– Например, что вы вчера в такое время делали в баре отеля, если живете за городом? И откуда знали мою фамилию? Не невинную случайность в-нужное-время-в-нужном-месте, уж извините, даже с натяжкой совсем не тянет.

– Ответ довольно тривиален, я бы сказал. Я хотел купить картины у музея Брашова. Но смотритель сказал, что вы меня опередили. Он назвал имена: ваше и Винсента. Найти вас было делом техники.

Конечно, если не учитывая один ма-а-аленький нюанс:

– Да.. но видите ли.. старик, что продал мне эти картины, заявил, что звонил лишь в две галереи: Винсента и нашего конкурента Блума. Мол, даритель так сказал ему сделать и.. потому мне немного неясно, как вы вообще могли узнать об этих картинах, чтобы захотеть их купить.

– Не думаете ли же вы, мисс Бёрнелл, что тот пожилой мужчина единственный работник, которому известно о таком щедром дарении музею, стоящему на грани разорения?

– Хотите сказать, вы узнали это от кого-то другого?

– Сказать можно по-разному. Замечу лишь, что состоятельному человеку, проживающему здесь, несложно узнавать о событиях, которые его интересуют.

– Но тот старик не был похож на того, кто врет.

– И поэтому он продал вам только три картины?

– Значит, их действительно поступило шесть?

– Знаю только, что в принципе их семь – избегая прямого ответа, говорит мужчина – но одна утрачена, очень давно.. а теперь, выясняется, что еще и эти три неизвестно где.

После небольшой паузы, он уточняет:

– Я смог прояснить все, что вас беспокоит?

– Меня беспокоит слишком многое, потому прояснить всё будет крайне сложно. Но хотелось бы еще кое-что уточнить.

– Слушаю.

– Этот.. инцидент, так его назовем – это единственная строка договора, написанная мелким шрифтом? Я о том, что после реставрации картины действительно остаются за мной, или и на этот счет там оставлена какая-та уловка?

Например, он имеет право их вернуть себе, если сочтет работу некачественно выполненной или типо того. Теперь я уже не уверена, что в том своем состоянии подлинно ознакомилась с этими важными бумагами, обязательствами которых связана теперь по рукам и ногам.

Понимаю, что даже если это так – вряд ли он сейчас скажет. Хотя, почему нет? Если договор уже подписан, и я все равно обязуюсь их восстановить.

Но он, кажется, искренне изумляется:

– Нет, что вы. Картины конечно же достаются вам. Вернее, формально, они уже ваши.

– Окей, раз так, то пока что это все.

Наконец, он поворачивает ко мне голову, и на его губах появляется едва заметная улыбка. Сейчас его глаза вновь светло-голубые, а выражение лица стало несколько теплее, чем было возле отеля:

– Надеюсь, тогда, вы больше не злитесь на меня?

– «Злитесь» слишком неточное описание того, что я..

Но договорить не успеваю.

-5-

Все еще глядя на него, боковым зрением я вижу выскочившее на дорогу черное пятно. Оно замирает как раз перед машиной, и все происходит слишком быстро.

Не успев подумать, я вцепляюсь поверх рук незнакомца в руль и резко выворачиваю его в сторону, стараясь миновать черную кошку, что глядит прямо на нас. Машина визжит, и нас едва не выносит на обочину. Лишь каким-то чудом мы удерживаемся в рамках дорожного полотна.

Тяжело дыша, я замечаю, что мои пальцы от напряжения впились в руки незнакомца, поверх которых все еще лежат на руле. Поднимаю глаза и вижу, что сам он стал бледным, как полотно, и отрывисто дышит.

Такое чувство, что вот-вот потеряет сознание.

Будто собрав остатки сил после большого забега, он резко

(..его лицо тут же перекашивает, точно от приступа и он одергивает руку, теперь уже не заботясь об этикете..)

выдергивает свои кисти из-под моих. После этого мужчина сразу же начинает дышать намного легче. С трудом в итоге переняв у меня управление (избегая физического контакта), он останавливается возле ближайшего придорожного кафе, все еще такой же бледный, точно смерть.

