Читать книгу «Принцесса из эры динозавров» онлайн полностью📖 — Катерины Калюжной — MyBook.
image

Ночь сгустила краски над хрустальным замком. Жарче запылали многочисленные камины, примолкли слуги, место солнца на небе заняла луна в обрамлении миллионов звезд, которыми можно было любоваться сквозь полупрозрачную крышу супружеской спальни. Устав от любви, Кирвил заснул поверх шелковых покрывал. Его обнаженное тело, такое белое рядом со смуглой кожей Сафиры, выделялось на фоне окружающей их темноты. Обострив заклинанием и без того прекрасное зрение, принцесса любовалась мужем. Высокий, сильный, он был сложен идеально. Рельефная грудь и руки свидетельствовали о годах спортивных тренировок. Но самым прекрасным в этом мужчине было лицо. Словно высеченное из камня, оно не казалось смазливым, как у дворцовых франтов. Скорее, наоборот, некоторые черты были слегка грубоватыми, что лишь придавало им мужественности, не убавляя красоты. Густые светлые брови, глубоко посаженные карие глаза с длинными, немного рыжеватыми ресницами, широко очерченные скулы, волевой подбородок, нос правильной формы с тонкой переносицей, длинные до плеч русые волосы и небольшая аккуратная бородка, сбритая по краям, – все это Сафира знала наизусть. Кирвил казался ей эталоном мужской привлекательности, и с каждым днем, нет, с каждым часом ее страсть неуклонно росла. Сейчас, разглядывая спящего мужа, Сафира чувствовала, как болезненно сжимается сердце. Нежность накрыла ее с головой, мешая нормально дышать.

И в то же время сегодня принцесса не получала привычного наслаждения, наблюдая за сном любимого. К приятному томлению добавилось нечто неведомое прежде. Страх, который закрался в ее душу в телепортационном зале и не исчез после всех разговоров и ласк, какие подарил ей Кирвил. Неясная тревога не давала расслабиться. Сафира закрыла глаза, надеясь провалиться в спасительный мир грез, но сон не шел. Руки слегка подрагивали, будто от холода. Не вставая с постели, чтобы не развеять последние крохи дремы, она вытянула вперед руку и двумя словами усилила пламя в камине. Теплее не стало. Тогда она осторожно, боясь разбудить уснувшего поверх одеяла мужа, залезла под пуховое покрывало. Но согреться так и не получилось. Простыни обжигали ледяными касаниями, будто пролежали несколько часов на снегу.

Ворочаясь с боку на бок, Сафира провела не один час, обдумывая последние новости с ледников. И чем больше она думала, тем хуже ей становилось. Набатом звенел в ушах голос Элайн. Каждое слово воительницы врезалось в память и кололо мозг тысячей иголок.

На ум приходили сказки, которые еще в детстве кормилица рассказывала Сафире. Они были о страшных существах без плоти и крови, обитающих в недрах Земли. Самым большим желанием не то духов, не то теней было обзавестись собственным телом, чтобы вырваться в подлунную часть мира и стать если не людьми в полном смысле этого слова, то кем-то наподобие. Что собой представляло вечное Зло, откуда оно взялось, никто не знал. В некоторых смертных селениях поговаривали, будто духи ядра произошли из душ, отвергнутых богами за грехи. Были ли то души смертных или бессмертных, оставалось загадкой. Сафира не слишком верила в байки, выдуманные неграмотными старухами для устрашения малолетних отпрысков. Никаких научных или магических подтверждений их словам не имелось. Но иногда ей доводилось слышать, как люди, достойные доверия, на полном серьезе повторяли глупые россказни. Обычно Сафиру это раздражало, но сегодня она не стала бы делать ставку на то, что деревенские бабки заблуждаются. Кто она такая, чтобы судить? Возможно, у Элайн было свое мнение о происхождении духов ядра. Среди воинов ордена многие пытались разгадать загадку появления опасного зла. Но если кто-то и докопался до сути, то с Сафирой они своими знаниями не делились. Приходилось исходить из единственной известной теории. И выводы напрашивались самые печальные.

