Глава 4

Стейси

Я представляю все, что было в мое отсутствие. Кинопленка активно крутит кадры упущенного: Роуздейл в белом роскошном платье, Фостер в черном костюме, Кайд на их свадьбе, все выкрикивают поздравления, молодые целуются. Сколько счастливых мгновений я потеряла.

– Кофейком мы не отделаемся.

Наблюдаю, как Эмма достает из шкафа бутылку хорошего ликера – такую я видела у отца в кабинете.

– Мам?

– Что «мам»? Надо выпустить пар, девочки.

– Я тоже вернулась не от хорошего настоящего к родителям. – Откровенничаю после второй стопки.

– Встречалась с кем-то после Кайдена?

Я вздыхаю, краснея от алкоголя. По телу проносится жар.

«Нет, это не из-за упоминания Ригхана», – убеждаю себя я.

– Давайте не об этом психе.

Эмма смеется, Мэд подхватывает.

– Почему псих? – губы мамы подруги отрываются от трубочки.

Я сильно торможу для той, что еще мало выпила. Облокачиваюсь локтем на стол, смотрю на женщин, а перед глазами глаза Кайдена. Красивые, завораживающие серые. Улыбаюсь, как дура, и веду себя соответствующе.

– Просто псих. Без объяснения. – Закрываюсь, не желая вдаваться в подробности.

Я пропускаю момент, когда Роуздейл (будет привычнее, если я буду говорить о подруге, упоминая ее девичью фамилию, а не называть – Фостер) начинает обсуждать с Эммой свою прическу.

– Стейси, ты как?

– А?

Опрокидываю еще стопку в себя и готовлюсь тормозить с выпитым. Думаю, на сегодня хватит. Возвращаться домой в хламину пьяной и выслушивать возмущения взрослых – последнее, к чему я готова. Мне двадцать два, не маленькая девочка, и вроде глупо бояться за свое поведение. Но из-за того, что я чувствую себя не на своей территории, мне сложно давать полную волю желаемому.

– Мама предлагает приехать завтра к ней в салон, обновиться. Покрасимся, изменим длину волос. – объясняет Мэделин. – Что думаешь?

– Классная идея!

В выпускном классе я мечтала об этом, но так и не довела до ума. Кажется, рано или поздно все мечты все же исполняются.

– Обновленные волосы – это символ обновленной жизни для женщины. Слышала о таком, Стейси? – Эмма в своем репертуаре.

– Нет.

Мама Мэд звонит своей ассистентке и просит перенести все записи на другие дни.

– Завтра салон полностью в нашем распоряжении. Раньше двенадцати я все равно не проснусь. Давайте встретимся в обед. Например, в два. – Она зевает. – Голова так разболелась. Вы сидите, болтайте, а я спать.

– До завтра! – На прощание обнимаю Эмму и смотрю на часы. Шесть вечера. Не понимаю, как быстро пролетело время.

– Слушай, а может в бар?

Мне не нравится ее затея. Будет лучше, если я вернусь домой.

– Уверена, что нам надо в бар?

– Да, пойдем!

Роуздейл тащит меня в свою комнату. Я помогаю ей выбрать наряд, сделать легкую укладку и оценить макияж.

– Неплохо для тех, кто подшофе.

Мы смеемся, а после Мэд выдает такое, из-за чего я чуть не падаю со стула:

– Сейчас позвоню мужу, он отвезет нас.

– Рону? – Переспрашиваю я.

– Ему самому.

Она сумасшедшая?

– Надо пользоваться всеми привилегиями. – Поясняет Роуздейл, набирая Фостеру. – Привет.

Девушка выходит из комнаты, разговаривая с бывшим в коридоре. До меня доносятся обрывки:

– Мы еще не развелись, поэтому исполняй свои обязанности, муж. – Заплетается язык Мэд.

Я качаю головой от ее смелости. Я бы точно так не смогла! Позвонить Кайдену и попросить о чем-то кажется вещью за гранью реальности.

– Он едет! – восклицает Роуздейл, пританцовывая.

– Ты действительно хочешь развестись?

– Все сложно. Сначала мы решили взять перерыв в отношениях, но я сгоряча заявила о разводе. Фостер согласился.

– Ого!