Или человек, увидевший смерть.

Я безумно испугалась своего безрассудного финта. Но неужели этого невозмутимого мужчину вдруг до побеления и обморочного состояния тоже так смогло напугать мое дорожное попущение?

Едва он останавливает машину, как тут же выбирается и облокачивается о нее, сделав несколько глубоких вдохов, будто бы ему все еще фатально не хватает кислорода. Признаться честно, меня очень пугает его состояние и я решаю сбегать ему за водой.

Конечно, это кафе и пикапы вокруг него весьма сомнительные, но едва ли уже придумали способ, как изготавливать бутылочную воду из кошек или собак. Потому, отстояв очередь из трех работяг впереди, я беру бутылку холодной воды и выхожу обратно.

Мужчина к этому времени уже немного приобретает в цвете лица, но в целом выглядит так, будто провел неделю под землей и впервые вышел на солнце.

Когда я даю ему бутылку, он благодарно кивает и делает несколько глотков, все так же сохраняя молчание.

Наконец я понимаю, что то, что было на дороге – не просто мое попустительство, каким я его себе объяснила вначале. По сути, я на большой скорости попросту вырвала руль управления у водителя (дернуть руль под его руками это тоже самое), из-за чего машину начало тягать по дороге и мы чудом не перевернулись.

Неловко поправляю волосы:

– Прости, я чуть нас не угробила.

Заместа ожидаемого запоздалого раздражения, я второй раз за все наше знакомство вижу на его лице легкую улыбку:

– Зато спасла кошку.

Не могу понять, сарказм это или нет, как он, сделав еще пару глотков, добавляет:

– Мне нужно немного прийти в себя, думаю, не лучшее решение сразу садиться за руль. Сядем в кафе или немного пройдемся по лесу?

Я оглядываюсь на летние столики. Большинство из них забито теми самыми работягами, которых я видела в очереди перед собой. Они обедают, пьют пиво и грязно ругаются. Конечно, они не представляют угрозы, но они слишком громкие, потому сидеть рядом с ними не возникает никакого желания.

Впрочем, как и идти в лес, но я решаю, что можно будет просто пройтись по каемки вдоль дороги, после чего он согласится вернуться за руль.

– Можно посмотреть природу – заявляю я, стараясь говорить как можно ровнее – моя новая знакомая сказала, что самое красивое в Румынии – это природа. Должна же я проверить. А то за все время отпуска какую-никакую природу видела только моя сестра.

Мужчина ничего не уточняет и не задает встречных вопросов, а просто кивает, соглашаясь с моим решением. Вначале и правда проходим по дороги параллельно лесу, но через какое-то время замечаем тропинку. Через футов 20 в углубление, она заканчивается у поваленного ствола дерева.

– Можно было бы там присесть – замечает он – отдохнуть.

Я немного мнусь, но решаю, что если это место видно с проезжей дороги – то значит и с того места будет видно проезжую дорогу. Значит, это не глубокий лес, не отчужденная территория и в принципе посидеть я тоже не против.

Когда мы садимся, молчание, что было уместным при ходьбе, теперь становится неловким. А поскольку оказались мы здесь из-за моей выходки, я решаюсь заговорить первой:

– Что ж.. теперь у нас есть одна неизвестно спасенная кошка..

– И одна известная спасенная реставратор.

Я бы себя известной не назвала, но решаю, что сейчас это неважно:

– И ты.

Только сейчас понимаю, что с момента остановки машины мы почему-то оба обращались друг к другу на «ты».

– Кстати, может уже назовешь свое имя, раз благодаря кошке мы перешли на «ты»?

Я жду, что он опять будет юлить. Ведь Винсент тоже просил его имя, а он перевел тему. Я тем вечером просила назвать его имя – и он опять почему-то увильнул.

Однако, сейчас он даже не делает паузы:

– Влад. Так меня зовут.

(..встречайте нового ученика нашей школы. влад басараб дракула..)

Сердце пропускает удар.

Совпадений становится слишком много.

Заметив мое замешательство, Влад жмет плечами:

– Это имя довольно распространенно здесь.

