Небо затягивалось сгустившимися тучами. Луна едва показалась и тут же скрылась за тёмным облачным лоскутком. Поднялся холодный, пронизывающий до костей ветер. Виктор озирался, пытаясь разглядеть Раду, но тщетно. Он помнил, как она выбежала на поляну и скрылась за машиной.

– Рада?

Дурное предчувствие разрасталось в душе. Рассудок кричал, что нужно бежать со всех ног, садиться в автомобиль и уезжать, пока не стало поздно. На самом деле, Виктор ничего не знал о Раде. Ни адреса, ни семьи, ни работы. Он даже возраст не мог вспомнить. Вдобавок её поразительные навыки ориентирования в лесу с самого начала хоть и впечатляли, но заставляли предполагать худшее.

Ещё раз посмотрев по сторонам и никого не заметив, Виктор сжал ключи. Он решил, что поедет в полицию и сообщит о пропаже Рады, а там уж должны со всем разобраться. «Больше никаких знакомств в интернете», – размышлял он, потянувшись к ручке двери.

– Бу!

Виктор подпрыгнул от испуга. Рада стояла напротив и хохотала, держась за живот.

– Обманула, как ребёнка малого, – проговорила она, смахивая слёзы из уголков глаз.

Злость и раздражение распирали Виктора изнутри.

– Весело тебе, да? Я чуть не поседел, а ты всё смеёшься, – ворчал он. – Ну просто обхохочешься! Знаешь, я уже хотел отправить спасателей на твои поиски. Ходил тут, звал, придумал себе невесть что, а ты просто пряталась! Здорово! Всегда так делай! А что, если я уже позвонил в полицию, а? Кто штраф платить будет? Только о себе и думаешь!

Он распылился не на шутку. Желчь и яд вырывались из его души, а глаза смотрели жестоко – мерзкое нутро дало о себе знать.

При виде истинного облика Виктора, который он так тщательно скрывал всё это время, Рогнеда резко замолкла. Желваки заходили на её острых скулах, рот исказился в кривой ухмылке. Вот оно, о чём предупреждали мавки, – гнилая сущность вырывалась наружу, а значит, утаивать свою природу Рогнеде больше не было смысла. Если же сначала она сомневалась и хотела отделаться лишь запугиванием, то теперь желала расправиться со злодеем, как и со всеми остальными, кто обижал беззащитных.

– Позвонил, говоришь? – Рогнеда подошла ближе. – Когда же ты успел? Что-то я не слышала, чтобы ты разговаривал. Или ты их силой мысли призвал? А может, ты нагло врёшь, выгораживая свою трусливую натуру? – Шаг влево, предупреждая движения мужчины. – Спасателей вызвал? Штрафа теперь боишься? – Синхронный выпад вправо. – Разве мама не предупреждала тебя, что врать – плохо? Разве папа не говорил, что нельзя кричать на людей? Или ты позабыл всё? Только ворчать и других обвинять можешь? Что же за человек ты такой? Хотя я знаю, кто ты. – Её губы растянулись в оскале, шепча: – Охотник.

Страх и раздражение поднимались в груди Виктора от брошенных обвинений – свидание приняло совершенно мерзкий характер. Как Рогнеда догадалась, кто он на самом деле – его уже не волновало. Сейчас гораздо важнее было другое – пора прекращать эту встречу. Они слишком задержались в этом лесу. Нужно было возвращаться, но девушка стояла и даже не думала уходить прочь.

– Поедем домой? – наконец выдавил Виктор, силясь успокоиться. Он устал и хотел оказаться как можно подальше отсюда.

Рогнеда молчала, пытаясь усмирить закипающие эмоции. В памяти вновь всплыли образы прошлого, когда она, как загнанный зверёк, просила помощи у лешего. Надежда тогда оставила её, и в сердце царило отчаяние, толкнувшее на безрассудный шаг: предложить свою душу тёмным силам, лишь бы только выжить; отмстить всем и каждому, кто измывался над слабыми; стать сильнее, чтобы защищать невиновных. И леший услышал, внял сбивчивым молитвам и наградил её природой хищника, подарив облик исполинского серого волка. Тогда-то она и обратилась впервые. Выпрыгнув в своём новом теле, Рогнеда напала на поганого соседа-душегуба и его друзей и покалечила их, оставляя глубокие шрамы и увечья. Она до сих пор ясно помнила, как они уползали прочь, пронзительно крича от боли.

– Извини, что обидел, – промямлил Виктор, громко вздохнув. – Я виноват, признаю, но прошу – давай уедем отсюда. Уже темно и холодно, а назад дорога долгая.

Рогнеда вдруг обернулась, бросая взгляд на появившуюся луну, и уголки её губ поползли вверх.

– Пожалуйста, сядь в машину, – уговаривал Витя. У него возникло непреодолимое желание бросить девушку тут, но он сдерживался.

