– Перестань, мы живем в современном мире, кому нужны все эти тонкости?

– Мне нужны. Это правильно.

– Я идеальная женщина, без придури! Никогда не буду капать тебе на мозг, контролировать. У меня не бывает женских истерик – это большая редкость в наше время.

– У тебя сейчас истерика!

– Конечно, ты пользуешься мной и так открыто об этом говоришь. Кому это понравится?

– Ты сейчас пытаешься меня уговорить на тебе жениться?

– Нет, я хочу сказать, что мы можем создать хорошее партнерство.

– Так стоп. Я никогда тебе ничего не обещал, вообще не понимаю, зачем ты заговорила на эту тему.

– Мне обидно.

– Дорогая, на обиженных воду возят.

   Я, сокрушаясь, хлопаю себе ладошкой по лбу.

– Идиотка!

– Точно!

– А, ты осел.

   Быстро собираю свои вещи, хватаю бокал и залпом выпиваю остатки вина. Я раздавлена. В спешке натягиваю штаны, майку, выскакиваю в подъезд.

   Слезы не для сильных людей. Плакать не стану. Вызвала такси, смотрю на звезды.

– Боги? Почему? Вы всегда молчите? Сколько раз я просила вас помочь? Хоть один, пусть даже из преисподнии. На все согласна, только не оставляйте меня больше в этой тишине. Услышьте вы наконец-то мою просьбу!

   Подъехала старенькая машинка, я беззвучно села в нее, не проронив ни единого слова. Водитель знает адрес, к чему вся эта вежливость? Увидела плакат с надписью: «Наша жизнь, наш собственный выбор». Улыбнулась. Я не выбирала быть одной. Я никогда не выбирала одиночество, но оно преследует меня уже много лет. Где этот выбор? Если бы хоть раз мне предложили варианты, я бы точно не выбрала этот.

   Дома, упала на кровать, уткнулась лицом в подушку и начала громко выть. Боги, я даже покричать в этой квартире не могу, сразу сбегутся соседи. Я ни разу в этой жизни не делала то, что хочу на самом деле. Всегда и везде, во всем запрет, а я его обхожу стороной, соглашаясь на то, что осталось.

   Встала с кровати, хочу снять эту одежду. Открыла шкаф на меня смотрит платье шоколадного цвета. Оно весит здесь уже три года, купила для особого случая, который так и не настал. На платье этикетка, это не дает мне права, выбросить его. Скинула с себя костюм, достала вешалку с платьем. Надеваю, распускаю волосы. Невероятная, экзотическая красота. Опустилась на колени, продолжая смотреть на свое отражение.

– Сегодня Анфиса спросила у меня о мужчине, которого я не могу забыть. Не успела ей ответить, может и к лучшему. Закрываю глаза своими ладошками, слезы, заливают мое лицо. Все же расплакалась. Мужчина, которого я любила всем своим сердцем. Человек, который разбил это сердце на мелкие осколки, настолько крошечные, что я до сих пор не могу их собрать воедино. Степан. Степка. Прошло четырнадцать лет, а помню все, как будто вчера. Я сидела на его коленях, голову опустила на плечо: «Пожалуйста, не оставляй меня в такой момент». Тихо шептала ему. Я вдыхала аромат его тела, он всегда сводил меня с ума. Мой первый мужчина, от него трепетало все мое тело. Так долго за мной ухаживал, ждал после лекций, слушал мои переживания, помогал. Мы были счастливы, я верила ему. Моя беременность была желанна, но, только для меня. Степка оказался женатым парнем. Тайну открыл, когда узнал о моем положении. Я злилась на него, кричала, ругалась, потом молила на коленях, чтобы он не оставлял меня. Он ушел. Не звонил. Не отвечал. Просто молчал. После вахтерша из нашей общаги, отдала мне белый конверт, в нем было пять тысяч рублей. Знала чьи это деньги, знала для чего они.

