2. История о беглецах и их молчаливых спасителях

События, о которых рассказывают документы Исторического архива Государственного секретариата, отражают повседневную жизнь Святого Престола в годы войны и прежде всего ход политических и дипломатических переговоров на самом высоком уровне со всем миром. В столь серьезной бюрократической атмосфере удивительно находить сведения о тех, кто, будучи в тени и занимая самые разные должности в различных частях земного шара, пытался спасать людей или содействовать их спасению своим упорным и кропотливым трудом. По моему скромному мнению, сама по себе возможность доступа к такого рода документам – это нечто уникальное для архива «министерства иностранных дел». Я постараюсь впервые осветить этот вопрос.

Если точнее, то речь пойдет о Serie Ebrei («Серия евреев»), подборке сотен и сотен личных дел и еще большего количества прочих документов. Каждое досье связано с какой-либо семьей или группой лиц, чем объясняется разнообразие и количество источников. Каждое повествует о людях, которые, оказавшись в беде, лично писали папе и были рекомендованы ему через посредников.

Изучение этой архивной серии будет интересно не только историкам, экспертам по проблеме Холокоста, но и тем, кто занят поиском пропавших без вести лиц, а также исследователям в области генеалогии.

По неизвестным причинам существование Serie Ebrei оставалось в тайне до наших дней. Часть её содержимого, охватывающую период до 1939 года, обнаружил историк Роберт Александр Марыкс. Однако он не получил доступа ни к оригиналам документов Государственного секретариата, ни к материалам, относящимся ко Второй мировой войне¹.

Какова структура Serie Ebrei, насчитывающей сотни документов?

Все прочие фонды Исторического архива Государственного секретариата названы по той стране, к которой они относятся, например «Россия», «Англия», «Перу» или «Аргентина». Каждый из них органичен, выстроен и классифицирован в хронологическом порядке в соответствии с бюрократической административной логикой.

В контексте Исторического архива Serie Ebrei обладает особой структурой прежде всего потому, что её костяк составили старые досье, которые Бюро собрало в годы войны и к которым позднее были добавлены досье из других фондов архива. В этом можно быть уверенными, поскольку заметно, что многие документы Serie Ebrei, упорядоченные по фамилиям, начиная с анонимов, в алфавитном порядке, были извлечены из уже существовавших фондов².

Причины существования Serie Ebrei станут понятнее, если учесть важнейшее решение, принятое руководством Государственного секретариата в начале Второй мировой войны. Согласно этому решению в ведение Первой секции (иностранных дел), той самой, которую мы называем Бюро и которую возглавлял Тардини, передавались «все дела, касающиеся неарийцев». Уже поддерживая тесные связи с иностранными дипломатами и правительствами, Первая секция могла воспользоваться ими для того, чтобы предоставить помощь беженцам и всем тем, кто хотел бежать. Предоставление пособий и прямой финансовой помощи евреям и другим людям, попавшим в трудное положение, находилось в ведении Второй секции (общие дела), которой руководил заместитель госсекретаря монсеньор Монтини. Куратором обоих отделов был кардинал Мальоне³.

Не исключено, что Вторая секция располагает собственным реестром. Это означало бы, что подобные документы, касающиеся евреев, могут храниться в других архивах Святого Престола, например в Апостольском архиве.

Этот фонд персональных досье красноречиво свидетельствует об интересе Ватикана к положению евреев, крещеных и некрещеных, которых расовые законы лишили статуса граждан. Можно смело предположить, что и среди документов других фондов Исторического архива, например в «Венгрии», «Словакии», «Польше» и «Нидерландах», есть бесчисленное количество просьб о помощи со стороны людей, считавшихся евреями.

Serie Ebrei насчитывает две тысячи восемьсот просьб о помощи или вмешательстве. По большей части они исходили лично от евреев, но в некоторых случаях их отправляли доброжелатели от своего имени. Ходатайства подавали отдельные лица, женатые пары, целые семьи или группы. Эта серия дает представление о судьбе более четырех тысяч евреев – некоторые из них исповедовали иудаизм, но по большей части это были христиане еврейского происхождения. Легко понять почему. С юридической и дипломатической точки зрения – нацисты любили представлять себя законниками – Святой Престол мог вступаться только за католиков, из какой бы страны они ни были родом.

