Утром Акакий Акакиевич Коротышкин получил от Дарьи sms. Стоит отметить, что телефонными сообщениями они обменивались и раньше, а с некоторой периодичностью Коротышкин даже Дашке звонил, но до личной встречи как-то не доходило.
В бытность жизни Чабурадзе Дарья использовала Коротышкина в качестве разведки: ненавязчиво выведывала места тусовок Григория, имена его друзей, имена девушек этих друзей. Сам Акакий Акакиевич был ей не слишком интересен. Теперь, когда ситуация с Чабурадзе в корне изменилась, Дарья четко нацелилась на встречу с Коротышкиным.
«Привет, Акакий. Есть новая тема для моего импровизированного соцопроса. Включайся в полемику))) Как ты трактуешь фразу: „В каждой женщине есть немного от проститутки и немного от ведьмы“?», – написала Дашка.
Коротышкин, для которого игра в «Соцопрос», начатая с Дарьей довольно давно, означала сигнал к телефонному флирту, тут же перезвонил. Обменявшись своими мнениями касательно поднятого в sms вопроса и затронув еще тем тридцать не поднятых, молодые люди в очередной, сто первый, раз сошлись на том, что хорошо бы когда-нибудь встретиться. И тут вместо обычного «созвонимся» Дашка предложила:
– А давай прямо сегодня где-нибудь словимся?
– Давай! В «Симачеве», в 22:30, ок? – поддержал Коротышкин.
Акакий Акакиевич Коротышкин не был алкоголиком, он пил только тогда, когда возникало желание это сделать. Желание возникало ежедневно. Выпив, господин Коротышкин начинал обзванивать народ, и, дабы наутро не мучиться совестью, сразу же после обзвона набранные номера стирал. Утром он искренне радовался, что никому не звонил. В этом они с Дашкой были похожи. Благодаря этому Дашка и выиграла встречу: подвыпивший Коротышкин ослаблял бдительность и добрые советы Костика Шапкина, касательно личности Дарьи, забывал.
– Не пей, не отдавайся, не понтуйся, и все будет ок! – напутствовал Дашку Чабурадзе.
– Зачем учить, ты все равно под боком будешь, ни покоя от тебя, ни продыха, и никакой личной жизни! – ворчала Дашка, у которой никак не получалось сделать укладку в домашних условиях.
– После второго бокала тебя, даже если маму рядом посадить и Господа Бога, не остановишь! – подметил Чабурадзе и наставительно добавил: – Олигарха не упоминай. Ты – девушка-загадка.
В «Симачев» Дарья приехала с пятнадцатиминутным опозданием. Ставку сделали на природную красоту: минимум косметики, никаких «вавилонов» на голове. С учетом параметров объекта, каблуки выбрали пониже. Судя по довольной улыбке Акакия Акакиевича, визуальное восприятие прошло на ура.
– Что пить будешь? – уточнил он.
– Мечусь между гаванским ромом и кальвадосом.
– Я буду ром. Это мой любимый напиток, – обрадовался совпадению вкусов Коротышкин. О роме Дашку проинформировал Григорий, они боялись, что Cristal Акакий не потянет.
– Тогда я к тебе присоединюсь, – Дарья одарила «объект» одной из своих самых очаровательных улыбок.
– Ты просто само очарованье, – съехидничал Чабурадзе.
После рома разговор потек непринужденно. Коротышкин вспоминал страны, в которых бывал. Дашка ему вторила, и, признавая достоинства его любимых мест, не отказывалась от собственных пристрастий.
Коротышкин любил Лондон. Дашка была там всего однажды, дней пять. Олигарх мечты замаливал грехи и отправил ее туда одну, поразвлечься. Как следствие, о городе она знала мало. Григорий подсказывал, как мог. К концу обсуждения Коротышкин искренне считал, что Дашка знает его любимый город гораздо лучше.
– Вранье у тебя в крови, – то ли как комплимент, то ли с укоризной подметил Чабурадзе, забыв, что сам ее научил.
После рома, который Дашка тянула на удивление долго, она попросила коньяк:
– Hennessy c корицей и лимоном. Как в Лондоне, – Дашка отвернулась и показала Григорию язык.
– А этому где научилась? – полюбопытствовал призрак.
– Сериал смотрела про стерв.
– Ты что-то сказала? – не понял Коротышкин, поглотивший уже семь порций рома.
