Глава 8

Дни до фестиваля я провожу как на иголках. Мою возросшую нервозность не замечает разве что ленивый. Но Деккард меня старательно игнорирует, графу вообще нет дела, Лили и остальная прислуга занимаются своей работой, а с Розой мы не пересекаемся.

В кои-то веке меня оставляют в покое.

Метка на спине периодически ноет, точно свежий синяк. А во снах я раз за разом вижу принца… чтоб ему пусто было! Сценарий снов всегда очень похожий – Алан от меня уходит, я бегу за ним простирая рука. Ерунда какая-то. Особенно если учесть, что в реальности, если я и буду бегать, то ровно в противоположную от Алана сторону.

Расписание у меня плотное. Поговорив с учителями, которых мне пригласила Лили, я договариваюсь сесть за учёбу со следующей недели. Люди это сплошь приятные, хоть и несколько напряжённые. Возможно, их пугает моя слава “Бешеной”, но после общения они заметно успокаиваются и даже уходят от меня с улыбками.

Ещё бы! Я ведь предлагаю им двойную оплату! Не хочу экономить на собственном обучении, а раз уж граф платит, то скромничать я не намерена. И так за неделю не купила ни одного нового платья, тогда как настоящая Виктория скупала коллекции одну за другой.

Также я, наконец, добираюсь до библиотеки графа…

Первым делом сажусь изучать местную географию и то, какие на картах существуют государства. Оказывается стран с оборотнями куда больше, чем я думала. Руанд – крупнейшее из таких королевств, им правит волчий род. Но рядом с ним довольно много маленьких государств, в которых королевские семьи составляют оборотни-пантеры, змеи и даже есть несколько королевств травоядных оборотней!

Кроме географии, я заглядываю и в учебники по истории, а в дальней части библиотеки нахожу книгу про истинность.

Книга оказывается весьма толстая, запутанная и почти вся состоит из домыслов и легенд. Но для начала и это хороший улов.

Например, в одной из прочитанных историй я узнаю, что у принцип появления метки у хищных и травоядных рас отличается, а также, что у людей истинность с оборотнем может возникнуть только если у человека выражен талант к магии.

В другой легенде написано, что думать, будто метки есть только у оборотней и их пар, неправильно. Якобы ими обладают все расы, просто их метки скрыты.

Но больше всего меня увлекает легенда про молодую девушку, которой не сиделось на месте. Её всё время тянуло в другие города и страны, но нигде ей не хотелось остаться. В итоге она полжизни бродила по миру. А потом оказалось, что всё это время она неосознанно шла за своим истинным, который был королевским послом и постоянно путешествовал из города в город. Сама того не зная, девушка искала его, тянулась душой.

Конец у истории был грустный. Истинного убили в дороге разбойники, и в ту же секунду девушка остановилась. Её вдруг перестали тянуть другие страны… Она потеряла вкус к жизни. Девушка осела на одном месте и спустя двадцать лет умерла одинокой старухой, которая так и не сумела догнать своё счастье.

“Напридумывают же страшилок, – мысленно фыркаю я. – Почему я должна быть с тем, кого мне выбрала дурацкая метка? Тем более, выбрать-выбрала, а любви в придачу не выдала! Раз так, я сама уж как-нибудь решу, без всякой магии. Сердцем”.

***

И вот наступает день фестиваля цветов! Главная особенность этого праздника заключается в цветочных масках, за которыми прячут верхнюю часть лица, оставляя открытыми губы.

Я беру с собою побольше денег, одеваюсь неброско, но дорого, чтобы во мне узнавали богатую леди. Лицо закрываю плотной маской, словно сотканной из бело-голубых небольших цветов, похожих на незабудки. Графу сообщаю, что пойду с подружками, а на самом деле на все письма с приглашением провести фестиваль в женской компании, отвечаю отказом. Мой план по спасению Элизы не предполагает свидетелей.

Из дома меня отпускают легко. Все уверены, что я проведу вечер в кругу подружек. Деккард выглядит недовольным, а ещё немного обиженным. Похоже, мои слова про “сторожевого пса” его здорово задели.

“Ну и ладно, – решаю я. – Меньше будет совать нос, куда не просят”.

Праздник начинается после захода солнца, поэтому в пышном платье мне совсем не жарко. Стоит войти на мощёную камнем городскую площадь, как я попадаю в царство музыки, кружащих в небе светящихся змеев и всевозможных цветов! Цветами украшены платья и волосы девушек, цветы обрамляют прилавки, лепестки устилают мостовую. Чуть впереди выступают маги, запуская цветные воздушные водовороты. Пахнет так прекрасно, что аж голова кругом.