Рогнеда запрокинула голову и дико захохотала на всю округу. Природа вторила ей: ветер погнал листву, деревья гнулись под его натиском, вновь раздался волчий вой. Стая птиц вдруг взмыла с деревьев и принялась кружить над поляной, предвещая беду. Взглянув на них, Рогнеда поняла, что больше не было сил сдерживать внутреннего зверя. Пора.

Предчувствуя дурное, Виктор схватился за дверцу машины, но Рогнеда резко метнулась вперёд, сбив его с ног. Ошарашенный её силой мужчина отполз подальше и медленно встал.

– Прости, что обидел тебя. – Он поднял ладони, ища примирения. – Прошу, давай поговорим спокойно. Уверен, что произошло недоразумение.

Но Рогнеда не желала слушать: её глаза отливали безумным светом, руки дёргались как у куклы, пока девушка наступала всё ближе. Виктор попятился, но предательская кочка резко выросла под ступнёй, заставляя его упасть. Он сморщился от пронзительной боли в затылке и вдруг замер, глядя на Рогнеду.

Она встала перед ним и закричала. Рогнеда обращалась в громадного волка, готового защищать слабых от сильных любой ценой. Дрожа от страха, Виктор смотрел на противоестественные преображения: одежда разрывалась, руки и ноги превращались в мощные лапы хищника, а шелковистые волосы сменились густой шерстью.

За один миг из миниатюрной девушки она превратилась в Серого волка, скалящегося в ночи.

При виде леденящего душу облика оборотня мужчина рванул вперёд – ему всего лишь надо добраться до машины и уехать. Сердце колотилось как бешеное, перед глазами всё плыло, а тело словно совсем перестало его слушаться. Реальность стремительно ускользала из-под ног. Каждый вздох обжигал, голова кружилась. Ему надо гнать отсюда прочь, подальше от чокнутых обитателей этого леса.

Едва владея собой, Виктор бросился наискосок, но Рогнеда оказалась проворнее. В один прыжок она сократила расстояние и обнажила клыки, нависая над отчаянно хватающим воздух охотником.

***

Дом Рогнеды, Сумрачный лес, Навь

Тонкое покрывало тумана вновь расстилалось по земле, обволакивая округу густой и липкой завесой. Небо закуталось в непроглядную дымку, лишая всякой надежды на солнечный свет – в Нави его ждать бесполезно. Воздух чуть ли не скрипел от мороза: вечное предвещание зимней поры – ещё одна характерная особенность этого мира. Ни весны, ни лета – только мрачная осень и холодная зима, что господствовали в разных областях Нави, покрывая землю то сугробами, то опавшими листьями.

Рогнеда сидела на поросшем мхом камне и стирала грязную одежду в тёмных водах реки Смородинки. Лицо её было опухшим, а под глазами пролегли синяки – она так и не смогла уснуть. Остатки ночи провела, заметая в Яви следы «прогулки», а затем, вернувшись домой, принялась отмываться то в облике зверя, то в человеческом теле.

– Ну? Как всё прошло?

Тихие шаги Забавы волчица различила сразу, но общаться с кем-либо не хотела – гадкое ощущение отравляло изнутри, лишая сил.

– Ты же не обиделась на меня? – обеспокоенно спросила мавка. – Мы хорошее дело совершили, теперь на ещё одного злого человека меньше.

– Скверно это всё, – процедила Рогнеда сквозь зубы. – Не люблю я так проблемы решать.

– Бу-бу, а говорила, что отважной защитницей станешь, – буркнула Забава и тут же подпрыгнула при виде волчьего оскала. За столько лет так и не привыкла к «фокусам» оборотня.

– Вот именно: защитницей, а не убийцей! – рявкнула Рогнеда. – А для тебя это словно одно и то же! Конечно, легко рассуждать, когда последние триста лет сидишь и только плетёшь веночки, пока верный волчок Рогни разделывается с неугодными. И не смей мне сейчас вещать про долг – точно сорвусь!

– Тише, тише, не кусайся. – Мавка примирительно подняла руки и поспешно вытащила из кармана сарафана ягоды, протягивая их оборотню, но та лишь фыркнула отказываясь. – Ты что, действительно убила его? – прошептала Забава, виновато пряча взгляд.

– Зачем спрашиваешь? Боишься, что его призрак мстить придёт? Или муки совести унять желаешь? Ты-то оказалась не при делах: всегда милая и невинная девчушка с очаровательной улыбкой. Вот только ты способна глотку разорвать не хуже меня, но вечно строишь из себя образец добродетельности. Конечно, ручки пачкать никто не любит, – причитала Рогнеда, злясь больше всего на себя.

Забава не ответила, лишь пристроилась рядом и стала помогать выжимать мокрые вещи, избегая смотреть на едва сдерживающую слёзы подругу.

