Глава 4

Калли шла очень быстро, и шаги ее эхом разносились по безлюдной улице. Задумывая свой план, она и представить не могла, насколько темным и пустынным окажется ночной город. Тогда значимым для нее казалось лишь то обстоятельство, что никто не увидит, как бесстрашно она шествует по улице без сопровождения горничной или иной компаньонки. Сейчас же девушка осознала, что в обществе горничной чувствовала бы себя куда более уверенно.

Она вовсе не относилась к тому типу людей, которых легко испугать, но по мере того, как гнев, заставивший ее покинуть свой дом в неурочный час, рассеивался, она все отчетливее осознавала, что ночью на промысел выходят воры и прочие преступники. Конечно, они жили в фешенебельном районе Лондона, который был безопаснее прочих, но Калли никак не могла отделаться от услышанных ею ранее историй, как подвыпивших джентльменов преследовали и атаковали на обратном пути из таверны. И уж конечно, если злоумышленник решил обокрасть богатый особняк, сейчас для этого наступало самое подходящее время.

Более того, даже если поблизости и не окажется криминальных личностей, Калли понимала, что джентльмены, особенно находящиеся под хмельком, тоже представляют для нее реальную угрозу, ведь они могут принять ее за женщину легкого поведения, торгующую собой. Она не испытывала ни малейшего желания пасть жертвой подобной ошибки.

Заслышав сзади стук колес приближающегося экипажа, девушка вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и, не оглядываясь, ускорила шаг, стараясь двигаться как можно более уверенно. Она надеялась, что пассажир кареты подумает, будто она – мужчина в длинном плаще, и не обратит внимания на подол ее платья. А возможно, он и вовсе не взглянет в ее сторону.

Калли облегченно вздохнула, когда экипаж проехал мимо нее и, грохоча колесами по мощенной кирпичом мостовой, завернул за угол и скрылся из виду. Она поспешила к следующему перекрестку. Пройти несколько кварталов, отделяющих ее особняк от особняка леди Хостон, в привычных обстоятельствах не казалось длинной дорогой, но сейчас она пугающе растянулась. Девушка подумывала уже о том, чтобы вернуться домой, но приказала себе не быть трусихой и продолжила путь.

В конце квартала из-за угла показалась фигура, направляющаяся в ее сторону. Калли замерла на месте, чувствуя, как сердце колотится прямо в горле. Немного поколебавшись, она все же медленно двинулась вперед, решив, что если сейчас развернется и пустится бежать, то лишь спровоцирует незнакомца преследовать ее, пусть даже из чистого любопытства.

Кроме того, в фигуре мужчины было что-то необычное, что-то, что заставило ее идти ему навстречу, щурясь, дабы лучше рассмотреть его в тусклом свете. Незнакомец не был облачен в пальто или плащ. Особенно странным девушке показалось то, что на нем не было даже шляпы. В его манере одеваться чувствовалась эксцентричность: жакет имел буфы на рукавах, брюки были слишком широки, сапоги с отворотом. На мужчине не было привычного костюма, свойственного джентльмену, – или любой другой одежды, по которой она могла бы сказать, кто перед ней. Кроме того, он, по всей видимости, заткнул свою трость за пояс.

Первая мысль, промелькнувшая в голове Калли, состояла в том, что этот человек очень сильно пьян, но следом за ней в душу закралась надежда, что… нет, это совершенно невозможно!

Она остановилась.

Мужчина продолжал уверенно двигаться в ее направлении, и с каждым сделанным им шагом девушка все более утверждалась в мысли, что глаза ее не подвели.

– Лорд Бромвель! – воскликнула она.

В следующее мгновение она пожалела о том, что назвала его по имени, и подумала, что ей бы следовало развернуться и отправиться домой. Тогда он решит, что она страдает лунатизмом. Нет, еще хуже, он сочтет ее женщиной нестрогих нравов. Конечно же сестру герцога нельзя заподозрить в торговле собственным телом, поэтому Бромвель, вероятнее всего, заподозрит, что она оказалась на улице в такой час из-за романтического свидания. Для замужней дамы подобное поведение расценивалось как скандальное, для незамужней девушки – катастрофичное.

Внутри у нее все сжалось при мысли о том, что теперь этот мужчина станет презирать ее. А если он расскажет кому-нибудь, при каких обстоятельствах видел ее, то навсегда погубит ее репутацию, а ее брата и семью покроет несмываемым позором. Калли надеялась, что человек, хорошо с нею знакомый, не поверит в то, что она замешана в чем-то предосудительном, и не станет никому рассказывать, что видел ее, чтобы уберечь ее имя от позора.