Всюду гуляют парочки – обнимаются, влюблённо воркуют, смеются и даже украдкой целуются. Маски им совсем не мешают, а даже наоборот. добавляют романтики.

По сюжету Виктория должна сейчас, счастливо смеясь, гулять тут вместе с принцем, просить его покупать себе сладости, обниматься в переулках и целоваться под цветочными арками. Думаю, именно на фестивале она сделала последний шаг к своей гибели… Перешагнула черту… Влюбилась.

Неспешно пройдясь вдоль площади, я поглядываю в переулки. В одном из них и подкараулили Элизу. Прикрыв веки, я вспоминаю текст…

Время было около семи вечера, это точно. Элиза выходила из лавки пекаря… Потом услышала кошачье мяуканье и заглянула в переулок рядом… Прошла вглубь, подзывая малыша… Но вместо котёнка ей навстречу вышли незнакомцы… Алан, гуляющий неподалёку с Викторией почует своим волчьим носом тёмное колдовство и придёт на помощь!

Вот только, Алана здесь нет…

Открыв глаза, я нахожу взглядом городские часы на башне, потом отыскиваю лавку пекаря. Ага, вот и она! И тёмный переулок рядом имеется. Время нападения наступит минут через тридцать, я специально приехала пораньше, чтобы перехватить Элизу на подходе. Остаётся только её дождаться.

Жаль, конечно, что из-за маски Элизу я сразу не узнаю. И именно по этой причине бесполезно пытаться найти её среди гостей фестиваля. Однако когда кто-то через полчаса выйдет из булочной, а потом попытается свернуть в переулок, то можно будет смело предполагать, что это она.

Всего-то надо перехватить её. Она чуткая, умная и слишком добрая, просто расскажу ей всё как есть! Удивлю тем, что знаю её имя и уведу! Ну, а если наотрез откажется, то тогда придётся позвать стражу. Вон, несколько вооружённых мечами солдат дежурят у дома напротив. Им меня не видно, но стоит крикнуть, и они придут на помощь. Конечно, не хочется привлекать внимания… но на крайний случай – план есть!

Что может пойти не так?

Пока я жду, рассматриваю гостей фестиваля. Не хочется признавать, но невольно глаза ищут Алана. Он высокий и плечистый, его никакая маска не скроет, а если сюжет тоже им управляет… то возможно направит его сюда? В одну секунду мне кажется, будто похожая на него фигура мелькает в толпе. Сердце тут же подпрыгивает к горлу!

“Муау” – неожиданно раздаётся позади жалобное мяуканье… Или нечто на него очень похожее. Элиза ведь пошла в переулок помочь котёнку! Значит, она скоро будет тут! Но ещё рано, я думала у меня есть в запасе десять минут!

Я вскидываюсь, ищу глазами Элизу. Какая-то девушка как раз выходит из булочной… Я кидаюсь к ней! Все правильные слова вылетают из головы.

– Элиза? – вопросительно спрашиваю я, преграждая девушке дорогу.

Та вздрагивает от неожиданности и поднимает на меня голубые глаза. Я вижу их даже через маску.

– Да? – удивлённо говорит она своим тоненьким голоском. Он и правда похож на “звоночек”, книга не врала. Губки у девушки мягко-розовые, точно сахарные, волосы уложены в нежную косу. И вся она миниатюрная, точь-в-точь ангелочек. Только крылышек не хватает.

– Мне надо с тобой поговорить, Элиза, – говорю я, пытаясь девушку не напугать.

– О чём? – она чуть отступает. – Я вас знаю?

– Нет, но я знаю тебя. Давай поговорим. Но не здесь. Пожалуйста, это важно.

– Но я, кажется, что-то слышала… – она с сомнением смотрит в переулок за моей спиной, и из темноты снова раздаётся жалобное мяуканье. Пытаясь обойти меня, девушка делает шаг навстречу звуку, но я перехватываю её за локоть.

“Элиза, это ловушка!” – хочу сказать я, но со мной вдруг что-то происходит. По ушам снова ударяет “мяуканье”, только теперь оно звучит как колокольный звон, сотрясая и замораживая каждую клеточку тела.

Губы не двигаются. Элиза смотрит испуганно, но тоже ничего не может сделать. Её, так же как и меня, сковывает чужая магия. Невидимыми щупальцами она оплела наши тела и теперь управляет ими, заставляя сделать шаг в переулок. Потом ещё один.

"Что происходит?! Этого не было в книге?!" – паникую я, силясь разорвать путы. Мимо проходят счастливые парочки и просто одинокие гости, но они и не думают остановиться. Просто не знают, что это нужно!

Я до последнего сверлю стражников взглядом, но они, конечно, не слышат моего молчаливого крика. Мой идеальный план рушится, как песочный замок попавший под волну.

