– Могу научить, если хочешь.

Дрю даже вилку бросила и радостно захлопала в ладоши.

– Да! Марк, можно я прямо сейчас начну учиться вскрывать замки?

– У нас вообще-то открывающая руна есть.

– И что? А вдруг меня похитит демон с щупальцами и прикует наручниками к стулу, а стило я потеряла? Что тогда делать?

– Такого не может быть, – сказал Марк.

– Еще как может, – сказал Тавви.

– Нет. Демоны с щупальцами не пользуются наручниками, – Марк устало закатил глаза.

– Ну, пожа-а-алуйста, – взмолилась Дрю.

– Впрочем, – сказал Марк, – не вижу в этом никакого вреда.

Он поглядел на Кристину, словно искал ее одобрения, но она поспешно отвела глаза.

– Только не ввязывайся ни в какие реальные правонарушения со своим новоприобретенным навыком, Дрю. Не хватало еще давать Конклаву лишние поводы для волнения.

* * *

– В этой воде какая-то жуткая магия, – Кьеран тяжело навалился на Диего, который так быстро, как это было возможно в данных обстоятельствах, тащил его по коридорам Схоломанта.

Дивья и Райан остались у дверей Бездны – на тот случай, если Когорта решит кинуться в погоню.

– Я слышал, как они ржут и прикалываются на эту тему, пока меня тащили туда с завязанными глазами, – голос Кьерана звучал высокомерно и горько – ни дать ни взять, настоящий принц; в его голосе слышались еще ярость и стыд. – Не думаю, что они знали, о чем говорят, – но ведь все равно говорили.

– Мне ужасно жаль, – выдавил Диего, нерешительно кладя руку на плечо принца фэйри. Стук его сердца отдавался в каждой кости и мышце. – Я должен был защитить тебя. И не сумел.

– Ничего ты не «не сумел», – отрезал Кьеран. – Если бы не ты, я бы умер.

Ему явно было не по себе: фэйри не любят извиняться и быть у других в долгу.

– К тебе в комнату мы пойти не можем – они точно будут нас там искать.

– Нужно спрятаться, – сказал Диего. – И перевязать тебя! Тут десятки пустых комнат…

Кьеран оторвался от него. Он шатался на ходу, как пьяный.

– Перевязывают тех, кто заслуживает исцеления, – мрачно бросил он.

Диего с тревогой уставился на него.

– Что, так больно?

– Это не моя боль.

По коридорам эхом пронесся вопль – быстро оборвавшийся женский крик, полный боли.

– Это та девушка, что упала в воду, – сказал Кьеран. – Я пытался вытащить ее как можно скорее…

Саманта… Может, она и не нравилась Диего, но никто не должен испытывать боли, от которой можно так кричать.

– Возможно, нам лучше убраться из Схоломанта, – подумал вслух Диего.

Главный вход в склоне горы всегда под охраной, но есть и другие – и среди них даже стеклянный коридор, который змеится прямо сквозь воды озера на другой берег.

– Кто-то идет! – вскинулся Кьеран.

Диего схватил Кьерана одной рукой и кинжал – другой, но замер на месте: он узнал направлявшуюся к ним фигуру. Черные волосы, суровая челюсть, нахмуренные брови, пронзительный взгляд.

– Никуда вы из Схоломанта не уйдете, – сказал Мартин Гладстон. – Не в обозримом будущем.

– Вы не понимаете! – взмолился Диего. – Зара и ее команда… они пытались его убить!

Гладстон окинул их обоих презрительным взглядом.

– Тебе действительно хватило наглости притащить его сюда? Этот фэйри – вражеский воин. Притом высокопоставленный.

– Он был готов дать показания против Неблагого Короля! Был готов рискнуть и навлечь на себя королевский гнев, ради того, чтобы помочь Сумеречным охотникам!

– Насколько я понимаю, шанса так и не представилось, – ядовито улыбнулся Гладстон. – Так что мы не знаем, как бы он на самом деле поступил.

– Я бы дал показания, – Кьеран привалился к стене, чтобы не упасть. – Я не питаю к отцу никакой любви.

– Фэйри не могут лгать! – снова вмешался Диего. – Вы что, не слышите?

– Зато они умеют увиливать, вводить в заблуждение и манипулировать. И как же ему удалось заставить тебя ему помогать, Диего Росио Розалес?

– Он меня не заставлял! Я знаю, кому доверять. Если вы убьете Кьерана или позволите тем ублюдкам причинить ему вред, вы нарушите Соглашение.

– Любопытная мысль, – сказал Гладстон в ответ. – Я не собираюсь ни убивать королевского сына, ни причинять ему вред. Я просто посажу вас обоих под стражу в библиотеке до тех пор, пока Инквизитор не прибудет и не разберется с вами.

