Геополитическое соперничество через климатическую повестку

Глобальное потепление так или иначе затрагивает население планеты, поднимает проблему на уровень всего человечества. Решить ее без сотрудничества всех со всеми не представляется возможным. Вместе с тем весь предыдущий опыт послевоенного позитивного взаимодействия в современных условиях забыт. Формирование нового мирового порядка после относительного равновесия в биполярный период сопровождается беспрецедентным ростом международной конкуренции. Соединенные Штаты, пережив в 1990-е годы эйфорию от победы в холодной войне и испытав все прелести «однополярности», ни за что не желают смириться с появлением иных центров силы, «полицентричностью» нового мирового порядка. Следует отметить, что в последние полтора десятилетия кроме демократических и авторитарных стран, американское руководство начало делить страны на те, которые «ответственно относятся к климатической повестке, и те, которые ее игнорируют», заслуживая общественного осуждения. При этом Вашингтон предпочитает не вспоминать общеизвестный факт, что США виновны в выпуске в атмосферу Земли около одной трети общего объема парниковых газов за период с 1850 г. Никакие упреки в адрес самой Америки оказываются недопустимы, и признать собственные экологические ошибки она не считает нужным. Будучи одной из главных стран-загрязнителей атмосферы Земли, США объявили о необходимости мирового климатического консенсуса и продемонстрировали свою готовность к лидерству и в этом вопросе международной повестки. Они стали задавать стандарты климатических обязательств для всех стран и жестко контролировать их соблюдение. Главными виновниками глобального изменения климата названы страны, формирующие новые центры силы, прежде всего Китай и Россия.

В соответствии с отработанными сценариями поднят информационный шум вокруг изменения климата. Апокалиптические сценарии голливудских блокбастеров воздействуют на широкую зрительскую аудиторию. Щедро оплачиваются продвигающие антропогенную теорию доклады ученых, воздействующие на политические, деловые элиты и экспертное сообщество.

Важно! Фактически сложился новый политический тренд, когда отказ от перехода к «зеленой экономике» выглядит вызывающим демаршем и немедленно осуждается общественностью.

В условиях искусственно нагнетаемой паники по поводу глобального потепления не акции антиглобалистов, а массовые экологические движения, способные спровоцировать уличные протесты, превратились в новый вызов для мировых элит. Все страны, включая Китай, Индию, Россию, в таких условиях оказались вынуждены демонстрировать усилия по развитию технологий «зеленого перехода», оставляя за собой только право на собственные темпы и отказываясь от его форсирования. Если США и ЕС «запланировали» декарбонизацию к 2050 г., то Россия и КНР – к 2060 г., Индия – к 2070 г. Обвинения в наращивании выбросов парниковых газов, выдвинутые против стран, экспортирующих и использующих углеводородную энергию, направлены на сдерживание их развития. Это объясняет ту настойчивость, с которой западные страны во главе с США продвигают «зеленый переход» и связанную с ним декарбонизацию. Борьба идет не за климат, а за мировые ресурсы.

Важно! Мировые глобалистские элиты и крупные корпорации с энтузиазмом подхватили «зеленую» повестку, увидев в ней свежий популистский лозунг, отражающий чаяния большинства населения стран мира и прекрасное поле для информационного манипулирования. Политики на Западе после пандемии, казалось, стали одержимы климатической повесткой и проектом безуглеродного будущего, тем более, что «зеленый проект» обещал солидную доходность.

Для ограничения потепления до 1,5 °C, как это запланировано климатическими соглашениями, необходимы триллионы долларов. Все климатические соглашения предусматривают существенные изменения финансовых потоков. Действия по борьбе с глобальным потеплением крайне выгодны. Группы интересов на этом ожидают прибыль в размере 26 трлн долл., а в совокупности для достижения ЦУР потребуется порядка 30 трлн долл. Глобальные инвестиции в «зеленый» энергопереход достигли 755 млрд долл., увеличившись в три раза за последние десять лет.

Фактически сложился новый политический тренд, когда отказ от перехода к «зеленой экономике» выглядит вызывающим демаршем и немедленно осуждается общественностью.

«Зеленый переход» для России

Глобальное изменение климата превратилось в признанную международную проблему, Россия принимала участие в международных климатических конференциях, подписывала соответствующие соглашения, был издан ряд документов, определяющих политику Российской Федерации в экологической сфере. Так, в 2009 г. была принята Климатическая доктрина Российской Федерации, которая затрагивала экологические, экономические и социальные аспекты устойчивого развития Российской Федерации. В 2012 г. Президент России утвердил «Основы государственной политики в области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 года». Постановлениями Правительства были утверждены Государственная программа Российской Федерации «Охрана окружающей среды» и в 2019 г. пятилетний национальный проект «Экология», в котором впервые социально-экономические и экологические задачи были приведены в соответствие с принятыми в 2015 г. мировым сообществом целями устойчивого развития. Вопросы глобального изменения климата были соотнесены с вопросами безопасного поступательного развития страны и учтены при корректировке Стратегии национальной безопасности Российской Федерации.

