О интенциирующем и интенциональном

В рамках субъект-центрированной модели для описания поляризующих психическое содержание факторов, приводящих к появлению интенции, как направленности психической деятельности, используются фундаментальные понятия интенциирующего позыва и комплементарного ему интенционального смысла.

Под интенциональным подразумеваются следы опыта вза- имодействия стремлений субъекта с предметом мышления, запечатленные памятью и реконструируемые в последующем в процессе восприятия или воспоминания данного предмета, фактически хранящие все его познанные субъектом свойства и являющиеся его субъективным смыслом, автоматически до- полняющим перцепт в процессе его восприятия.

Другими словами, интенциональное является следом чув- ственного опыта, связанного с предметом мышления.

Для индивидуума ни один предмет или явление не обладают никакими свойствами – до отражения во внутреннем мире, в про- цессе которого свойства обретаются.

Первично начальные свойства предметов устанавливаются младенческим опытом, по-видимому, на уровне условного рефлекса, но по мере накопления опыта запечатлеваемые свойства становятся все более богатыми и разнообразными.

При этом «свойства предмета» являются его субъективными свойствами, проявленными предметом при его взаимодействии с внутренним чувственным содержанием субъекта – его позывом, чувством, влечением, ощущением – то есть никоим образом не не- кими бескачественными математическими свойствами, но пере- житыми отношениями предмета с актуальными стремлениями и переживаниями субъекта, выразившиеся в облегчении\усилении или препятствовании\ослаблении их.

Без воспроизведения предмета в таких свойствах он не становится предметом мышления – и поэтому, при первичном контакте с совершенно незнакомой вещью человек инстинктивно ощущает удивление и проявляет любопытство, стремясь получить сенсорную информацию о нем, рассмотреть, потрогать и т.д., получить опыт взаимодействия прямой и косвенный, невербально и вербально, и осмыслить, сформировав наиболее полный интенциональный смысл.

Тогда создается перцепт и формируется связь этого перцепта с релятивным опытом: «оса И боль», «лед И холод», «мед И сладко» преобразуются в образ, где перцепт соединен со смысловой интенциональной частью: «оса\опасно», «лед\холодный», «мед\ сладко» (разумеется «оса», «лёд» и «мёд» это не слова, а качества и форм перцепта), который запечатлевается в памяти.

Вторая сигнальная система, используя уже существующие элементы опыта, также вносит вклад в формирование интенционального, хотя и формализованный значениями слов. Так, например, известный человеку только по вербальному описанию предмет, например, «северный олень», зачастую содержит крайне мало таких субъективно явственных свойств, скажем, «серая шуба», «копыта», «рога», фактически мозаично составлен чувственными интенциональными элементами, связанным со слова- ми, и только в таком виде он будет использоваться в мышлении

– но, конечно, при опыте фактического контакта с северным оленем предмет мышления дополнится несравнимо большим объемом свойств чувственного познания.

Необходимо подчеркнуть отличие понятия «интенционального» от понятия «значения», поскольку термин «значение» является рациональным термином, обозначающим означивание, выражение одного через другое. Например, слово «кошка» является значением для предмета мышления «кошка», который, однако, сам по себе является совокупностью определенных субъективно переживаемых форм и качеств, частично перцептивных, частично апоцептивных, частично проективных. Они, собственно, и являются его уникальным субъективным интенциональным содержанием, детализированной комплексной значимостью, которое может быть символически выражено во многих значениях – «кошка», «животное», «Мурка» и так далее. Интенциональные содержания понятий «кошка», «животное», «Мурка» частично пересекаются, что позволяет в определенных ракурсах выразить одно через другое.

Можно сказать так, что значение предмета мышления это обозначение его посредством другого предмета, равного по тематической, ситуационной значимости. Поэтому, в зависимости от взятого аспекта рассмотрения, определяющего ситуационный профиль значимостей предмета, один и тот же предмет мышления может иметь множество значений, как утюг означает и инструмент для глажки, и примитивное оружие самозащиты.

Итак, значение это равенство по значимости, значимость же ситуационна и является основой для определения мышлением значений. Значимость это содержание, значение это выражение значимости. Значение это находимые мышлением эквиваленты по значимости.

Таким образом, значимость является фундаментальным для мышления иррациональным содержательным феноменом, возникающим при чувственной актуализации интенционального, фактически она является отношением.

Интенциональное предмета, будучи следом, чувственного опыта, включает в себя в свернутом виде «отношения к субъективным ощущениям» все практически познанные значимые свойства данного предмета и инвариантно всем его потенциальным значениям.

Однако все возможные интенциональные свойства любого предмета мышления не могут быть ни установлены, ни пережиты, ни использованы в мышлении одновременно. Каждое интенциональное свойство отдельно приобретается, переживается и используется в специфических внутренних обстоятельствах, актуализирующих то или иное чувственное переживание, для которого это свойство оказалось родственным, небезразличным и заметным.