– Сказала, что ты очень интересный мужчина! – Дашка лучезарно улыбнулась и кокетливо откинула волосы назад. Взгляд Акакия «утонул» в ее декольте. Григорий Зурабович поймал себя на мысли, что почти жалеет о том, что Дарья не напилась и перед Коротышкиным не опозорилась.
Разговор плавно перешел на общих знакомых. Затронули покойного Чабурадзе.
– Жалко Гришу, – вздохнул Акакий, – хотя я его не очень хорошо знал, то есть не близко. Вот Костика Шапкина я даже другом назвать могу, а Гриша был, конечно, тусовочным, но диким.
– Сам ты, карлик-англоман, дикий, – завелся Чабурадзе.
– Согласна, Гриша был диковат и слов своих держать, к сожалению, не мог. Умел бы, может, был бы сейчас жив… – припомнила прошлые обиды Дашка.
– Да они там все в горах такие! – разошелся подвыпивший Коротышкин.
– Смените тему, а то голову оторву и тебе, и этому недомерку, – пригрозил Григорий Зурабович.
– Не в этой жизни, Гриш.
– Что? – не понял Коротышкин.
– Сказала, что в этой жизни Гриша многого не успел, – утерла крокодилью слезу Дашка.
В гости к настойчиво звавшему ее Акакию Даша, следуя плану, ехать отказалась. Он смиренно проводил ее домой на такси. Проведенным вечером и друг другом Коротышкин и Дарья остались довольны.
– Между прочим, Коротышкин очень милый! И жить с ним я бы согласилась даже за половину его состояния, а это о многом говорит, – разглагольствовала добирающая свою алкогольную норму в домашних условиях Дашка.
– Женщин, кроме продажных тварей, я не встречал, – подал голос Чабурадзе.
– Ну, это тебе не повезло… – фыркнула Даша.
– Это не мне, это Толстому Льву Николаевичу, – Григорий лениво развалился на стуле и внимательно за Дашкой следил. Он искал в ней вчерашнюю милую девочку, так трогательно объяснявшую свою любовь к Олигарху, но найти не мог.
В понедельник Дарья отправилась в Super Marin к десяти утра. Несмотря на это, от пробежки и обливаний увильнуть не удалось. Блузку тоже пришлось застегнуть на деление выше.
– Изверг! – злилась Дашка.
– Лентяйка с блядскими замашками, – не отставал Григорий.
В офисе «лентяйка» держалась молодцом. Четко следовала указаниям Чабурадзе и по собственной инициативе выдвинула к руководству компании только одно требование: машину с водителем для представительских целей. Григорий Зурабович ее похвалил.
Вечером выяснилось, что необходимо лететь на встречу с партнерами в Рим.
– В Риме я уже была, – канючила Дашка, – хочу на шопинг в Милан. Там я тоже была, но Via Monte Napoleone – это, как первая любовь, никогда не забывается!
– А в Венеции? – полюбопытствовал Чабурадзе.
– Там еще нет, но говорят, там слякоть и вонь! – в очередной раз процитировала сугубо индивидуальное мнение Олигарха мечты Дарья.
– Скажи, что заедешь туда на пару дней. Чтобы о чем-то судить, надо это увидеть! – Тон Григория возражений не подразумевал.
– А что я Коротышкину скажу? Он меня в «GQ» звал.
– Ну, «GQ» ведь не Фиджи? Скажи, что едешь в Венецию к друзьям. Знать, что ты заменяешь меня, ему не обязательно.
На итальянских партнеров девушка, говорившая словами и фразами сеньора Чабурадзе, но при этом имевшая третьего размера грудь, произвела впечатление благоприятное, если не сказать незабываемое. Шокировала она и русского экс-партнера Григория. Барышня, чей словарный запас итальянского состоял из трех фраз, предназначенных для любовной лирики: «caro mio», «tesoro mio», «amore mio», – поражала прекрасным пониманием беглой речи партнеров и сложнейших терминов, относящихся к яхтам. Пару раз она довольно жестко перебила юриста, подчеркнув, что на предложенные им компромиссы идти не готова. Между делом заметила Алеше, что не стоит играть у нее за спиной. А услышав итальянскую шутку, искренне расхохоталась. Суфлер из Григория вышел первоклассный.