* * *

Эмма и Джулиан шли уже несколько часов, когда Эмма вдруг поняла, что они здесь не одни.

Вообще-то это была приятная лесная прогулка по утоптанной тропинке. С Джулианом оказалось вполне можно разговаривать, если не думать про чертовы чары… и о том, что он теперь к ней чувствует… о том, что он вообще теперь чувствует. И не затрагивать тему Ливви… и проклятия парабатаев, и… зато можно про Конклав и каковы могут быть их ближайшие планы, и как в них фигурирует Зара. Джулиан шагал впереди с картой, сверяясь с ней, когда сквозь листву проникало достаточно света.

– Можем быть у Неблагих завтра к утру, – сказал он, останавливаясь на прогалине.

Из травы кивали разбросанные там и сям голубые и зеленые цветочки, солнце обращало лиственный полог в прозрачную зеленую вуаль.

– Смотря по тому, насколько мы готовы двигаться ночью…

– За нами идут, – Эмма резко встала.

– Уверена? – Джулиан очень спокойно сложил карту и опустил в карман.

Эмма навострила уши, стараясь расслышать то, что услышала минуту назад: хруст веток, негромкие шаги.

– Уверена.

Джулиан ни на мгновение не усомнился в ее словах – ну, спасибо и на том. Даже в нынешнем своем обдолбанном из-за чар состоянии он полностью доверял ее навыкам.

– Бежать нельзя, – заметил он.

И верно – тропа была слишком каменистой, а подлесок слишком густым, чтобы всерьез надеяться обогнать преследователя.

– Сюда, – она схватила его за руку; через мгновение оба уже карабкались по стволу самого высокого из дубов, окружавших прогалину.

Эмма нашла себе развилку и устроилась в ней; Джулиан – на ветке напротив. Они слились с деревом и стали смотреть вниз.

Шаги неспешно приближались. Копыта на самом деле, не ноги, поняла Эмма, и в следующий миг из-за деревьев показался келпи – темно-зеленый, с гривой из лоснящихся водорослей – да не простой, а верховой.

А верхом на нем сидел мужчина в Охотничьей форме. Эмма задержала дыхание и свесилась пониже, чтобы как следует его рассмотреть.

Даже не мужчина – мальчишка. Тощий, как уиппет, узколицый, с черной шевелюрой.

– Дейн Ларкспир на келпи, – прошептал Джулиан. – И как прикажете это понимать?

– Если следом прибудет Зара верхом на Лох-несском чудище, вы как хотите, а я иду домой, – пообещала Эмма.

Келпи встал посреди прогалины, вращая глазами – черными, без белков. Вблизи он куда меньше походил на лошадь, несмотря на наличие гривы, хвоста и четырех ног: жуткая тварь, которой по-хорошему лучше бы никогда не вылезать из воды.

– Шевелись, чего встал! – Дейн дернул поводья (чтобы подчинить келпи, надо его взнуздать, вспомнила Эмма; интересно, как Ларкспиру это удалось?). – Надо найти след Блэкторна и Карстерс до темноты, а не то мы их потеряем.

Келпи заговорил. Эмма чуть с дерева не свалилась. Голос звучал как рокот волны о прибрежные скалы.

– Этих существ я не знаю, хозяин. Как они выглядят?

– Да какая разница! След лучше ищи, – Дейн ударил келпи и смерил его свирепым взглядом. – Ладно, я тебе их опишу. Джулиан – из тех, кто способен сделать девку своим прарабатаем. Усек?

– Нет, – сказал келпи.

– Все время возится с мелюзгой. У него примерно миллион детей, и он изображает их папашу. Эмма… была бы горячей штучкой, если бы заткнулась хоть на минуту.

– Я убью его, – пообещала дубу Эмма. – И сделаю это, не затыкаясь ни на минуту.

– Я не понимаю человеческих представлений о красоте, – сказал келпи. – Женщина мне нравится, когда она вся в водорослях.

– Пасть закрой, – Ларкспир снова дернул поводья, и зверь зашипел, обнажив игольно-острые зубы. – Нам нужно найти их, пока солнце не село.

Улыбка у Дейна была скверная.

– Когда я вернусь с Черной книгой, Гораций даст мне все, что я захочу. Может, даже позволит пошалить с последней сестричкой Джулиана. Дрю как-ее-там. Лучшие сиськи в семье.

Эмма слетела с дерева с такой скоростью, что мир превратился в вихрь зеленой листвы и алой ярости. Налетев на Дейна Ларкспира, она вышибла его из седла, и они вместе покатились на землю – Дейн первым, так что его падение было жестче. Получив под дых, он сложился пополам. Эмма вскочила на ноги и схватила меч. На мгновение ей показалось, что Джулиан за ней не последовал, но нет – он был уже на земле и одним движением сдернул с келпи уздечку.