Рогнеда ненавидела свою хищную ипостась с давних пор. Поначалу сильное тело зверя вселяло могущество, и все враги казались ничтожествами. После расправы над соседом и его дружками, которые навсегда остались калеками, Рогнеда вернулась домой и продолжила жить, как ни в чём не бывало. Однако с каждым днём всё больше понимала: теперь ей нет места среди обычных людей. Сосед и его прихвостни хоть и боялись её, всё же бросали косые взгляды и перешёптывались с остальными жителями, натравливая их против девушки. Вся округа вскоре не чуралась подлить Рогнеде: ломали забор и плодоносные деревья, воровали с огорода, а однажды и вовсе удумали спалить сенник.

Тогда-то она и решилась уйти в дремучий лес, где целый век просуществовала под защитой лешего. По его приказу многие охотники слегли от когтей девицы-оборотня, но каждая отнятая жизнь зияла глубокой раной на сердце Рогнеды, которая никогда не одобряла жестокость. Она возненавидела саму себя, однако дороги назад не было – душа девушки теперь принадлежала Нави.

Переход в мир тёмных сил состоялся, когда волчице минуло сто одиннадцать лет. Морана приняла Рогнеду и велела ей, как и многим другим, защищать границы Сумрачного леса, откуда никто не возвращался живым. На желание оборотня оберегать земли в Яви Хозяйка Зимы прикрыла глаза: возможно, не одобряла, но и отговаривать не стала.

Благодаря разрешению верховного лешего – Дубровца – Рогнеда соорудила на берегу Смородинки маленькую избушку, в которую часто заглядывали души почивших животных и мавки. С остальными волколаками, которые ютились целой стаей на краю Болотных земель, Серая не смогла найти общего языка, предпочитая держаться обособленно. Оборотни воротили нос от маленькой и юркой Рогнеды, которую, по их мнению, Морана незаслуженно выделяла среди прочих, но молчали, не рискуя идти против воли владычицы.

Мавки часто наводили Рогнеду на разорённую местность и браконьеров, с которыми приходилось разбираться. Порой самыми жёсткими методами, но иного выбора не было: долг обязывал защищать. Так и вышло с землями Сосновца, хозяина того леса, где вчера Рогнеда желала разделаться с охотником, но не пришлось: сердце мужчины не выдержало ужасного облика оборотня. Виктор скончался на месте.

– Сам он почил, я не испачкала руки, на этом хоть спасибо, – наконец прошипела Рогнеда. – Только всё равно погано, знаешь ли.

Она корила себя за слабость и нежелание быть жестокой, однако поделать ничего не могла. Видя переживания подруги, Забава чуть приобняла её за плечи и хотела утешить, как вдруг раздался оглушительный рёв, затрещала земля, а вода в реке пошла паром, заставляя девушек отпрыгнуть.

– Не к добру это, – жалобно прошептала мавка, юркнув за спину Рогнеды.

Последняя перевела взгляд на запад и вдохнула полной грудью. В лёгкие тут же забрался запах костра и жжёной травы. Вдалеке тянулся ввысь изогнутый столб сизого дыма, но пламени видно не было. Дурное предчувствие больно кольнуло грудь, но делать нечего – нужно проверить, что ещё случилось прошлой ночью.

– Возвращайся к себе, Забава. – Рогнеда решительно встала, натягивая плащ. – Я разберусь.

– Удачи, – пожелала мавка и убежала, сверкая босыми ступнями.

Проследив за исчезающей меж кустов Забавой, Рогнеда развернулась и поспешила к горам, откуда валил едкий запах. С каждым шагом дышать становилось труднее, а земля всё больше скрывалась под слоем пепла. Всё это означало только одно – Змей Горыныч в гневе.

Змей Горыныч

«Мост Калинов всю жизнь охраняй, речку Смородинку от чужаков оберегай. Чтоб не было больше напрасных жертв, чтоб не было больше подобных тебе».

Наказ Змею Горынычу от богини Мораны

Незадолго до этого, дом Кирилла, граница Яви и Нави

– Когда мы уже сходим вон в ту пещеру? – Тонкий голосок разрезал тишину. – Она же недалеко! Ты всё обещаешь, а не делаешь. Совсем меня не любишь.

– Ну что за глупости, Зоя? – Кирилл набросил на худенькие плечи девушки тёплый плед. – Разве я дал повод усомниться в своих чувствах?

– А почему тогда не можешь сводить меня на другой берег? Почему я только и слышу про завтра? Ты что, там хранишь свои секреты? – Голубые глаза злобно засверкали.

Кирилл изумлённо уставился на неё, поражаясь быстроте необоснованных и нелепых выводов. Зоя перебралась к нему два месяца назад и с первого же дня загорелась идеей сходить на другой берег протекающей рядом реки. Ни окружающий просторный особняк лес, ни расположенный неподалёку пруд с прозрачной водой – ничто не интересовало девушку так же сильно, как широкий мост и противоположный край земли, где громоздились высоченные горы.