Развитие «зеленой экономики» в РФ идет медленно по сравнению с другими государствами. Экономика нашей страны зависима от сырьевых ресурсов и их экспорта, а ее структура выстраивалась десятилетиями. В то же время Россия обладает уникальными стартовыми возможностями получения «чистой» энергии, являясь мировым лидером в гидроэнергетике (20 % всей электроэнергии страны), владея единственной в мире приливной электростанцией и пятью геотермальными, имея солнечные энергетические установки, а также небольшое число ветровых электростанций.

ГИК имеет для России, в отличие от ряда других стран, не только негативные, но и позитивные последствия. С одной стороны, поскольку Россия является высокоширотной северной страной, потепление идет более быстро; вечная мерзлота, составляющая 65 % территории страны, оттаивая, разрушает экосистему Арктического региона, экономическую инфраструктуру приморских областей, создает угрозу газопроводам и нефтяным вышкам, портовым сооружениям при «размягчении» береговой линии, а также заболачивает земли, высвобождает залежи парникового газа метана. С другой стороны, безусловно позитивным является расширение Северного морского пути – наиболее короткого и дешевого маршрута для грузов из Юго-Восточной Азии и Китая в Европу, снижение потребности в ледокольном сопровождении, увеличение вдвое (на пять млн кв. км) площадей для посевного земледелия в Сибири.

В долгосрочной перспективе до 2100 г. ущерб от деградации многолетней мерзлоты из-за глобальных изменений климата может составить до 1,1–1,2 % мирового ВВП, а для России до 2030 г. годовой ущерб от изменений климата в Арктике экспертами оценивается примерно в 200 млрд руб., или около 2,5 % валового регионального продукта российской арктической зоны. Руководство страны вынуждено было уделить специальное внимание привлечению частных инвестиций в «зеленую экономику». В России с 2019 г. на Московской бирже работает платформа поддержки экологических проектов «Сектор устойчивого развития», где на 7,5 млрд руб. и 500 млн евро выпущены «зеленые» облигации. Экспертный совет по рынку долгосрочных инвестиций при Банке России в 2021 г. выступил с концепцией развития «зеленых» финансовых инструментов и проектов ответственного инвестирования.

В 2021 г. министр экономического развития М. Решетников на Восточном экономическом форуме предупредил о рисках климатического перехода для России, назвав главным из них форсированный переход к «зеленой» экономике. Провозглашенная западными странами задача достижения углеродной нейтральности в кратчайшие сроки невыгодна нашей стране как одной из главных стран-экспортеров недорогого углеводородного сырья. Объем «чистой» энергии еще не может покрыть все потребности растущей экономики, в то время как сокращение добычи углеводородного топлива приводит к его подорожанию и предполагает повышение цен для конечного потребителя.

Важно! В ноябре 2021 г. Правительство М. Мишустина утвердило «Стратегию социально-экономического развития России с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года». Ключевой задачей в ней провозглашено достижение углеродной нейтральности при условии обеспечения роста экономики, сохранении конкурентоспособности и устойчивого социально-экономического развития России.

Запланировано инвестирование в снижение выбросов парниковых газов в объеме около 1 % ВВП в 2022–2030 гг. и до 1,5–2 % ВВП в 2031–2050 гг. В перечне мероприятий по декарбонизации названы дальнейшее развитие «зеленого» финансирования, поддержка технологий улавливания, использования и утилизации парниковых газов и ряд других. Достичь углеродной нейтральности было запланировано после корректировки уже к 2060 г.

Президент РФ В. В. Путин, выступая на Парижском экологическом саммите, в ответ на упреки в сдерживании темпов декарбонизации отметил, что Россия в период 1991–2012гг. перевыполнила свои обязательства по Киотскому протоколу. Выбросы парниковых газов в стране были значительно уменьшены. Благодаря этому, по данным Президента, в 2012г. в атмосферу не попало около 40млрд тонн «эквивалента углекислого газа» из 46 млрд тонн выбросов парниковых газов, произведенных всеми странами мира, т. е. усилия России позволили затормозить глобальное потепление почти на год. Тем не менее претензии к России и стремление лишить ее объективных преимуществ владения крупнейшими в мире запасами разного рода ископаемым сырьем и топливом после Парижского климатического форума стали звучать в США и ЕС все громче. В связи с этим не случайно предложения по углеродному налогу и обязательным выплатам были сделаны именно в тот момент, когда Россия добилась одного из самых высоких в мире показателей по снижению выбросов углекислого газа, а Китай – показателей по инвестированию в ВИЭ. Финансовые санкции очевидным образом превратились в оружие против «непокорных». Отказ Китая, России, Турции и Саудовской Аравии прибыть на форум в Глазго в 2022 г. стал поводом начисления штрафных баллов.