Мы обсуждаем их взаимоотношения в Роном, проблемы, которые возникали. Я с пониманием отношусь к Мэделин и ее чувствам. Если разговор поможет ей ощутить себя лучше, я буду рада.

– Посмотрите, как быстро приехал. – Смеется подруга, надевая черную шубу.

– Да. Только мне неловко с ним встречаться.

– Забей! Сегодня Рон обычный водитель. Я в одном шаге от расторжения брака с этим человеком. Больше всех неловко должно быть ему. Он же исполняет наши капризы.

Мы выходим под руку и садимся в машину. Обе на заднее сидение.

– Привет, пока что муж.

– Привет, Рон. – Здороваюсь я, пересекаясь с мужчиной взглядом в зеркале заднего вида. На его желваках красуются желтые синяки, над правым глазом ссадина. Ого, кто это его так?

– Привет, пока что жена. Привет, Стейси. Что за бар? Куда едем?

– Тот, где ты праздновал мальчишник. Это же там тебя лапали заказанные стриптизерши?

Начинается. Я закатываю глаза и тихо выдыхаю, собирая по кусочкам оставшееся терпение. Не хочу становиться свидетелем выяснения отношений.

– У тебя девичник был похлеще, Мэд.

А с этого момента нужно узнать у Роуздейл подробнее! Мне очень интересно, как прошло ее предсвадебное веселье.

– Но я же не припоминаю об этом в присутствии чужих людей.

Ауч! Что за болезненный укол в меня? Если Фостер мстит так за Ригхана, то лучше бы ему разобраться в том, что на самом деле произошло. Не знаю, знает ли он причину нашего расставания. Видел ли лучший друг Кайда то видео с Берном и мной.

– Заткнись и вези нас! А Стейси не чужой человек, а моя лучшая подруга! Была и есть, без пяти минут бывший муж.

Я бы с радостью повесила Роуздейл медальку на шею за то, как она заступается за меня. Девушка не знает подробностей, но продолжает отчаянно защищать.

– Да она же трахнулась с уродом Берном! Шлюха последняя!

Было предсказуемо, что все теперь считают меня девушкой легкого поведения. Я готовилась к этому.

– Заткнись! – Со всей дури Мэделин бьет сумкой Рона.

Фостер дает по тормозам, от чего мы с подругой ударяемся лбами о сидения. Дьявол!

– Выметайтесь обе! – Злится Рон.

Роуздейл хмыкает, прожигает глазенки мужа, но выполняет его указ. Она выходит из машины, я следом. Фостер с нами, но только для того, чтобы закурить. Я проглатываю рыдания, желающие вырваться на волю.

Не здесь, Стейси. Не сейчас и ни при этих людях. Плакать будешь дома под душем, чтобы никто не смог увидеть твою слабость.

Я оглядываюсь. Рон поехал по той же тропе, что и я. Тут мы гонялись с Ригханом. Странно, что Кайден до сих пор не обозначил цену моей «внимательности». А где же издевательства по поводу того, что я разбила его машину? Где же названная стоимость за то, что я должна отплатить ему? Уверена, он не упустит возможность поглумиться. Кругом лес, темнота. Только фары автомобиля отбрасывают свет на заснеженную дорогу.

Фостер стоит спиной и не догадывается о том, что задумала Роуздейл. Моя подруга вытаскивает из красной кожаной сумочки бутылку недопитого ликера и, делая выпад, ударяет ей по голове мужа.

Я вскрикиваю и смотрю, как Мэд оттаскивает Рональда в сугроб по левой стороне от дороги. Какого хрена?! Что, если она его убила? Твою мать! Только этого не хватает для полного счастья!

– И что? Что с ним будет? – дрожащим голосом спрашиваю я.

– Помоги мне. Ничего не будет. – Она подносит пальцы к шее, пытаясь нащупать пульс. – Он без сознания.

Роуздейл испуганно смотрит на меня. Я таращусь на Фостера.

– Мы… М-мы убили его?

Подруга разражается смехом. Не понимаю ее реакции.

– Видела бы ты сейчас свое лицо! Я бы предпочла, чтобы Рон умер за те слова, что он сказал о тебе. Пульс есть, он в отключке. Садись в машину.

Я боюсь пошевелиться. Мэделин садится за руль и закрывает дверь автомобиля.

