– Дима говорил тебе, как именно он убрал Гранита? Показывал, что именно умеет? Угрожал тебе?

– Нет. Он ни словом не обмолвился о том, что может и мне организовать несчастный случай. Да и как бы он… На это ж время надо. Он поди смерть Гранита несколько недель готовил, и ко мне пришел уже когда все готово было. А у меня за стеной трое ребят из охраны… Они бы его скрутили за секунды, стоило мне сказать хоть слово… Но знаешь, как-то под сердцем у меня нехорошо было. Я ж не дурак, Шрам. Не простой человек. Не такой, как ты, конечно, но в людях разбираюсь. Я только на Диму взглянул тогда и понял: он пришел за деньгами и без них не уйдет. Или заберет их, или умрет, дерясь за них. А такой человек мне еще мог пригодиться.

"Значит, не знает…" – удовлетворенно подумал Шрам. Похоже, Горбунов в самом деле не знал, что являл собой Дима. С самим Шрамом он не осторожничал. Войдя в его кабинет, он тут же заставил левитировать стол и стулья. Не глупый он парень, ох, не глупый… Сразу понял: в этом кабинете делаются большие дела и лучше сразу вывалить козыри на стол. Показать, что ты можешь не только ликвидировать главарей преступного мира, но и… Но и что ты в самом деле лучший в мире специалист по несчастным случаям любого типа и любой сложности. Порой большие деньги можно заработать, просто поднеся небольшой микрофон к окну 30-го этажа бизнес-центра!

А Горбунову он, значит, представился просто хорошим киллером…

– У меня есть основания полагать, что Дима – не его настоящее имя. Когда он впервые пришел к тебе, как он представился?

– Никак.

– То есть как "никак"?

– Сказал, что имя не имеет значения. Но, если мне хочется – я могу называть его Алексеем. Потом, через… дай-ка вспомнить… Кажется, года через два, он назвал мне свое имя. Дима.

– Ясно. Сколько раз ты прибегал к диминым услугам?

– Еще пять раз.

– Гонорары?

– До того, как он ушел к тебе – по пятьсот тысяч за человека. Один раз – восемьсот тысяч. Заказ был специфичный…

– Пять и ноль пять. Как-то упала цена, ты не находишь?

– Эти трое – это не Гранит. С ними я мог разобраться и сам, и Дима это понимал. Поэтому и согласился. После того, как Дима стал работать на тебя – с меня он, конечно, тоже требовал больших сумм. Последние два заказа были по миллиону.

По миллиону… У Шрама Дима работал не меньше, чем за два миллиона за заказ. А заказов было много – работы хватало. И, тем не менее, он продолжил принимать заказы и от Горбунова. Почему? Нуждался в деньгах? Копил, откладывая на старость, когда он заляжет на дно? Но если так, то почему он сейчас отказывается от работы, стоимостью почти в пять раз больше, чем его первый заказ? Почему, черт возьми?

– Как ты вывел его на меня? – спросил Шрам. – Это была его инициатива?

– Да, он попросил свести меня с тобой.

– Как это было? Вспоминай все, важная каждая деталь, каждая мелочь. Он пришел к тебе и попросил свести с большими людьми в Москве?

– Нет… Он позвонил, попросил о встрече. А когда пришел – чуть ли не с порога сказал, что ему нужен твой телефон и моя рекомендация.

– Мой телефон? – опешил Шрам. – То есть он конкретно знал, кто заправляет в нашей структуре?

– Да. Он пришел и сказал: познакомь меня со Шрамом.

– Черт возьми, да откуда ж он знал меня? Ты рассказывал?

– Никогда. Мы с ним виделись, только когда появлялась работа. Не разговаривали. Но он знал о тебе.

– Чертовщина… И почему ты согласился? Ты ведь понимал, что отдаешь "наверх" ценного кадра, который мог бы тебе потребоваться самому?

Шрам не стал озвучивать мысль о том, что потребоваться Дима мог как раз для того, чтобы устранить этот самый верх, но Горбунов поймал эту мысль и так.

– Шрам, я же уже сказал, что я бы никогда…

– И тем не менее?

– Во-первых, я понимал: где я, а где ты. Даже если бы вдруг тебя по каким-то причинам не стало – я бы не потянул твою роль. Я бы и роль Гранита не потянул без твоей помощи.

