Глава 3 Кровопийца

Это что, шутка такая?

Вопросительно взираю на папу, подходящего к столу, из-за которого ему навстречу выходит мой вчерашний «Агент 007». К слову, сегодня на нем джинсы и ослепительно белая рубашка с фривольно закатанными рукавами. И это мне отец вещал про дресс-код? Мы точно в департаменте полиции? Где его кобура с Глоком⁴, в конце концов?

– Доброе утро, Макс. – Папа обменивается с ним рукопожатием, и тот отвечает на приветствие сдержанным кивком головы. – Лили, это Максимилиан Кроу, старший следователь и мой заместитель. Он тебе всё покажет и расскажет, объяснит, что входит в твои обязанности, а я пошёл к себе разбираться с отчётами. Увидимся! – Целует меня в лоб и уходит.

Вцепившись в сумочку, я стою, как изваяние, пока мой мозг переваривает вероятность подобного совпадения. Всегда считала, что у меня аналитический склад ума, но сейчас мой разум словно распался на сотни фигурок игры «Тетрис», и они никак не могут сложиться в единый рисунок.

– Приятно познакомиться, Скарлетт, – Макс здоровается с дерзкой ухмылкой, специально сделав акцент на имени.

Его неискреннее добродушие останавливает безумный хоровод мыслей в моей черепной коробке.

– Давай обойдёмся без прелюдий. Что всё это значит? – тычу в него сумочкой, всем своим видом выражая возмущение. Думаю, после вчерашнего нет смысла соблюдать правила этикета и субординации. – Наша встреча накануне была неслучайной?

– Очень даже случайной. Именно по воле случая я оказался вчера в дурацком клубе в роли няньки для дочери своего босса! – Опираясь на край стола, мой наставник демонстративно скрещивает ноги, будто заявляя: «В этом кабинете главный – я!».

На меня постепенно снисходит озарение.

– Так вот в чём дело… Ты следил за мной? – С папой я ещё поговорю. Мне стукнуло двадцать три, а он носится со мной, как курица с яйцом!

– Скорее, наблюдал. – Его взгляд свысока заставляет чувствовать себя ещё меньше, чем я есть, поэтому выпрямляюсь, расправляя плечи (а заодно и нахмуренные брови), чтобы не показывать свою уязвимость.

– То есть ты прекрасно знал, что я не стриптизёрша Матильда?

– Знал. – Да его невозмутимости можно только позавидовать! В отличие от него я едва ли не дымлюсь от негодования.

– И к чему был весь этот цирк? – Приближаюсь к Максу, оставляя между нами ничтожное расстояние.

Применять на практике принципы поведенческой психологии не так-то просто. Сократить дистанцию до оппонента получилось, а расположиться так, чтобы наши глаза были на одном уровне – уже нет. Не на стул же мне залезать, в самом деле! Он выше меня на голову.

– Ты нарушила мои планы, и я решил немного сбить с тебя спесь.

– В твоих планах было удушение посетителя клуба? – фыркаю я. – Это ты на перекурах так развлекаешься?

– Во-первых, не курю. Во-вторых, поймал этого кретина за передачей закладки. Я его и вывел на свежий воздух для воспитательной беседы. Всё шло нормально, пока не появилась ты! – Теперь он тычет в меня указательным пальцем, что доводит желание задеть его самолюбие до пика.

– Что-то нянька из тебя не очень, раз ты оставил меня без присмотра.

– Поверь, пока ты устраивала то шоу на сцене, ты была в полнейшей безопасности, – ухмыляется одним уголком рта.

Наверняка сейчас мои щёки переливаются всеми оттенками красного. Смущаюсь перед этим хамом, как маленькая девочка. Раздумываю, чем бы ещё отразить нападки, но замечаю, точнее, не замечаю следы вчерашнего «боя».

Без тени смущения подхожу к Максу, мягко беру его голову в ладони и верчу вправо и влево, рассматривая то место, куда я попала каблуком. Вблизи различаю крохотный, едва заметный след.

– Ты что, Эдвард Каллен⁵? Где шишка или хотя бы ссадина?

Он замирает от моих действий. Мы стоим настолько вплотную друг к другу, что я могу вдыхать тёплое дыхание со вкусом тропических фруктов. Опускаю взгляд ниже к небольшой горбинке на носу, свойственной упрямым и сильным натурам, потом ещё ниже – к губам. Боже, как давно у меня не было парня! Надо срочно что-то с этим делать. Помимо воли сглатываю, и, видимо, так громко, что Кроу внезапно отстраняется, убирая мои руки от лица, быстро обходит стол и садится в своё кожаное кресло.

