– Мари, Джеремайя, я так рада вас видеть! – воскликнула она с теплотой, которая звучала убедительно даже для тех, кто был знаком с её истинным характером.

Её слова эхом отразились в роскошной атмосфере ресторана, но взгляд, который она бросила на своего мужа, говорил куда больше, чем её слова. Максвелл лишь слегка кивнул, стараясь не встречаться с ней глазами.

Мари и Вивьен обменялись светскими поцелуями в щеки, выдержанными и аккуратными, словно это был не акт дружелюбия, а привычный ритуал. После этого обе перешли к приветствию мужчин. Джеремайя, как обычно, выглядел сдержанно-любезным, но в глазах Вивьен это была лишь искусная маска. Ей всегда казалось, что за его выверенной манерой скрывается что-то мрачное. Джеремайя никогда не делал ей ничего плохого, никогда не позволял себе грубости, но он вызывал у неё необъяснимое чувство неловкости и беспокойства. Просто он ей не нравился – и точка.

Максвелл, придерживая спинку стула, помог жене сесть, затем сел сам. Заказав напитки, они перешли к общей беседе, которая сначала касалась обыденных вещей: погоды, новостей и предстоящих мероприятий. Но вскоре Мари завладела вниманием за столом, рассказывая о своих детях, особенно о младшей дочери Лии. Она говорила с такой гордостью и любовью, что это даже на миг смягчило взгляд Вивьен. Несмотря на холодное отношение к Мари, она могла уважать её искреннюю преданность семье.

Однако в воздухе повисла тонкая напряжённость, которую Брауны уловили без труда. Ни Мари, ни Джеремайя ни разу за весь вечер не упомянули Эрин. Это не было случайностью, это было намеренным игнорированием. Максвелл и Вивьен молча обменялись взглядами, оба понимая, что эта невидимая линия отделяет их от настоящей сути семейства Уилсонов.

Вивьен, делая вид, что поправляет серьги, украдкой посмотрела на Мари. Её улыбка не дрогнула, но Вивьен заметила лёгкую натянутость в её голосе, когда та с гордостью рассказывала о «своей замечательной Лии». Очевидно, Эрин просто не существовала для этой семьи за пределами необходимости.

Когда подали ужин, Вивьен вздохнула с облегчением. Это был признак того, что вечер постепенно подходил к концу, и вскоре она сможет отправиться домой. Разговоры за столом начали её утомлять, особенно бесконечные обсуждения Мари на темы дизайна интерьеров, моды и сплетен. Её раздражало и то, как Мари время от времени бросала кокетливые взгляды на Максвелла, будто забыв, кто сидит напротив.

Но Вивьен сохраняла внешнее спокойствие. Она была абсолютно уверена в своих отношениях с мужем. Максвелл всегда был привлекательным мужчиной, и с годами его зрелость только усилила его обаяние. Женщины всех возрастов восхищались им, однако он всегда оставался верным своей жене. Не разу за все годы их брака Вивьен не давала себе повода усомниться в нём.

Мари, безусловно, была женщиной исключительной красоты. Она сохранила грацию и шарм, которые когда-то сделали её звездой подиумов и обложек модных журналов. Но это уже ничего не значило для Максвелла. Его преданность Вивьен была абсолютной, и она это знала.

Его взгляд никогда не задерживался на глубоких декольте, жеманных улыбках или трепещущих ресницах Мари. Он смотрел только на свою жену – так, как будто за все эти годы ничто и никто не мог заменить её в его сердце. Даже теперь, когда их отношения обросли рутиной и привычками, в этом взгляде всё ещё была искренняя любовь. Вивьен чувствовала это, и это было всё, что ей нужно.

– Вообще-то у меня есть предложение, – Джеремайя вытер рот салфеткой, аккуратно сложил её и откинулся на спинку стула.

Мари тут же выпрямилась, словно инстинктивно уловила важность момента. Её лицо засияло натянутой улыбкой, а в глазах появился алчный блеск, который она даже не пыталась скрыть.

– О? – Максвелл поднял бровь, его голос звучал спокойно, но в тоне проскользнула лёгкая настороженность. – Что бы ты хотел обсудить, Джеремайя?

