Глава 2

Прошло три дня с тех пор, как Калин очнулся, а Гоблы, Норга и Грини все еще не было. Куда и зачем их отослали Карман и Лаки, мальчику сказать отказались, отделавшись лишь общей фразой «по делу». Но зато все эти дни старый мутант просто замучивал мальчишку расспросами о прошлой жизни и тех мирах, которые видел ребенок.

– Это радиация вас так изуродовала, – пытался мальчишка втолковать деду свою версию изменения тел.

Они сидели вдвоем в палатке Кармана, и как раз было время еды. На завтраки и ужины местные не разделяли трапезу. Просто было время еды, время сна, время работы и время отдыха, и видимо, определяли это время они интуитивно, на уровне инстинкта, выработанного многими поколениями, так как ни часов, ни солнца под землей не было.

Отломав кусок грубой лепешки, Калин собрал им остатки зеленоватого пюре с плоской глиняной тарелки и сунул в рот. Еда непривычная для него, но за годы скитаний и передряг мальчишка научился питаться тем, что есть, потому как бывало такое, что и сырой ящерке или личинке жука был рад, а не то, что какой-то там каше из грибов с бобовыми. А может, и не фасоль то вовсе, но похоже. Да и ладно, есть можно, а это главное.

– Не знаю я, молодой человек, о чем ты говоришь, но это нас Бог такими сотворил, а не радиация. Старый мир рухнул, а те, кто выжил, изменились. Мы стали сильнее, быстрее и умеем то, о чем вы, чистые, и помыслить не можете. Хуманы не уроды, мы просто новые люди, более приспособленные к теперешнему миру. Жизнь в мертвых землях суровая, но, смею заметить, более честная, и без обид, Калин, но ваш народ зажрался и вновь катится в пропасть мрака.

– Ну, вообще-то я такой же мутант, как и вы, – немного обиделся мальчик. – И это не мой народ и не мой мир, сам же все видел.

Калин поставил вычищенную тарелку на низенький столик, за которым они сидели прямо на полу.

– Видел, видел, – вздохнул Карман, потерев подбородок, – поэтому и хочу, чтобы ты мне рассказал все более подробно. Пока Гобла не вернулся, со мной поживешь, а там он тебя до Николота проводит, не переживай.

– А когда он вернется?

– Думаю, дней за пять обернутся туда и обратно, ну, может, задержатся немного. В дороге ведь всякое случается, так что располагайся пока на его койке. Я вещи твои перенес. Вон там лежат.

Калин глянул в указанном направлении. И действительно, его вещмешок стоял у кушетки, на которой вполне по-хозяйски растянулся довольный жизнью мрякул и сладко посапывал, иногда дергая лапами. Видимо, бежал во сне.

– Карман, а это имя у тебя или прозвище?

– Имя.

– Странное.

– Чего же тут странного? Имя как имя. Плохое, что ли? – доев свою порцию каши, Карман неспешно принялся собирать опустевшую посуду.

– Та не, нормальное, особенно по сравнению с Гонореей, Дизентерией или Зайцем так вообще супер.

– А чем тебе эти имена не нравятся? Хорошие имена, звучные, красивые. И кстати, древние, еще из того мира, прошлого. Так что гордиться надо тем, что мы умудрились сохранить частицы наших пращуров, а не хихикать тут. Прояви уважение к предкам, мальчишка, – дед вполне серьезно посмотрел своими «мертвыми» глазами прямо в лицо улыбающегося Калина, но взгляд этот ничуть не утихомирил, а наоборот, еще больше развеселил ребенка.

– Да-да, знаю я, что из прошлого, – не в силах сдержаться, он вновь захихикал. – Ну, да ладно. Чего я только тут уже не встречал, так что не именам удивляться. Проехали, – с трудом стянув улыбку, махнул рукой и принялся помогать деду.

– Ты вот мне лучше скажи, чего за оружие у вас там такое было, и можно ли тут сотворить нечто подобное?

– Не, Карман, не выйдет. Это, понимаешь ли, высшие технологии, – дернув бровью, хмыкнул с толикой сожаления Калин. – Эх, как был бы я рад хотя бы старенькому АКСу. А какие у меня кевларовые штаны с рубахой были, м-м-м, закачаешься! А ботинки… – и глянув на свои нынешние, он тяжко вздохнул. – Не то, что эти.

При воспоминании о своих прошлых вещах Калину взгрустнулось. Тут ему многого недоставало, хоть и казалось, что привык уже, но, даже мысленно побывав в более продвинутом технологически мире, он понял, насколько ему не хватает повседневных бытовых вещей.