– Без понятия, кто такой Эдвард Халлен, – отвечает сухим тоном. – Лёд и волшебные руки знакомого визажиста творят чудеса.

Ещё остались земляне плюс-минус нашего возраста, которые не слышали о «Сумерках»?

– Каллен, – поправляю его.

– Да плевать.

Мрачнею, скрещивая руки в защитной позе. Хорошо, что меня сейчас не видит миссис Абрамс, наш преподаватель по криминальной психологии. «Эдвард» (да, теперь буду в мыслях называть его только так) наверняка читает меня, как открытую книгу. Мне показалось, или он недвусмысленно прочертил невидимую границу между нами? Пусть не беспокоится! Не в моих правилах кому-либо навязываться. Боже, пусть мой кабинет будет в другом конце здания.

Откашливаюсь, чтобы привлечь внимание Макса, рьяно перебирающего пальцами по клавиатуре с таким видом, словно он здесь один. Дожидаюсь, когда меня почтят взглядом, и спрашиваю:

– Ну, и где мой кабинет?

«Эдвард» разваливается в кресле, убрав руки за голову, и со злорадной улыбкой выдаёт:

– Твой кабинет? Для Вашего Высочества у меня приготовлен особый трон! – и небрежным кивком показывает влево.

Прослеживаю его взгляд и вижу небольшой пластиковый стол со стулом. Потёртый комплект, похоже, позаимствован из дешёвой придорожной забегаловки. Ни компьютера, ни письменных принадлежностей. Да я даже мусорной корзины не удостоилась!

Вовремя подбираю отвисшую челюсть, чтобы не упасть в грязь лицом окончательно, и по-королевски направляюсь к своему рабочему месту. Спасибо, папочка! Если таким способом ты собрался отбить у меня охоту к этой работе, то глубоко ошибаешься! Посмотрим, кто кого!

Сажусь на стул, закидывая ногу на ногу, и решаю поиграть на нервах у мистера Кроу, раз уж заняться всё равно нечем. Начинаю постукивать ногтями по столу и, пользуясь предоставленной возможностью, бесстыдно разглядываю своего наставника. На вид ему не больше тридцати, как бы он ни старался прибавить себе возраст грозным выражением. И ещё… Просто непростительно иметь такую внешность, честное слово! Такое ощущение, что, когда Господь при рождении раздавал всем достоинства, маленький Макс расталкивал локтями очереди из малышей, чтобы оказаться везде первым. Идеальная форма бровей, выразительные серые глаза с длинными чёрными ресницами, красивый нос, слегка вздёрнутый подбородок – он, чёрт возьми, весь настолько пропорциональный, что меня это даже раздражает. Хотя… Внешность может быть и обманчива. Как говорится, не суди конфету по обёртке! Эх, ну до чего же хочется её попробовать.

Я его знаю всего пять минут, а уже напридумывала себе Бог весть что. Это все Мел со своими играми и пари!

Кроу так усердно печатает, что рукава рубашки натянулись, давая зрителю в моём лице насладиться рельефными мышцами загорелых рук. Они заставляют вспомнить его слова о волшебных руках визажиста и почувствовать непонятно откуда взявшийся укол ревности. Какой визажист работает по ночам? Только очень и очень близкий…

– Ты издеваешься? – раздражённый голос босса вклинивается в эти неправильные мысли.

Вскидываю бровь в немом вопросе, нарочно не прекращая монотонную игру пальцами по столу, а сама расплываюсь в улыбке, понимая, что план начинает работать.

– Ты отвлекаешь от важной работы. Займи себя чем-нибудь! Ногти накрась, сходи носик свой припудри, или чем обычно занимаются такие, как ты? – Серые глаза, которые при первой встрече казались тёплой дымкой, сейчас отливают холодным металлом.

– Это какие: «такие»? – даже обидно становится. Неужели отец прав, и я произвожу впечатление недалёкой Барби?

– Скарлетт, я пошёл навстречу твоему отцу, потому что он мой босс, – вздыхает, проводя рукой по волосам. – Давай не будем осложнять друг другу жизнь, и ты просто будешь сидеть тише мыши?

– Так дело не пойдёт! Я надеялась, что стажировка даст толчок к моей будущей карьере криминалиста. А ты предлагаешь протирать здесь юбку?