– Ну, – начал тот, слегка поджав губы, как будто обдумывая слова, – я думал о браке между нашими семьями. Мы давно знакомы, у нас много общих интересов, а теперь, когда наши компании начали сотрудничать, это дало бы всем хорошие возможности. Не говоря уже о том, что это стало бы отличной рекламой для обеих сторон.

Мари прижала пальцы к губам, пытаясь скрыть улыбку, но блеск в её глазах стал ещё ярче. Казалось, она уже представляла себе выгодные заголовки в газетах и разговоры за закрытыми дверями о статусе и влиянии.

– Политический брак? – Вивьен моргнула, её лицо оставалось непроницаемым, но в её голосе чувствовалась лёгкая ирония.

В этом предложении не было ничего необычного, хотя такие вещи уже редко практиковались в современном обществе. Вивьен чувствовала себя разрываемой между двумя мыслями. С одной стороны, она понимала логику Джеремайи: брак между их семьями действительно мог бы стать стратегически выгодным шагом. С другой – её сердце протестовало.

Она украдкой взглянула на Максвелла, чей холодный взгляд был устремлён на Джеремайю. Это был взгляд человека, который готов вежливо, но категорично отказать.

Её мысли вновь вернулись к Аарону. Да, возможно, сыну действительно пора было остепениться. Ему давно следовало оставить позади поверхностные связи и начать задумываться о будущем. Но принуждать его к браку ради выгоды? Она даже представить себе не могла, чтобы Аарон, гордый и независимый, согласился на подобное.

Вивьен не могла понять, как относиться к этой идее. Она не хотела превращать жизнь сына в часть бизнес-сделки, но что-то в предложении Джеремайи настораживало её больше, чем должно было. За его словами скрывалось нечто большее, чем просто укрепление связей.

Максвелл однажды уже прошёл через это. Его семья настаивала на браке с девушкой из другой влиятельной семьи, чтобы укрепить их положение и капитал. Однако, вопреки всем ожиданиям, он выбрал Вивьен – женщину, которую действительно любил. Этот поступок вызвал настоящий скандал, надолго отдалив его от собственной семьи. Разрыв был болезненным, но Максвелл никогда не жалел о своём решении. Он понимал, что брак – это не просто сделка, а союз, который строится на доверии и взаимной привязанности.

Вивьен вспомнила эту историю, наблюдая за своим мужем. Максвелл выглядел спокойным, но она знала, что это лишь видимость. Его сдержанность в такие моменты всегда скрывала бурю эмоций.

Тем не менее, она не могла полностью отвергнуть идею Джеремайи. Среди её знакомых были пары, чей брак изначально был построен на расчёте, но в итоге стал вполне счастливым. Некоторые из этих союзов оказались крепче, чем те, что начинались с романтики. Люди могли прийти к пониманию и уважению, даже если изначально их объединяли не чувства, а договорённости.

Но, несмотря на эти примеры, в её душе оставались сомнения. Эрин была слишком юной и уязвимой, а Аарон – слишком независимым и гордым, чтобы пойти на такой шаг добровольно. Вивьен не могла перестать думать о том, что попытка навязать им такие отношения могла бы привести к непредсказуемым последствиям.

– Да, именно так, – Джеремайя кивнул, его тон был совершенно серьёзен. – Это старый, проверенный временем способ укрепления связей между влиятельными семьями. Думаю, мы могли бы обсудить это более детально.

Максвелл скрестил руки на груди.

Очевидно, что предложение Джеремайи могло открыть для их компаний новые возможности. Вместо того чтобы конкурировать, они могли бы объединить усилия, создать мощный альянс и укрепить своё положение в отрасли. Это не только снизило бы риск противостояния, но и дало бы некую взаимную безопасность. Максвелл понимал, что слияние интересов могло бы быть полезным для обеих сторон, особенно с учётом текущих проблем, с которыми сталкивался Джеремайя.

Он знал о слабых местах «Уилсон Интернэшнл» – о постоянных финансовых трудностях, которые компания испытывала в прошлом, и о тех, которые, судя по всему, не закончились до сих пор. Если бы Джеремайя обратился к ним за поддержкой, это стало бы для «Браун Индастриз» стратегическим преимуществом. Они могли бы приобрести акции компании Уилсонов, а возможно, даже поглотить её наиболее ценные подразделения. Это выглядело привлекательно, но также содержало в себе риск, если бы сделка не состоялась.