Но Бромвель едва ее знал. Хуже того, Сенклер плохо обошелся с графом; Калли охарактеризовала бы поведение своего брата как злобное, даже пренебрежительное. Ей страшно было подумать, как Сенклер разговаривал с Бромвелем после ее ухода. Поэтому у графа не было ни малейших оснований покрывать ее или ее брата, напротив, он, скорее всего, с радостью воспользуется возможностью отомстить герцогу.

Почему же ее брат повел себя подобным образом? Вмешательство Сенклера и его холодная уверенность, что он может приказывать ей, как себя вести, настолько разозлили ее, что она даже не потрудилась задуматься, почему Рошфору столь не понравилось застать ее наедине конкретно с этим мужчиной. Может, из-за неподобающей репутации Бромвеля? Возможно, герцог приказал ему держаться подальше потому, что считал его соблазнителем молодых девиц?

Разум ее метался от одной мысли к другой, еще более катастрофичной, и она по-прежнему не могла сдвинуться с места. Наконец Калли с отчаянием ухватилась за идею, что, вероятно, граф просто не узнал ее голос и не разглядел лица, скрытого глубоким капюшоном. Тогда у нее еще есть шанс развернуться и убежать.

В следующее мгновение эта надежда растаяла как дым, когда Бромвель остановился перед ней. На лице его застыло выражение крайнего изумления.

– Леди Каландра? Вы ли это?

Проглотив комок в горле, Калли распрямила плечи, решив, что должна смело выдержать это испытание и не позволить запятнать честь семьи своим импульсивным поведением.

– Лорд Бромвель. Неудивительно, что вы шокированы, – произнесла она, отчаянно пытаясь придумать какое-то разумное объяснение своего нахождения на улице в столь поздний час.

– В первое мгновение мне показалось, что зрение подводит меня. – Он остановился в футе от девушки. – Что-то произошло? Вы не должны быть здесь посреди ночи. Где ваша семья?

Калли жестом указала на улицу позади себя:

– Мирно почивают в своих постелях. А я… я не могла заснуть.

– И решили пойти прогуляться? – вежливо произнес Бромвель, поднимая от удивления брови.

– Полагаю, вы считаете, что я поступила опрометчиво? – спросила девушка.

– Вовсе нет. – Он улыбнулся. – У меня самого есть сестра, и мне отлично известно, что правила света зачастую кажутся сильной женщине слишком стесняющими.

Против воли Калли улыбнулась в ответ, убеждая себя, что ее страхи были напрасными. Бромвель, как оказалось, вовсе не отнесся к ее поступку предосудительно, как раз наоборот, его лицо, улыбка, голос… все лучилось добротой и пониманием. В его поведении не было ни намека на низменные мысли: ни вожделения во взгляде, ни вкрадчивых ноток в голосе, ни непристойных предложений.

– Тогда вы… никому… не расскажете?

– О том, что встретил вас на прогулке? – закончил граф. – Разумеется, нет. Не вижу ничего особенного во встрече с молодой девушкой, которая вышла подышать свежим воздухом.

– Совершенно с вами согласна, – ответила Калли, облегченно вздыхая.

– Но позвольте мне проводить вас до вашего дома. – Он галантно предложил ей руку.

– Я направляюсь к особняку леди Хостон.

Граф удивился, но, к огромному облегчению девушки, не стал высказывать свои соображения по поводу ее необычной ночной прогулки. Вместо этого он просто сказал:

– Тогда я буду счастлив сопроводить вас к особняку леди Хостон, если вы соблаговолите показать дорогу. Как вы могли догадаться, я не очень хорошо ориентируюсь в Лондоне.

– Не думаю, что встречалась с вами прежде, – заметила Калли, беря графа под руку. Вместе они зашагали вниз по улице.

– С тех пор как унаследовал титул, я провожу большую часть времени в своем поместье, – пояснил он. – С сожалением должен констатировать, что оно находилось в очень плачевном состоянии, поэтому у меня не оставалось времени на… – Он пожал плечами.

– Легкомысленное времяпрепровождение?

Бромвель с улыбкой посмотрел на девушку:

– Я не имел намерения называть столичную жизнь легкомысленной.

Калли ухмыльнулась:

– Уверяю вас, я совсем не обиделась. Наоборот, вынуждена признать, что в основном так и есть.

– Не вижу ничего плохого в некоторой толике ветрености.

Было что-то невероятно возбуждающее в том, чтобы идти вот так с этим мужчиной – даже их вполне обычная беседа приобрела вдруг дерзкий и волнующий оттенок. Калли было несвойственно находиться наедине с мужчиной. А быть наедине с мужчиной ночью на пустынной улице и вовсе казалось ей немыслимым. Никогда прежде Калли не поступала столь шокирующим образом. Тем не менее она не могла заставить себя сожалеть о своем поступке. С удивлением девушка обнаружила, что даже не чувствует себя виноватой. Наоборот, ее переполнял восторг и ощущение свободы.

