Плевать я хотела на то, что он прислал. Все уже потеряно. Время ушло, и к прошлому я возвращаться не стану.

Поздно…

Ты уже вернулась к прошлому, Стейс Рейвен.

За завтраком вместе с Терри я смотрю мультик, который он попросил включить. Чуть позже приезжает папа с Сарой и…

– Бабушка? – Визг брата разносится по всему дому.

Я обеспокоенно выглядываю из кухни с тарелкой в руках. Вот это новости!

– Привет.

Родители не говорили, что к нам в гости приедет мама Сары. Пожилая женщина улыбчиво здоровается со мной и зазывает к себе.

– Ты не говорила, что приедешь.

– Сюрприз удался? – ее голос с хрипотцой отзывается во всем моем теле.

Как же я рада ее видеть!

– Более чем.

– Бабуля, представляешь, а Сти к нам приехала на Рождество. Она будет с нами весь ноябрь.

– Декабрь, Терри. – Поправляю брата.

– Ой, да!

– Я тоже приехала на Рождество.

– Серьезно?

До Рождества еще три недели. У нас столько времени впереди! Я смотрю на свою семью и не могу сдержать улыбку. Бабушка обнимает папу, Сару и Терри в то время, как я наблюдаю издалека. Мне так не хватало этого – семейного тепла, осознания того, что дома тебя кто-то ждет, любит.

Отчасти эти же мысли с бочка и грызут. Они заставляют думать о будущем.

Получится ли у меня когда-нибудь полюбить когда-то так сильно, как Кайдена? Буду ли я так счастлива с кем-то еще, кроме него? Выйду ли замуж, будут ли дети? Неопределенная частица «ли» убивает меня!

– Да. Только так устала с дороги.

– Мам, конечно, отдохни. – Сара запускает пальцы в седые волосы женщины. – Мы приготовили тебе комнату на первом этаже, чтобы не тащиться по лестнице.

– Спасибо.

Терри убегает в свою комнату, мачеха уходит провожать Розу – свою мать, а мой отец перехватывает меня на разговор.

– Тебе не понравится, что я скажу. Но лучше заранее предупрежу, чтобы его появление не застало тебя врасплох.

О ком он говорит?

– Знаю, вы расстались, но у меня с Кайденом общие дела. Нужно обсудить некоторые вопросы. За то время, что тебя не было, Ригхан был у нас частым гостем. Сти, ты будешь его периодически видеть в нашем доме.

– Все в порядке, пап. – Выпаливаю так быстро, что сама не успеваю осознать сказанное. Боже, почему я такая глупая?

У самой ведь в голове тысяча вопросов. Как скоро Кайд стал нашим гостем после моего отъезда? Они говорили обо мне? Почему нельзя обсудить дела фирмы на нейтральной территории или в доме у Ригханов? С другой стороны, они привыкли к формату бесед именно у нас. Зачем менять правила только ради моего появления?

Ты же хочешь видеть психа, разве не так?

– Отлично, мы встретимся после полудня. Либо вечером.

– Это намек? – Я хмурюсь.

Своими словами отец, будто выгоняет меня из дома.

– Я подумал, что ты не захочешь пересекаться с ним.

– Спасибо, что предупредил. Я ничего к нему не чувствую, можешь не переживать.

Даже спустя сорок восемь месяцев с момента нашего разрыва в моем сердце живет любовь к мужчине. Не проходит ни дня, чтобы я не думала о Ригхане. Я подарила ему надежду, а после сама все разрушила. Вроде, и чувствую виноватой себя. Вроде, и вина Кайдена есть.

– Так может казаться до встречи. А увидишь и все…

– Очередной план свести нас? Наше воссоединение и брак ты увидишь только во сне, пап.

Он смеется и хочет сказать что-то еще, но я обрываю его:

– Мне надоело слушать эти глупости. Пока.

Я отправляюсь на кухню, убираю все со стола. Пытаюсь отвлечь себя мыслями о возможной встрече с Кайденом. Дом большой. Уверена, мы даже не пересечемся. Я для этого постараюсь.

«Запрешься в своей комнате, как мышь? Будешь бояться высовываться даже на своей территории?», – свирепо насмехается голосок.

Пожимаю губы и думаю об этом. А ведь правда! Не я прихожу в его дом, а Ригхан заявляется в мой. Почему я должна его бояться? Потому что мои чувства все также свежи, как и четыре года назад…

Оставшееся время я стараюсь не думать о том, как будут развиваться события. Есть в моей жизни одна неизменная привычка – бег. Я надеваю спортивную форму, облегающую тело, для настроения делаю макияж с растушеванными стрелками, утепляюсь верхней одеждой и зимними кроссовками.