Мы с Элизой точно деревянные солдатики, с трудом переставляя негнущиеся ноги, неумолимо идём в сгущающуюся темноту переулка. “Это плохо! Очень плохо!” – бесполезно мечутся мысли. Я придумываю план за планом и тут же отметаю каждый. Все они бессильны перед возникшей опасностью. Какой смысл был убегать от принца, если я погибну уже сегодня. Сейчас!

Вот, праздничная площадь остаётся позади, а когда мы сворачиваем за угол, и вовсе исчезает. О фестивале напоминают лишь долетающие обрывки смеха и музыки. Здесь, в темноте и сырости, они кажутся изощрённым издевательством.

“Дура-дура”, – ругаю я себя, едва сдерживая слёзы!

– О, богатый улов! Мы поймали двух рыбок сразу! – хрипит появившийся из темноты незнакомец. Его товарищ выходит с другой стороны. Они одеты в чёрные мантии с глубокими капюшонами, лиц не разглядеть. Это чернокнижники из культа сумрака, того самого, который разыскивает Алан!

Тьма вокруг этих людей гуще, а воздух тяжелее. Даже дышать приходится через силу, со свистом.

– Это не по плану, – говорит второй. Голос у него скрипучий, точно старый засов. – Глава не одобрит. На вторую заказа не было.

– Небо, да ты помешан на правилах!

– Тебе охото познать гнев главы? Мне нет!

– Ладно-ладно, что ты предлагаешь? – я не вижу лица культиста, но чувствую, он смотрит на меня.

– Эту оставим здесь, – отвечает второй, кивая в мою сторону.

При мысли о том, что значит “оставим здесь”, спину холодит озноб, а желудок до тошноты стискивает страх. В отчаянии я пытаюсь двинуть хотя бы пальцем, но тело скованно и неподвижно как камень. У меня остались только глаза…

– Ладно, – хрипит преступник и вытаскивает из-за пазухи кинжал с волнистым лезвием и рунной рукояткой.

– Ну, ты же не будешь плакать, цветочек, – говорит он, подходя ко мне. – Всё быстро закончится.

“Помогите! Помогите… Алан! Деккард! Кто-нибудь… ” – кричу я, но всё бесполезно. Слова застревают где-то на подступах к горлу. Краем глаза я вижу, что Элиза, кажется, плачет. Её голубые глаза блестят сквозь прорези маски.

– Стой! – вдруг приказывает напарнику второй преступник. – Посмотри на лезвие.

Я тоже опускаю взгляд. Лезвие светится алым.

– Не может быть… – шепчет преступник, поднося кинжал к глазам.

– Так… Тогда мелкую в расход, а эту забираем! И давай быстрее. Мы уже задержались! Заклятие недолго будет их держать.

– Я что ли виноват? – ворчит второй, перекидывая кинжал в другую руку и поворачиваясь к неподвижной Элизе. Свободную он кладёт девушке на плечо придерживая.

“Ну нет, только не Элиза! Как они смеют к ней прикасаться? Они её волоска не стоят!” – несутся в голове мысли. Негодование пробуждает какие-то скрытые резервы, а может, это заканчивается время действия заклятия? Я чувствую, как по телу разливается тепло, словно в груди разгорелся костёр.

Преступник замахивается, а я собираю всю свою силу, всю волю в единую точку и всё-таки заставляю тело двигаться. Это всего лишь неуклюжее скованное движение, но мне удаётся голой рукой схватить лезвие, когда оно уже готово вонзиться Элизе в грудь. Ладонь и пальцы пронзает болью.

От неожиданности преступники теряются, но в следующую секунду один из них бьёт меня локтём в живот, да так сильно, что я сгибаюсь и падаю на холодную брусчатку. Перед глазами темнеет, резь пронзает внутренности. Я вижу кровь, растекающуюся по серым камням.

“Это конец… конец”, – в отчаянии думаю я, пытаясь не отключиться. То короткое усилие, которым я преодолела заклятие, высосало из меня слишком много энергии. Сознание уплывает, словно лодка подхваченная течением… как вдруг сквозь пелену, до меня доносится грохот и топот шагов. Чей-то отчаянный вопль бьёт по ушам. Совсем рядом кто-то кричит:

– Они тут! Быстро сюда! Есть раненые!

Я с трудом открываю глаза и вижу в сумраке переулка нескольких человек. Кто-то просто бежит мимо, кто-то колдует, делая пассы руками… Один из культистов лежит в паре шагов со вспоротым брюхом. Элиза рыдает в три ручья, её больше не сковывает заклятие. А надо мной стоит Алан и смотрит своими невыносимыми глазами.