Шрам кивнул, соглашаясь и одобряя. Горбунов мыслил правильно, и это было хорошо. Хорошо, что он понимал: без Шрама его бы здесь не было. Его бы съели свои же. И вздумай он покуситься на его, шрамово место в бизнесе – схарчили бы Горбунова моментально. За часы, если не за минуты!

– Во-вторых, опять же эта уверенность, – продолжал тем временем Горбунов, – он пришел уже точно зная, что я дам и телефон и рекомендацию. Он не сомневался в том, что я позвоню тебе и скажу: "Шрам, тут у меня человек на примете есть, очень хороший специалист! Хочет с тобой встретиться! Можно тебя попросить выделить ему полчаса?" У меня вообще было ощущение, что если этого не сделаю я – это сделает он сам. Что и твой личный номер у него есть… Ну а в-третьих, ты – мне, я – тебе. Баш на баш. Ты помог мне закрепиться здесь, так почему бы мне не помочь тебе устранить ненужных людей там?

Шрам снова кивнул. Горбунов был трусоват, глуповат, но хитер и расчетлив. Как глупость сочеталась в нем с расчетливостью – понять было трудно, но Шрам не хотел углубляться в рассуждения на пустом месте. Главное – этот сверчок знал свой шесток и уверенно сидел на нем, принося пользу. В частности – умел выслуживаться перед начальством, приносить косточку вожаку стаи! Хорошую такую косточку!

– Знаешь, что еще… У меня двое парней пропали за неделю до этого. Без следа! Никаких разборок не было, ничего! Я думал даже, может ребята украли чего, да на дно залегли, но нет, ничего не пропало. Все счета, весь товар – все на месте было.

– Кто?

– Романов и Трубченко.

– Трубченко я знал.

– Вот и он тебя знал. Понимаешь, к чему я клоню?

Шрам понимал. Серега Трубченко был практически не при делах, ни в чем серьезном замешан не был, но знал, чем промышляет Горбунов и что через него уезжает в Москву. И знал, к кому уезжают китайские клоны АК-74. Мог ли Дима похитить парня, выбить из него всю информацию, а затем убить как нежелательного свидетеля? Технически – легко, с его даром это не составляло проблем. А вот логически… Шрам привык считать его лишь исполнителем. Снайперской винтовкой – очень мощной и не знающей промаха. Винтовкой, которая случайно попала ему в руки. А том, что у винтовки были свои мозги, и мозги достаточно неплохие, он как-то до сих пор не задумывался.

А зря…

Переиграл его Дима, переиграл. Скрыл свои возможности, свои мотивы, свои слабые стороны. А когда ты не знаешь слабых сторон своей винтовки, когда она может стрелять и сама, без твоей помощи – лишь вопрос времени, когда ее ствол повернется к тебе самому.

Картина не слишком прояснилась, но здесь Шрам узнал уже все, что мог. Оставалось надеяться на то, что Крайнов и Некрасов накопают больше.

– Спасибо, Коля! – сказал он, вставая. – Ты мне очень помог. Теперь слушай внимательно… Если в ближайшие пару дней тебе позвонит Дима… Или вообще появится у тебя на пороге – сразу звони мне.

– Мне остерегаться его?

– Не более, чем обычно. Не думаю, что он переметнулся и готовит сейчас свой фирменный несчастный случай тебе или мне, но он повел себя непредсказуемо, и это плохо. Мне нужно поговорить с ним. Просто поговорить! Но не пытайся его задержать, понял? Никаких силовых акций. Просто позвони мне!

Горбунов часто закивал, не скрывая своей радости и по поводу того, что Шрам уходит и что приходил он не по его душу. В начале беседы Коля сильно нервничал, а это значило, что сверчок решил сделать себе шесток помягче. Скорее всего он, по давней российской традиции, приворовывал. Традиция эта в принципе была хорошей – весь бизнес Шрама держался, по сути, на воровстве и обмане, но воровать у своих – нехорошо. За это можно и огрести. И когда закончится вся эта катавасия с Димой и трегической случайностью, из-за которой должен упасть борт №1 с президентом и премьером на борту, Шрам намеревался устроить серьезную проверку новосибирской сатрапии. Пока что Коля мог спать спокойно. Пока что…

Выйдя на улицу и сев в машину, Шрам тут же набрал номер Крайнова.

– Стас, есть что новое?

