Цитаты из книги «Конец моды. Одежда и костюм в эпоху глобализации»

«В мире высокой моды существовал лишь один король — тот, кого Кристиан Диор назвал „первым среди нас“ и о ком Коко Шанель говорила, что „только он и был кутюрье в подлинном смысле этого слова. <…> Остальные — просто дизайнеры одежды“»

Современная мода в последнее время все чаще становится поводом для теоретических дискуссий о конце моды, о связи моды с культурой постмодернизма и постпостмодернизма 89 . Все более интенсивные изменения в системе моды привели к разрушению традиционных представлений о стиле и красоте, отрицанию авторитетов, появлению новых образов, выходящих за жесткие рамки гендерных категорий, и размыванию границ между зримым и иллюзорным. Для современной культуры в особенности характерно то, что принято называть постмодернистской чувствительностью: ирония, игра, пастиш, преобладание визуального над вербальным. Это мир игровых имитаций, цитат и намеков, создающий атмосферу нестабильности, текучести и неопределенности.

Но на самом деле она была предназначена именно для этого человека, в духе философии счастливого случая, сформулированной во фразе Шейха, молодого сотрудника, которому предстоит занять место Фернандеса после его выхода на пенсию: «Моя мать всегда говорила, что иногда, ошибившись поездом, можно попасть в нужное место». События происходят ненароком, и получается, что, стремясь к чему-то, мы ошибаемся, но, ошибаясь, находим верное направление.

Уничижительные коннотации, приписываемые музеям и культуре в целом, траты на которые часто называют «бессмысленными», по всей видимости, очень распространены в эпоху радикального финансового капитализма. Вместо этого на уровне языка и здравого смысла следует признать за музеями и их функциями ценность культурного капитала. Они — органический элемент массового общества, о чем свидетельствуют длинные очереди, в которые терпеливо выстраиваются туристы рядом с наиболее знаменитыми музеями мира. На музеи оказывает влияние интернет: они активно используют новые технологии — от виртуальных музеев до разработки приложений для создания видео-арта. В той же мере музеи являются частью общества потребления, иллюстрацией чему служит продажа магнитов, книг, открыток и различных устройств в музейных книжных лавках. Но прежде всего музеи — актуальная часть нашего исторического, антропологического, эстетического и человеческого сознания.

Музеизация моды выявляет, как мы уже видели, всю двойственность этого слова: с одной стороны, одежда и аксессуары достойны бессмертия, и это возвеличивает моду, ее создателей и ее систему, превращая ее в полноправную ветвь современного искусства. С другой — попадая в музей, одежда утрачивает жизненность, которую ей может придать лишь контакт с телом и повседневностью, и мода становится миром фетишистов в еще большей степени, чем уже является им. Можно сформулировать еще так: предметы одежды существуют именно как винтажные вещи, но лишены какой-либо динамики. Музеи наделяют эти объекты особым статусом: последние и пребывают во времени, и при этом исключены из его потока.

Пейзаж — вот чем становится Париж для фланера.

Конец моды» — это вопрос об истоках. На истоки указывают историчность моды, бесчисленные метафоры, цитаты, аллюзии и отсылки к прошлому. Они возникают усилиями дизайнера или потребителя — а сейчас их появлению способствуют еще и алгоритмы, позволяющие по множеству ответвлений проследить переклички и сходство с чем угодно и где угодно. Проблема истоков встает также в связи с копиями и подражаниями. Рождение на свет изделия высокой моды может повлечь за собой различные способы производства схожих вещей по более низким ценам, равно как и вещей, хорошо сочетающихся с исходным предметом. «Конец моды» — эпоха брендинга, когда Nike уже не производит кроссовки, а выпускает под своей маркой кроссовки, изготовленные в странах третьего мира, или где за модным брендом стоит группа безымянных дизайнеров, работающих для этой фирмы. Мы далеко ушли от единственного в своем роде «произведения», как его понимал Ворт. В свете «конца» всего, о чем мы сейчас говорим, уникальное произведение в мире моды представляется зловещей восковой фигурой, призраком тех времен, когда границы между вещественным и невещественным, качеством и идентичностью были четче. Теперь мода существует в наносфере, в глобальном потоке многочисленных

Мода апеллирует к прошлому, создавая новые нарративы, связанные с прежними нарративами и их материальным воплощением. Этими нарративами, идет ли речь о технике или о замысле, пронизана одежда из коллекций прошлого, в которой переплетается множество дизайнерских идей и их реализаций. Способность вкраплять в новую сезонную коллекцию элементы прошлого и при этом придавать коллекции вид новизны и оригинальности — краеугольный камень моды.

Если спроецировать эту концепцию архива на моду, то по отношению к бренду ее можно понять двояко: с одной стороны, набор предметов одежды, отобранных как наиболее характерные для того или иного бренда и выражающие его идентичность, с другой — система выразительных средств, с помощью которых выстраиваются исторические нарративы, изглаживающие (не стирающие) оригинальный дизайн посредством соединения старых элементов одежды с новыми.

лище. Здесь хранится и демонстрируется временность этих изделий как знаков «совершенного» прошлого, которое никогда не является актуальным, а лишь указывает на эфемерность моды55