– Ты мне тут непонятными словами не кидайся. Поясни.

– Ну, кевлар – это материал такой, очень прочный. Он как железо, но только удобный и тонкий, на ткань грубую похож. От ножа уберечь может, особенно если удар режущий, ну, и от когтей, клыков, конечно же. Легкий он, не то, что железяки эти ваши. А АКС – это оружие, про которое ты спрашивал. Видел же сам, бывает оружие разным и по силе убойной тоже отличается. Гранаты – вещь хорошая, ва-аще убойная. Жаль, я не знаю, как порох делается, а то можно было бы собрать петарду или даже бомбу, – глянув на недовольную мину Кармана, Калин тут же пояснил: – Порох – это основа взрывного устройства, ну, порошок такой. Малая искра, и ба-бах! – развел руками вверх и в стороны, показывая взрыв.

– «Ба-бах», говоришь? – нахмурив брови, о чем-то задумался Карман. – А ну, пойдем-ка со мной, – все с тем же задумчивым видом поднялся он на ноги, почесывая синюшную лысину, – покажу тебе чего.

* * *

Проведя в поселении Хуман несколько дней и изрядно излазив все закоулки, конечно же, не без помощи везде сующей свой нос Нары, Калин понял, что его так смутило в этой якобы пещере. То оказалась огромная подземная автостоянка аж в целых шесть этажей, и на четырех из них жили кланы – на каждом этаже отдельный клан, насчитывающий больше сотни представителей, типа маленькой, отдельной деревеньки. Брать из чужого клана себе жену считалось правильным, а если девушка оказывалась из дальнего клана, а были и дальние, потому как по всему городу существовало несколько подобных селений, то такие пары имели большие шансы на рождение «чистого» ребенка. Итого в этом месте проживало почти шесть сотен хуман, а другие два этажа были поделены пополам между «деревеньками» под хозяйственные нужды. Вот туда-то и привел старый мутант мальчишку – в отсек с мастерскими. Сеть коридоров с множеством комнат, еще древней постройки. Видимо раньше тут были магазины или офисы, а теперь мастерские, складские помещения и прочее.

– Шумно тут, – заметил Калин, – и воняет сильно.

К запаху на жилых этажах он давно принюхался, привык, но эти ароматы были куда как насыщенней. Карман на его слова лишь усмехнулся.

Здесь Калин впервые увидал работу кузнецов. Свой мастер по железу был и в его деревне, да и по пути часто встречались, но в саму кузницу заходить и наблюдать за рождением клинка или какой другой вещи ему никогда не доводилось. Один парень длинными клещами удерживал раскаленную заготовку на наковальне, а двое других поочередно стучали по ней молотками. Тот, кто махал здоровенным молотом, делал один удар, а более мелкий два удара кряду. Так и звенело в ушах: тук-тук, бам! Тук-тук, бам!

Калин наблюдал за рождением нового клинка, словно зачарованный. Карман же по-хозяйски уселся на перевернутый вверх дном бочонок с новенькими ободами, и закинув ногу на ногу, о чем-то задумался. Стал схож с греческим мыслителем.

– Все, хорош! – сказал тот, который бил огромным молотом. – Куняй его.

И заготовку тут же сунули в чан с водой. Металл взвизгнул, зашипел. Вода вокруг тут же вскипела. Облако пара, вырвавшись из чана, ударило в потолок и быстро разошлось в стороны. Калину показалось, что в помещении стало еще жарче. Все трое были оголены до пояса, взмылены, как кони, и волосы у них длинные, до плеч, одинаково заплетены были в две косы. Лоб стягивал кожаный обод. Разнились рост и телосложение. Тот, кто заготовку держал, выглядел словно жердь – длинный и худой. С малым молотком здоровый и слегка горбатый, но мускулатура у обоих вырисовывалась четко. А вот третий и вовсе походил на Халка, не до конца обретшего человеческий облик.

Отозвав в сторону самого огромного из троицы, Карман перекинулся с ним несколькими фразами.

– Дальше сами, – бросил он товарищам и вышел.

Вернулся уже умытый и переодетый. Старик призывно махнул Клину рукой, и мужчины вышли из жаркого шумного помещения.

Кузнец по виду практически ничем не отличался от обычного, как тут называют, «чистого» человека, и даже слегка показался знакомым на лицо. Если не смотреть на его непропорционально длинные и слишком массивные руки, то мальчик мог бы предположить, что этот хуман так же, как и Гобла, выходит в город, и возможно, Калин его где-то встречал, потому лицо и запомнил. Но кулак этого кузнеца был равен его же голове, а сами руки в диаметре как три довольно накачанные человеческие. С таким отклонением от норм он точно не мог покинуть пределы пустоши без летального исхода для себя.

