по 1826 год. К началу 1831 года, когда решался вопрос о кредите Пушкину, число крестьян в Кистеневе должно было измениться[18]. Можно быть уверенным, что в ходе общения Пушкин поделился с Гоголем историей своих взаимоотношений с банком.
Первое документальное свидетельство о работе над «Мертвыми душами» содержится в письме Гоголя Пушкину, помеченном 7 октября 1835 года:
Начал писать Мертвых душ. Сюжет растянулся на предлинный роман и кажется будет сильно смешон. <…> Мне хочется в этом романе показать хотя с одного боку всю Русь[19].
Юрий Манн считал, и с ним нужно согласиться, что разговор Пушкина с Гоголем о мертвых душах состоялся в 1835 году[20].
Но, как и в случае с «Ревизором», есть и альтернативные версии происхождения рассматриваемого сюжета. Так, Владимир Гиляровский приводит рассказ дальней родственницы Гоголя Марьи Анисимо-Яновской о ее дяде, помещике Харлампии Пивинском, чья деревня Федунки была в 17 верстах от Яновки, где родился Гоголь. У Пивинского была большая семья и всего 30 крепостных. Основной доход ему давало винокурение. После внезапного распоряжения о том, что этим могут заниматься только помещики, имеющие больше 50 крепостных крестьян, Пивинский нагрузил бричку горилкой, поехал по окрестным селам, обменял мертвых душ на горилку и записал их на себя. Он
… до смерти курил вино и дал этим тему Гоголю, который часто бывал в Федунках, да, кроме того, и вся миргородчина знала про мертвые души Пивинского[21].
Стилман отметил, что Гоголь вполне мог встречаться с Пивинским, когда приезжал в 1832 и 1835 годах в свое имение Васильевку[22].
Иначе к вопросу об истоках сюжета с мертвыми душами подошел крупный историк банковского дела в России Саул Боровой. Он отметил, что попытки взять кредит под залог несуществующих крестьян возникли с первых дней существования банков – в 1754 году смоленский помещик Путята просил в только что созданном Дворянском банке ссуду в 300 руб. под залог имения, в котором якобы было 38 душ. При проверке выяснилось, что у него не было ни имения, ни крепостных[23]. Боровой был убежден, что Пушкин и Гоголь
… не только знали о широко практиковавшейся в те годы торговле «мертвыми душами», но и были достаточно полно осведомлены в различных деталях, связанных с этой операцией[24].
Полагаю, что с этим мнением следует согласиться.
В вопросе о добровольности передачи Пушкиным сюжета «Мертвых душ» существует три варианта ответа. Первый описан самим Гоголем (см. выше). Второй: Пушкин отдал сюжет действительно добровольно, но иногда сожалел, что историей о мертвых душах воспользовался не он, а Гоголь. Первый биограф Пушкина Павел Анненков в своих воспоминаниях сообщил:
Известно, что Гоголь взял у Пушкина мысль «Ревизора» и «Мертвых душ», но менее известно, что Пушкин не совсем охотно уступил ему свое достояние. Однако в кругу своих домашних Пушкин говорил, смеясь: «С этим малороссом надо быть осторожнее: он обирает меня так, что и кричать нельзя»[25].
Примечания к этому разделу воспоминаний Анненкова были подготовлены Манном, который вполне логично предположил, что
… эту реплику передала мемуаристу вдова поэта Наталья Николаевна в начале 1850-х годов, когда Анненков собирал материалы для подготавливаемых им сочинений и биографии Пушкина[26].
Отметим, что Анненков издал свои воспоминания в 1857 году.
Третий вариант: Гоголь обокрал Пушкина, но впоследствии тот его простил. Эта версия принадлежит Льву Николаевичу Павлищеву, племяннику Пушкина. 19 января 1872 года Павлищев сообщил редакции журнала «Русская старина» рассказ его матери, Ольги Сергеевны Павлищевой, старшей сестры Пушкина. По ее словам, в 1832–1833 годах Пушкин сблизился с Гоголем. В одной из бесед Пушкин рассказал Гоголю, что какой-то господин, живший в Псковской губернии неподалеку от Михайловского, занимаясь покупкою мертвых ревизских душ, был пойман властями. Рассказав об этом, он прибавил, что это отличный материал и что он им займется. Гоголь выслушал рассказ совершенно равнодушно, а сам начал писать.
Александр Сергеевич показывал своей сестре самую программу повести, или романа, на сюжет похождений скупщика мертвых душ.
Но Гоголь опередил его. Узнав об этом, Пушкин был «крайне недоволен».
«Язык мой – враг мой, – говорил он жене своей. – Гоголь, хитрый малоросс, воспользовался моим сюжетом. Историю N.N., которую я ему рассказывал, он как будто пропустил мимо ушей… Впрочем, – прибавил он, – я не написал бы лучше. В Гоголе бездна юмору и наблюдательности, которых во мне нет». Чтение самим Гоголем первых глав его «Мертвых душ» Пушкину не только примирило великого поэта с похитителем его идеи, но заставило еще более прежнего поощрять Николая Васильевича к его литературным трудам[27].
Эта версия вызывает большие сомнения. Прежде всего, ни в каких источниках не зафиксировано, что Пушкин обсуждал свои литературные планы с сестрой. Трудно представить, что Пушкин мог признаться, даже жене, что у него отсутствуют юмор и наблюдательность. Важный факт: Павлищев при публикации воспоминаний о Пушкине не решился включить в них этот рассказ. Можно согласиться с мнением Манна о том, что «апокрифичность версии Павлищева несомненна»[28]. Наиболее логичной выглядит версия Анненкова.
Каков итог? По нашему мнению, важно не то, насколько детальными были советы Пушкина Гоголю. Сама по себе идея об использовании мертвых душ интересна, но и только. Важно то, что Гоголь смог сделать с этим сюжетом: на основе анекдота о мертвых душах он создал великий роман.
В семиотике существует понятие прагматической триады, компонентами которой являются автор – текст – читатель. Когда текст опубликован, читатель может воспринимать его самостоятельно, исследовать, давать интерпретации. Действия героев книги, описываемые события могут анализироваться так же, как и происходящее в действительности. Текст «Мертвых душ» будет рассматриваться нами именно с этой позиции. Описывая обитателей города NN и приезд Чичикова, Гоголь, конечно, не ставил целью изобразить какой-то конкретный город в Российской империи в определенный год. Однако текст книги позволяет сделать достаточно обоснованные предположения, когда и где все это могло происходить.
О проекте
О подписке