   Села на пол, закрыла лицо ладошками и начала громко рыдать. Тогда я запретила себе вспоминать о том случае, с головой погрузилась в учебу. Хладнокровно делала прививки собакам, принимала роды, кастрировала котов. Закончила свое училище с отличием, а через пару лет, просто выбросила этот диплом в мусорное ведро. Больше никогда и никого не любила. Я словно сама прокляла свое сердце, сделав его безмолвным. Оно больше не умело чувствовать и переживать.

   Когда все мои слезы закончились, я начала громко выть, раскачиваясь из стороны в сторону. Затем руки перешли на колени, позвоночником делаю ровный круг против часовой стрелки. Это действие уносит внутрь себя, ко всем моим переживаниям. Мозг отключается, я перешла в трансовое состояние, что-то бубнила себе под нос, эти звуки были похожи на древний язык. Повторяла и повторяла, задав беспрерывный ритм незнакомых до этого момента слов. Все кружилось, вертелось, вращалось, но я не останавливалась. Легкость разливается по всему моему телу, становлюсь невесомой. Поднимаю руки над головой, плавными движениями рисую узоры, ладошки чувствуют касание воздуха. Вместе они работают синхронно, так, что я могу прикоснуться к своему рисунку. Воздух меняется, он заполняет меня изнутри, оставляя после себя сладкое послевкусие. Да, пахнет чем-то вкусным. Громко дышу, пытаясь, как можно больше заполнить свои легкие кислородом, пропитываясь этим ароматом. Пальцы рук начинают резко чертить линии, разрезая пространство. Порыв ветра врывается в комнату, окно с грохотом ударяется о стену, этот звук приводит меня в чувства. Открываю глаза, вижу, как тюль развевается по комнате. Хочу встать, но, что-то большое и тяжелое наваливается на меня сверху. Грудь касается пола, мне становится трудно дышать, все тело парализовало. Не могу говорить, губы словно сшили толстыми нитками, чувствую боль. Мычу, как новорожденный теленок, пытаясь, сбросить с себя этот груз. Удар в голову, я отключаюсь.

   Когда очнулась было уже светло. В комнате холодно, съежилась, потерла свои руки. Озноб. Медленно приподнимаюсь. На плечах тяжесть, что-то мешает. Поворачиваюсь влево, потом вправо, встряхнулась. Ничего не помогает. Такое ощущение, что некая сущность крепко обхватила меня своими холодными ручками и не отпускает. Трогаю шею, затем голову. Может сильно ударилась?

   Закрыла окно, накинула на себя теплый халат. Рамина, ты же знаешь свою норму? Зачем так много пить? Посмотри, чем в итоге закончилась твоя ночь. Хорошо, что никто не видел твое тихое безумство. Прикрываю рот ладонью. Тихое? Голос охрипший. Вчера дала волю своим чувствам. Оказывается, они у меня есть – это радует, значит не окончательно превратилась в жабу. Ква.

   Пошла в ванную комнату, включила душ. Горячая вода обжигает мою кожу, но, мне по-прежнему холодно, никак не могу согреться. Набрала полную ванну, пар поднимается к потолку. Лежу в кипятке, но вся дрожу. Тело никак не реагирует, даже не покраснело. Я что стала железным человеком? Закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Вижу мертвых животных, они истекают кровью. Резко встаю. Нужно идти на пробежку, это всегда мне помогало. Бег – мое личное лекарство от всех невзгод.

   На улице пасмурно, жаль, что нет солнца. Моя любимая красная дорожка. Я устремилась вперед, скорость невероятная. Совершенно никакой усталости, подобного раньше со мной никогда не было. Добегаю до конца, привычные семь километров, обычно падала здесь замертво. Сейчас же мне хочется бежать дальше. Решила не останавливаться. Поднимаюсь в гору, странно, совсем нет отдышки. Сердце бьется ровно. Новые ощущения потрясают мое сознание. Набираю еще немного скорости, в голове образ пантеры, которая мчится по степи за добычей. Вижу, как она набрасывается на кролика, снова кровь. Увиденное отрезвляет меня, резко затормозила. Дыхание ровное. Поднимаю глаза вверх.

– Боги, что со мной случилось? Вино в том ресторане было волшебное?