Максвелл медленно сделал глоток красного вина, обдумывая всё, что прозвучало за этим ужином. Его взгляд остановился на Джеремайе, став холодным, почти ледяным. Это был не взгляд старого друга, а скорее оценка возможного соперника или партнёра.

Холодность в глазах Максвелла напоминала ту же отчуждённость, которую можно было увидеть у Аарона. Но в отличие от сына, Максвелл умел скрывать свои мысли за маской спокойствия. Он подал бокал официанту и, откинувшись на спинку стула, наконец произнёс:

– Джеремайя, это интересное предложение, но такие вопросы требуют тщательного рассмотрения. Семейные и деловые отношения – слишком разные вещи, чтобы смешивать их. Ты предлагаешь пожертвовать их счастьем ради деловых интересов?

– Не стоит воспринимать это так буквально, Максвелл, – вмешалась Мари, её голос был медовым. – Это же всего лишь идея. Думаю, никто не будет заставлять наших детей, если они не захотят.

Вивьен повернулась к мужу, не скрывая своего раздражения:

– Наши дети не чьи-то пешки, Джеремайя. Мы их родители, а не сводники.

В комнате повисло напряжение, настолько густое, что казалось, его можно было ощутить физически. Джеремайя лишь улыбнулся – сухо и слегка насмешливо, будто ожидал такую реакцию.

– Хорошо, – наконец сказал Максвелл, кивнув, но его взгляд был обращён не столько к Джеремайе, сколько к Вивьен.

Она лишь слегка качнула головой, показывая своё молчаливое согласие. Уилсоны, напротив, засияли в широких улыбках, словно услышали именно то, что ожидали.

– Но я не буду решать за Аарона, – добавил Максвелл с едва заметной тенью предупреждения в голосе. – Дети сами должны решить, хотят ли они вступать в такой брак.

– Это справедливо, – уверенно произнёс Джеремайя, одобрительно кивнув, будто уже видел, как план срабатывает.

Мари сидела рядом, стараясь казаться равнодушной, но лёгкое подрагивание её пальцев выдавало внутреннее волнение. Джеремайя, заметив её возбуждение, лишь чуть шире улыбнулся. Он был доволен – не столько самим согласием, сколько тем, как легко это удалось.

Вивьен, молча наблюдавшая за их реакцией, почувствовала неприятное жжение в груди. Это была смесь гнева и предчувствия. Она знала Максвелла достаточно хорошо, чтобы понимать: его слова о выборе детей были искренними. Но ей также было ясно, что Джеремайя и Мари не оставят эту идею просто так.

***

– Мне не нравится эта идея, – тихо произнесла Вивьен, скрестив руки на груди. В её голосе звучало недовольство, но не столько из-за самого предложения, сколько из-за всей ситуации в целом.

– Я знаю, – ответил Максвелл, его тон был мягким, но в нём чувствовалась нотка усталости. Он потянулся и нежно поцеловал жену в щеку, пытаясь смягчить её настроение. – Но ты должна признать, что это не только обезопасит нас, но и откроет перед нами множество дверей.

Он вздохнул, словно хотел что-то добавить, но вместо этого просто пожал плечами.

– В любом случае, решение будет за Аароном. Кроме того, – добавил он с лёгкой усмешкой, – всегда можно развестись.

– Максвелл, – назидательно сказала Вивьен, её голос стал строже. Она шлёпнула его по руке, будто упрекая за легкомысленность.

Максвелл улыбнулся её реакции, но не стал спорить. Он знал, что Вивьен всегда серьёзно относилась к вопросам семьи и брака, и её тревога была вполне обоснованной.

Усмехнувшись, Максвелл оставил Вивьен переодеваться и направился в кабинет. Достав телефон, он набрал номер сына, прикрывая дверь.

– Папа? – ответил Аарон, его голос звучал сдержанно, но с явным намёком на любопытство.

– Аарон, – Максвелл улыбнулся, словно сын мог это почувствовать даже через телефон. – Я только что ужинал с Уилсонами.