Ходатайства по большей части относятся к периоду с 1938 по 1944 год⁴. Для Апостольского дворца в Риме это были годы напряженной работы: в среднем в Бюро поступало по два запроса ежедневно, а в самый острый период, с 1939 по 1942 год, по пять.

Поскольку во время войны коммуникации значительно замедлились, когда запрос поступал в Святой Престол, человек мог быть уже арестован, депортирован или убит. Людей арестовывали и депортировали в концентрационные лагеря, а то и казнили. Этим объясняется тот факт, что многие досье закрыты без какого-либо результата. Бывало и так, что проситель находил другой выход. Также возможно, что в некоторых деликатных ситуациях команда Пия XII не оставила сведений о том, как именно ей удавалось добиться спасения.

Многие думают, что помощь из Рима могли получать только крещеные, потому что Бюро работало на папу, главу католической Церкви. Такой подход устроил бы нацистов и их сообщников, даже если вскоре они перестали обращать внимание на факт крещения и еврейское происхождение стало единственной причиной для депортации и смертного приговора. Тем не менее Serie Ebrei доказывает, что Церковь пыталась помочь всем людям, вне зависимости от их расы или вероисповедания.

Нужно помнить, что нацисты и фашисты с самого начала разделили евреев на категории. К первой относились приверженцы иудаизма, которые с самого начала рассматривались как «первостепенная цель» депортаций.

Вторую группу составляли обратившиеся в христианство евреи, которые, в свою очередь, делились на тех, кто крестился задолго до войны, и тех, кто сделал это накануне или в первые годы конфликта. Надежды и тех и других, обращенные на то, что им удастся избежать депортации, рухнули, когда были приняты законы против евреев, постепенно дополнявшиеся все более репрессивными положениями. Не стоит забывать и о том, что расовые меры вводили не только нацисты. Некоторые страны, c которыми Ватикан заключил соглашения о выдаче виз католикам неарийского происхождения, уточняли, что их получателями могли быть только давно крещенные евреи. Очевидно, что это условие было добавлено во избежание дипломатических инцидентов и трений с Германией и ее союзниками.

Таков случай Альбера Каца. В июле 1941 года он подал в нунциатуру во Франции ходатайство об эмиграции в Бразилию. Крещение он принял всего годом ранее. Тардини хватило одного взгляда на его досье, чтобы вынести окончательный вердикт «невозможно» со словами: «[Бразильское] посольство недавно заявило, что не может делать исключений ни для кого»⁵.

Другой пример – Оскар и Гизела Лакатош, венгерская семья. В 1941 году они получили рекомендацию от почетного церковного консула из представительства Венгрии при Святом Престоле в Риме. Консул написал непосредственно минутанту Бюро, монсеньору Делл’Акве: «Семья не может оставаться в Венгрии. Она состоит из четырех пар. Оскар и Гизела и две их дочери крещены. Креститься им посоветовал я. Их деньги хранятся в Швейцарии и могут быть переведены в другие страны»⁶. Дальше в досье сообщается, что «документы, касающиеся четы Лакатош, Оскара и Гизелы, были переданы посольству Бразилии при Ватикане». Из этого можно сделать вывод, что бразильское посольство, вероятно, выдало визу. Но невозможно узнать, смогли ли спастись остальные члены семьи.

Евреев-христиан начали депортировать с 1941 года. Даже если они были крещены при рождении, но или один, или оба родителя, или кто-то из бабушек и дедушек был евреем, этого было достаточно, чтобы попасть в поле зрения нацистов и фашистов.

К сожалению, хотя все предпринятые Ватиканом действия вроде выдачи виз тщательно фиксировались, в досье не всегда четко указывается, чем завершилась та или иная ситуация и добрались ли люди, о которых идет речь, до места назначения.

Тяжелее всего знакомиться с делами, когда Бюро, а зачастую и лично государственный секретарь, кардинал Мальоне, откровенно признавали, что их вмешательство вряд ли сможет привести к положительному исходу. Так было в случае Херберта Йорыша, еврея из Бреслау – сегодняшнего Вроцлава, исторической столицы Нижней Силезии, которая была присоединена к Польше в 1945 году. Его ходатайство поступило в Рождество 1938 года⁷. От имени всей своей семьи он просил Ватикан получить у правительства Германии разрешение эмигрировать. Семья была лишена немецкого гражданства и переживала «сильную нужду из-за того, что была лишена паспортов». Бюро отметило: «Безнадежный случай». Но команда Пия XII никогда не опускала руки, с какими бы трудностями ей ни приходилось сталкиваться. К Чезаре Орсениго, нунцию в Берлине, был немедленно отправлен курьер. Однако, как и следовало ожидать, положительного результата, вероятно, добиться не удалось.