По оценкам экспертов, российским предприятиям новый налог обойдется на начальном этапе в сумму около 40 млрд долл. в год, а после запланированного повышения ставки – в 100 млрд долл. Налог осложнит поставки Россией газа в Индию и Китай.

До начала СВО руководство страны планировало подготовить план снижения углеродных выбросов более быстрыми темпами, чем ЕС, сделав ставку на технологии снижения выбросов углекислого газа и их поглощение обширными таежными лесными массивами, соблюдая свои обязательства по Парижскому соглашению 2015 г. и реализации ЦУР, утвержденных ООН. Успешно реализовывалась политика восстановления поглощающих углекислый газ лесов после массовых пожаров 2019–2022 гг. и высадки новых лесополос в новых юго-восточных регионах России.

Однако впоследствии, особенно после начала в 2023 г. новой войны на Ближнем Востоке, стало очевидным, что переход на возобновляемую энергетику может затянуться из-за обострения международной ситуации, нехватки финансовых ресурсов, санкционного давления, нарушения логистических цепочек, роста цен на сырье при его растущем дефиците. В условиях вооруженных конфликтов реальной становится опасность упустить время, в течение которого мы еще можем предотвратить необратимые последствия для планеты. Геополитическое соперничество, ведущее к вооруженным конфликтам, и намеренное ухудшение положения экономических конкурентов (подобно взрывам газовых «Северных потоков») создают предпосылки к смещению климатической проблемы с первого плана. Происходящее может откинуть индустрию возобновляемых источников энергии на несколько лет назад, перечеркнув все прежние достижения борьбы с ГИК.

Россия утвердилась в выводе о необходимости развивать «зеленую энергетику» поэтапно, в плановом порядке, ставя в южных районах солнечные батареи, а в прибрежных – развивая ветрогенерацию, одновременно переходя на энергосберегающие технологии на производстве и в быту. Глава «Роснефти» И. И. Сечин на Петербургском экономическом форуме призвал осторожнее относиться к реализации «зеленого перехода» в западной интерпретации, который, по его убеждению, может иметь катастрофические последствия для России, поскольку международные регуляторы, по сути, ввели запрет на инвестирование в традиционную энергетику и подняли размеры штрафов за его нарушение. Этот аспект климатической повестки и выбор оптимальной стратегии по снижению выбросов парниковых газов обсуждались представителями ведущих российских компаний в июле 2023 г. в ходе интернет-дискуссии «Зеленый переход: решения для будущего», организованной Глобальной Климатической Инициативой (CGI Russia).

В 2023 г. Международное энергетическое агентство во главе с представителями Запада призвало сократить выбросы углекислого газа, но уже через две недели потребовало от членов ОПЕК увеличить добычу нефти, чтобы снизить цену на горючее. В это же время США и Китай договорились об экспорте американского СПГ на ближайшие 20 лет, а президент Дж. Байден отказался от борьбы с производителями самых вредных для природы сланцевой нефти и газа, заявив, что форсирование «зеленого энергетического перехода» на фоне очевидного энергетического кризиса в США и ЕС становится угрозой американской безопасности. Канадский премьер Джастин Трюдо, настаивая на увеличении штрафов для России и Китая, продолжает поддерживать канадские нефтяные проекты и вывел страну из климатических соглашений ради экспорта в США.

Вместе с тем сложился новый тренд конкуренции в сфере производства средств, обеспечивающих «зеленый переход». Страны соперничают в развитии индустрии возобновляемых источников энергии. Инвестиции в развитие «чистой» энергии за период 2020–2022 гг. в мире ежегодно росли на 12 %. В борьбу за господство на этом рынке включились крупнейшие высокотехнологичные компании из ЕС, Китая и США. Например, Китай начал первую фазу работ строительства в пустынном районе беспрецедентно гигантского комплекса солнечной и ветряной энергетики мощностью 100 Гвт.

Важно! Россия не намерена отставать. В индустрию возобновляемых источников энергии и поддерживающую ее науку направляются государственные инвестиции. В условиях дефицита сырья и роста цен участники рынка начинают поиск новых энергетических источников и альтернативных материалов.

В России появились проекты водородного топлива «голубой экономики», индустрии охлаждения, новых способов аккумулирования и сохранения «чистой» энергии.