Обосновывая медиапространство как социологическую категорию, Е. Н. Юдина пишет, что оно «представляет собой особую реальность, которая является частью социального пространства и организует социальные практики и представления агентов, включенных в систему производства и потребления массовой информации»[12]. И. М. Дзялошинский предлагает понимать медиапространство как «виртуальный информационно-коммуникационный универсум с условными границами, создаваемыми участниками медиапроцессов, отношения между которыми и определяют метрику медиапространства»[13]. Обращаясь к анализу личности, определим, что медиапространство – интегральный универсум в составе социального пространства, структура которого образована опосредованной коммуникацией между различными агентами. С увеличением и усложнением средств коммуникации происходит соответствующее усложнение структуры и увеличение доли медиапространства в социальном пространстве. В формировании медиапространства, во внедрении в него инноваций и в обслуживании его инфраструктуры участвуют как отдельные личности, так и различные профессиональные группы, социальные институты и организации.
Институциональность предполагает наличие относительно жестких структур общественных отношений. Само общество в данной парадигме осмысливается как социальная система, а специфические особенности социальных структур объясняются с точки зрения их вклада в ее поддержание. Социальная система представляет собой совокупность элементов (различных групп, слоев, общностей и индивидов), находящихся между собой в отношениях и связях (их совокупность определяет социальную структуру) и образующих определенную целостность. Функционирование социальной системы во внешней среде опирается на упорядоченность ее элементов и структуры. Основным социальным институтом, участвующим в формировании медиапространства, сущность которого состоит в равновесном поддержании социальной системы с помощью медиа, является журналистика.
Социальные институты – устойчивые формы социальной практики, которые возникают и поддерживаются с помощью социальных норм и посредством которых организуется общественная жизнь, обеспечивается устойчивость социальных отношений. Социальные институты на индивидуальном уровне организуют человеческую деятельность в определенную систему ролей и статусов, устанавливая образцы поведения людей в различных сферах общественной жизни. Подобное понимание института позволяет обращаться к анализу деятельности отдельной личности как в мире социальных отношений, так и в медиапространстве.
Структурно и функционально различные аспекты упорядоченности образуют основу для выделения в социальной системе ее подсистем. Как социальный институт журналистика взаимосвязана с подсистемами общества – политической, экономической, культурной и социальной. Взаимосвязи с подсистемами позволяют выделить четыре основных функциональных группы. В политической подсистеме журналистика выполняет регулятивные функции управления, самоуправления и контроля; в экономической – адаптивные функции коммуникации и социального обмена; в культурной – нормативные функции поддержания традиций и внедрения инноваций; в социальной – интегративные и социализирующие функции.
Проблематика социального функционирования журналистики является одной из центральных и дискуссионных в исследованиях медиа. Порядок систематизации функций был предложен Е. П. Прохоровым[14]. Нюанс представленной им системы состоял в определении функционала по результату (эффекту) деятельности. При таком подходе функции журналистики оказались сведены к функциям СМИ: к «органично» журналистским коммуникативным, идеологическим (социально-ориентирующим), культуроформирующим группам функций примыкали инструментальные непосредственноорганизаторские и вторичные (подчиненные) рекреативная и рекламно-справочная функции.
С. Г. Корконосенко предложил свою функциональную модель, исходя из субъектного подхода к решению проблемы. В результате система функций предстала как многоуровневая: на уровнях общества в целом, отдельных институтов и человеческой личности[15]. Субъектный подход в применении к самой журналистике позволил, во-первых, оформить ее парадигму как социального института, а во-вторых, концептуально выделить феномен социожурналистики. Социожурналистика («уровень квалификации сотрудников СМИ, который характеризуется социологической культурой мышления, поиска, сбора и интерпретации информации, а также социальной ответственностью за последствия своей деятельности»)[16] описывает движение в сторону познания, регулирования и преобразования социальной действительности со стороны журналистики, обретающей качества социального института, то есть субъекта, а не инструмента.
В концепции Е. П. Прохорова функции института (журналистики) сведены к уровню организации (СМИ). У каждой структурированной подсистемы или института есть свой базовый тип организационного устройства. У политической подсистемы это политические партии, у экономической – предприятия, у института государства – органы государственной власти, у религии – церкви, у образования – школы и университеты и т. д. Определение типа организации как базового подразумевает, что институт может реализовывать свои функции и через другие организационные формы.
Институт журналистики реализует себя через организации, базовым типом которых является форма средства массовой информации. СМИ характеризуются упорядоченностью структуры и периодичностью, позволяющей регулярно обновлять ее содержание, в отличие от других средств массовой коммуникации – книг, кинофильмов, сетевых дневников и т. д. СМИ – массовые, то есть предназначены аудитории, потенциально неопределенной заранее заданными количественными показателями. Немаловажно и то, что СМИ действуют в нормативно обозначенных обстоятельствах, несут ответственность за распространяемую информацию и, следовательно, обладают более высокой степенью общественного доверия. Журналист обретает свой статус только в рамках СМИ, публикуя в них свои произведения и неся ответственность за сообщаемую информацию. Информационная деятельность в других формах (блоги, сетевые дневники и т. п.) подразумевает отказ от статуса журналиста и, соответственно, иное качество ответственности. Институт журналистики реализует свои функции и через другие организационные формы, например, профессиональные объединения и университеты. Так же, как и другие институты используют СМИ (базовый тип организации института журналистики) для реализации своих функций.
