В гостях у ведьмы

С той ночи почти незаметно пролетело два года. Многое переменилось в жизни Григория и Дарьи, неизменной оставалась лишь любовь последней к эпистолярному жанру, объектом которой служил Чабурадзе. «Производственный минимум» идущей на абордаж барышни состоял из пяти каждодневных sms, двух-трех сообщений в «Одноклассниках» и одного электронного письма.

Особенно тяжело приходилось Григорию 1 апреля. В этот светлый праздник ему на фирму по обыкновению доставляли заказ, о котором заранее оповещали весь офис: членский билет ассоциации сексуальных меньшинств «Маленький Мук» или набор презервативов от компании «Крохотный друг», изготовленных на заказ «по снятым» у гендиректора меркам.

Чабурадзе свыкся с Дашкиной активностью, как с чем-то неизбежным, утренним будильником например. Он редко злился и еще реже отвечал. Она же доставала Григория скорей по привычке, со шкодным азартом, присущим бездельнице. Писала из ресторанов, ночных клубов, гостей. Острила, пересказывала анекдоты, шутливо обижалась и задавала вопросы, ответов на которые не ждала.

Погубила Григория Зурабовича Дашкина тяга к мистицизму. Однажды с такой же безработно-содержанистой подругой Дарья оказалась на даче у ведьмы. Ведьма была молоденькой, рыжеволосой и, кажется, потомственной. Она жарила шашлыки, со звоном разливала по бокалам домашнее вино, топила деревенскую баню. Грудным голосом пела тягучие, берущие за душу песни и в обычной жизни работала в солидной юридической компании.

На второй бутылке вина, после похода в баню и пары тягучих задушевных песен, Дашка и ведьма подружились. Дашка растрогалась и поделилась историей с Чабурадзе. Ведьма недобро сверкнула глазами и предложила подруге любое желание на выбор. Дашка взглянула на молчащий мобильник, с которого минут десять назад ушла очередная порция sms Григорию, и ляпнула первое, что пришло в хмельную голову:

– Хочу, чтоб Чабурадзе конкуренты прихлопнули! Ведьма удивленно вскинула бровь и что-то пробормотала себе под нос. Дальнейшего Дарья не помнила. Она провалилась в крепкий алкогольный сон.

Григорий Зурабович Чабурадзе, как обычно, подъехал к дому на бронированном «катафалке». Как обычно, на дворе стояла темная ночь. Как обычно, он вылез из машины и направился к подъезду. Необычным элементом стал выстрел, прозвучавший откуда-то сзади. Григорий Зурабович дернулся и упал в грязноватый мартовский снег.

В последних фрагментах ускользающей жизни Чабурадзе увидел маму, к которой поленился заехать с утра, сестренку, так и не дождавшуюся поездки в Милан, вереницу длинноногих девиц, скрашивавших его ночное одиночество, и Дашкины sms-ки. Почему-то подумалось, что она больше никогда ничего ему не напишет.

– Дождался, – не то с радостью, не то с грустью констатировал Григорий Зурабович и умер.

О смерти владельца заводов, газет, пароходов Дарья узнала из газет. Сие известие вызвало в ней столько же жалости, сколько новость о том, что Ходорковского посадили в тюрьму. О желании, загаданном у ведьмы на даче, Даша, как водится у блондинок, даже не вспомнила.

Дилемма

Небо над головой было прозрачным и синим. Таким, каким бывает только на картинках или в кино. Небо под ногами от неба над головой ничем не отличалось. Господин Чабурадзе огляделся в поисках чертей и, не обнаружив оных, облегченно вздохнул. Впрочем, расслабился он рано. В небесной канцелярии как раз решалась судьба «не самого приятного в мире» человека. Григорий с тревогой вслушался в голоса.

Откуда они звучат, он не знал. Понял только, что обсуждают, куда его определить: в ад или в рай. В чистилище не хотелось до одури, но впервые, как «разрулить» ситуацию в свою пользу, бывший владелец заводов, газет, пароходов не знал.

– Вопрос решен. Весы перевешивают в сторону ада. Тяжеловатенькие у господина Чабурадзе грехи, – вынес вердикт один из голосов.

– Ничего не решен! – возразил второй голос. – Чашу тянут незавершенные дела, тем более что к нам Григорий явился, значительно опережая план. Стараниями ваших наместников, между прочим!

– И что вы предлагаете? Вернуть его на землю как ни в чем не бывало семь дней спустя? Чабурадзе не настолько важный исторический элемент, чтобы так напрягаться.

– А я считаю, что любой человек имеет право на второй шанс. Другой вопрос, сумеет ли он им распорядиться, тем более, еще раз подчеркиваю, господин Чабурадзе прибыл к нам намного раньше срока.

– Что вы подразумеваете под вторым шансом, милейший?

– Возможность вернуться на землю и «закрыть» все долги. Сделать что-то хорошее, что-то, что поможет ему заполнить вторую чашу весов.