Влад? Распространенно?

Но тут же закатываю глаза, едва ли не вслух досадуя на себя. Ну конечно, Дженна, черт тебя возьми. Это же не Штаты, а Румыния! Здесь Влад, как у нас Джон или в России Иван, чему удивляться?

Пока до меня это доходит, словно до интернет-экспловера, после трех часов ожидания, Влад наклоняется, срывает какую-то травинку и вдруг начинает грызть ее стебелек.

Я изумленно вскидываю бровь.

Это настолько не вяжется с его лощенным образом и дорогим костюмом, что смотрится даже не странно, а сюрреалистично.

Заметив мое удивление (которое я не особо-то и скрываю), он объясняет:

– Обожал в детстве так делать. Она сладкая. Попробуй.

Он срывает другую травинку и протягивает мне.

Вот теперь-то действительно начинает становиться жутко. Только не в мистическом, а в самом человеческом смысле этого слова.

Ведь, судя по всему, у Влада явно не все в порядке с головой.

Нет, не то, чтобы он какой-то псих, что видит кругом монашек, но.. слишком много странностей за ним. Много импульсивных решений, свойственным людям с нестабильным эмоциональным фоном. То он с улыбкой разбрасывается миллионными суммами за картины, которые записывает на незнакомку, то тут же одергивается от рукопожатия с ней и уносится прочь. То разражается ледяной тирадой на Сандру, которая ничего такого и не сказала. То уже спустя пару мгновений улыбается и признает свои грязные трюки.. То теперь предлагает мне покусать какую-то траву, точно мы давние хорошие друзья?

Все это очень похоже на симптоматику биполярного расстройства. Одна моя подруга в штатах долгое время этим болела. И за это время я поняла, что зря эту психическую болезнь недооценивают и принижают ее воздействие на общее состояние человека. Люди с этим расстройством способны впадать в не меньшие припадки и буйства, причем совершенно необоснованные, а следовательно, непредсказуемые.

Подобные скачки настроения и являются одним из наиболее известных и выраженных симптомов биполярки.

И я сижу один на один в лесу с таким человеком.

– Я, пожалуй, пас.. – стараюсь говорить дружелюбно, но при этом встаю, чтобы ясно продемонстрировать ему свои намерения.

Однако, не спуская глаз с травинки, в итоге неловко зацепляюсь за ветку и чуть не падаю со ствола дерева.

– Осторожно!

Влад тут же протягивает ко мне руку, готовый поймать, но в последний момент останавливается в дюйме от моего локтя, будто наткнувшись на какую-то преграду. Я заваливаюсь чуть в бок, но до земли дело не доходит – умудряюсь и без его помощи-таки встать на ноги.

Слегка отряхиваюсь, а когда поднимаю глаза – то вижу уже вновь непробиваемого, как скала, мужчину, с непроницаемой маской на лице:

– Пойдем, нам пора ехать дальше.

Опять скачок.

Точно биполярка. Я, конечно, не психиатр и все такое, но даже если мои предположения касательно именно этой болезни неверны, то уж точно верны суждения о том, что в принципе состояние его ментального здоровья подвержено очень большим сомнениям.

До машины мы доходим в полном молчании, но пожалуй оно сейчас лучшее, к чему мы могли прийти. Однако, когда до автомобиля остается уже пара шагов, я вижу возле него стайку подростков. В футболке с какими-то масляными и прочими пятнами, в весьма сомнительной обуви.. они пытаются открутить боковое зеркало.

Оборачиваюсь к Владу, но он уже срывается с места и бросается к ним. Мальчишки, зорко заметив его, тут же кидаются врассыпную, однако одного он каким-то макаром все же успевает схватить за шкирку, точно паршивого щенка.

– A-a, ma doare! – щебечет тот.

Влад стоит ко мне спиной, но я прекрасно вижу мальчишку, которого он вдруг сильно тряхнул и закричал по-румынски. У паренька спутались волосы и буквально лязгнула челюсть. Резкая агрессия Влада настолько неожиданная и несоразмерная поступку, что я замираю.