   Мое внимание привлекает девушка, она с трепетом, меняет памперс своему малышу, напевая забавную песенку.

– Как у вас получается все это делать? – я скрестила руки на груди, озадаченно смотрю на эту сладкую парочку.

– Что вы имеете в виду? – в ее глазах удивление.

– Выходить замуж и рожать детишек.

– Любовь, – на ее лице появляется лучезарная улыбка.

– Любовь, все постоянно говорят про какую-то любовь.

– Как без нее?

– Видимо никак.

– Выбор. Мы сами выбираем свою жизнь.

– Что?

– В свое время, я выбрала любовь, потом появилось вот такое чудо. – она берет на руки своего ребенка, хочет мне его показать.

   Я разворачиваюсь и убегаю от нее. Опять это слово. «Выбор».

   Мне наконец-то удалось согреться. Стою у окна, смотрю сквозь кружевные занавески. Вдыхаю аромат свежесваренного кофе. Плечи постоянно подтягиваю вверх, хочу сбросить себя эту тяжесть. Ставлю кружку на подоконник, начинаю себя массировать. Лежала на полу с открытым окном, наверное, продуло шею.

   Сегодня выходной, дома делать нечего, пойду на работу, созвонюсь с клиентами. Можно организовать несколько показов и заработать еще немного денег, тогда получится поехать в долгожданный отпуск. Может даже позволю себе самолет.

   На полу валяется то самое шоколадное платье, с которого началось мое вчерашнее безумство. Руки сами тянутся к нему. Надеваю его, подхожу к зеркалу, любуюсь собой. Платье для особого случая. Замираю на месте. Выбор. Вот, что эти люди имеют в виду. Я могу сейчас поехать на работу, а могу остаться дома, почитать книгу, посмотреть кино. Снова посмотрела на свое отражение. Выбор.

   Открываю верхнюю полку шкафа, достаю оттуда свой чемодан. Стряхиваю с него пыль, медленно расстегиваю молнию, начинаю складывать туда все свои вещи. Иду на кухню, пододвигаю стул к окну, встаю на него, и стрепетом снимаю занавески. Положила их в чемодан, как обещала, самое почетное место. В моей сумке двести тысяч рублей. Выбор.

   Я не обдумываю ни одно свое движение. Беру свой чемодан, выкатываю его в подъезд и закрываю дверь.

2 Глава. Подруга.

   Она смотрит на меня так словно я призрак, явившийся среди ночи. Мы не виделись почти десять лет. После получения дипломов, все разъехались, в поисках работы.

   Мы сидим на кухне, она такая крошечная. Здесь едва уместился маленький, квадратный столик. Нужно хорошо приловчиться, чтобы не ударяться о его края, когда стоишь у плиты. Странные занавески лимонного цвета. Прикоснулась к ним, старые, но чистые. Думаю, что они висят здесь еще с бабушкиным временем. Смотрю на Настю – настоящая русская красавица. Коса по пояс, румяные щеки, пышные, взбитые формы. Нет, она не толстая, здесь больше подходит слово упитанная. Глаза задорные, искрятся. Она с жаром что-то говорит, машет руками, а я лишь вижу, как она пылает жизнью. Это заряжает меня. Настя проживает жизнь, которую рисует своими руками. Понимаю, что хочу, чтобы от меня исходила точно такая же энергия. Только не знаю, как стать таким человеком. Она берет мою руку в свою ладонь, на ее лице появляется улыбка, такая теплая и нежная.

– Рамина, может тебя накормить? Ты очень тонкая и бледная. Устала с дороги?

   Я безмолвно смотрю на нее, мне нравятся ее прикосновения, они пропитаны любовью. Давно на меня так искренне никто не смотрел. Настя вернула мне такое забытое чувство как забота. Кружится возле меня, пытаясь, сделать приятно и все это не для выгоды. Она не может вести себя иначе, просто хороший человек. Разглядываю ее как редкий экземпляр, встретившийся мне на перепутье моей жизни.

– Рамина с тобой все хорошо?