Что должен был совершить человек при жизни, чтобы после смерти отправиться в адское пекло недр? Какие грехи закрывали вход на путь предков? Она знала только один – свадебный обряд, проведенный в Храме Любви. Но разве любовь можно было назвать грехом? А если все-таки можно, неужели их с Кирвилом ждала такая судьба?

Вопросов накопилось так много, что от них болела голова и зудело под ложечкой. Ответа не было ни одного. Никто толком не объяснял, что представляет собой путь предков. Даже дэль Хаинэ, исторически лучше других владевшие мечом смерти, никогда не отваживались ступить на него добровольно и призвать в мир живых тех, кто его уже покинул. Достоверно было известно одно – путь существует, но, куда он ведет, ведали лишь боги. Возможно, он оканчивается совсем не там и не так, как проповедовали жрицы Последнего Храма, обещавшие умершим магам вечный покой и ничем не омраченные радости. Даже смертным после гибели тела даровывался сладостный отдых. Но так говорили жрецы, а подтвердить их слова было некому.

Религия Единой Империи поддерживала правящую партию, состоявшую исключительно из чистокровных магов. Если верить ее служителям, все девять богов только и делали, что заботились о процветании колдунов. Простые люди должны были испытывать счастье от помощи бессмертным господам и хозяевам. Если они отказывались служить, их ждала кара – страшные муки в посмертии. Что это за муки, никогда не говорилось. Как и обещанные удовольствия, они оставались понятием эфемерным, которое каждый понимал в меру своей испорченности.

Была ли хоть доля правды в словах служителей девяти богов или нет, большой вопрос. Но силы им было не занимать. Ритуалы, которыми владели жрецы, превосходили все, что могли сотворить самые могущественные маги, в совершенстве владевшие всеми десятью мечами, а таких среди представителей Великих Домов имелось немало. Да и среди остальных попадались волшебники одаренные, умеющие использовать сложнейшие заклинания. Поэтому волей или неволей приходилось принимать за истину то, что некто по имени Маврисий тысячи лет назад записал в «Божественную книгу о Владыках надземных», создав тем самым единую для всего мира религию. Ее исповедовали даже в самых удаленных и диких уголках империи. Жрецы, какие бы дороги ни привели их в храм, после вступления в один из орденов превращались в настоящих фанатиков. Принято было считать, что на них снисходила особая благодать, позволявшая прозреть. Но Сафира никогда в это не верила. Считала, что все дело, как обычно, в магии. Никто в здравом уме не станет спорить с тем, что любую волю можно подчинить. Может, со служителями богов так и происходило? Может, их разумом владело некое колдовство? Как знать… Однако после ритуала в Храме Любви принцесса усомнилась в своем атеизме.

Заставив себя расслабиться, Сафира давно привычным внутренним жестом потянулась к тому, что видела как душу Кирвила. Прозрачная субстанция, в точности повторявшая ауру любимого, была совершенно спокойна, как и всегда, когда он спал. Тонкая, почти неразличимая нить тянулась от огненно-красной части ауры-души куда-то вовне. Сафира точно знала, что поток энергии через невидимые для колдовского взгляда сферы идет к ее душе, где крепко переплетается с точно такой же нитью, только небесно-голубой.

Примерно раз в неделю принцесса проверяла крепость связи, порожденной магией Храма Любви, словно опасалась, что та может растаять. Умом она понимала: этому не бывать. Прежде чем предложить Кирвилу сбежать от мирской суеты, Сафира ознакомилась с древними свитками, сохранившимися в королевской библиотеке со времен, которые предшествовали правлению Дома дэль Хаинэ. Там упоминалось, правда не слишком подробно, о двух парах, сочетавшихся браком подобным образом.