– Господин! – зверь опустился перед ним в полупоклоне, согнув передние ноги (Дейн тем временем кашлял, плевался и катался по земле от боли). – Благодарю, что освободили меня.

– Не стоит благодарности, – Джулиан отшвырнул узду, и келпи галопом умчался в лес.

Эмма все еще стояла над Дейном, приставив меч к его горлу… на шее у него поблескивало что-то золотое. Но Дейн, даже лежа на земле, смотрел на нее с презрением и гневом.

– Что ты здесь делаешь, Ларкспир? Это нас послали за Черной книгой, а не тебя.

– Отойди от меня! – Дейн сплюнул кровь и вытер рот. На его руке осталась красная полоса. – Если ты меня хоть пальцем тронешь, Диарборны сдерут с вас Знаки вместе со шкурой.

– Отвечай на вопрос, – потребовала Эмма. – У нас даже книги еще нет. Ты зря тратишь время, гоняясь за нами. Кстати, следопыт из тебя хреновый – шума от тебя, как от слона. От слона-сексиста. Паршивый ты Охотник, Дейн Ларкспир.

– Я в курсе, что у вас ее нет, – он скривился. – Но будет. Вы ее найдете. А потом я…

Он замолчал.

– Потом ты – что? Ах, да – это же я слишком много болтаю.

Дейн, однако, смотрел не на нее, а мимо, куда-то ей за спину. Это Джулиан подошел сзади и теперь стоял там с мечом наголо и странно холодным взглядом.

– Ты же знаешь, – спокойно уточнил он, – что если ты хоть пальцем тронешь Дрю, я тебе убью? Правда?

– Думаешь, ты такой особенный? – Дейн поднялся на локтях; голос у него был тонкий и мерзкий. – Думаешь, ты такой великий? Даже сестра твоя недостаточно хороша для меня…

– Она слишком молода для тебя, – оборвала его Эмма. – Ей тринадцать, ты, погань…

– Думаешь, Инквизитор послал тебя на особое задание, потому что ты такой крутой? Это потому, что от тебя надо избавиться, тупица! Потому что ты – ноль, ты ничего не значишь. Он хочет, чтобы ты умер!

Тут уже и до него дошло, что он слишком много сказал.

– Выходит… – Эмма повернулась к Джулиану.

– Выходит, Инквизитор послал его, чтобы убить нас, – закончил фразу Джулиан. – На нем один из тех медальонов, что предотвращают утечку времени – смотри.

Дейн спохватился и инстинктивно дернул руку к шее, но было уже поздно.

– То есть Гораций послал тебя прикончить нас, забрать Черную книгу и вернуться с ней одному? – переспросила Эмма.

– И раззвонить потом, что нас убил Дивный народ, – кивнул Джулиан. – Еще и дополнительный бонус.

– Откуда вы узнали? – Дейн, наконец-то, испугался.

– Просто я умнее тебя, – пожал плечами Джулиан. – Но это не слишком большое достоинство. Тебе даже опилки фору дадут.

– Есть разница между тем, чтобы послать людей на опасное задание, и тем, чтобы послать за ними еще кого-нибудь и заколоть скрытно в спину, – задумчиво сказала Эмма. – Когда Конклав узнает…

– Да не узнает он! – заорал Дейн, теряя всякое терпение. – Вы никогда отсюда не вернетесь! Думаете, здесь только я?

Он, шатаясь, поднялся на ноги. Эмма попятилась, не зная, чего от него ожидать. Они, конечно, могут его вырубить, но дальше-то что? Связать? Каким-то образом отправить в Идрис?

– У Когорты длинные руки, – Дейн, оказывается, еще не все сказал, – и предатели вроде вас нам не нужны. Чем меньше вас на этом свете, тем всем будет лучше. Мы уже положили начало с Ливви, но…

Меч Джулиана взлетел и в следующий миг вышел из спины Дейна.

Эмма сразу поняла, что через сердце: тело сотряслось, выгнулось, как рыба, насквозь проткнутая крючком. Дейн кашлянул красным веером брызг и недоверчиво уставил стеклянный взгляд на Джулиана.

Тот выдернул меч. Дейн соскользнул с лезвия на землю, его рот был полуоткрыт, лицо окаменело.

– Что ты сделал?! – крикнула Эмма.

Джулиан наклонился и вытер меч пучком травы, перемешанной с цветами.

– Убил человека, который собирался убить нас.

– Ты просто зарезал его!