– Вижу, ты ещё жив, – сухо ответил Аарон, а затем добавил с лёгкой усмешкой: – Это уже прогресс.

– Нам поступило интересное предложение, – продолжил Максвелл, проигнорировав сарказм. – Я ничего не обещал, только сказал, что передам тебе.

– Хорошо, – сказал Аарон, его тон оставался ровным, но заинтересованность стала заметнее. – Что это за предложение?

Максвелл на мгновение замолчал, будто собирался тщательно подобрать слова, но затем произнёс просто и прямо:

– Брак.

С другой стороны линии повисло молчание, нарушаемое только лёгким потрескиванием связи.

– Ты шутишь? – наконец произнёс Аарон, и в его голосе послышалась смесь недоверия и возмущения.

– Вовсе нет, – спокойно ответил Максвелл, хотя в уголках его губ заиграла усмешка. – Политический брак, как в старые добрые времена. Уилсоны считают, что это укрепит наши семьи и компании.

– Они серьёзно? – Аарон теперь звучал холодно, почти отчуждённо.

– Абсолютно, – подтвердил Максвелл. – Но решение за тобой. Я не буду настаивать.

– Спасибо за доверие, – ответил Аарон с ноткой сарказма.

Аарон тяжело вздохнул, глядя на документы, разбросанные по его столу. Как и его отец, он был прежде всего бизнесменом. Преимущества и недостатки подобного брака мелькали в его голове, как цифры в финансовом отчёте. Он знал, что союз с Уилсонами мог укрепить позиции их компании, открыть новые возможности, устранить конкуренцию. Но был и обратный риск – как для бизнеса, так и для него самого.

Брак? Аарон никогда серьёзно не задумывался об этом. Его жизнь всегда вращалась вокруг работы. Можно было сказать, что он уже был "женат" на своём бизнесе. Отношения, которые у него были, были короткими, поверхностными, а иногда и просто удобными. У него не было времени на то, чтобы глубже погружаться в чувства, а идея брака всегда казалась чем-то далёким и лишним.

Но это предложение? Оно было совсем другим. Это был не брак из-за любви или привязанности, а стратегический ход, шахматный гамбит, который нужно было тщательно продумать.

– Я подумаю об этом, – наконец произнёс он, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза.

Решение требовало времени. Аарон понимал, что не может торопиться, но также знал, что это вопрос, который нельзя игнорировать слишком долго.

Глава 2

Спокойный воскресный день Эрин был прерван появлением Алисы, одной из домработниц.

– Эрин, мистер и миссис Уилсон хотели бы поговорить с тобой внизу, – её нежный французский акцент ласкал слух девушки.

Алиса одарила Эрин сочувствующей улыбкой и, не дожидаясь ответа, ушла по своим делам. С тихим стоном девушка отложила книгу, поднялась с места и, поправив одежду, направилась вниз, чтобы выяснить, что хотят её приёмные родители.

– Вы хотели меня видеть? – осторожно спросила Эрин, зайдя в гостиную.

Она застала Мари и Лию в середине оживлённого разговора, сопровождаемого звонким хихиканьем.

Лия была удивительно похожа на свою мать. Обе выглядели безупречно – красивые и уверенные в себе, они явно осознавали силу своего внешнего вида. Их изящные фигуры идеально подчёркивала дорогая и тщательно подобранная одежда, которая вызывала восхищение окружающих. Светлые локоны Лии всегда выглядели идеально гладкими, как шёлк, а макияж был выполнен с безупречным вкусом.

Эрин, несмотря на своё равнодушие к их образу жизни, иногда не могла не завидовать длинным ногам сестры, её модельной фигуре и непринуждённой уверенности. Но, присмотревшись, она замечала, что эта уверенность была не совсем естественной. Лия всегда казалась слишком старательной в своём желании произвести впечатление. Её наряды, всегда немного более откровенные, чем было уместно, казались больше инструментом, чем проявлением собственного вкуса.

Эрин не раз замечала, как Лия нервно переминалась с ноги на ногу, подолгу тёрла ступни после длительного времени на каблуках или старалась незаметно опустить слишком короткие юбки и платья. Эти мимолётные жесты выдавали скрытый дискомфорт, хотя внешне Лия старалась выглядеть безупречно.