В качестве синонима «функции» иногда употребляется понятие «роли». Данную категорию следует употреблять в значении особого вида функций журналистики – реляционных, проявляющихся на уровне личного профессионального поведения. В данном контексте уместно говорить о «роли» в ее социологическом значении – как об ожидаемом поведении, соответствующем статусу журналиста, его формальном (права и обязанности) и неформальном (стереотипном, определяемым идеальным образом) проявлениях. Категория «функции» применима к институту в целом («функции журналистики») и представляющим его организациям («функции СМИ»).
Как институциональный субъект журналистика создает в медиапространстве две формы образований. Первая из них – медиасреда, обладающая внутренней структурой и стремящаяся к институционализации. К медиасреде можно отнести, например, относительные устойчивые аудиторные сообщества, возникающие на основе общности информационных интересов и потребностей, или образования, выделяющиеся из институтов политики, экономики, журналистики и др. (реклама, PR, консалтинг и др.), которые утрачивают присущие им сущностные функции. Для медиасреды важной является характеристика медиаокружения, в которой заключен экологический (охранительный) смысл субъекта коммуникации, стремящегося к стабильности (безопасности). Например, экономическое предприятие как субъект PR формирует благоприятную медиасреду с помощью имиджмейкинга, а как субъект рекламы – с помощью медиапланирования (эффективного размещения информации о своей продукции). Для автора-журналиста и средства массовой информации медиасреда – это прежде всего стабильная аудитория.
Второй формой, порождаемой институтом журналистики, является медиасфера (как аналог полей Бурдье, только не в социальном, а в медиапространстве). Сущность медиасферы – коммуникация как пространство языка и знака, она включает в себя всю совокупность коммуникативно-посреднических действий медиа и продуцируемую ими информацию. Медиасфера существует по законам семиосферы, описанной Ю. М. Лотманом. Она выстраивается как концентрическая система, в центре которой находится «ядро» («мифообразующий механизм») – наиболее очевидные и последовательные структуры, представляющие мир упорядоченным и наделенным смыслом: «Погруженный в культурное пространство человек неизбежно создает вокруг себя организованную пространственную сферу. Сфера эта, с одной стороны, включает в себя идейные представления, семиотические модели, а с другой – воссоздающую деятельность человека, т. к. мир, искусственно создаваемый людьми, – агрокультурный, архитектурный и технический – коррелирует с их семиотическими моделями»[17]. Периферия семиосферы, напротив, не определена и дезинтегрирована. Граница семиосферы понимается Ю. М. Лотманом как сумма переводчиков-фильтров, обозначающих также тип социальных ролей и обеспечивающих семиотизацию поступающего извне и превращению его в сообщение. Функции границы заключаются в идентификации «другого» (человека, культуры, языка) и концентрации семиотических процессов, которые устремляются в ядерные структуры, чтобы вытеснить их.
Подобная трактовка коммуникации позволяет интерпретировать культуру и как текст, и как коллективное сознание, которое является «самого себя читающим текстом». Поддержание жизни культуры обеспечивается постоянным «самочтением» и интерпретацией своего жизненного кода. Поддержание культурной самоидентичности обеспечивается постоянной интерпретацией культурного кода – комплекса необходимой для существования культуры информации, содержащейся в самых разнообразных текстах этой культуры.
Ю. М. Лотман обосновывает обусловленность культуры коммуникацией: «В основе изучения культуры как знакового явления лежит представление об эквивалентном обмене информацией между адерсантом и адресатом. <…> предполагается, что передающий и принимающий пользуются общим для обоих, данным заранее или возникающим в процессе общения кодом. <…> Изучение культуры как знакового явления заставляет предположить, что на том уровне семиотической структуры человеческого коллектива, где осуществляется непосредственный обмен сообщениями и текстами, нормальным является другой случай: обменивающиеся информацией пользуются не одним общим, а двумя различными, но в определенной мере пересекающимися кодами. Таким образом, коммуникативный акт представляет собой не пассивную передачу информации, а перевод, перекодировку сообщения. <…> .культура в своем внутреннем движении постоянно и целенаправленно умножает механизмы, затрудняющие процесс передачи сообщений (курсив наш – авт.)»[18].
Ю. В. Кнорозов, наряду с адресантом и адресатом, принципиальное значение придавал другим участникам коммуникативной ситуации, в частности перехватчику, роль которого и важность защиты сообщения от перехвата возрастает в таких системах связи, как Интернет: «По отношению к сигналу среди членов ассоциации следует различать индуктора (подающего сигнал), адресата (которому адресован сигнал), свидетеля (случайно принимающего сигнал) и перехватчика (умышленно перехватывающего сигнал, адресованный другому члену ассоциации). Индуктор обычно один. Адресат часто множественный, т. е. сигнал адресован группе членов ассоциации»[19].
В модели отношений, которые формируют медиапространство, сферы образуются как поля реализации функций (на уровне индивидуального поведения – социальных ролей). Функции, в свою очередь, имеют тенденцию упорядочивания и структуризации по отношению к медиасредам и институтам. Ю. М. Лотман демонстрирует, как происходит функционирование текста в медиапространстве, выделяя процессы общения между адресантом и адресатом, аудиторией и культурной традицией, читателя с самим собою, читателя с текстом, текстом и культурным контекстом[20]. Совокупность индивидуально порождаемых текстов формирует текст культуры как уникальную сферу, с одной стороны, обнаруживающую стимул к структуризации, с другой – вступающую в коммуникации с другими текстами культур.
Таким образом, медиапространство включает в себя, во-первых, медиасистемы (системное ядро институтов и организаций), которые описываются как совокупности средств массовой информации, организационных и нормативно определенных форм массово-информационной деятельности. Во-вторых, мадиасреды, представляющие собой формируемые субъектами массовых коммуникаций способы отношений и образования различной степени устойчивости. В-третьих, медиасферы как смысловые поля массовых коммуникаций.
О проекте
О подписке