Билл, как обычно это бывает, начал расхаживать по комнате, рассматривая каждую трещинку в потолке. Его любопытная голова осматривает картины на стене, люстру, комоды и ковёр на темном паркете. Комната моя довольно просторная, а благодаря светло-фиолетовому цвету обоев она кажется ещё больше. Одноярусная кровать поместилась около стенки, слева от двери. Шкаф-купе с зеркалом стоит рядом с оранжевым пуфиком и книжной полкой. Ткнув указательным пальцем в белый выключатель, на потолке загорелась люстра, похожая на одуванчик. Парень довольно хмыкнул, а значит рубрика «оцени комнату» официально завершена. За белыми занавесями с золотистыми узорами показалась яркая вспышка, после которой, как положено, послышался громогласный глухой гром, сотрясающий стенки дома. Я бегом рванулась к окну, чтобы прикрыть этот ужас шторами. С детства, как мне сказали «если будешь смотреть на молнию, то можешь ослепнуть», я избегаю зрительного контакта с непогодой.

– У тебя милая комната, – взял в руки эластичный карандаш Билл и улыбнулся детской улыбкой.

– Ах, это она просто убрана, – пошутила я, вернувшись к столу с записями. Схватившись за зеленую тетрадку, открываю нужную страницу и протягиваю её Хоферу. – Смотри.

Позабыв о карандаше, брюнет нахмурился и немедленно взял в руки тетрадь. Повсюду были даты, разные цифры, имена и фамилии. Парень мало что понимал, поэтому время от времени косился в мою сторону, ожидая объяснений.

– Харпер Уинклер… – задумчиво произнёс тот, плюхнувшись на мягкий пуфик. О да, «чувствуй себя как дома» – выражение не для всех…

– Первая жертва, тысяча девятьсот семьдесят первый год, – дополнила я безмятежно. Мне приходилось столько раз повторять это вслух и про себя, что всю цепочку я выучила наизусть. И мне жутко хотелось продемонстрировать свои знания и способности, поэтому я хорошо подготовилась.

– Рональд Купер, – кивнул Билл, – шестая жертва… Мой отец с ним был знаком. Кажется, они даже играли вместе гольф.

Ливень усилился и теперь барабанил во всю мощь.

– Семья Куперов одна из влиятельных семей в Салли Хилл, неудивительно, что ваши отцы дружили.

Хофер на мой комментарий ничего не ответил, лишь лениво перекинул ногу на ногу.

– Эвелин Гипс… Эвелин Гипс… – побарабанил по губам Билл. – Что-то знакомое…

– Эвелин Гипс – третья жертва, семьдесят девятый год. Она была писательницей, – помогла я, доставая из шкафчика стола потрепанную книгу с дурацкой обложкой, после чего с шумом прыгнула на твёрдую застеленную кровать.

– Точно, её книга «Ложь ветра»⁴ до сих пор валяется где-то у меня в чулане, – с гордостью заявил брюнет, уткнувшись в тетрадку.

Внезапно дверь отворяется, и на пороге, как черт из табакерки, появляется мама. Её ненадолго хватило. Я закатила глаза и уставилась на неё, но та своё внимание обращала лишь на гостя.

– Может, хотите перекусить? Я приготовила картофельную запеканку, – обнажила ровные зубы она, стреляя глазками. За то время пока мы в комнате, женщина успела переодеться и уложить непослушную чёлку. Боже.

– Спасибо большое, миссис Ван де Шмидт, но мы с Марго в школе сытно перекусили. В другой раз, – вежливо ответил Билл. Вот засранец, а со мной бывает говорит, как последняя сволочь.

– Ладненько, тогда не буду вам мешать, не то Марго меня сейчас взглядом прожжёт, – съязвила мать и прикрыла за собой дверь.

Надо было ей последнее сказать, по-другому же никак! Я недовольно фыркнула, и Билл это услышал, но ничего не произнёс.

– Итак, на чем мы остановились?.. – встрепенулась я, листая пожелтевшие страницы энциклопедии. Хофер любопытным взглядом уставился на картинки в книге, приковыляв на пуфике к краю кровати. Это выглядело смешно, и я позволила себе улыбнуться.

– И то, что здесь написано, правда? Это ведь легенды! – возмутился он.