На деловом ужине Дарья тоже держалась достойно и ограничилась одним бокалом вина. Чабурадзе подсказывал блюда, которые стоило заказывать, но тут Дашка заартачилась и проявила чисто женскую мудрость. Доверительно нагнувшись и ненавязчиво продемонстрировав все прелести не силиконового бюста, она попросила сеньора PV помочь ей с выбором блюд. Отдельным пунктом была подчеркнута его гастрономическая осведомленность и констатация того, что все настоящие итальянцы – гурманы!
Уловка сработала. Потенциальный клиент зарделся от гордости и весь вечер не общался ни с кем, кроме прекрасной сеньориты Дарьи.
Вечером в номере Дашка выдула весь мини-бар.
– Стресс снимаю, – повернувшись к Чабурадзе, пояснила она и взялась за телефон.
– Это еще зачем? – насторожился Grigorio.
– Напишу Коротышкину, что Рим прекрасен. Потом добавлю, что хотела бы его видеть или что быть здесь с ним. Подкорректируй текст!
Чабурадзе вздохнул и надиктовал sms. Однако и после ответа Акакия расстаться с телефоном наша героиня была не готова.
– Что еще, неугомонная моя? Ложись спать, завтра рано утром в Венецию лететь. – Григорий привстал и через Дашкино плечо заглянул в телефон. От увиденного волосы на голове бывшего владельца заводов, газет, пароходов встали дыбом. Дарья писала Олигарху:
«Лежу в ванной, ласкаю себя между ног, вспоминаю твои губы у себя на теле. Хочу тебя…»
– Это еще зачем? – не понял Григорий.
– Эксперимента ради, – хихикнула Дашка.
– Мне ты таких sms не писала! – возмутился Чабурадзе.
– И что бы я тебе написала? «Лежу в ванной и вспоминаю, как ты от меня прятался. Очень возбуждает. Хочу тебя…» Да? – съехидничала Дашка.
Григорий задумался. Дарья воспользовалась моментом и отослала sms.
Дашкино признание настигло Олигарха в ресторане в Москве. Он покрылся испариной и свалился со стула.
Утром Григорий и Дарья прилетели в Венецию. День выдался великолепный, и построенный на сваях город словно парил над лагуной в прозрачном воздухе.
– Венеция, Канале Гранде, Палаццо Нэро… – нараспев протянула Дашка, вспомнив третью часть любимых с детства «Гардемаринов», и с интересом огляделась по сторонам.
Поселились наши герои в отеле Danieli. Выбирал, разумеется, Григорий. Оплачивала компания Super Marin. Отель считался самым большим и одним из знаменитейших в Венеции.
– Требуй номер в старом крыле, с видом на лагуну и набережную Рива дельи Скьявони, – наставлял Чабурадзе. – Отель построили еще в 1822 году. В сороковых годах двадцатого века были достроены дополнительные крылья. Там все новее и современней, но знающие люди все равно предпочитают старое крыло…
– Ты у меня прямо призрачный гид-путеводитель, – засмеялась Дашка, но совету его последовала в точности.
Отель располагался недалеко от знаменитого Дворца дожей по берегу лагуны. Огромные колонны и массивная лестница, покрытая красным ковром, Дарьино воображение поразили. Danieli словно уносил именитых постояльцев в прошлое.
В номере Дашка слезла с двенадцатисантиметровых шпилек и переоделась в джинсы и кеды. Потом нацепила телефонную гарнитуру и, не разбирая вещей, направилась к выходу.
– Зачем тебе она? – не понял Григорий, указывая на гарнитуру.
– Чтобы в психушку не забрали, подумав, что я иду по городу и сама с собой разговариваю, – пояснила Даша.
– Соображаешь, – похвалил Григорий.
Курс взяли на площадь Сан-Марко. Шли пешком, благо было недалеко. На долгих дистанциях Дашка обычно начинала ныть.
С трех сторон площадь окружали галереи, ее четвертая сторона выходила на собор Святого Марка.
– «Пьяцца Сан-Марко» – самая низкая часть города, – рассказывал Григорий, – когда случаются «аква альта», по-нашему паводки, здесь устанавливают что-то вроде деревянных настилов и люди ходят в кафе в резиновых сапогах.
Дашка слушала, открыв рот.
– Сейчас заглянем в «Палаццо Дукале» – Дворец дожей, потом поднимемся в Кампанилла Сан-Марко, в колокольню, – продолжал Григорий.
О проекте
О подписке