Так, «тяжелым» предмет становится благодаря сопротивлению фактическому или воображаемому усилию (причем это усилие может быть привлечено мышлением в порядке актуализации интенционального, сопровождающего количественное представление о весе, например «сто килограмм»), «тёплым» относительно ощущения температуры, «неприятным» относительно некоего уровня приятности, «горьким», «кислым» или «соленым» относительно некоего ощущения вкуса, «страшным» относительно ощущения безопасности, и так далее.

Предмет обретает значимость благодаря способности влиять на внутреннее содержание субъекта, то есть облегчать или мешать реализовать соответствующие субъективно ощущаемые позывы.

Невозможно в переживании вкуса получить опыт «тяжёлого» или опыт «горячего» посредством усилия по подъему предмета. Невозможно также осознать слово «тяжёлый» или «горячий»

без воспроизведения в психике соответствующих чувственных свойств.

Соответственно, интенциональное не является чем-то абстрактно «внечувственно» существующим, в чистом виде не-чувственно-рациональным (вероятно таковое не существует в принципе), но является чувственно проявляемым отношением к чувственному иррациональному. Данное иррациональное, собственно, является и его предшественником, и его актуализатором, и его выражением, и его детектором.

Причем, поскольку невозможно одновременно воспроизвести в психике все познанные свойства предмета мышления – та же кошка одновременно и теплая, и тяжелая, и пушистая, и усатая, и серая, и жирная, и мурлычет, и соседкина, и породистая, и ценная, и вороватая, и может оцарапать, и блохастая, и млеко- питающая, и т.д., и т.п., – и в то же время все эти свойства содержатся в смысле данного предмета мышления и по отдельности доступны использованию, то необходимо признать, что для актуализации и осознания конкретного интенционального свойства предмета мышления его необходимо в каждом конкретном случае избирательно «высветить», проявить, преобразовав в чувственное переживание того рода, которое в нем запечатлено.

Без такой реконструкции свойство останется вне рамок внимания, мышления и осознания, и не будет процессироваться, да и не может процессироваться, поскольку не определена актуальная значимость свойства и не может быть выбрано полезное направление процессинга.

Для начального формирования, последующего воспроизведения и дальнейшего процессинга интенционального, таким образом, психике необходима пристрастность, изначальное наличие в субъекте того или иного чувственного, имеющего значимость, интенсивность и ощутимость небезразличного содержания, отражение предмета в котором и является опытом его познания как чувственно выявленного отношения внешнего с внутренним.

Вообще получение некоего абстрактного беспристрастного опыта логически невозможно: поскольку опыт является опытом взаимодействия со свойствами предмета, то эти свойства необходимо должны быть определенными и выявленными за счёт их взаимодействия с некими качественными свойствами получающего опыт.

Без наличия в объекте и субъекте взаимно интерферирующих, взаимно влияющих друг на друга свойств, невозможно само взаимодействие между ними.

Соответственно, получение опыта переживания объективного света возможно только посредничеством пограничного с организмом и светом светочувствительного элемента, влияющего на субъективное ощущение света – любой другой каскад не даст опыта света, но даст лишь знание о нем, выраженного как значение в других чувственных величинах, что используется второй сигнальной системой, например. И в этом отношении отражение воспринятого в качествах воспринимающего является необходи- мым, то есть даже квалиа уже является отношением.

Индивидуум не может ощущать все потенциально существующие свойства предмета, поскольку он воспринимает его как изменение своих собственных свойств, спектр которых в любой данный момент времени ограничен.

Аналогичным образом индивидуальные значимости предмета, говорящие о его отношении к побуждениям человека – например, отношение пищи к сытости, знака «опасность» к страху, оружия к защите, не установимы без взаимодействия их свойств с чувственно выраженным побуждением соответствующей направленности. Без этого свойство остается не выявленным: перцепт оружия никак не связан безопасностью до того, как он

в (в восприятии или представлении) причинит вред источнику опасности. Не умеющий испытывать чувства опасности исходящее от других, и облегчение при устранении таковой, человек испытает трудности с выявлением этого свойства оружия и будет недоумевать, зачем вредить другим.

Очевидно, что чувственное побуждение, устанавливающее значимости предмета мышления посредством отражения его в себе, может быть стимулировано рефлекторно этим предметом, наподобие жжения от перца, может быть стимулировано ситуационно за счёт другого уже имеющего значимость стимула, наподобие пугающей ситуации, или просто спонтанно присутствовать на некоем уровне, наподобие чувства равновесия, – однако оно необходимо для установления значимости и в каждом случае приведет к появлению в опыте и в интенциональном значимости, соответствующей себе.

Ни один предмет мышления не обладает свойствами «самими по себе» – все его свойства есть его презентации во внутренних чувственных феноменах субъекта. Предмет сам по себе не «красивый», не «вкусный», не «интересный» и вообще не «какой-то»: он воссоздан в субъективном поле из «красивого», «вкусного»,

«интересного».

Сам по себе перцепт безразличен субъекту: он становится тем или иным относительно того или иного пристрастного вектора, благодаря влиянию на него, усилению или ослаблению: относительно стремления субъекта к испытыванию определенных ощущений.