Мальчишка продолжает жалобно скулить и вырываться из его хватки, но совершенно безуспешно. Вновь принимается что-то лепетать, всхлипывать, но я и слова не понимаю по-румынски. Он щебечет и щебечет, как вдруг в мгновение замолкает на полуслове. Его лицо становится бледным, челюсть начинает подрагивать, а глаза неотрывно уставились на точку впереди, где должно по логике вещей находится лицо Влада.

Это выводит меня из ступора и я кидаюсь вперед:

– Хватит, это просто ребенок!

– Он вор и вдобавок лжец! – не оборачиваясь и не отпуская мальчишку, гневно цедит Влад – плетет про голодную семью, но это неправда!

Мальчишка становится еще белее, между тем совершенно перестав моргать и не сводя глаз с лица мужчины. Я резко хватаю Влада за локоть и дергаю на себя.

Едва мои пальцы касаются его руки, он замирает на месте и трюк не получается. Однако, его рука медленно, будто бы через силу, все же разжимается, и паренек тут же, спотыкаясь, убегает куда-то в лес.

Нахмурившись, я тут же обхожу Влада и заглядываю ему в лицо, в ту точку, в которую только что, испуганный до смерти, глазел мальчишка..

-6-

Но не вижу ничего необычного.

Конечно, выглядит он все еще нездоровым и бледным, но вряд ли подобное могло напугать сорванца, привыкшего, учитывая его пакости, постоянно попадать в подобные переделки?

Да, мальчишка неправ, но реакция Влада..

– Что на тебя нашло?

Но он лишь резким жестом поправляет пальто и кивком указывает на машину:

– Нам пора.

В салоне мы так же не роняем и слова. Не уверена, что мне есть, что ему сказать.

Конечно, его поступки можно объяснить.. тем же самым, чему я уже нашла объяснение в лесу. У него явно какие-то проблемы с психическим здоровьем и скачки настроения. Только что он в полнейшем расположении духа жевал траву в лесу, потом же завелся на мальчишку с пустого места..

Но сама причина его агрессии.. вот что не вяжется.

Ездит в дорогущей тачке, носит костюмы на заказ, скупает картины за баснословные деньги.. но при этом по-настоящему вышел из себя просто за то, что местный мальчишка пытался открутить зеркало в его машине?

Что-то не сходится.

Жду что, может быть, он сам захочет объяснить мне свой поступок (как ранее пожелал ответить на мои вопросы о картинах), но Влад не заговаривает. Его взгляд теперь прочно уперт в дорогу, и кажется, этим самым он скорее пытается наоборот от чего-то отвлечься, чем сосредоточится на вождении.

Заговаривает он лишь в самом конце поездки. Холодным, сухим тоном объявляет:

– Почти приехали.

К этому моменту я как раз уже, распахнув глаза, смотрю на замок впереди. Когда Влад говорил о «загородном доме», я представляла, конечно, не деревенскую хибару, учитывая его аксессуары. Но думала, что речь идет о каком-то особняке, или даже пентхаусе с бассейном..

Но замок?! Самый настоящий замок.

И признаться, удивлена я далеко не приятно. Выглядит он, особенно с этого ракурса, довольно жутко. Высокие шпили, массивные стены.. точно списанный с какого-то готического романа. Здание, в котором повесилось десять, было убито двенадцать и еще замучено до смерти две дюжины человек. Внутри обязательно пыльно и темно, очень мало солнечного цвета, мрачные темные занавески, которые закрывают окна. И с которых падают клочки пыли, если их коснуться.

Все ступени скрипят, а если не скрипят – значит, напротив, заглушают шаги и позволяют бродить тут кому угодно совершенно незамеченным.

Короче, типичный замок с приведениями.

– Это твой дом? – уточняю на всякий случай.

Мало ли, может сразу за замком стоит обычный милый пентхаус, и именно к нему мы «почти приехали».

– Да.

Шикарно.

Теперь у меня уже точно не остается никаких сомнений, что я влипла в какую-то очень неприятную историю. Какой нормальный молодой (и очень богатый) мужчина поселиться на отшибе какой-то румынской клоаки в мрачном замке?