Будучи откровенной с самой собой, она не могла не признать, что ее ощущения связаны не столько с ее ночным приключением, сколько с радостью находиться рядом именно с этим мужчиной.

Калли украдкой посмотрела на него, охватив взглядом жесткую линию подбородка, высокие скулы и едва заметную щетину, обозначившуюся на его щеках. В графе чувствовалась особая непреклонная сила, обусловленная не столько его широкоплечей высокой фигурой, сколько излучаемой им атмосферой уверенности и осведомленности. Даже когда Бромвель разговаривал с ней и улыбался ей, Калли ощущала его настороженность и готовность действовать. Его серые глаза внимательно осматривали все вокруг, а мускулы были напряжены и готовы к действию. Девушка подумала, что именно к такому типу мужчин обычно обращаются за помощью люди, находящиеся в критической ситуации. Также она поняла, что графа Бромвеля лучше не гневить, и с потрясением осознала, что в этом он походит на ее брата. Конечно, он не обладал изысканными манерами герцога и к тому же был наделен плутоватым очарованием. Тем не менее Каландра ощущала в нем тот же непоколебимый характер, что и у Сенклера, неизменную отличительную черту, по которой можно было безошибочно определить родовитого аристократа.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, Бромвель в ответ воззрился на нее. Глаза его в темноте казались черными. Он не улыбнулся и ничего не сказал, продолжая молча взирать на нее, и Калли почувствовала, как ее затопляет волна влечения к этому человеку.

Она поспешно отвернулась, страшась взглядом выдать свои чисто физические ощущения. Лорд Бромвель волновал ее, и она реагировала на него так, как ни на какого другого мужчину. Как ни странно, неизвестность не отталкивала, а, наоборот, привлекала ее. Девушке очень хотелось знать, чем именно граф не угодил Сенклеру и почему брат повел себя столь резко, увидев их вместе.

– Мне следует извиниться за поведение своего брата, – начала Калли, снова глядя на Бромвеля.

Он лишь пожал плечами, словно не придавая этому значения.

– Вполне естественно, что брат печется о благополучии сестры и хочет защитить ее. У меня тоже есть сестра, поэтому я его отлично понимаю.

– Надеюсь, вы не стремитесь слепо опекать ее, – с улыбкой заметила девушка.

Он рассмеялся:

– Уж точно нет. Боюсь, она спустит с меня шкуру, начни я указывать ей, как себя вести. Она несколькими годами меня старше, хотя и не обрадовалась бы, сообщи я кому-нибудь об этом. В общем, именно сестра имеет обыкновение помыкать мною, а не наоборот. – Его голос больше не был шутливым, напротив, в нем слышались стальные нотки. – Как бы то ни было, я бы презирал любого человека, который попытался бы причинить ей зло.

– Я души не чаю в своих брате и бабушке, но иногда они слишком ограничивают мою свободу, – призналась Калли.

– Именно из-за этого вы решили среди ночи отправиться в одиночку к леди Хостон?

Девушка замялась, прежде чем уклончиво произнести:

– Я направляюсь к леди Хостон, чтобы просить ее об одной услуге.

Она почувствовала облегчение оттого, что Бромвель не стал заострять внимание на том, что это был не совсем ответ на его вопрос… или что она выбрала неподходящее время, чтобы просить кого-либо об одолжении. Она и сама все это отлично понимала. Она поступила необдуманно, поддавшись своему импульсивному порыву. Ей очень повезло, что по дороге она повстречала лорда Бромвеля, а не какого-нибудь головореза.

– Вы, должно быть, считаете меня молодой и глупой, – сказала девушка, слегка краснея. – Конечно, я действовала в сердцах.

– Нет. – Он тепло ей улыбнулся. – Я считаю вас молодой и прекрасной. – Немного помолчав, он добавил: – И возможно, немного озлобленной на своих чересчур заботливых родственников.

Калли рассмеялась:

– Без сомнения, так и есть.

Взгляды их встретились, и девушка обнаружила, что не в силах отвести глаза. Чтобы сделать это, ей пришлось приложить неимоверные усилия и напомнить себе, что взирать на мужчину столь долго и пристально является дурным тоном. Во рту у нее пересохло, все мысли пропали. Она силилась что-то сказать, но не могла, и беспрестанно ругала себя, называя школьницей, которую впервые пригласили на танец.

– Как я вижу, вы без шляпы, – наконец вымолвила она, внутренне застонав от столь неуместного замечания.

– Да, мне пришлось ее оставить. Решил, что на улицах города она будет выглядеть неуместно.

– Неуместно! Вот уж нет! – запротестовала Калли. – Лично я нахожу вашу шляпу привлекательной.