– Есть номера двух машин Димы. Это "Citroen С4" и "Range Rover"! Обе куплены в кредит два года назад. Кредиты – взяты одновременно в разных банках. За "Ситроен" ему рассчитываться еще год, за "Ровера" – еще три!

– На кой черт ему кредит, если у него наличных больше, чем у меня безнала в Швейцарии?

– На тот же, на кой тебе безнал в Швейцарии, а не в России. Чтоб не светиться! Токарь, покупающий машину такого класса – это уже привлекает внимание. Токарь, покупающий такую машину и расплачивающийся за нее на месте – это уже явный сигнал, что что-то не так.

– Логично. Квартиры?

– Только одна, о которой мы знали. Живет с родителями, квартира оформлена на отца, в ипотеку. Куплена год назад, ипотека выплачена процентов на 70, существенно опережая сроки платежей. Утром их навестим. Я закинул в ГИБДД ориентировку на обе машины. Задерживать парня не будут, но сообщат мне, в какой стороне его видели. Мог бы дать распоряжение и на задержание, но думаю, что делать этого не стоит. Нам действовать нужно аккуратно, чтоб не спугнуть, чтоб не настроить парня против себя, а то…

– А то бутылка спирта в окно! – пробормотал Шрам, поежившись.

– Да, такое вполне в димином стиле. А что ты узнал?

– Критично важного – ничего. Больше загадок, чем отгадок. Четыре года назад Диме зачем-то были очень нужны пять миллионов рублей, ни больше, ни меньше. И он их получил. Как думаешь, это он так на машину зарабатывал?

– Вряд ли…

– Вот и я думаю, что вряд ли. Ладно, встречаемся в отеле. Отбой!

Выждав минуту, телохранитель, по совместительству исполнявший и роль шофера, спросил:

– Шеф, куда едем? В отель?

– Погоди пока… Посидите в машине, ребята…

Шрам открыл дверь и вышел в ночь, не став, впрочем, далеко отходить от автомобиля. Ему почему-то очень захотелось просто постоять в темноте, вдыхая запахи ночного города и слушая его шумное дыхание.

Любой город – не то астматик, не то загнанный зверь. День – бодрствование, ночь – сон. День – вдох, ночь – выдох, вот как должно бы быть, но города дышат неровно и прерывисто. И чем больше и могущественнее город, тем более хриплым, частым и прерывистым становится его дыхание.

Москва не спит. Москва выдыхает урывками, а затем – снова втягивает в себя воздух. Втягивает со страшной силой, от чего кажется, что этот могучий город вот-вот уничтожит сам себя. Вот-вот лопнет! Новосибирск еще умел дышать… Он уже забыл, что такое размеренный выдох, но еще не нажил себе астму. И конкретно сейчас, теплой июльской ночью, этот город спокойно и не торопясь выдыхал, обдавая лицо Шрама прохладным воздухом. Да, в этом воздухе чувствовались запахи свинца и гари – как человек, вдыхая кислород, выдыхает углекислоту, так и город насыщал выталкиваемый из себя воздух отравой, но выдох все еще был легким и свободным.

Шрам закрыл глаза, вслушиваясь в шум машин на соседних улицах… Он пытался успокоиться, прогнать из сердца холодный страх провала. Ему приходилось рисковать – работа обязывала. Приходилось, хоть и редко, ставить на кон все, что он имел. Ну, или почти все… Бизнес – это не казино, чтобы швырять на стол последние деньги, без которых ты умрешь с голоду. Шрам всегда старался свести риски к минимуму, но совсем без рисков бизнес не строится, это закон жизни, закон больших денег. Но такой крупной ставки в его практике еще не было… И самое главное – не было еще в жизни Шрама такого, чтобы выполнение задачи зависело не от него!

Быть руководителем бизнеса, главой громадной и могущественной структуры – это не способность уметь все и заменить любой винтик механизма. Это умение делегировать полномочия, находить удачные винтики, способные надежно скреплять механизм, и хорошие шестеренки, способные заставлять крутиться другие. И ни одна из шестеренок не должна быть незаменимой…

И вот получается, что одна шестеренка таковой была. Удивительная маленькая шестеренка, на которой держался самый амбициозный план в жизни Шрама! Безотказная ранее шестеренка, мать ее…

Как он мог так проколоться, так расслабиться, что стал доверять Диме? Такому безотказному, всегда оказывавшемуся рядом, когда он нужен… Как получилось, что в руках Шрама нет ни единой ниточки, за которую можно дернуть, заставив шестеренку крутиться в нужном тебе направлении?