Мы не можем так поступить с человеком. Никто не заслуживает замерзнуть где-то на обочине. Нужно ему помочь. Я делаю шаг в сторону Фостера.

– Не будь дурой. Сядь в машину, Рейвен! Я позвоню Кайду, пусть забирает своего дружка.

Рада, что Мэд не такая бессердечная, какой мой мозг уже стал рисовать ее.

– Куда мы? – Стараясь унять тревогу, спрашиваю я.

– В бар! Веселье только начинается.

И, когда я стала такой безрассудной? Мы пьяные бросили Фостера в снегу, угнали его машину и мало того, чуть не убили!

– Набери Ригхана. Мой телефон в сумочке.

Зачем она бросила ее на заднее сиденье? Нет спасения от этой чокнутой женщины! Я тянусь, но не могу достать. Смотрю на мобильный в своих руках.

«Напиши со своего», – шепчет голосок, от идей которого обычно возникает множество проблем.

– Что?

– Не могу достать твою сумку.

– Набери со своего, Стейси. Не мне тебя учить.

– Но мы не…

Не общались столько лет. Я знаю, что позвоню и не осмелюсь сказать даже слова. При одной мысли об этом меня душат невидимые руки. О каком разговоре может идти речь, если я дышать не могу, только подумав об этом?

«Не дрейф! Ты справишься, Рейвен», – подначивает сидящий внутри монстр. Ему всегда нравился Кайден Ригхан. Он обожает и боготворит мужчину. А потому хочет, чтобы я пошла на этот глупый шаг.

Напишу ему – решаю я.

«Привет. Это Стейси. Забери Фостера на трассе, где я принесла ущерб твоей машине. Он в сугробе. Не я прошу тебя сделать это, а Мэделин»

Я множество раз пишу и стираю сообщение. Пытаюсь подобрать слова, которые будут звучать лучше и не так навязчиво. Не хочу, чтобы он думал, что это моя просьба. Я никогда и ни о чем его не попрошу. Не стоит беспокоиться обо мне, исполнять мои капризы, как было в нашем прошлом. В итоге я посылаю сообщение, как есть.

«Ты в долгу у меня, Рейвен»

Это еще почему? Сразу же спрашиваю его:

«С чего бы это?»

Ответ приходит практически незамедлительно. За короткий промежуток между сообщениями я будто возвращаюсь в прошлое. Возникают знакомые чувства. Внутри фейерверк, словно исполнилась желанная мечта или вернулась любовь всей твоей жизни. С днем рождения не сравниваю, так как ненавижу этот праздник.

«Разбитый внедорожник – это раз. Забрать Фостера – это два»

Я улыбаюсь его сообщениям. Скажите, это очень плохо?

К счастью, радость быстро стирается. Новое СМС от Ригхана тушит ее:

«Не прошло и недели, как ты вернулась, а уже столько неприятностей от тебя»

Я сплошная неприятность.

Я думаю об этом с момента, как проснулась в кровати с Берном. То утро было похоже на сон. Мерзкий, как история про парфюмера, убивающего девушек. Отвратительный, словно калорийная булочка, съеденная на завтрак – меня тошнит по утрам от сладкого.

– Написала?

– Да. – С дежурной улыбкой отвечаю я.

Сплошная неприятность.

Слова, как кол вонзаются в мое сердце. Этот кол не просто всадили и оставили меня истекать кровью. Орудие убийства крутят, вытыкают и вставляют снова, заставляя чувствовать меня острую боль.

Я терзаю себя мыслями. Господи, как бы я хотела научиться по щелчку выключать это! Оно сводит меня с ума.

– А помнишь, как мы тусовались в прошлом?

– Конечно!

Тогда были мои последние вечеринки и веселье в жизни. Я была такой беззаботной девчонкой, несмотря на сложные взаимоотношения с отцом, мачехой. Я была подростком. Девочкой, у которой были горящие глазки и жажда жить. Я всегда шла в новое, пробовала себя. Ошибалась, вставала, спотыкалась, плакала.

Я горжусь прошлой версией себя.

У нее хватало смелости любить жизнь.

Мне не хватало этого веселья. Эти четыре года я прожила, как бабулька, которую на следующих выходных придет навестить смерть. Повезет – девчушка с косой заберет меня. Не повезет – страдания продолжатся.

Как видите, они продолжаются.