Нормальные молодые богачи скупают себе виллы в центре миллионников, яхты и на досуге развлекаются с моделями.

А не тратят деньги на старые бумаги, еще более старые замки и в перерывах на отдых жуют лесную траву.

Внимательно наблюдаю за оставшейся дорогой. Спуск, еще один.. будто в самое жерло Ада.. После короткий подъем по горному серпантину и, наконец, мы въезжаем на территорию замка.

Не успевает Влад заглушить машину, как к нам выходить невысокий сухощавый человек средних лет и любезно кланяется. Я едва подавляю смешок при мысли, что это его дворецкий. Уж правда, как в фильмах-ужасах. Хиленький, любезненький дворецкий, который вечером заглянет в комнату гостя с ножом и заявит, что он как раз вовремя приехал навестить хозяина в полную луну для проведения какого-нибудь сатанинского обряда.

А потом его улыбка растянется, превратится в жуткую гримасу и комната наполнится гомерическим смехом.

– Добро пожаловать, господин. Прикажете подать обед?

Дворецкий выглядит очень опрятно, я не наблюдаю на его костюме ни одного залома или помятости. Даже его волосы уложены точно по часовой стрелке, а очки ни на дюйм не сползают ниже по носу. Он улыбается и.. я понимаю, что несмотря на весь внешний вид в совокупности с местом, в котором мы оказались – это самый обыкновенный мужчина.

Да, он работает дворецким, но на этом все его зловещее веяние кончается. Впрочем, для этого ему было достаточно заговорить. Голос твердый, чуть хриплый, но.. совсем не такой, как у дворецких в ужастиках.

Он скорее говорит о том, как этот бедняга устал от всей этой жизни, чем о том, какие ритуальные приготовления он суетливо прятал, завидев нас на горизонте.

К тому же – приятно узнать, что кроме Влада в этом замке, как минимум, будет еще один человек. Судя по всему, более последовательный и объяснимый.

Сам Влад, между тем, кивает ему:

–Антон, это моя гостья, мисс Дженна Бёрнелл. Она поживет у нас.. какое-то время. Приготовь ей комнату и все необходимое.

– Да, господин, но это займет некоторое время. Не угодно ли мисс пока пообедать?

– Я не голодна – отвечаю – лучше займусь пока картинами.

Раньше начну – раньше закончу. Быть может, если работать и ночами, а часы сна сократить, то.. мне потребуется гораздо меньше оговоренного времени?

– Хорошо – кивает Влад – тогда Антон проведет тебя в Лиловую гостиную. Антон..

Он показывает ему на мой чемодан с вещами. Дворецкий ловко подхватывает его и тащит внутрь. Я озадаченно перевожу взгляд с Антона, который уже почти исчез в глубинах замка с моими вещами, на Влада, который совершенно не спешит последовать за ним.

– Располагайся. Если что нужно – сразу говори Антону. А меня прошу извинить.

И поспешным шагом, будто прячась от кого-то, Влад скрывается в темноте арок. Между тем, и силуэт Антона уже полностью растворился в замке.

– Вот черт – цежу я и быстро взбираюсь по лестнице – Антон! Антон, подождите, пожалуйста..

Мы проходим по бесконечным длинным коридорам, один другого мрачнее (все в точности, как я и представляла), и наконец оказываемся в большой зале.

– Прошу, мисс Дженна, вы можете присесть здесь – он указывает на одно из больших кресел – будет удобно?

– Да, спасибо..

Я оглядываюсь и чуть подпираю ногой чемодан, который дворецкий уже опустил на пол. Сам он замер в какой-то выжидательной позе – наверное, ожидает, пока я его отпущу. Однако, прислушавшись и удостоверившись, что вроде как, поблизости никого нет, я спрашиваю заметно пониженным голосом:

– Антон, здесь еще кто-нибудь живет?

– Кроме меня?

– Да.

– Кроме меня и господина Влада никого. Конечно, сюда приходят и другие – служащие, повара. Но они все живут в ближайшей деревне, не в замке.