– Легенды ведь на чём-то складываются. Слушай, детские байки ожили. Возможно, даже «придёт серенький волчок и укусит за бачок» имеет соль правды. Может, в колыбельной поётся об оборотне?

Билл устало выдохнул и пригляделся к одной из страниц учебника.

– А это ещё что за «Проклятый луной»⁵?

– Это одна из легенд, откуда появились оборотни. Но я в это мало верю. – я легла поудобнее, чтобы начать читать сказку вслух. – В легенде говорится о двух братьях с одной кровью, одной внешностью, но разными сердцами. Один брат был ловок, хитер, быстр и умён, а второй отличался силой и добротой. Им двоим не было равных: оба брата сражались с врагами плечом к плечу, не бросая своих друзей на поле боя. Однажды один брат, тот, что был добр и силён, отправился на охоту в лес, и ему очень повезло – он встретил целую стаю волков. Только он хотел напасть на них, как прямо перед ним волк с диким воем и рычанием превратился в человека. Добрый и сильный брат упал на землю, изумлённый от колдовства. Волк представился Бивинием и попросил не убивать его семью, а заключить мир. Добрый брат, увидев, как только что маленькие волчата уже в человеческом облике бегут по траве, весело смеясь, не смог поднять оружие. Сердце не позволило. Волк и человек заключили мир. Когда брат вернулся в деревню ни с чем и рассказал обо все своему брату, тот захотел тоже обладать волшебным даром. И ночью, когда на небе светила яркая полная луна, он отправился в лес в поисках волшебных зверей. Долго искать брату не пришлось – люди сидели у очага в волчьих шкурах, и когда увидели брата, узнали в нем своего товарища, даже не подозревая о беде. Хитрый брат этого и ожидал. Заполучив доверие волшебных зверей, он попросил о даре, но мудрый волк отказал ему. Разозлившись, человек достал оружие и напал на стаю. Многие боролись с ним на ровне, но его ловкостью и волки уступали. Те, которые пытались обратиться в животных, сразу погибали от острых копей брата. Когда же почти все были перебиты, один молодой волк сдался, попросив больше никого не убивать. Встав на колени, поклонившись луне, человек-волк произнёс что-то на неясном языке и его глаза облились кровью. Обратившись в волка, он укусил брата и наделил своей силой, а затем, забрав холодные тела родных, исчез за туманом. С каждой секундой жадный брат чувствовал слабость, затем дикую боль – его кровь кипела. Он ещё не понимал, что молодой волк проклял его на вечные муки. Брат начал сдирать с себя кожу, покрываясь кровью и мехом. Его пальцы скрючивались, а на месте ногтей появились длинные когти. Каждая кость ломалась, и на их место срастались новые. Душа человека покидала его, заключаясь в оковы безумного животного. Не обладая собой, брат ничего не мог понять, он лишь жаждал крови и смерти. Вместо волка он стал огромным монстром с волчьей мордой, но человеческим телом. Его надзирателем стала луна – свидетельница жадности и власти. Проклятый волк громко завыл, и тогда второй брат очнулся ото сна и выбежал из дома, почувствовав большую беду. Собрав всех воинов, они пустились в глубь леса, чтобы отыскать чудовище, но монстр только этого и хотел. «Оборотень», – прозвал брат брата и пустился в смертельный бой. И вот два брата, сражавшихся плечом к плечу, отныне заклятые враги. Сила оборотня была несокрушима, он одолел брата и разорвал его в клочья, не чувствуя ничего, кроме голода. Напившись кровью родных и друзей, проклятый волк пустился в ночь, пытаясь скрыться от безликой луны, но его проклятье с ним навечно…

Закончив легенду, по телу пустились мурашки. Билл, не скрывая интереса, слушал мой пересказ очень внимательно, пустившись в размышления.

– То есть, в нашем лесу бродит тот самый брат? – послышался сухой голос Хофера. Он сонливо зевнул.

Дождь немного успокоился, но гром в дали все ещё гремел.

– Это одна из версий и не обязательно верная, – успокоила нас обоих я, – но описание оборотня похоже…

– Черт возьми, я попал в ужастик? Это слишком сложно!

Слова парня заставили меня улыбнуться. Он снова взялся за тетрадь с «дюжиной» (теперь так буду их называть) и грустно выдохнул.