Несмотря на их разные стили жизни, Эрин понимала: Лия, возможно, не всегда чувствовала себя комфортно в образе, который на неё возлагали.

Это происходило нечасто, но оставляло у Эрин ощущение, что Лия не всегда довольна своим внешним видом. Тем не менее, мать не только одобряла, но и активно поощряла её откровенные наряды. Иногда она бросала косые взгляды на свободные рваные джинсы Эрин, дополненные пушистыми носками. Лия в таких моментах быстро отводила взгляд, поджимая губы, а затем непременно отпускала колкое или уничижительное замечание.

Стиль Мари не сильно отличался от стиля Лии. Казалось, в её возрасте такие откровенные наряды были бы неуместны, но она умело подчёркивала свои достоинства. Это явно удавалось ей благодаря небольшим косметическим процедурам – привилегии тех, кто мог себе это позволить.

Эрин, напротив, отличалась во всём. Она была невысокого роста, миниатюрная, и даже небольшой набор веса сразу становился заметным. В отличие от Лии, она не унаследовала высокий рост Уилсонов, из-за чего её нередко недооценивали и относились к ней с пренебрежением.

Единственное, что их объединяло, – это фамилия и рыжие волосы, которые Лия постоянно красила в платиновый блонд.

Джеремайя жестом указал Эрин на кресло. Лия сияла от счастья, её зелёные глаза горели торжеством. Эрин села на край единственного свободного кресла и застыла в ожидании, когда кто-нибудь заговорит.

– Твоя сестра выходит замуж, – с мягкой улыбкой сообщил Джеремайя, обращаясь к своей счастливой дочери.

Лия заливисто хихикнула в ответ, её радость была почти заразительна.

– Поздравляю, Лия, – Эрин постаралась сделать голос тёплым, хотя в душе она оставалась абсолютно равнодушной.

– Я заключил договор с Браунами, – продолжил Джеремайя, улыбаясь сдержанно, но довольно. – Аарон женится на Уилсон. Это укрепит наш проект и станет гарантией будущих инвестиций. Такое партнёрство принесёт огромную выгоду.

Эрин кивнула, бросив взгляд на Лию. Та светилась счастьем, искренне радуясь предстоящему браку с человеком, которого она даже не знала.

Тем временем Мари и Лия с энтузиазмом погрузились в обсуждение деталей свадьбы, увлечённо перебрасываясь идеями о великолепном обручальном кольце и том, как оно должно выглядеть. Эрин молча наблюдала за ними, не зная, что сказать, и ещё больше чувствуя себя чужой в этой семье.

– Мистер и миссис Браун сегодня придут на ужин. Приведи себя в приличный вид, – сказала Мари, поджав губы.

Она добавила холодным тоном:

– Я знаю, что для тебя это сложно, дорогая.

– Да, мама, – автоматически ответила Эрин, стараясь не показывать своего раздражения. Её голос был ровным, почти механическим. – Я вам ещё нужна?

Мари слегка прикусила губу, затем лениво покачала головой.

– Ты можешь идти, – махнула она рукой с явным пренебрежением.

Эрин поднялась по лестнице, отчаянно стараясь не выдать свои чувства. Ей совсем не хотелось переодеваться из любимых джинсов и рубашки в платье и неудобные туфли на каблуках.

Перебирая одежду в шкафу, она остановилась на простом, но подходящем для ужина тёмно-синем платье с длинными рукавами. Оно выглядело достаточно прилично для встречи с деловыми партнёрами.

Она быстро привела себя в порядок: приняла душ, надела платье и высушила волосы. Осматривая своё отражение, Эрин беспомощно нахмурилась, взгляд задержался на синяках, разбросанных по её рукам и телу. Она долго смотрела на них, прежде чем завязать волосы в высокий хвост.

Высокий хвост давно стал её привычной прической – ещё с тех пор, как несколько лет назад Лия и Мари решили обрезать её волосы. Та сцена до сих пор стояла у неё перед глазами: резкий рывок, боль, когда Мари схватила её за волосы так сильно, что чуть не вырвала их с корнем. Этот момент был для неё не только болезненным, но и унизительным.

Эрин глубоко вдохнула, стараясь отогнать воспоминания, и вышла из комнаты, чтобы встретить грядущий ужин.