Сзади доносятся звонки мобильного Роуздейл.

– Ригхан? – Предполагаю я.

– Скорее всего. Наверное, ему не терпится узнать, какого хрена его друг в сугробе, на трассе у леса. Будь с ним осторожна, Стейси.

– Думаешь, он может что-то сделать?

– Ты переспала с его врагом. Я ни в коем случае тебя не осуждаю, не подумай. Что бы там не было – это твое право.

Я внимательно слушаю подругу.

– Просто Кайден не тот человек, который легко спустит тебе такое.

У меня вырывается смех.

– Столько лет прошло и…

Мэд перебивает:

– Ригхан мстительный. Больше, чем ты можешь представить. У него очень изощренные способы мстить. Не думаю, что он забыл о том, что было.

Рассказать ей о том, что было позавчера или не стоит?

– Знаешь, кто встречал меня в аэропорту? – Я подбираю идеальный момент для разговора – остановку на светофоре.

– Кто?

– Кайден Ригхан. Он гнался за мной по той трассе, где мы оставили Рона. Как тебе такая новость?

– Серьезно?

У Роуздейл отвисает челюсть. Она часто моргает и качает головой.

– О чем вы говорили? – придя в себя, интересуется подруга.

– Ни о чем. Я сбежала от него… А потом врезалась в его внедорожник, когда Ригхан обогнал меня. Он просил опустить окно и поговорить. Я уехала.

– Почему ты изменила ему, Стейси? Мне кажется, ты для него была целым миром. Ни с кем он не был так счастлив, как с тобой. Ни за кого Кайден не боролся так, как за тебя. Я знаю его полжизни, но ни одна девушка не делала его таким жизнерадостным. Прости, что говорю это, но ты сломала его.

Я опускаю голову, скрывая слезы. Я все испортила.

– Зеленый, Мэд, – шепчу, лишь бы отвлечь ее от этого тяжелого разговора.

Редко, но в моей голове проскальзывают мысли о моей невиновности. Люди продолжают тыкать в то, чего на самом деле не было. Никто не знает, что произошло. А единственный человек, которому я была готова рассказать, отверг меня. Этого было достаточно, чтобы закрыться и никогда никого к себе не подпускать.

– Ты сейчас с Берном, ведь так?

Роуздейл решила довести начатое до конца.

– Нет.

– Странно…

Я хмурюсь и чувствую, как становится некомфортно. Тело, будто сжимается и блокирует все, связанное с уродом.

– Он занимает отличное положение в той маленькой фирме, что открыл твой отец.

– Я ничего не знала об этом. Работа моего папы не касается меня.

Отец рассказывал, что открыл свое дело. Не всю жизнь же ему быть под влиянием Ригханов. А пока он развивает свою небольшую фирму, продолжает владеть частью акций в мировой корпорации Кайдена. Псих теперь заведует всеми делами, его отец ушел некую отставку, но продолжает изредка участвовать в развитии Righan FPR.

Даже интересно, почему Ригхан не убрал Пола и моего папу. Они хотели подсидеть его и свергнуть, он об этом прекрасно знал.

Может, это очередная часть его плана?

Разве Кайд когда-то играл в игры?

– Приехали! – Роуздейл резко бьет по тормозам, нас бросает вперед.

Я чуть не ударяюсь лбом о панель. Мэделин, как не умела хорошо водить, так и не научилась. Спасибо, что доехали живым.

Попсовое место, куда привезла меня подруга, ничем не выделяется среди других в Ванкувере. Обычная вывеска с названием и толпой курящих у входа. Мы протискиваемся мимо них и людей, сдающих верхнюю одежду в гардероб. Нам это не понадобится, мы оставили свою в автомобиле. Под грохочущую музыку оказываемся у барной стойки.

Шот, следующий шот! Я не замечаю, как Мэд уже мило воркует со своим соседом по стулу. У меня это вызывает улыбку. Мне кажется встречу с Роуздейл, ее возвращение в мою жизнь можно засчитать за подарок от высших сил. Без нее я бы стухла в Ванкувере. А так хоть какое-то веселье, все же лучше, чем сидеть дома и грузиться.

Настенные часы показывают только половину восьмого, когда Мэделин сообщает, что уезжает со своим новым знакомым.

– На машине?