Первыми безумцами, решившимися отказаться от возможности пройти по пути предков, стали сами жрецы, которым по статусу полагалось безбрачие. Считалось, что именно они изобрели этот ритуал. После того, как они сошли с алтаря, долгие тысячелетия влюбленные были неразлучны, пока один из них (кажется, мужчина) не погиб, получив случайную магическую стрелу в сердце. Его душа не ступила на путь предков, зависнув между миром живых и миром мертвых. Она не ведала покоя так долго, что его бессмертная возлюбленная потеряла счет времени и сошла с ума от ожидания. Когда несчастный любовник вернулся в подлунный мир, от его супруги осталась лишь пустая оболочка, неспособная обрадоваться воссоединению. Связь выпила из нее всю энергию, саму жажду жизни, поддерживая существование души погибшего. Тогда-то бывший жрец стал искать способ умереть и убить возлюбленную, дабы избавить ее от мучений.

Все остальное, что удалось найти в книгах, было куда более туманным. Если первая часть легенды подтверждалась историческими фактами, то вторая могла быть и вымыслом автора. В рукописи говорилось, что воскресший нашел заветный способ умертвить их обоих и благополучно совершил акт самоуничтожения. Но души, подвергшись страшным изменениям, лишились своего бессмертия, дарованного всем магам и даже смертным. После физической гибели тела они просто растворились во времени и пространстве, навеки исчезнув из мироздания.

Вторая пара родилась пять веков спустя после смерти первой. Они были братом и сестрой и потому не могли заключить между собой брак. Пагубная страсть, возникшая между родственниками, в итоге привела их в Храм Любви, где из поколения в поколение жрецы передавали друг другу тайну странного ритуала на случай, если найдутся безумцы, готовые рискнуть всем ради страсти. История этих двоих была не такой печальной, как у их предшественников. Никто из них никогда не умирал насильственной смертью, но однажды по неизвестным потомкам причинам жизнь им просто наскучила. Оба одновременно возжелали вечного покоя и снова отправились в Храм, на этот раз просить не любви, а забвения.

Третьими и на данный момент последними, кто ступал на древний алтарь, стали Сафира и Кирвил. Пока ни один из них не мог предположить, что могло бы заставить их добровольно свести счеты с жизнью, но по меркам вечности они были очень молоды, будто новорожденный младенец рядом со сморщенной старухой.

Раньше Сафира не задумывалась над тем, что станет с ней после смерти. Но в эту ночь, когда сон отказывался приходить, а страшные вести с ледников настойчиво кружились в воспаленном мозгу, она впервые попыталась представить бескрайнюю пустоту между двумя мирами, где, возможно, ей или Кирвилу однажды придется очутиться, пока второй, сходя с ума от безысходности, будет метаться по Земле, проклиная день своего рождения. Почему-то Сафира могла увидеть себя только в роли выжившей…

Мысль о потере любимого заставила принцессу оцепенеть от боли. Нити, символизировавшие их связь, содрогнулись вместе с ней. Кирвил шевельнулся во сне, издав что-то похожее на полустон-полувздох.

Можно ли считать грехом такую любовь, которая даже сквозь сон заставляет одного чувствовать страх и боль другого? Достойно ли желание никогда не разлучаться ссылки в ядро мира в форме бестелесного духа, всего лишь тени, являющейся ледяным сгустком чистого зла? Сафира никогда бы не решилась назвать их любовь чем-то предосудительным. Но что она могла знать о замыслах богов, о том, что они считают правильным, а что – вредоносным? За что карают, а за что даруют блаженство?

Впрочем, даже если такова цена того счастья, каким они с Кирвилом наслаждались весь год, Сафира была готова заплатить ее, не раздумывая. Но что сказал бы любимый, если бы ему пришли мысли сродни тем, что бродили сегодня в очаровательной головке его супруги? Что бы ни случилось, Сафира решила никогда не раскрывать терзавших ее страхов и сомнений мужу, опасаясь, что тот отнесется к ним слишком серьезно. Отныне это была ее маленькая тайна, на которую имеет право любая женщина.

Наконец после долгих мучений принцесса погрузилась в тревожный сон. Неприятные мысли преследовали ее и там. Каждые полчаса она вскакивала, судорожно вдыхая воздух пересохшими губами.

– Господин, господин, – раздалось у самого уха, когда Сафира в очередной раз ненадолго забылась. – К вам прибыли из Рагварда. Господин Сольер вер Жуйер из Дома Каспиа. Он не желает ждать до утра. Говорит, что-то спешное.