– Ты ведь не отстанешь, да?

И не надейся.

Отрицательно мотаю головой, совсем сникнув. Не этого я ожидала от сегодняшнего утра.

– Ладно. – Макс недовольно поднимает ладони вверх, сдаваясь. – Начнём с малого! Посиди немного, я сейчас.

Он что-то быстро набирает на клавиатуре, отчего монитор гаснет, и уходит. Пароль? Ответственный.

Пока жду наставника, подхожу к окну возле его рабочего места, чтобы полюбоваться видом. Но любоваться, как оказалось, нечем. Отсюда хорошо просматривается только парковка. И очень своевременно к зданию подъезжает красная Opel Corsa. Такая же красная, как запрещающий сигнал светофора.

Из машины выходит эффектная рыжеволосая девушка в приталенном деловом костюме. Солнечные очки не позволяют оценить её внешность в полной мере, но я буквально давлюсь от зависти при виде длинных стройных ног. Сделав пару шагов в сторону здания, девушка резко останавливается, будто что-то забыв, снова подходит к своей тачке, наклоняется к боковому зеркалу и красит губы. Интересно… Она тут работает?

– Соскучилась? – Поворачиваюсь на голос Кроу. Он спиной открывает дверь, потому что его руки заняты такой гигантской стопкой папок, что он её придерживает подбородком! – Садись, Скарлетт. Я нашёл для тебя кучу работы.

Возвращаюсь к своему «трону» и в растерянности наблюдаю за сооружением передо мной чёртовой Пизанской башни. Несмотря на то, что накануне я морально настраивалась на перекладывание бумажек, не ожидала столь дословного воплощения моих ожиданий в реальность. Ничего не вижу перед собой, кроме мелкой ряби из бумажных слоёв.

– И что это? – По моему негодующему лицу Макс должен понять, что такой расклад меня, мягко говоря, не устраивает.

– У нас недавно был переезд архива, и один криворукий статист уронил стеллаж с делами. Теперь они все перепутаны. У тебя ответственная задача: разложить их по своим местам в хронологическом порядке. – Красивый до невозможности гад смотрит на меня сверху, облокотившись на вершину бумажной горы, и довольно улыбается.

– Я не разгребу это всё даже за месяц!

– А кто сказал, что это всё?

Не дожидаясь моей реакции, Кроу разворачивается и отходит, судя по удаляющимся шагам, к своему столу. Он специально забаррикадировал меня, чтобы я не маячила перед его лицом? Настроение портится окончательно, и в тот момент, когда кажется, что этот день больше ничто не испоганит, без стука открывается дверь, и раздаётся мелодичный женский голос:

– Привет, Макс! Как делишки?

Выглядываю из-за кипы папок, едва не теряя равновесие, и узнаю в вошедшей ту длинноногую из красного Opel. Помещение наполняется приторным запахом духов Chanel Mademoiselle, вынуждая сморщить нос, потому что этот цветочный аромат ассоциируется с головной болью и нашей ворчливой соседкой снизу.

Рыжая присаживается на край стола и лучезарно улыбается этому засранцу. И что вы думаете? Он искренне улыбается ей в ответ.

– Лучше всех. Как раз ждал тебя.

– О, правда? – Узнаю этот загоревшийся взгляд.

– Да, Кейт. Мне дали стажёра. Поможешь ей освоиться? Представь её ребятам, покажи, где туалет и комната отдыха, – слышу его неожиданно мягкий голос, будто он и впрямь беспокоится обо мне, а не желает поскорее избавиться.

– Вот как. – Значительно приуныв, она сцепляет пальцы рук в замок. – И где она?

Макс указывает на меня взглядом, и девушка озадаченно поворачивает голову ко мне. Включив своё обаяние на максимум, машу ей рукой и чересчур дружелюбно здороваюсь, растягивая гласные:

– Приветик!

– Ой, прости! Не заметила тебя, – смущённо улыбнувшись, рыжая соскакивает со стола и подходит ко мне. – Я – Кейт, а ты … – делает паузу, чтобы я сама закончила ритуал вежливости.

– Лилиан, но все зовут меня Лили, – специально делаю ударение на слове «все» и слышу знакомый смешок по другую сторону баррикады.

– Ну что, пойдём, пока тебя тут не накрыло лавиной из бумаги? – с облегчением встаю на ноги в надежде, что её доброжелательный тон не окажется обманчивым.