– Эмма, вернись в реальность. Его послали, чтобы он зарезал нас. И он бы непременно это сделал, если бы я его не опередил. А еще он сказал, что тут могут быть и другие люди из Когорты. Если бы мы оставили его в живых, то вскоре нам пришлось бы драться с куда большим количеством противников.

Эмма никак не могла восстановить дыхание. Джулиан убрал меч в ножны. Лесные цветы у его ног были залиты кровью. Она не могла смотреть на тело, распростертое на земле.

– Нельзя просто взять и убить другого Охотника. Люди так не поступают. Люди с чувствами так не поступают!

– Возможно, – сказал Джулиан. – Но он представлял серьезную проблему, а теперь больше не представляет.

В подлеске что-то захрустело. В следующую секунду, мерцая темной зеленью, перед ними снова предстал старый знакомый – келпи. Он вел носом по земле, и нос привел его прямо к Дейну. Эмма успела подумать, что зверь, наверное, горюет по своему прошлому хозяину.

Убитый горем зверь, однако, со скрипом погрузил свои игольчатые зубы в окровавленный бок Дейна. В воздухе резко и густо запахло медью. Келпи сладко сглотнул и посмотрел на Джулиана: зеленые зубы перепачканы красным – ни дать ни взять, Рождество, только какое-то зловещее.

– Боже, – Эмма в отвращении отступила назад.

– Ой, простите, – сказал келпи. – Вы тоже хотели поучаствовать? Он такой вкусный.

– Нет-нет, спасибо, – Джулиана кровавый спектакль не испугал, но и не позабавил.

– Вы очень щедры, Джулиан Блэкторн, – признательно сказал келпи. – Можете не сомневаться, когда-нибудь я отдам вам долг.

– Нам надо уходить, – Эмма постаралась сдержать рвотный позыв; она поспешно отвела взгляд, но все же успела увидеть, как блеснули под солнцем ребра Дейна Ларкспира. – Нам нужно убираться отсюда, и немедленно.

Она зажмурилась и отвернулась, но все равно продолжала видеть: кровь на цветах… закатившиеся белки Дейна… Воздух вдруг стал таким удушающее медным, что ей пришлось схватиться за ближайшую березку… просто чтобы устоять на ногах…

– Эмма? – раздался позади голос Джулиана.

Полянка взорвалась громом копыт. Два скакуна, серый и гнедой, вылетели из-за деревьев. На них сидели фэйри: светловолосая женщина на первом и мужчина с кожей цвета спелой пшеницы на втором.

– Это что, Центральный вокзал? Не знала, что у фэйри он есть, – Эмма устало привалилась головой к стволу. – Они все сюда приходят рано или поздно?

– Эмма Карстерс? – спросила леди.

Сквозь пелену перед глазами та ее узнала: тетушка Марка, Нене. Рядом гарцевал один из придворных Благой Королевы, Фергус. С весьма неприятной улыбкой.

– Это что, мертвый Охотник? – полюбопытствовал он.

– Он взял меня в плен, а эти люди освободили, – просветил его келпи.

– Ступай, зверь, – приказал Фергус. – Оставь нас. Речи Благого Двора не для твоих ушей.

Келпи вздохнул и потащил тело Дейна в кусты. Эмма медленно повернулась, стараясь, чтобы спина не расставалась с деревом. Какое счастье, что труп убрали с глаз… хотя земля еще мокрая от крови, и красные капли стекают с лепестков.

– Эмма Карстерс и Джулиан Блэкторн, – сказала Нене. – Ваш путь лежит к Благому Двору. Зачем?

– Нет, вовсе нет, мы шли к Неблагому… – начала было Эмма.

– Мы знаем, какие пути в нашей стране куда ведут, – сурово оборвал ее Фергус. – Оставь свои человеческие штучки.

Эмма открыла рот, собираясь возразить, но вовремя заметила, как Джулиан едва заметно покачал головой, и сразу поняла, что это значит. Они действительно шли не туда. По какой-то неизвестной причине он ей лгал. Всякий раз глядя на карту, Джулиан проверял, насколько они приблизились ко Благому Двору.

Вкус предательства перебил даже медь.

– У нас есть Черная книга, – сообщил Джулиан эльфам, и Эмма уставилась на него; о чем он только говорит?! – Поэтому мы и вернулись в страну фэйри. Королева попросила добыть для нее книгу, нам это удалось, и мы пришли за тем, что она нам обещала.

Он гордо выпрямился: бледный, но с сияющими сине-зелеными глазами… – невероятно красивый, даже с лицом, залитым кровью. Эмма рада была бы не замечать алых пятен, но не могла.

– Мы официально просим аудиенцию у Ее Величества, – сказал Джулиан.