Вначале принцесса приняла голос служанки за очередное порождение фантазии, но потом почувствовала, как зашевелился Кирвил. Осторожно, пытаясь не разбудить ее, он встал с постели и, накинув на обнаженное тело бархатный, очень теплый халат, вышел из комнаты. Сафира заметила, как полыхнул на его ладони крохотный огонь, едва муж очутился в коридоре. Приоткрыв глаза, она уставилась в темный потолок. Значит, так Кирвил получал последние новости из столицы и тем же путем попало в его руки поздравительное письмо Элайн, о котором он рассказывал ей вечером. Гонцы приезжали к нему под утро, когда полуночница Сафира спала крепким сном. Обычно ее было не так легко разбудить, и вэр Шадо мог спокойно общаться с вестниками, не опасаясь потревожить жену.

Раньше Сафире никогда не приходило в голову, что даже в изгнании Кирвил продолжает поддерживать связь с внешним миром. Ее саму мало интересовали дела, не связанные лично с ней. Иногда ближе к обеду, еще нежась в постели, она узнавала, что ночью к ним прибыл Сольер вер Жуйер, первый кавалер ее супруга, который, в отличие от Карин, частенько навещал своего господина. Но ни о чем серьезном при Сафире никогда не говорили. Визиты Сольера напоминали скорее дружеские, нежели деловые. Бывало, что Кирвил засиживался допоздна со своим другом и компаньоном якобы за мужскими беседами. Сафиру это не беспокоило, и она не стремилась узнать, о чем беседовали эти двое. Она доверяла мужу.

Но сегодня с самого утра все шло не так, как обычно. Встревоженный голос служанки поселил новые опасения в душу принцессы. Возможно, это был лишь плод ее воображения, но ей показалось, что новости, которые принес вер Жуйер, очень важные и уж точно тревожные.

Сафира встала с кровати и, не потрудившись привести себя в подобающий вид, вышла из комнаты. Легкая ночная рубашка не согревала, а в это время суток почти все камины давно погасли, и ледяное дыхание зимы проникало в хрустальный замок. Активировав чары обогрева, принцесса удовлетворенно поежилась, привыкая к теплу. На ладони появился крохотный магический огонек, точно такой же, как недавно зажег любимый, оказавшись в темноте коридора. В его тусклом свете было видно всего на несколько шагов вперед, но Сафира прекрасно ориентировалась у себя дома, да и опасаться здесь ей было некого. Слуги любили свою немного ветреную, но веселую и, в общем-то, добрую госпожу, которая проявляла высокомерие только в присутствии важных персон, изредка прибывающих из Рагварда, или в силу очень скверного настроения, что для столь благородной особы вполне простительно. Магов среди челяди было немного, да и те являлись всего лишь бастардами или их потомками в первом поколении. Даже самые умелые из них намного уступали Сафире в колдовской мощи. При желании она размазала бы по стенке любого, дерзнувшего поднять на нее жезл, одним простеньким заклинанием, не прибегая к боевым мечам.

По мере того, как принцесса продвигалась вперед, становилось светлее. На стенах висели чадящие факелы, кое-где под потолком болтались магические огоньки, от которых толку практически не было. Погасив светильник, Сафира свернула в боковое ответвление коридора, в котором располагался кабинет Кирвила. Она не сомневалась, что именно там муж принимает своего гостя. Слуги, осведомленные о ночном визитере, потрудились разжечь камины, и здесь было намного теплее, чем даже в спальне.

Возле небольшой, полностью непрозрачной двери Сафира замерла. Она может войти внутрь, поприветствовать Сольера, но тогда, скорее всего, она не узнает ничего из того, что он собирается сообщить. Кирвил слишком оберегал жену от любых волнений и ни в коем случае не позволил бы компаньону говорить в ее присутствии о чем-то важном. Немного поколебавшись, Сафира приготовила заклинание, улучшающее слух. Подслушивать она умела прекрасно, впрочем, как и подглядывать. Жизнь дворцовой сплетницы подразумевала проникновение в чужие, чаще всего будуарные тайны, и принцесса навострилась выведывать их не хуже иного сыщика. Обычно она не испытывала ни малейших угрызений совести, припадая к замочным скважинам, но прежде ей никогда не приходилось следить за супругом. Сафира опасалась, что Кирвил мог защитить дверь заклятиями от невольных свидетелей. Конечно, выставленную им защиту магу ее силы пробить не удалось бы.