– Двенадцатая жертва… Фрэнсис Хофер, – прошептал Билл, и этот шёпот боли был громче любого крика. Я позволила себе положить ладонь на его плечо, показывая свою поддержку. Возможно, мама была права – мне нужен друг, нам обоим это нужно. Нам, людям, важно иметь рядом с собой того, о ком можно позаботиться. Это и делает нас людьми.

– Мне очень жаль, Билл, – с неподдельным сочувствием вымолвила я, стиснув зубы.

– В первый день нашей встречи ты сказала, что нашей семье на все плевать, почему? Я хочу знать, почему ты так сказала.

Господи, у него отличная память, но скрывать мне нечего, я всегда говорю правду – это мой девиз.

– Просто столько людей погибло, а мэр ничего не предпринимает. Скинуть все на волка-людоеда очень легко, но разобраться во всем этом дерьме трудно, да никто и не пытается. Кроме нас с тобой…

Последовало подавляющее молчание. В этой тишине слышалось биение моего сердца.

– Может, ты и права, – Билл многозначительно прикусил губу, продолжив рассматривать мои записи.

Вдруг вспомнив важность моих подсчётов, я наклоняюсь к тетрадке, указав пальцем на даты:

– Самое важное, что я хотела рассказать! Мне удалось кое-что выяснить. Каждое убийство происходило раз в четыре года, смотри, – я передвинула палец ниже, – Харпер Уинклер – тысяча девятьсот семьдесят первый год, затем Джереми Чарлз – тысяча девятьсот семьдесят пятый год, следом Эвелин – тысяча девятьсот семьдесят девятый год, промежуток между всеми убийствами четыре года, а затем шла расправа!

Хофер задумчиво нахмурил брови что-то проговаривая под нос.

– И вправду… Что это значит? Это ведь что-то должно значить?

– Я так думаю, иначе случайностью это не назвать.

Почесав бровь, Билл сказал:

– Получается… выходит, что следующее убийство в следующем году? – поднял голову парень, потерев уставшие глаза.

– Я тебе больше скажу, все убийства имели свой месяц, например, Харпер убили в мае, а Купера в октябре. И ни один месяц не повторялся. Двенадцать жертв – двенадцать месяцев. Совпадение? Мне так не кажется.

На секунду показалось, что мы близки к разгадке, но этот прорыв лишь увеличил число вопросов. Внезапно Билл рассмеялся, качая головой. Боже правый, он спятил…

– Точно, как я сразу не понял! – громко воскликнул он, и я испугалась, что мама сейчас вбежит в комнату. – А ты как не заметила?

– О чем ты говоришь? – вспылила я.

– Уинклер, Чарлз, Гипс, Хофер, Грин и другие?.. Ничего не замечаешь? Связывающее звено!

Мысли заполнили мой череп, отчего заболела голова. Смотрю на список имён и будто не вижу очевидного. Тут Билл громко сказал:

– Все эти люди влиятельны: интеллигенция, бизнесмены, стражи порядка и города, а ещё…

Тут догадавшись к чему тот клонит, я на одном дыхание произнесла:

– …А ещё все эти люди потомки семей основателей города Салли Хилл!

– Эврика! Вы молодец, Ватсон! – мы, смеясь, дали друг другу «пять» и выдохнули.

Я чувствую прилив энергии и бодрости. Мне впервые так хорошо. Так продвинуться в деле было прорывом, и в том числе это заслуга Билла. Я поправила волосы назад и шире улыбнулась. В голове миллион идей, планов. Теперь все будет иначе.

– Ты завтра свободен? – спросила я, спустившись на пол и облокотившись спиной на кровать.

По пухлым губам Хофера скользнула улыбка. Сейчас что-то нелепое скажет!

– А что, хочешь позвать меня на свидание? – боднул плечом тот.

Предсказуемый до тошноты. Закатив глаза, я улыбнулась.

– Ты же сын мэра – ключ ко всем дверям, пора этим попользоваться. Обеспечишь вход в городскую ратушу? Там много документов, можно найти что-то полезное про семей основателей.

– Так и знал, ты меня используешь, – хлопнул ладонями по коленям Билл, и я вновь засмеялась.

– Ну так что?

Билл лукаво улыбнулся.

– С тебя молочный коктейль в «Мокко» и черничный кекс.