– Когда ты вернешься, Сти? – Терри с грустью наблюдает за тем, как я собираюсь.

– Скоро, малыш.

– Мы поиграем, когда ты вернешься?

– Конечно!

Ему одиноко. Сара с отцом в своих заботах. Младшему брату в его возрасте сейчас бы резвиться со сверстниками. В детском саду, хотя бы, а не торчать в четырех стенах. Конечно, дом Рейвен сложно назвать заточением. Но контакт Терри необходим.

Я чмокаю брата на прощание, машу мачехе. Уже на улице включаю трек в наушниках и скорее прячу ладошки в варежках. Неосознанно поворачиваю голову влево, к особняку Ригханов. За столько лет отсутствия я ничего не слышала о Кайдене и его семье. Счастлив ли тот, кого я любила?

Отец пару раз за пролетевшие годы пытался обмолвиться о Кайде, но был прерван мной. Та часть меня, что еще была в себе, не хотела боли. А мужчины у меня ассоциировались именно с ней.

В придорожном кафе играет песня The Chain Gang of 1974. Недалеко от местной закусочной мой поезд сделал вынужденную остановку из-за технической неисправности – так сообщил проводник. Я качаю головой в такт музыке у стойки, ожидая свой заказ.

– Давай поговорим! – Сильные руки хватают меня за запястье.

Передо мной появляется Кайд.

Что он здесь делает? Каким ветром его занесло сюда?

Я ехала в Торонто, желая начать новую жизнь вдали от безумия, свалившегося на меня. Только шагнула в свой страх и тут привет из прошлого.

Я ударяюсь о его грудь и всхлипываю.

– Ненавижу тебя! Убирайся из моей жизни!

Пусть думает, что я изменщица, предательница. Это лучше, чем быть жертвой в глазах любимого человека. Пусть он разочаруется во мне. Я не хочу, чтобы во мне видели грязную потаскуху, использованную девушку.

– Уходи. Я никогда не буду с тобой. Было весело, спасибо. – Стараюсь произнести громко, чтобы до него дошло.

– Молодой человек, это ваш внедорожник перегородил дорогу поезду? Мы вычислили… – К нам подходят люди в форме.

– Идите нахуй. – Не церемонится Ригхан, посылая полицейскую службу. – Стейс, мне нужно поговорить с тобой!

Поздно, Кайден. В тот вечер я набралась смелости, пошла на риск, преодолела себя спустя несколько дней после изнасилования, но ничего не вышло. Я пришла, чтобы рассказать тебе правду. Доверилась тебе, а в ответ получила оглушительную пощечину. Ты даже не стал меня слушать…

Ригхану заламывают руки, но он продолжает говорить со мной, преодолевая боль, отражающуюся на его лице.

– Значит ты выбрала его? Берна?

Не хватает сил пойти против своей воли и произнести такое короткое ложное «да». Я бы под дулом пистолета не выбрала Хоу.

– Уводим его. – Говорит один из служащих.

Кайден брыкается, что бесполезно. Он один против троих людей, которые заломали руки ему за спину и нацепили наручники.

Я опускаю голову к кроссовкам. Нет, нужно идти вперед. Хватит думать о нем. Уверена, он даже не задумывался обо мне все эти четыре года.

Бегу вперед, стараясь не оглядываться назад. Я вдыхаю холодный воздух. Такое же, как и мое сердце, без Ригхана.

Ты скучаешь.

– Эй, подруга! – Когда снимаю наушники, слышу позади себя женский голос.

Оборачиваясь, застываю с открытым ртом.

– Мэд?

– Привет, Стейси. – Неловко мнется она. – А я к тебе собиралась.

– Ко мне?

Я удивлена.

– Мама сказала, что ты вернулась в Ванкувер.

Значит Эмме рассказала Сара.

– Да, на месяц.

Я чувствую неловкость от встречи с лучшей подругой. Мы так по-идиотски расстались. Точнее, в этом моя вина. Я сбежала, толком никому ничего не объяснив. До сих пор не понимаю, как папа отпустил меня. Возможно, его любовь к Саре и новорожденному Терри была больше, чем любовь к предыдущему ребенку.

– Не хочешь сходить в кафе?

– Можно. – Соглашаюсь я.

Думаю, нам обеим будет легче общаться на нейтральной территории.

Мы разворачиваемся и идем в сторону особняка Роуздейл. На улице холодно, поговорить особо не удается. Большая часть дороги проходит в тишине. Я думаю о жизни подруги, что с ней произошло за то время, что мы не виделись. Чем Мэд занимается сейчас, продолжает ли встречаться с Роном, какие у нее планы на будущее? Я смотрю на нее и понимаю, что очень скучала. Где-то внутри застревают слезы.