– Очень. Смотрю на тебя и не могу нарадоваться.

– Почему?

– Даже не знала, что скучала по тебе все это время.

– Я всегда о тебе вспоминаю.

   Настя встает из-за стола, открывает духовку, достает оттуда противень с пирогами. Румяные, слегка поджаристые, они распространяют умопомрачительный аромат. Она ставит поднос с пирогами передо мной.

– С мясом, как ты всегда любила.

   Беру один в руки, разламываю пополам. С наслаждением кусаю, запиваю сладким, черным чаем.

– Настя, ты словно чувствовала мой приезд. Представить себе не можешь, как много сейчас эти пирожки для меня значат.

– Помнишь, как мы скидывались на фарш? Ждали выходные, когда все уедут, чтобы не пришлось делиться ни с кем пирожками.

– Только ты печешь такие, их никогда не забудешь.

– Могу тебя научить.

– Меня?

– Тебя. Это очень просто, главное тесто месить с любовью.

– С чем?

– С любовью говорю.

– Не думаю, что у меня получится.

– Почему? Все настоящие женщины пекут пироги, а по тесту можно определить состояние души человека.

– Никогда об этом не слышала.

– Вкусно?

– Очень.

   Не думая, взяла второй пирожок.

– Рамина, я вижу Москва тебя сильно потрепала.

– Заметно?

– Еще бы. Ты, как приведение, если бы не твоя наглая, татарская внешность не сразу бы тебя узнала.

– Так плохо выгляжу?

– Измотано.

– Есть таблетка от головы? Она болит весь день, не проходит.

– Да, конечно.

   Настя, не вставая с места, открыла шкаф, висевший над ее головой. Достала коробочку, долго перебирала медикаменты.

– Вот, держи. – протянула мне крошечную, белую таблетку. Я приняла лекарства и взяла третий пирожок.

– Не могу остановиться, они такие вкусные.

– Лопай, лопай, может хоть немного порозовеешь.

– А ты на диете?

– На ночь не ем, а утром, хорошо позавтракаю.

– От них исходит такой аромат, как ты держись себя в руках?

– Знаешь есть люди, вроде тебя – «Не в коня корм», а есть люди такие как я. Корм весь в меня. Даже если это безобидный огурчик, я все равно могу от него потолстеть.

– Ты потрясно выглядишь, тебя хочется обнять и никогда не отпускать.

– Чтобы так выглядеть, у меня есть определённые правила, которые я соблюдаю.

– Помнишь, как у нас не было денег, мы сидели в парке, две голодранки. Наблюдали за людьми, изучали их повадки, сравнивая с животными.

– Разве такое забудешь? Тюлень, осел, баран.

– Этот навык мне после пригодился в жизни.

– Мне тоже. Психологом не надо быть, просто смотришь и знаешь кто перед тобой стоит.

– Посмотри на меня. Кто сейчас перед тобой сидит? Какое животное?

   Настя, облокотилась о спинку стула, начала пристально меня разглядывать.

– Не бойся обидеть, знаю, что выгляжу сейчас, как загнанный зверь. Мне просто интересно знать какой именно это зверь. – я поставила ноги на стул, обхватила их руками, опустив подбородок на колени. Надула губки, начала жалостно поскуливать.

– Раненая пантера. Глубокая, серьезная травма. Она затянется, и пантера снова приобретет свою элегантность и непревзойдённость.

– Правда?

– Ты же знаешь, что я никогда не ошибалась.

– Знаю.

   Настя ставит руки на бока, выпрямляет спину, поднимает подбородок:

– Хорошо, и какое животное я?

   Даже думать не стала, сразу ответила.

– Коала.

– Почему? – она смотрит на меня с широко распахнутыми глазами.

– К тебе хочется прилипнуть, как это делает детеныш коалы, спрятаться в кармашек. Ты мягкая, теплая, добрая, тебе можно доверить свою жизнь и точно знать, что не подведешь. Тихо, спокойно изо дня в день будешь выполнять одни и те же действия, но делать это с таким завидным трепетом. Тебя не собьешь с пути, по которому идешь.