* * *

Постепенно нацисты захватывали все новые европейские страны, и Бюро было вынуждено признать, что заступничество за преследуемых на оккупированных территориях становилось непосильной задачей, особенно если ходатайства исходили от некрещеных евреев. Линия фронта между СССР и Германией превратилась в невидимую, но мощную стену, отгородившую от Европы огромные пространства. В ряде угнетенных стран католическое духовенство и миряне, которые могли бы помочь беженцам, сами становились жертвами преследования.

Заметки на полях двух писем, написанных на идише и отправленных из Польши, убедительно свидетельствуют о растущем отчаянии, которое команда Пия XII испытывала из-за невозможности помочь жертвам преследований. Их авторы обратились за помощью к Ватикану, чтобы эмигрировать в Палестину. На первом письме Тардини написал: «Что мы теперь можем сделать?» А на втором, от 20 июля 1939 года, но доставленном в Бюро только 18 октября, Делл’Аква оставил похожую исполненную отчаяния пометку: «Что касается ситуации в Польше, то тут ничего нельзя сделать»⁸.

Письмо Х. Кусовицкого из Польши на идише, 20 июля 1939 года⁹

Среди этих тысяч писем, хотя и очень редко, можно встретить обращения попавших в беду неевреев. Речь идет о таких же безотлагательных и исполненных надежды просьбах от людей, которые хотят эмигрировать, получить защиту или что-нибудь разузнать об исчезнувших членах семьи.

К их числу относится Антон Каличинский, австрийский католик. Из его досье мы узнаем, что по матери он приходился племянником монсеньору Фердинанду Павликовскому, ординарию австрийской епархии Грац-Зеккау. В 30-х годах ХХ века Антон принимал активное участие в деятельности католических организаций и состоял в «Отечественном фронте», австрийской фашистской партии¹⁰. После аншлюса Австрии в 1938 году «Отечественный фронт» был распущен. Журналистская деятельность Антона в «Фольксблатт», католическом журнале Граца, вызвала подозрения у нацистов и навлекла на него опасность. Так австрийский националист стал жертвой религиозных преследований со стороны нацистов. Оказавшись в отчаянной ситуации, он не испытывал иллюзий относительного судьбы, которая ждала его, останься он в Австрии, поэтому он отправился в Рим, где нашел поддержку в католических кругах. У Ватикана Антон попросил три вещи: «Рекомендательное письмо для англичан и французов, чтобы пройти международный контроль, рекомендацию для скорейшего получения бразильской визы и деньги, чтобы добраться из Генуи в Рио-де-Жанейро, а затем в Лажис, в Бразилии». Ему повезло – он знал четырех клириков, которые располагали связями в Риме и поддержали его просьбу¹¹. Однако окончательно чашу весов в его пользу склонила рекомендация от епископа бразильского города Лажис, францисканца, который предложил Антону совместно отправиться в Южную Америку¹². Можно представить себе, какое облегчение он испытал, узнав эту новость.

В подобной ситуации оказался композитор Сергей Куфферов, православного вероисповедания. После начала войны он попытался пересечь французскую границу, но столкнулся с трудностями лишь потому, что был русским. Кардинал Джованни Баттиста Назали, архиепископ Болонский, сообщил о нем Делл’Акве, уточнив, что не знает лично этого человека, но не может оставаться равнодушным к его положению. На той же неделе кардинал Мальоне написал письмо Валерио Валери, нунцию во Франции, с просьбой вступиться за 76-летнего композитора¹³.

Польская еврейка Эрика Кадиш обратилась в Ватикан в сентябре 1942 года в поисках сведений о судьбе ее родителей, Рихарда и Эльзы Сарне, и сестры (имени которой она не приводит), оставшихся в Польше. В 1941 году они были арестованы и отправлены в гетто города Избицы, близ Люблина, и об их дальнейшей судьбе она ничего не знала¹⁴