Нет, стоп, раньше такая ниточка была. Деньги. А теперь они почему-то потеряли силу… Так не бывает! Может, мало предложил? Может, нужно было назвать невероятную, заоблачную цену в 50, а то и 100 миллионов? 100 миллионов рублей наличными! Черт возьми, это фантастические деньги, но даже их Шрам бы нашел и заплатил бы. Игра стоила свеч…

Если бы была возможность хотя бы поговорить с Димой, назвать ему эту сумму… Эх, надо искать!

– Шеф, – негромко позвал телохранитель, – сели бы вы в машину, а? Я понимаю, вам подумать нужно, но не посреди же города в ночь Творилы?

– А, завтра ж Иван Купала… – вспомнил Шрам. – Ладно, поехали в отель, продолжим утром, на свежую голову.

Дисциплинированные бойцы не задавали вопросов. Их не интересовало, что именно нужно будет продолжить на свежую голову. Они знали, что шеф кого-то ищет, и их задачей было любой ценой помогать ему в этих поисках.

***

Некрасов был отменным винтиком. Скреплять он умел все, особенно – информацию. Он вытаскивал ее из одному ему ведомых источников, как матерый рыбак таскает из неприметного пруда огромных окуней, скромно отмалчиваясь в ответ на вопросы "На что ловишь?" Юра умел видеть скрытое от чужих глаз, умел сопоставлять факты и выводить из них новые.

Совещание по негласному согласию всех сторон было решено проводить в номере Некрасова. Номера Шрама и двух его правых рук, были одинаковыми – в категории, близкой к люксовой, но не самыми дорогими из номерного фонда отеля. Дело было не в деньгах – Шрам всегда готов был платить любую сумму за то, что было ему действительно необходимо. Итальянская сантехника ему нужна не была, громадная плазменная панель во всю стену – тоже. Так и зачем же переплачивать за то, чем не будешь пользоваться? В том, что номера для всех троих были идентичными, тоже был смысл: зачем напоминать помощникам о том, что они ниже тебя по статусу? Лучше лишний раз показать, как ты их ценишь и уважаешь. Если это, конечно, настоящие помощники, а не скользкая выхухоль вроде Горбунова…

Юра сидел за столом. Шрам, как был, в джинсах и футболке, улегся на его кровать, Крайнов – присел на ее край. Сначала изложили все, что довелось узнать и сделать они, потом в дело вступил Некрасов, с торжествующим видом повернув к ним ноутбук.

– Итак, наш с вами Дима – никакой не Дима.

– Догадались уже! – буркнул Стас.

– Ты – догадался, а я – доказал. Вот его страница в социальной сети.

С экрана ноутбука на Шрама смотрело незнакомое лицо. В нем определенно было какое-то сходство с Димой Власовым, которого он знал, но это было только сходство, а не идентичность. Примерно один рост, похожая форма лица, прямые волосы… Более-менее близкая форма глаз… Все! На этом сходства заканчивались. Фигура и комплекция отличались разительно: Дима был крепок и мускулист, а парень с экрана давно не поднимал ничего тяжелее ложки супом. Но главным отличием был взгляд: Шрам не раз встречался с Димой и теперь сопоставил собственные впечатления с мнением Горбунова. В поведении, во взгляде, в словах – в каждом движении Димы была уверенность в своей значимости, в своей победе, в себе. С ним трудно было торговаться – он знал себе цену и без ложной скромности ее называл.

Парень с экрана был простым парнем. Одним из тех, чья жизнь проходит по сценарию, написанному кем-то другим. Школа, техникум, работа, жена в бигудях и грязном халате, которая будет орать на него, когда он вернется домой поздно, крепко напившись в сквере неподалеку от дома с другими мужиками, цироз печени, а может рак простаты… Смерть! Если верить информации на странице – сейчас ему было 25, но выглядел он на десяток лет старше, несмотря на свою попытку бодро улыбаться в камеру, снимающую его для аватарки. Шрам часто видел такие улыбки. В метро, в которое он нередко спускался, спасаясь от всесильных московских пробок. Так сидящий парень улыбается стоящей девушке, разрываясь между желанием понравиться ей и нежеланием уступать ей место. Улыбается, надеясь что она хоть как-то покажет свою заинтересованность, например, улыбнется ему в ответ, и тогда-то он конечно же встанет, как истинный джентльмен, уступит ей место и заведет разговор, который закончится походом в "Макдак", прогулкой по парку, и плавно перерастет в бурную ночь. В его мечтах! Потому что в реальности она посмотрит на него с неприязнью, а он подумает: "Нет, мне ничего не светит, вот и она пускай стоит!"