Но, вопреки ожиданиям, никаких чар на двери не было. А вскоре выяснилось, что и заклинание улучшения слуха совершенно ни к чему. Кирвил нисколько не опасался быть услышанным. За дверью, к которой прислонилась Сафира, говорили в полный голос.

Немного наклонившись, принцесса заглянула в круглую скважину, предназначенную для ключа. Ее взору предстал небольшой, знакомый во всех деталях кабинет, в котором по обе стены стояли книжные шкафы. На полках преимущественно была военная литература. На страницах можно было почерпнуть полезные сведения о духах и боевых заклинаниях, о стратегии ведения войн и тактике, наиболее выигрышной на дуэлях. Кирвил частенько открывал старые, запылившиеся фолианты и изучал какой-нибудь раздел, словно был всего лишь школяром, а не опытным магом, долгие годы служившим в ордене воинов. У окна, которое сейчас было плотно закрыто коричневыми ставнями, стоял стол, заваленный бумагами. Большая их часть являлась письмами от главы Дома Виварди. Эти письма Сафира читала, ничего интересного в них не было. В самом центре любимого мужем беспорядка виднелась початая бутылка вина и два стакана, наполненных густой бордовой жидкостью.

Кирвил сидел за столом скрестив ноги и курил травяную сигару, издававшую едкий запах розмарина. Сольер расхаживал взад-вперед, опустив руки в карманы дорожной туники, которую не успел сменить на наряд, более подобающий визиту в замок особы королевской крови.

Некоторое время мужчины молчали. Сафира поняла, что до ее появления друзья лишь успели обменяться приветствиями. Теперь предстояло самое важное, и вер Жуйер замер возле закрытого окна, приготовившись говорить.

– Я видел Раймона вэр Карано. – Сольер повернулся к собеседнику. Кирвил протянул компаньону бокал, и тот одним махом осушил его, прежде чем продолжить. – Он отправлялся к разломам. С завтрашнего дня ему вменяется в обязанности принять командование над отрядами, во главе которых раньше стоял Луйсо вэр Анно.

– Луйсо… – Лицо Кирвила исказила скорбь.

Сафира невольно вздрогнула, вспомнив высокого, крепкого воина, которого несколько раз видела на советах отца. Он был весь изрыт боевыми шрамами и никогда не скрывал своей ауры, несколько мрачноватой на вкус принцессы, но неоспоримо сильной. Последние двести лет именно вэр Анно командовал на северных ледниках. Утром Элайн говорила, что он тяжело ранен, но тогда Сафира не придала этому значения, слишком увлеченная идеей унизить бывшую соперницу.

– Луйсо умер на закате, – отрезал Сольер. Чувствовалось, что бывшего командира он уважал и скорбел о его кончине. – Его убила Элайн, применив меч огня.

– Что? – Кирвил вскочил с места, его рот приоткрылся от удивления.

Сафира прижала ладони к лицу, чтобы не закричать. Зачем вэр Сара сделала это? Нападение на командира карается военным трибуналом. После такого недолго оказаться в руках палача и отправиться по пути предков. Только безумный мог совершить нечто подобное, а ведь еще утром Элайн была в своем уме. Или нет? Может, духи все-таки завладели ее телом и оскорбление Сафиры было вовсе не оскорблением, а проявлением проницательности? Может, она оказалась права и увидела то, что не разглядели другие? Нет, это просто невероятно! Элайн выдержала проверку с честью. И потом, ее аура… Сафира не знала, как выглядят ауры теней и есть ли они вообще, но не сомневалась: нет в них той силы и жажды жизни, что горела огнем в душе вэр Сары.

1
...
...
12