Еще меня очень беспокоит внешний вид Мэделин. Куда подевалась роковая красотка, модница Ванкувера, дерзкая и уверенная в себе девушка с глазами цвета шоколад? Лицо подруги бледное, одета она не пойми во что. Я не осуждаю, просто подчеркиваю, что Роуздейл никогда так не одевалась.

Может, что-то стряслось?

– Слушай, может лучше ко мне?

– К тебе?

Роуздейл смеется на всю улицу.

– Я не парень, чтобы предлагать тебе что-то по типу из фильма для взрослых. Выпьем кофе, поболтаем. Дом есть дом.

– Нет. Лучше кафе.

Мэд вздыхает, но вынужденно соглашается. Мы переступаем порог их большого дома. Я жду в холле, пока Роуздейл возьмет ключи от машины.

– Стейси, сколько лет! – Ахает Эмма – мама подруги.

– Здравствуйте. Рада вас видеть.

– Почему не проходишь?

От ответа на вопрос меня спасает появившаяся Мэделин.

– Мам, мы в кафе.

Эмма прикладывает руку к сердцу и с укором смотрит на дочь.

– Вот в таком виде ты собралась ехать в людное место?

– Мне плевать, как я выгляжу. С моим видом все так.

Четыре года назад Роуздейл точно бы так не сказала! Кажется, мои опасения подтверждаются, что-то случилось.

– Я не могу отпустить Стейс. Угощу кофе и можете лететь на ягуаре хоть на четыре стороны.

Мэд закатывает глаза и смотрит на меня в надежде, что я смогу дать отпор ее матери. Эмма с такой любовью глядит, что невозможно отказать. Мы остаемся.

Я чувствую тревогу от встречи с людьми из прошлого. Все, что касается тех лет вызывает во мне странные чувства. Не самые приятные, как вы уже поняли.

– Стейси, ты насовсем вернулась?

Меня передергивает от мысли, что я застряну здесь на всю оставшуюся жизнь. И в то же время, думая об этом, я ощущаю комфорт. Ванкувер мне очень нравится, он знаком мне лучше, чем любое другое место. Изобилие лесов, свежий воздух, недалеко от нас есть горы и скалистые берега, озера, реки, океан. Я не знаю лучшего места, чем дом, где живет отец, Сара и мой младший брат.

Все прекрасно, кроме призраков прошлого. Днями и ночами напролет они шепчут мне о боли, что я испытала в этом месте. Но я помню и о счастье, которое было. С отторжением, однако помню.

– На месяц. Отпраздную Рождество, а в январе уже улечу.

– В Торонто? Кажется, там ты жила?

– Да.

Я вру, потому что не хочу вдаваться в подробности. Иногда легче солгать, чем выворачивать наизнанку душу. В Торонто у меня не осталось ничего. Я продала квартиру, которую отец купил мне четыре года назад. Бросила работу, потому что не чувствовала себя там ценной и удовлетворенной. Особой связи с людьми в том городе у меня не было. Иногда я встречалась с новой подругой (по совместительству коллегой) по выходным. Она собирала сплетни и делилась ею со мной – хоть немного, но я отвлекалась от того, что болело в груди.

Я рассталась со всем, что на самом деле никогда не принадлежало мне. И вернулась к тому, что когда-то было для меня всем. Я хочу избавиться от того, из-за чего плохо сплю. Хочу узнать себя с новой стороны, потому что окончательно запуталась.

– А ты, Мэд? Ты уезжала куда-то после окончания университета? – Я начинаю с одного простого вопроса, а не дают покоя сотни.

Мне дорога эта девушка с волосами медного оттенка. Она стала моей лучшей подругой, когда я только переехала в Ванкувер. Она первая подошла познакомиться, первая пригласила к себе в гости, первая познакомила со своими друзьями. Я ей стольким обязана. В свое время Роуздейл стала моей поддержкой. Когда мне было плохо, она протягивала руку и кружила вальс жизни, несмотря на происходившее.

Я хочу знать об этой девушке все! Все, что упустила…

– Нет. Я осталась здесь, с Роном. Так никуда и не поступила, окончила курсы графического дизайна. Рисую иллюстрации на заказ, мне нравится. – Со слабой улыбкой отвечает подруга.

В ее словах слышится сожаление.

– Здорово! – Оживляюсь я, желая поддержать Мэделин. – А с Роном поженились, как и мечтали?

Эмма застывает с чашкой в руках и смотрит на дочь, впившуюся взглядом в пустую тарелку перед собой.

– Мы расстались неделю назад. Сегодня подали на развод. – Девушка проглатывает комок боли.