– И как вы это себе представляете? Согласно неписаным правилам – люди не воскресают, и исключение, сделанное в… году, лишь подтверждает правило.

– Кто говорит о воскрешении? Пусть вернется не в телесной оболочке, скажем, в виде призрака. Выделим ему помощника или помощницу из живущих. Обговорим срок и поставим задачу.

– Как-то гладко у вас все получается, милейший. Из ваших слов следует, что господин Чабурадзе был праведником и оказался кандидатом в ад по ошибке. Помилуйте! Он прожигал жизнь, лгал, предавал и использовал людей. Жил исключительно ради собственного удовольствия и считал себя чуть ли не Богом. За что такие поблажки?

– Согласен. В ваших словах есть доля истины. Тогда поступим следующим образом: наша сторона сделает предложение, а вы внесете свои коррективы. Итак, задачей господина Чабурадзе на земле станет завершение всех, как ему кажется, наиважнейших незаконченных дел и изменение жизни хотя бы одного, отдельно взятого грешника.

– Грешницы.

– Не понял?

– Грешницы. Ему в помощницы мы дадим ту самую надоедливую лентяйку, которая послужила невольным толчком к сегодняшней дискуссии. Дарья, кажется? Пусть он попробует сдвинуть девицу с дивана и заставит себе помогать. Причем хотя бы один из ее поступков должен быть совершен бескорыстно, просто ради него. Нет. Даже так, она должна будет сделать выбор в его пользу. Поступившись собственными интересами. Добавим, что передвигаться в пространстве он сможет, только если передвигается она. В противном случае весь свой «второй шанс» он проторчит у бездельницы в квартире.

– Жестко. Но есть свой резон. Если эксперимент удастся, мы будем иметь целых две спасенные души. Если нет – вы. Теперь по срокам. Считаю, три месяца будет достаточно. Вы согласны?

– Вполне.

В ту же секунду небо под ногами Григория разверзлось и превратилось в грязноватый линолеум невнятного желтого цвета. Так он впервые оказался у Дашки в квартире.

Незваный гость хуже…

Дашка-квартирная, никого не ожидавшая, на Дашу-нагламуренную походила не больше, чем дворовая мурка на элитного британца: непонятное платье-балахон, давно нуждавшееся в стирке, растрепанные пакли, заспанный вид и облупившийся лак на ногтях. Ноги девица побрить поленилась, как и причесаться, умыться и приготовить человеческий завтрак. Завтракала «красотка» в три часа дня. Квартиру убирала раз в три недели. Об этом свидетельствовала гора немытой посуды в раковине и на столе, следы уличной грязи на полу и толстый слой пыли на предметах. Видимо, финансовые трудности не позволяли Дарье злоупотреблять обществом домработницы.

Дашка сложила в тарелку четыре пирожных «картошка», густо намазала маслом с вареньем две булки хлеба, закинула в миску полпачки хлопьев и уже приготовилась залить их молоком, когда Григорий кашлянул и подал голос:

– Как в тебя столько лезет? И так уже не трепетная лань, а скоро совсем в корову превратишься.

– А-а-а-а-а! – заорала Дашка и выронила из рук пакет с молоком.

– Не визжи, в ушах звенит, – поморщился Чабурадзе.

– Э… у… мама!.. – Дарья испуганно попятилась к стене. – Ты же это, того, тебя же…

– А кто возражает? Убили, – согласился Григорий, развалившись на столе. – По твоей милости, к сведению.

– Как это, по моей? – медленно начала приходить в себя Даша.

– А вот так. Я, между прочим, жил, ничем тебе, юное воплощение бесцельного существования, не мешал. У меня был успешный бизнес, красивые женщины, большие перспективы, интересная, насыщенная жизнь, и тут появилась ты. Мало того что ты своими sms-ками, mms-ками и факсами отравила мне последние три месяца жизни, так еще и сократила эту самую жизнь лет на дцать! Так что с тебя, sms-маньячка, должок.

– Ха-ха, – оправилась Дашка. – Ничего я тебе, дорогой, не должна. Начнем с того, что не я в тебя стреляла и уж тем более не я на тебя киллеров натравила.

– А желание? – напомнил Григорий.

– Это еще надо доказать! Если бы все мои слова имели такую волшебную силу, я б уже давно жила на Копейке! И вообще, иди-ка ты, откуда пришел. Пользы от тебя теперь никакой: денег не взять, замуж не выйти, sms и ту не отправить, – разозлилась Дашка.

– Пользы, может, и никакой, но испортить тебе жизнь еще могу, – угрожающе тихо заметил Чабурадзе.

– Ой! – вдруг резко оживилась Дашка, – а если ты теперь там, ты же все видишь и знаешь? Скажи, любит меня Олигарх мечты или нет?

– Я не ТАМ, Даша, я здесь с тобой! И пока ты не согласишься выполнить мои требования, буду отравлять тебе жизнь своим вездесущим присутствием.