– Что молчишь? Угадала, да? – Зоя взбрыкнула, скидывая плед.

– Ну что ты такое говоришь? – Он крепко обнял её, игнорируя вялые протесты. – На том берегу нет ничего примечательного: такой же лес, и всё. Поэтому я просто не понимаю твоего повышенного любопытства к этой пещере. Что там может быть такого, Зоя?

Она посмотрела на Кирилла исподлобья и упрямо отвернулась, вновь рассматривая испещрённый острыми булыжниками берег. Огромный многовековой дуб одиноко охранял вход в крутую пещеру, уходящую глубоко вниз. Кирилл сам построил особняк, а потому исследовал каждый закоулок окружающей территории. Он не раз бывал и на другом берегу, ходил в пещеру и знал, что скрывается в ней, а ещё помнил, по каким причинам не стоит соваться туда просто так.

Кирилл устало вздохнул, пряча лицо в русых волосах любимой. За всё время знакомства Зоя никогда ещё не отказывалась от своих намерений. Поэтому рассчитывать на то, что девушка уступит в этот раз – наивная беспечность.

С улыбкой Кирилл вспомнил, как Зоя первая завязала с ним разговор и так неожиданно, но прочно вошла в его жизнь, что теперь он и не представлял, как раньше обходился без неё. Зоя стала тем самым лучиком надежды, необходимым воздухом, в котором Кирилл отчаянно нуждался все эти годы. Пустяковые капризы ничего не значили для него: наряды, украшения, косметика, книги и сотни других мелочей – он был готов подарить ей всё что угодно, лишь бы она улыбалась.

– Хорошо. – Кирилл сдался. – Мы сходим с тобой на тот берег и посетим пещеру, и ты убедишься, что ничего интересного там нет.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – Зоя засияла от счастья и прильнула к его крепкой груди.

– Но при одном условии. – Девушка удивлённо уставилась на Кирилла: – Ты не отойдёшь от меня ни на шаг, не прикоснёшься ни к чему и никогда не будешь перебираться туда в одиночку, – потребовал он, заставляя Зою недоверчиво нахмуриться.

– Почему? Боишься, что заблужусь? – усмехнулась она, запуская ладошку в его густые каштановые волосы.

– Мост постоянно гниёт, – пояснил Кирилл. – Наступишь не туда и тут же провалишься в воду. Не думаю, что тебе это понравится. Поэтому мы договорились? Обещаешь, что не нарушишь слова?

Зоя активно закивала, и на долю секунды Кириллу показалось, что она согласится на всё, лишь бы её желание осуществилось. Прижав девушку к себе, он помрачнел и поджал губы, молясь о благоразумии возлюбленной. Кирилл отчаянно хотел верить, что прогулка на злосчастный берег сможет утихомирить нездоровый энтузиазм Зои, и более они никогда не вернутся к этой теме. Крепко зажмурившись, Кирилл постарался отогнать от себя все сомнения и дурное предчувствие, упорно шепчущее, что не стоит надеяться на лучшее.

На следующий день пара отправилась на противоположный берег. Деревянная переправа показалась Зое прочной, но Кирилл попросил в точности повторять его движения: шаг по левой стороне, два по правой, четыре в центре, один посередине и снова три справа. Такую точность Кирилл объяснил: он менял весной худые доски на новые и отлично помнил, где самые прочные. Аккуратно ступая за ним след в след, Зоя пробралась на другую сторону и блаженно улыбнулась – её желание сбылось наполовину!

Однако стоило только оглядеться, как Зою ожидало разочарование. Как и говорил Кирилл, противоположный берег оказался совершенно обыкновенным. Всё тот же мрачный лес, увядающая трава, одинокий дуб, но только ветер дул слишком холодный. Поёжившись, Зоя перевела взгляд на высоченные горы, которые вселяли чувство собственного ничтожества перед их исполинским великолепием. Однако это ничуть не смутило девушку, и, не обращая внимания на предупреждающий стон дуба, она уверенно зашагала за Кириллом через каменный проход в полумрак.

На удивление пещера оказалась совсем не узкой и тёмной, а достаточно широкой. Не было и спёртого воздуха, от которого бы мигом закружилась голова. Вместо этого тело окутывали прохлада и свежесть, а просторный зал плавно уводил вниз. Ожидаемая непроглядная тьма рассеивалась дальним отблеском света впереди и лучами включённых фонарей, которые предусмотрительно захватил Кирилл.

– Ты бывал здесь? – Вопрос Зои разлетелся эхом, заставляя мужчину обернуться и приложить палец к губам. Он кивнул, продолжая идти вперёд.