Подруга качает головой, вытаскивает из заднего кармана джинсов ключи и бросает мне.

– Ты домой. А я с Генри на такси.

Я на тачке Фостера? Она прикалывается?

– Можешь припарковать ее у себя дома. С Роном я завтра сама разберусь. – Поясняет Роуздейл. – Встретимся у тебя на завтраке в двенадцать. И не забудь, в два у нас запись в салоне.

Я выхожу на улицу, гляжу на зеленую матовую крошку Фостера и ехидно потираю ладоши. Когда Мэделин забирает свою одежду с сумкой, желает хорошей дороги и чмокает на прощание, я отъезжаю от бара. Я веселенькая, пьяненькая мчу домой, не пропуская никого на светофоре. Сегодня для меня зеленый повсюду! Нарушать правила плохо. Но они для этого и создаются, верно?

Думаю, Кайден уже переговорил с моим отцом и уехал. Возможно, сразу же после посещения нашего дома и отправился забирать Фостера. Идеально! Мы не пересечемся, что к лучшему. Чем дальше я нахожусь от Ригхана, тем я счастливее и безопаснее моя жизнь.

Один раз он уже не уберег меня.

Я не уберегла себя.

Мы не уберегли.

Я доезжаю быстро. Оставляю машину у ворот, почти посреди улицы. Дура, которая не умеет парковаться, сегодня не только Роуздейл, но и я. Один мозг на двоих, команда мечты!

Дома снимаю куртку, сбрасываю кроссовки, надеваю пушистые белые тапочки. У нас не принято расхаживать в уличной обуви, как у американцев. Повсюду темно. Наверное, мама Сары спит. А отец, мачеха и Терри отдыхают на втором этаже.

По дороге на кухню я застываю у зеркала с подсветкой. Темные лосины сексуально облегают мои длинные ножки и попу. Боди с белыми открытыми плечиками – я взяла вещь у Мэд – подчеркивает грудь. Светлые кудри струятся по спине. Мой внешний вид гипнотизирует меня. Я скольжу взглядом по телу и с тихим стоном изгибаюсь, пока никто не видит и не слышит.

Очень красиво.

Я прикусываю губу, чувствуя сильное возбуждение, что странно. Сделаю глоток воды, поднимусь в свою комнату и запрусь – такой первоначальный план. Уже предвкушаю, как скину с себя всю одежду, приму душ и порадую себя вибратором.

Боже, как же хорошо от одной мысли об этом!

Наощупь прохожу на кухню. Половину кухни освещает слабый свет, сочащийся из панорамных окон. Подношу наполненный стакан к губам и смеюсь. Мое тело приятно устало за сегодня. Удивительно признавать, но этот день лучший за последние годы. Я сексуальная, богатая, молодая и немного пьяная. У меня еще все может быть, я могу жить свою лучшую жизнь – вот что я поняла после нескольких часов, проведенных с Роуздейл.

Кажется, из образа жизни бабушки я снова перемещаюсь в образ жизни горячей девчонки! Приятно это осознавать.

Оказывается я умею отрываться. Могу радоваться и веселиться, могу чувствовать себя возбужденной (с этим у меня в последнее время были большие проблемы, а теперь кажется, что их нет) и сексуальной, могу думать, что жизнь для меня подготовила что-то лучшее, чем тухлый мешок с мусором.

Тело приятно тянет, будто карамель опутывает каждый орган и заставляет меня чувствовать внезапное расслабление. Вязкая жидкость отключает мою голову и ослабляет зрительные нервы. Я прикрываю веки. Ненадолго. Незаметно для меня на кухне появляется образ.

Мужской голос, доносящийся слева, заставляет меня распахнуть глаза и встать по стойке смирно:

– С возвращением, любимая психопатка!

Как назло время замедляется. Пару секунд, прежде чем Кайд приблизится и откроет рот, длятся вечность.

– Твое представление заставило мой член дернуться. – Обжигающее дыхание Ригхана просачивается под кожу, когда он оказывается так близко ко мне. – Признаюсь, ты стала еще горячее, моя долбанная провокация.

Я не могу пошевелиться и что-то предпринять. Отказываюсь верить, что он здесь.

Твою мать!

Кайж не должен был увидеть мое представление перед зеркалом. Я не знала, что псих до сих пор здесь.