   По щекам Насти текут слезы, она быстро их смахивает. Хватает пирожок, делает два смачных укуса.

– Ну, что ты за человек такой? До слез пробила!

– Можно я не буду спрашивать, почему у тебя нет мужа? Вижу, что его нет.

– Русский мужик порченый.

– В смысле? – улыбаюсь, понимая, что мне по душе этот вердикт.

– Знаешь, вот наши отцы и деды были настоящими, а мы живем в поколение порченых мужиков.

– Какое забавное выражение, никогда раньше не слышала.

– Нет уважения к женщине, нет понимания ценности семьи.

– У тебя был роман с иностранцем?

– Был. Поэтому смело заявляю – наш мужик порченый!

– Где нашла иностранца в Ярославле?

– Золотое кольцо России, к нам часто приезжают туристы.

– Ты кормила этого туриста своими пирогами? – беру четвертый пирожок. Добавляю немного заварки в кружку, и разбавляю кипятком из самовара. Кто бы мог подумать, что буду пить чай из старинного самовара. Настя не могла иначе, купить обычный чайник, было не в ее стиле.

– И борщом.

– Где этот мужчина? Тоже не стоит спрашивать?

– Сама говоришь, что мои пироги забыть невозможно! Что уж там говорить о борще! Лечу на днях к нему! – Настя возбужденно захлопала в ладоши, подпрыгивая на стуле.

– Боги. Я так рада за тебя. Поверить не могу.

– А, ты поверь!

– Надолго?

– На месяц.

– Значит я успела вовремя.

– Ты как добралась до города? На автобусе?

– Попутками.

– В платье? С чемоданом? Стояла на трассе? Ты что скрываешься от полиции?

– Слушай, я так смутно все помню, будто во сне. Вышла на улицу. Люди, движение. Мужик складывает коробки в багажник, разговаривает по телефону. Случайно услышала, что он едет в Ярославль, и попросила меня подвезти.

– Не стану спрашивать, что у тебя случилось. Захочешь, сама расскажешь.

– Я могу остаться у тебя ненадолго?

– Можно и надолго. Есть свободная комната.

– Ты настоящий друг.

– Голова прошла?

– Мне стало лучше.

– Пошли спать?

– Да.

   Просторная комната, старая мебель. Такое чувство, что вернулась в дом своей бабушки, только здесь не пахнет сыростью. Легла на кровать, натянула одеяло по самые уши. Смотрю в потолок и улыбаюсь. Я счастлива. Всего одно слово полностью изменило мою жизнь. Выбор. Я всегда делала неправильный выбор в попытках приспособиться. Сейчас понимаю, что никому и ничего не должна. Совершенно свободный человек, который связывал себя ненужными обязательствами, придуманными в своей голове.

   Проснулась в холодном поту. Всю ночь меня терзали кошмары. Кричала, ворочалась. Во сне мне нужно было спастись. Главного монстра, я так и не увидела, но мне было жутко страшно. Именно с этим чувством открыла глаза. Солнце светит ярко, заглядывая в мою комнату. Поежилась, снова озноб.

   Приняла горячий душ, пытаюсь согреться, отгоняя от себя увиденное. Слышу, как на кухне гремит посуда. Настя проснулась, хочу выпить горячего чая из ее самовара. Накинула на себя халат, оставленный на стиральной машине. Гостеприимная подруга, позаботилась с утра о моем комфорте. Приятно.

– Ты кричала всю ночь. Напугала меня, заглядывала к тебе пару раз, но, ты крепко спала, – Настя держала в руках кастрюлю, в ней была опара.

– Когда ты все успеваешь? Тесто с утра замесила.

– Нет, тесто будешь месить ты, а я лишь все подготовила.

– Снились животные.

– Ты же не работаешь ветеринаром?

– Это были дикие животные, они охотились.

– На столе свежая заварка.

– Ты настоящая хозяюшка.

   Села за стол, налила полную кружку чая и с жадностью начала пить. Настя поставила кастрюлю на стол, повернулась ко мне: