Я опустила глаза и подумала, что на самом деле я могла бы объяснить это прямо сейчас и прямо здесь буквально в одно предложение, но боюсь, как бы не понял меня неправильно безоблачно счастливый молодой парень.

– Как Ольга? – сменила я тему.

– Хорошо. Она влюблена по уши, и ей сейчас все кажется в розовом цвете.

– Ага? И кто же ее так вдохновил?

– Ну, не сложно догадаться.

Он засмеялся и переложил пустое ведро из одной руки в другую.

– Влад, – констатировала я.

– Да, – со смехом ответил мне Игорь.

– Господи, да он же вдвое старше?

– Ну да. Только когда и кому это мешало?

– Ну да… – протянула я и посмотрела на его ношу. – Знаешь, говорят с пустым ведром нельзя ходить. К несчастью.

Он посмотрел на свою руку, в которой болталось пустая тара.

– А оно не пустое.

– А что в нем?

– Хорошее настроение.

Он улыбнулся мне, и я подумала, что парню и правда здесь хорошо. Не было в его поведении наигранности или натянутости. Только свет и тепло, которые льются через край, так, что не удержать. Да и нет надобности сдерживать внутри что-то хорошее. Пусть светится твоя радость. Может, согреет кого-нибудь.

– А куда ты несешь свое хорошее настроение?

– Да никуда. Я уже давно освободился, так что помогал перетаскивать камни, – он указал рукой на узкий проход в горах. – Мы собираемся строить там ворота, так что нужно много стройматериала. Но на сегодня все работы уже закончены.

– Уже? Еще же только двенадцать?

– Мы рано встаем и до двенадцати успеваем переделать все, что нужно. Дальше каждый занимается тем, что хочет.

– И чем ты обычно занимаешься в свободное время?

– По-разному. Сплю, – он смущенно улыбнулся. – Но в основном гуляю по лесу.

– Влад отпускает тебя в лес одного?

Парень кивнул и снова внимательно посмотрел на меня:

– Он меня научил кое-чему, так что я могу за себя постоять.

– Слушай, так, может, ты отведешь меня посмотреть на кристаллы?

– Я думал, ты пойдешь с Графом.

Да что ты будешь делать!? Просто какая-то идея-фикс, не иначе! Почему везде и всюду меня должен сопровождать если не сам Влад, то призрак его имени? С каких пор я не могу ходить сама по себе?

– Нет, я не пойду с Графом. Я хочу пойти с тобой, если ты не против.

– Я – не против. Я – только за.

– Отлично. А тебе вообще можно к ним ходить? Косой тут напугал меня сложной, многоступенчатой системой подготовки к этому непростому испытанию. Говорит, надо в совершенстве овладеть тремя видами боевых искусств, познать дзен и научиться писать левой ногой, прежде чем идти к кристаллам.

Игорь засмеялся тепло и мелодично:

– Нет. Нужно всего лишь знать их расположение и не подходить к ним ближе, чем на два метра.

– На слух вроде не сложно. Отведешь?

– Конечно. Подожди, я возьму охотничью сумку.

– Зачем?

– Увидишь.

Я кивнула. Он убежал и вернулся буквально через пять минут с небольшой коричневой сумкой, перекинутой через плечо, и мы пошли.

Разговор завязался сразу и пошел очень легко. Мы довольно быстро дошли до перевала, где, и правда, грудами лежали камни, деревянные брусья и инструменты. Никто ничего не убирал, лишь аккуратно сложил возле стены, чтобы не мешать проходу. Никто не боялся воровства. Да и кому тут воровать? Когда мы миновали проход, знакомое ощущение безопасности немного забеспокоилось во мне, и стало уже не так уютно. Если бы не Игорь, я бы дальше не пошла, но с ним было очень легко и почти совсем не страшно. Он очень много говорил, но слушать его было интересно. Оказывается, он возвращался к себе домой, но остаться там не захотел – родители давно умерли, девушка, которую он так любил, замужем и счастливо воспитывает двоих сыновей. Там больше не было ничего, к чему он был привязан, и он вернулся назад. Ольга даже слышать не хотела о том, чтобы отходить от Графа дальше, чем на три шага, а потому была очень рада, когда Игорь снова появился в замке. Теперь оба мужчины, что делали ее счастливой, были на расстоянии вытянутой руки. На мой вопрос о том, отвечает ли Влад взаимностью Ольге, я получила хитрый взгляд, в котором читался совершенно очевидный встречный вопрос. Нет, мне нет дела до Влада, мне есть дело до Ольги, которой сейчас, должно быть, уже восемнадцать. Довольно очевидный рубеж для каждой девушки, с которым связано множество тайн и легенд, а потому надо быть внимательными. Мало ли что девчонка может себе вообразить… Игорь засмеялся, заставив меня замолчать, а потом сказал, что все это Ирма уже давно предусмотрела. Кроме того, Граф – порядочный человек, который сам старается держать ее на расстоянии. Сразу после этих слов мне безумно захотелось поведать Игорю, какой «порядочный» Влад в реальной жизни. Каким бывает его взгляд, повадки, и самое главное, как легко он идет на контакт с любой понравившейся ему женщиной, не озадачиваясь нормами этики и морали. Но решила промолчать, потому как тут же Игорь объяснил, что никаких иллюзий в Ольге он не поддерживает, наоборот, очень мягко, но доходчиво расставил все точки над «i» еще в самом начале. Просто Ольга – очень романтичная натура, и кроме Влада других мужчин-то не видела. Это временно, и пройдет само собой. Повисло недолгое молчание в течение которого Игорь, вероятно, пытался как можно мягче сформулировать встречный вопрос относительно меня, Влада и того, что между нами происходит, вернее, что не происходит. Но то ли воспитание у парня было строгое, то ли просто не нашлось подходящих слов. В общем, он ничего не сказал, и мы молча пошли дальше, копошась каждый в своих собственных мыслях. А через пять минут мы пришли.

Я стояла и смотрела на огромную глыбу, растущую из земли, и никак не могла понять, почему я была так уверена, что увижу крохотные кристаллы, размером не больше мизинца. Передо мной высился шестигранный кристалл метров двух в высоту, не меньше полуметра в диаметре. Это была полупрозрачная порода темно-малинового цвета, в которой прозрачные части соединялись с плотными, непрозрачными кусками не похожего ни на что в этом мире камня. Они соединялись в единое, и словно витражи, преломляли свет, заставляя солнечные лучи блуждать внутри кристалла, распадаясь и снова собираясь воедино. Сам по себе камень не вызывал никаких эмоций. Не внушал он ни страха, ни тревоги. Камень как камень. Если бы не мертвые тельца животных, лежащие рядом с ним. Кролик и две белки лежали так, словно застыли или замерзли. Они не были покалечены или задраны зверем. Тела были целыми и невредимыми.

Игорь взял в руки кролика, повертел в руках, принюхался, посмотрел шерсть, а потом положил его в сумку.

– Мы уже и забыли, когда в последний раз приходилось охотиться, – сказал он, серьезно глядя на кристалл. Он аккуратно взял белок и отбросил их в кусты. Там их подберут другие хищники. – Звери не понимают. Почему-то никак не научаться обходить их стороной. Обычно зверье быстро соображает, что к чему, но тут… – он оглядел кусок камня сверху вниз. – Не понимают. Не чувствуют, что ли…

– Игорь, почему они мертвы? Я в смысле, как их убили?

– Ну, точного механизма мы не знаем. Просто знаем, что камень вытягивает жизнь за секунды. Раз – и все. Стоит прикоснуться – и поминай, как звали.

– Что, просто прикасаешься – и все?

– Ага. Но тут все, главным образом, зависит от того, насколько большой камень и насколько маленькое живое существо. Чем больше кристалл, тем сильнее его мощь, чем больше объект, тем лучше он сопротивляется. То есть, для взрослого человека кристалл размером с палец не страшен. Граф даже умудрился добыть один такой. Теперь он у него в лаборатории. А вот к такому огромному подходить нельзя.

– А зачем Владу кристалл?

– Не знаю. Он с ним эксперименты ставит какие-то. Я никогда не спрашивал. Косой знает. Они оба пропадают в лаборатории. Спроси у него, если хочешь. Ну или у Косого, – добавил поспешно Игорь и опустил глаза. – В общем, это не секрет.

– Понятно. И много таких в лесу?

– Сейчас уже довольно много. Они растут каждый раз, когда выпадает день. Старые становятся еще больше, а в других местах вырастают новые, совсем еще маленькие.

– Подожди, подожди… Что значит «выпадает» день? Как это?

Игорь посмотрел на меня, потом прошелся ладонью по волосам и неопределенно пожал плечами.

– Даже не знаю, как это объяснить. Просто пропадает день. Я не знаю, как это происходит. Просто однажды утром ты просыпаешься и понимаешь, что один день просто вылетел. А потом приходит это неприятное чувство, словно у тебя украли что-то. Забрали прямо из-под носа. Сложно это объяснить. Ну а потом и так видишь. По скотине, например, по продуктам, но в основном по этому ощущению чего-то упущенного, украденного. Не знаю, сложно описать это. Как будто весь мир ушел на виток вперед, а ты остался стоять на месте.

– Боже мой…

Мы замолчали. Я пыталась понять все то, что Игорь рассказал, но сложно осознать подобное. Тем более, сложно сложить правдоподобную картинку из того, что ты сам лично никогда не переживал.

– И как эти кристаллы растут? – спросила я.

– Мы не знаем.

– Вообще ничего?

– Знаем только, ОТКУДА они начали расти.

***

Мы сидели за небольшим столом на кухне. Ирма уже накрыла на стол и с чувством выполненного долга поглощала какую-то птицу. Мы все ели с большим аппетитом, но с еще большим азартом мы разговаривали, так что никого не смущал разговор с набитым ртом. Только я молчала, потому что, задав один вопрос, я выслушивала как минимум три варианта ответа, каждый из которых хоть чем-то, да отличался.

Нас было четверо, но накрыто было на пятерых. Я, Косой, Ирма и Игорь сидели за столом, по местным меркам довольно скромным – пять метров в длину и три – в ширину. Откуда у них мания к непомерно большим вещам, никто мне ответить не смог. Мы все сидели за одним углом, рядом друг с другом и разговаривали. Влад обещал подойти через полчаса, что меня не обрадовало. Несмотря на то, что каждый считал необходимым наше с ним тесное общение, мне это казалось совершенно лишним. По крайней мере, в данный момент. И, судя по всему, Влад тоже не торопился встречаться со мной лично. Вот и прекрасно.

Разговор был настолько бурным, что мы едва успевали закидывать ложки в рот. Мы перебивали друг друга, говорили глупости, смеялись, снова возвращались к теме, но быстро переходили к совершенно другим вещам и снова шутили, баловались и несли полную ерунду, среди всего прочего умудряясь при этом поговорить по существу.

Выяснилось, что где-то на севере обитает некий Умбра, так его называют люди, которым «посчастливилось» жить в непосредственной близости от этих мест. Этот Умбра (что переводится как тень, или мрак), получил свое имя из-за того, что служат у него те самые тени, которые разрушили старый замок Влада. Они – не люди, хотя внешне напоминают человека по строению – как правило, тела их имеют ноги, руки и голову, но легко трансформируются во что угодно и при желании могут быть как лужей под ногами, так и лошадью, пасущейся на лугу. Ни глаз, ни рта, ни носа, в общем ничего, что выдавало бы в них живое существо, у них нет. Да и не живые они, в общепринятом понимании этого слова. Да, они двигаются, и очень быстро, они кровожадны и безжалостны. Они едят, причем, как правило, все, что попадается на пути, вплоть до эмалированных кастрюль и дохлых кошек. То есть, любая материя подойдет. В том числе и человек. Они грабят соседние деревни и в близлежащих поселках уже давно знают признаки приближения теней. В те недолгие несколько минут, когда становится ясно, что тени вот-вот нападут на городок или деревню, никто не оставит на улице даже злейшего врага. Все, что не спрятано в доме, они съедают подчистую, не оставляя ни крошки. Но в дома не заходят. Никогда. Они проносятся ураганом и оставляют улицы чистыми. Они действуют, как единая биомасса, некая черная туча, из которой то и дело появляются жуткие твари, которые до омерзения похожи на человека, но при этом ведут себя как неживое, до жути кровожадное существо. На человека они глядят, как голодные волки, но при этом совершенно четко следуют каким-то неписанным инструкциям. Рассказывали случай, как зазевавшаяся семья забыла закрыть ворота. Старший мальчишка, лет семи, выбежал, чтобы ворота закрыть, и тут видит, как из общей массы отпочковалась одна тварь, встала в проеме ворот и смотрит на него. Парень испугался, застыл. А тварь стоит, вертит в разные стороны головой без лица и жадно втягивает воздух, дергается, словно хочет переступить порог, да не может. Топчется на месте, хрипит, хрюкает, но дальше черты, за которой начинается дом, не ступает. Мальчишка тогда перепугался до заикания, но тварь не тронула его. Постояла, помялась, помучилась, но потом исчезла в общем потоке черной мерзости. Так все поняли, что есть у них какое-то общее сознание, отправная точка, если можно так сказать, а если еще проще – есть кто-то, кто руководит этими жуткими марионетками. Самого Умбру никто в глаза не видел, он никогда не спускался к людям и ничем себя не выдает, но его присутствие так сильно ощущается, особенно в те минуты, когда черная туча накрывает ваш дом, что никто не сомневается в его существовании. Так или иначе, но люди сначала поняли, что он есть, а потом и нашли его логово.

На севере, недалеко от скалистых гор, где ничего не растет, и нет живности, посреди плато, испещренного клыками гор, высоко в небо уходит длинный узкий, столб. Черный, он странно отражает свет – очень похоже на графит. Матовый, приглушенно переливаясь металлическими бликами, он преломляет свет, словно солнечные лучи не отражаются, а проходят куда-то сквозь него и там теряются. Высотой до небес, шириной оно не больше обычной входной двери. Просто огромный черный столб – вот и все, что о нем известно. Это и есть жилище Умбры. Никто не знает, что скрывает собой столб и как можно в нем жить, ведь кроме этого столба ничего нет, но то, что это и есть его дом, известно доподлинно из уст тех, кто возвращался оттуда живым. А еще об этом рассказала женщина. Та единственная, что видела его лично, та единственная, что входит в эти врата и выходит оттуда живой и невредимой, та единственная, что называет Умбру своим хозяином. Проклятая. Неизвестно откуда, но совершенно точно известно, что это не легенды и не выдумки. Женщина и правда есть. Она не сумасшедшая, как многим хотелось бы верить, потому как люди и правда видели, как она появляется и исчезает в основании черного столба. Все, что она говорит о нем – нет более могущественного существа во всей вселенной. И люди верят. Приходится верить.

– Так вот именно от этого черного столба и расходятся во все стороны кристаллы, забирающие жизнь, – сказал Косой. – Там их миллионы, миллиарды. Они так плотно стоят друг к другу и такие огромные, что подойти к жилищу Умбры нет никакой возможности. Они окружают черный столб со всех сторон на несколько десятков километров вокруг, торча из земли на десятки метров, а самые высокие из них доходят до средины самого столба. Пройти туда невозможно, с воздуха не подобраться, потому как негде приземлиться, а главное – совершенно непонятно, как туда попасть, даже если ты у самого входа. Кроме того, тени охраняют это место, как голодные цепные псы.

– А как же женщина туда попадает? – спросила я.

– А ее впускает Умбра.

– Как?

– Не знаю, но говорят, она легко обходит кристаллы, прикасается к ним, наступает на них ногами, цепляется руками и они не причиняют ей вреда.

– Так может, и сама женщина – не человек, а тень?

– Нет. Она человек. Об этом тоже совершенно точно известно от единственной женщины, которая знает ее лично. Она – просто человек, как ты и как я, в этом нет сомнений, потому что раньше она и жила, как простой человек, в деревне неподалеку от жилища Умбры.