– У-у-у-у-у… – разочарованно протянула Дашка. – Ну, отравляй. Все равно не буду тебе помогать. Считай, что мне лень!

– Квартиру убери! Ты же женщина!

– Тебе надо, ты и убирай! – с этими словами Дашка демонстративно развернулась и завалилась обратно на кровать.

Тут Григорий Зурабович понял, что с Дашей будет нелегко.

Через час Дашка сделала вывод, что находиться вдвоем с Grigоrio-призраком еще менее уютно, чем с Grigоrio живым, и позвонила Тубеленькому.

– Эй, Тубеленький, приезжай в гости, – как обычно, без долгих церемоний начала Дарья.

– Ща, Дашуня-малыш. Сорок минут – и у тебя. Чего выпить купить? – обрадовался «народный артист». Жил он от роли до роли (что случалось редко) и от звонка Дашки до звонка Дашки (что случалось не чаще). Гордость и инициативность не были доминирующими чертами характера Тубеленького.

– У нас гости? – уточнил Чабурадзе.

– Угу, – кивнула Дарья и поплелась мыть полы и посуду. Все-таки, какой-никакой мужчина служил стимулом к чистоте.

После уборки занялась наведением «гламура». Вымыла голову, побрила ноги и нацепила «дикоорхидеистое» белье.

– Слушай, а может, его у нас жить оставить? Хоть чисто будет, – посоветовал Григорий.

– Отстань и не мешай марафет наводить, – отмахнулась Дарья.

Самый жалкий любовник

В дверь постучали. Судя по всему, звонок в квартире не работал.

– Дорого-о-ой! – с преувеличенной радостью кинулась на шею Тубеленькому Дашка.

– Ненатурально, – заметил Григорий.

– Как умею! – огрызнулась Дарья, увлекая ошарашенного Тубеленького в кухню и на ходу извлекая из пакета бутылку Chivas Regal.

Тубеленький Дашкиной взбалмошности побаивался, поэтому свою алкогольную норму принял еще на первом этаже у любимой в подъезде. Как следствие, теперь вместо Дарьи «кумир поколений» разговаривал с большой плюшевой обезьяной, сидящей на полу.

– Дру-у-уг, – тянул он, – только ты меня понима-а-а-аешь.

– К тебе что, в трезвом виде не заходят? – полюбопытствовал Чабурадзе.

– В трезвом ко мне только покойники заглядывают, – съехидничала Даша.

– Ого! А он отвечает! – обрадовался Тубеленький, преданно глядя в глаза обезьяне.

Дарья залпом осушила стакан с вискарем.

– Сопьешься, – пообещал Чабурадзе, присаживаясь рядом.

– Вылечат, – буркнула Дашка.

– Ты что, Дашунь, болеешь? – испугался Тубеленький.

– Тебе послышалось. Иди ко мне, выпьем, – Даша призывно ему подмигнула.

Тубеленький поднялся, пошатнулся, и, заключив Дарью в объятия, потащил ее в спальню.

– О-о-о-о. А-а-а-а, – закатив глаза, застонала Дашка.

– Фальшиво и дешево, как в малобюджетной порнухе, – подметил Чабурадзе.

– Отвали! – огрызнулась Дарья.

– Почему? – испугался Тубеленький.

– Я не тебе, – прошептала Дашка, сбрасывая кофточку.

– Дашь, скажи, я самый жалкий из твоих любовников? – прохрипел Тубеленький, увлекая ее на кровать.

– А что, у тебя бывают и хуже? – Изумление Григория было неподдельным.

– Нет, не самый, – успокоила любовника Дашка.

– Еще и врешь мальчику, – пожурил Чабурадзе.

– Может, ты и сам в постели был никакой! Кто теперь докажет? – предположила Дарья, освобождаясь от джинсов.

Из невнятной речи возлюбленной мнительный Тубеленький уловил только существительное «постель» и характеристику «никакой».

– Что, правда никакой? – обиделся он.

– Да какой, какой! Раздевайся быстрей! – взмолилась Дашка.

– Ты что, идешь на рекорд по сверхскоростному соитию? – сострил Чабурадзе.

– Убирайся к черту! Надоел! – взвизгнула Дарья.

– Как к черту? Я только пришел… – растерялся Тубеленький и разом утратил весь сексуальный запал.

– Вжик, и больше не мужик, – с явным удовольствием констатировал Григорий.

– Сам ты не мужик, а ходячий мертвец! – обозленная Дашка оттолкнула Тубеленького и вскочила с кровати.

– Какой мертвец? – чуть не плакал «народный артист».

– Никакой. Проехали! Ты, Аркаш, лучше вставай и езжай домой, к маме. Я сегодня не в настроении, – как можно мягче попросила Тубеленького Даша. «Кумир поколений» придерживаясь за стенку, поплелся к двери.

– Доволен? – устало выдохнула Дашка, оборачиваясь к Григорию.

– Этим? Нет, – честно сознался он. – Это только начало, обещаю. Я тебя предупреждал.