Парень с экрана так смотрел на жизнь. Понимая, что ему ничего не светит, что жизнь не пожелает отдаться ему пылко и со всей своей страстью, как она отдавалась крепко держащемуся за нее Шраму. Понимая, но все равно пытаясь улыбаться!

В заголовке страницы вместо "Дмитрий Власов" фигурировало "Георгий Мартовский".

– Почему ты думаешь, что это именно наш клиент? – спросил Шрам.

– Это как раз не наш Дима. Но этого парня зовут Дмитрий Власов. Проверено. Мои ребята вычислили его по ip-адресу, я лично проверил, поговорив с его друзьями. Кстати, вот на фото он на своем "Ситроене". По каким-то причинам парень никогда не указывает свое настоящее имя в Интернете – трое его друзей, с кем я разговаривал, это подтверждают. Почему? Есть гипотеза: он продал свою жизнь.

– То есть? – не понял Шрам.

– Доказательств этого у меня нет, но это самое вероятное объяснение. Смотрите: Дима всегда прилетал в Москву самолетом? Делал это по своему паспорту, выписанному на Дмитрия Власова. Верно? По нему же он останавливался в гостиницах. Стас, ты ведь отслеживал его передвижения по городу?

– Конечно. Когда мы отдавали Диме заказ – я всегда был рядом, в нескольких шагах. Первое время – следил, чтобы парень не улизнул с авансом. Ну а потом… Потом просто следил! По привычке!

– Допустим, что на самом деле он – никакой не Дима. По своему паспорту ему разъезжать по стране опасно, ему нужен липовый документ, но к кому обратиться за фальшивым паспортом – парень просто не знает.

– Да сейчас уже знает, наверное. С его-то деньгами…

– Допустим, сейчас – знает. Может у него их уже несколько. Но три года назад, когда ему впервые потребовалось прикрытие, таких связей у него не было. И тут наш Дима встречает одногодка, слегка похожего на него внешне. Серьезной проверки такая подмена документов не выдержит, но кто и когда всерьез сличал фотографию в паспорте с оригиналом в аэропорту или гостинице?

– Да кто вообще похож на свою фотографию в паспорте? – хохотнул Стас. – Начинаю понимать, к чему ты клонишь.

– Да, именно к этому я и клоню. Предположим, что некий выпускник ПТУ, за сумму, которая кажется ему большой и внушительной, отдает свой паспорт слегка похожему на него человеку. По сути – отдает свою жизнь. Что уж наш Дима ему там наплел – мы не узнаем, может, рассказал, что он – политзаключенный, гонимый за пропаганду общечеловеческих ценностей, а может, представился секретным агентом. Главное – он убедил настоящего Диму Власова, что паспорт ему нужен не для того, чтобы оформить на того кредит, потому что денег у него и так достаточно. Одно из условий сделки – тот "Ситроен", на фоне которого Дима позирует на этой фотографии. В итоге – все довольны. Наш Дима – катается с чужим паспортом по всей стране, нигде не засвечивая свою настоящую фамилию, а настоящий Дима – получает за это хорошие деньги и особо не тревожится по поводу отсутствия у него документов.

– Логично, – резюмировал Шрам, – и вполне правдоподобно. Завтра едем к этому Диме. Я и Стас. Думаю, внушительной крайновской физиономии будет достаточно, чтобы этот Власов рассказал нам все, что знает про нашего Власова. Юра, что есть еще?

– Больше ничего. На Власове числятся три сим-карты. Одна из них – тот номер, по которому всегда выходил на связь наш Дима. Еще две я не прозванивал.

– Правильно. Если по одной из них ответит Дима, который наш Дима – он вряд ли обрадуется звонку в два часа ночи. А нам с ним поласковее надо, аккуратнее. Завтра будем звонить, завтра. Еще есть что-нибудь?

– Больше ничего. Сети расставлены. Стас на связи с ГИБДД, я – с вокзалами и аэропортами, только это все зря. Не уедет он из Новосибирска. Не бежит он ни от кого. Так не бегут.