Мы замолчали. Я думала, а все остальные пили чай и смотрели в свои кружки.

– Так она спускается к обычным людям? – наконец, спросила я.

– Да, – ответил Косой.

– И они не причиняют ей вреда? Я в том смысле, если она на стороне зла, должен же был найтись хоть кто-то, кто захотел бы отыграться на ней?

– Никто ни разу не пытался. Все прекрасно понимают – тронь ее хоть кто-нибудь, и Умбра перестанет быть столь милостивым. Умбра не побрезгует и поведет свои тени в дома людей, и тогда… Сама понимаешь, от добра – добра не ищут. Пока есть возможность, люди хранят хрупкий, но все же мир и берегут равновесие. Кроме того, она ничего не просит, не делает ничего плохого. Наоборот. Она приносит игрушки детям. Самодельные, ручной работы, из соломы или тряпок, из глины и бумаги. Очень красивые и совершенно безвредные. И детям они очень нравятся. И сама женщина – тоже. Говорят, она красива и молчалива. Со взрослыми практически не разговаривает, но с детьми общается с удовольствием. Рассказывает сказки, придумывает небылицы, отвечает на вопросы, но никогда не говорит о своем хозяине. Никогда.

– Так зачем она спускается?

– Послушать людскую речь.

– А что, Умбра с ней не говорит?

– Не знаю. Видимо, нет.

– А вы-то ее видели?

– Нет. Да и зачем? Что нам это даст? Тронуть ее нельзя, выпытать из нее что-то – тоже. Она просто спускается призраком к людям, в которых ей нет никакой нужды, одному Богу известно – зачем. Нам она ничем не поможет и не навредит. Этакая нейтральная сторона, если можно так выразиться.

Снова повисло молчание. Я пыталась нарисовать ее в своей голове и почему-то представляла ее с длинными каштановыми волосами, невысокую, но стройную. Я бы даже сказала – миниатюрную, с кротким взглядом карих глаз и тонкой, гибкой шеей. Мне казалось, если дети любят ее, в ней должно быть что-то кукольное, что-то прекрасное и изящное, как фарфоровая статуэтка.

За окном прогремел раскат грома. Шел восьмой час вечера, было уже темно, а потому яркая вспышка осветила небо за горными пиками, раскрашивая мир в холодно-голубой цвет. Ирма посмотрела на часы:

– Опять наш Граф засиделся в кабинете, – сказала Ирма.

Ирма, Косой и Игорь переглянулись, а затем бросили беглые взгляды на меня и потупили глаза в столешницу.

– Сходи за ним, родной, – попросила Ирма Игоря. Тот кивнул и с готовностью поднялся, но Косой его остановил.

– Я сам схожу. Сиди.

Он поднялся и вышел из кухни. Я поднялась и поблагодарила Ирму за ужин.

– Зайчик мой, ты поможешь мне помыть посуду, – сказала она тоном, не терпящим возражений.

– Ирма, родная, у тебя для этого есть посудомоечная машина, – сказала я и кивнула в сторону машины, которая с открытой пастью ждала свою порцию грязной посуды.

Ирма нахмурилась и смерила меня недовольным взглядом.

– Помочь тебе ее загрузить? – спросила я, ехидно улыбаясь.

– Не надо, – пробурчала она, а потом сменила тон на ласковый и тихий. – Просто посиди со мной, милая.

Я подошла к ней, обняла ее и поцеловала в щеку.

– Не сегодня.

Я вышла из кухни медленно и размеренно, но как только скрылась из поля зрения ведьмы, прибавила скорости и поспешила удалиться как можно скорее, про себя думая о библиотеке.

Через пять минут после моего ухода в кухню зашел Влад, усталый и хмурый. Он подошел к Ирме, поцеловал ее в лоб и сел за стол. И пока Ирма наливала чай, а Влад накладывал в тарелку остывший ужин, который Ирма поспешила забрать и подогреть, грянул ливень, да такой сильный, что его дробь слилась в единый гомон воды. Дождь лил как из ведра, застилая собой весь мир, окутывая замок водой, отделяя его от всего остального мира, делая дом еще уютнее и теплее.