«Точно, Халк, – подумал Калин, разглядывая мужчину со спины. – Таким кулаком если треснет, то не только голова, но и кожа на жопе лопнет».

Он улыбнулся своим мыслям и представил кузнеца в зеленом цвете. От этого улыбка его растянулась еще шире. Кузнец мельком глянул на парнишку, но промолчал. Они подошли к закрытой деревянной двери. «Халк» вынул увесистую связку больших ключей и, выбрав нужный, отпер навесной замок. Помещение оказалось узким, но довольно длинным. Тут стояли различные короба и плетеные корзины. Все закрытые, поэтому разглядеть, что в них хранилось, мальчику не удалось.

– Вот, посмотри, – подозвал Карман Калина поближе к коробу литров на десять, под самый верх засыпанного желтоватым порошком, крышку которого держал в руках кузнец. – Это порох? Похож?

Калин от удивления даже рот открыл и опрометью бросился к ящику. Пощупал, понюхал и даже лизнул, после чего скривился и долго отплевывался.

– Нет, не он, – расстроился мальчик не меньше, чем Карман, услышавший отрицательный ответ. – Что это?

– Налет со стены, – ответил старик опечаленным тоном. – В прошлый сезон пекла у нас пятеро ребят погибло из-за этого порошка и лишь один выжил. После полез обратно в завалы, чтобы докопаться до истины. Настырный оказался. Но в том был его личный интерес. Пост у нас располагался там, и как рассказал выживший, пока первые отсыпались после смены, вторая тройка решила настойки из люциков тяпнуть. На посту, паршивцы, да тут командир проснулся, ну, и разорался, естественно. Тот, кто выжил, от криков тоже поднялся, глянул на скандал, да решил не мешать и пошел отлить. Это его и спасло. Говорит, видел, как Лидий фляжку у них отобрал и со злостью швырнул в стену. Вспышка случилась сразу, ослепительная, да громыхнуло, словно бог небесный осерчал. Парень от силы того грохота по сей день почти ничего не слышит, а когда нашли его, еле живого, то из ушей кровь шла.

– Ясно дело, контузило от взрыва, – кивнул Калин, вмиг став не по-детски серьезным.

– Ну, так вот, – продолжил Карман свой рассказ, набрав в ладонь этого порошка и струйкой высыпая его обратно, – в той смене брат его погиб, и люди твердили, что это Бог их покарал за то, что они в жены родных сестер взяли. Нельзя такие браки допускать, грешно сие, но те не послушали, и их выгнали из клана, а я принял в свой. Жалко стало, да и ребята те охотники отличные, грех таким добром раскидываться. Вот он и полез, чтобы доказать людям, что дело было не в каре Господней, а в чем-то другом. Долго он там пропадал, а потом снова громыхнуло, но на этот раз не так сильно, как в прошлый. Народ уже подумал, что Бог и этого грешника покарал, но нет, явился счастливый. Нашел он отгадку. Вот в этом порошке она и в той злосчастной настойке как раз и оказалась. Стоит их соединить, то, как ты сказал, бабахнет. И чем больше порошка, тем сильнее будет звук и разрушения. Вот я и подумал, когда ты про порох сказал, что это оно и есть. Не знаю, зачем, но я приказал запоминать все места, где встречается подобный налет, и соскабливать его. Собрали много, а вот как использовать его, я пока не придумал. Понимаю, что штука очень полезна, но вот где и как применить?

– Интересно девки пляшут, – крепко задумавшись, полез Калин своей пятерней чесать затылок. – Соединяешь два вещества и ба-бах… – тихонько пробормотал он себе под нос. – Карман, а взрывается сразу же, или с промежутком во времени?

– Сразу. Стоит капнуть, и тут же грохот.

– А на огонь реагирует или только на настойку?

– С огнем не пробовали, – Карман посмотрел на кузнеца, который все это время стоял молча в сторонке.

Тот отрицательно покачал головой.

– Нет, – повторился Карман, – не пробовали.

Весь остаток вечера до времени сна Калин, Карман и кузнец, которого звали Колотуха, провели, испытывая порошок с настойкой в различных вариациях, естественно, в минимальных дозах. Вернувшись в палатку, Калин и Карман легли спать, договорившись завтра еще поэкспериментировать, но у мальчугана сон не шел ни в какую. В голове его роились мысли о взрыв-веществе и его использовании.