Глава №2. Встречи с бременем высшего общества

В эту ночь мне ничего не снилось. Странно, но сутки сна в теплой и мягкой кроватке не принесли уюта и спокойствия. Солнечный свет пробивался сквозь сомкнутые веки. Сон медленно отступал. Я потянулась, наморщив нос, вытянула руки вверх как можно сильнее, пошевелила пальцами.

Пальцы нащупали что-то мягкое. Моя кровать вроде без балдахина. Тогда что это? Я открыла глаза. Надо мной нависал Бьёнд. Я улыбнулась, продолжая перебирать его волосы, свисающие мне в руки. Мои собственные патлы совершенно прямые и в несколько раз жестче, а его мягкие, пушистые и такие приятные наощупь. Говорят, чем мягче волосы, тем мягче характер. А мы подходим под эту примету?

– Доброе утро… – мечтательно произнесла я, закрывая глаза.

– Доброе утро, госпожа, – отозвался он. – Как вам спалось?

– Хорошо. Ни одного сна, ни одной мысли… – я потянулась, заводя руки за голову, и обнаружила, что лежу на разобранной постели. На мне длинная ночная рубашка совершенно белого цвета, невероятно мягкое одеяло прикрывает одну мою ногу.

Так, но ведь, если мне не изменяет память, уснула я на довольно жестком покрывале в дорожной одежде. Кто же тогда переодевал меня? Мысль пришла сама собой, заставляя краснеть.

– Бьёнд! – воскликнула я.

Входная дверь издала протяжный скрип. Тут же забыв про демона, я мгновенно перевернулась на бок, накрываясь одеялом с головой. Бьёнд с привычным хлопком исчез. Дверь приоткрылась. Я услышала шаги. Затем кто-то коснулся моего плеча через одеяло.

– Мисс Кэтрин, просыпайтесь, – тихий голос Нэты. Я стянула одеяло с растрепанной головы и прищурилась, стараясь разглядеть девушку.

– Который час? – спросила я, потирая глаза.

– Половина десятого, мисс Кэтрин, – ответила Нэта.

Ее внешний вид отличался от вчерашнего: черное платье до колена с длинными рукавами, белым воротником и фартуком. Ну вот, снова эта чопорность, присущая Мадам и гувернантке. Никогда бы не подумала, что Нэта с ними заодно. Ужас какой. Тем более, что черный цвет совершенно не шел этой солнечной девочке.

– Почему так рано?

– Рано? – Нэта явно удивилась. – Вы имеете ввиду, еще недостаточно времени? Неподходящее время?

– Да, именно так, – меня начинал злить тот факт, что со мной разговаривают, как с ребенком. Почему все вокруг пытаются уточнить, что я имела ввиду? – Я что, не по-русски выражаюсь?

– Мисс Кэтрин, с вами все в порядке? – уточнила девушка, столбенея от моих высказываний. – О каком «русском» идет речь?

– О великом и могучим русском языке, – шипела я, – на которым я и ты имеем честь разговаривать.

– Простите, – еще более ошалело проговорила Нэт, – но я не говорю по-русски. Это же ваш родной язык, верно?

И вот тут настало мое время удивляться. Пока мозг обрабатывал полученную информацию, в голове начинала складываться картинка. Действительно, мы же в другой стране, и язык здесь другой! Тогда понятно, почему Мэтт и Труди удивились, что я их понимаю. Другой вопрос, почему не удивились тетушка Тэсс и смотритель?

– Да. А твой родной язык…? – аккуратно спросила я, уточняя свои предположения.

– Английский, – с готовностью ответила Нэт. – Я других и не знаю. В школе немецкий учим, но он мне совершенно не дается. А вы, смотрю, настоящий полиглот! И русский знаете, и английский выучили… Вас мама учила, да?

Но я уже не слушала девушку. Мысли пошли своим потоком. Я говорю на другом языке! И даже не поняла этого! Слова Нэты и других обитателей дома звучат совершенно привычно для меня. Как так получилось?

– Нет, сама учила перед приездом… – проговорила я, все еще обдумывая. – Так зачем ты зашла?

– Я пришла разбудить вас к завтраку! – пионерская готовность Нэты удивляла.

– Полдесятого утра… Какой ранний завтрак… – я все никак не могла прийти в нормальное состояние.

– Ранний? Что вы, мисс Кэтрин, сегодня завтрак задержан на час! Мы ездили на утреннюю службу к восьми утра. Вас будить не стали, так как… – она замялась, – не знали, какую религию вы исповедуете. Завтрак перенесен на час позже.

Получается, каждое утро придется вставать около восьми утра? Или даже раньше. Я застонала, падая на кровать и закрывая глаза. С другой стороны, можно прикинуться буддисткой и поспать лишние часика полтора. А с другой стороны, пес их знает, какая религия считается государственной в Аллерском графстве. Вряд ли, конечно, Буддизм. Либо Католики, либо протестанты.

– Мисс Кэтрин, – сказала Нэта серьезнее, – вам следует немедленно встать. У меня еще очень много дел, а я должна помочь вам одеться.

Вот же важная птица какая! Дел у нее много… Деловая колбаса. А что, как раз подходит… Худая и длинная копченка.

– Одеться? – повторила я и только сейчас заметила платье в руках Нэты. Так, что началось?!

***

Платьев на меня, по словам Нэты, еще не сшили, поэтому тетушка Тэсс великодушно одолжила мне одно из своих «девичьих». Вот только она не рассчитала, что мои плечи значительно шире ее. Приталенное строгое платье с длинным рукавом, село впритык. При каждом моем движении ткань критически натягивалась, пережимая руки. А вот бедра мои были значительно уже, так что юбка в пол болталась совершенно свободно. Но это было еще не самое страшное.

Кто вообще придумал корсет? Ощущение такое, что ребра сдавливают в тиски. Кости трещат, норовя сложиться, а кишки стремятся вылезти в дырки разорванной ребрами кожи. И даже когда сие действие заканчивается, облегченно выдохнуть не получится. Нет. Вдохнуть можно только единственный раз, перед самым началом. Больше дышать не придется. По крайней мере полной грудью.

– У вас шикарная талия! – восхищалась Нэта, завязывая шнурки, – Я слегка затянула, мисс Кэтрин. Вы же не привычная к этому делу, так что для начала чуть-чуть.

– Да уж, чуть-чуть, – прохрипела я, одной рукой держась за бок, а другой за шкаф. – Ты уверена, что это прям необходимо?

– Конечно! – напряженно сказала Нэта, упираясь коленом мне в поясницу и затягивая чуть сильнее. – Как же иначе! Леди обязаны носить корсеты.

– Все, что обязаны леди, прописано в конституции. Что-то я не помню там подобной статьи… – хрипела я.

– Что вы сказали, мисс Кэтрин? – Нэта подняла голову.

– Нет-нет, ничего.

Честно сказать, было весьма необычно наблюдать свою тушку в платье, но, черт возьми, оно мне шло! Я была настоящей леди! Жаль, что только с виду. Корсет делал узкую талию совсем осиной, добавлял объема плоскому бюсту. Правда, бежевый, не мой цвет. Но вряд ли в гардеробе тетушки нашлось бы что-то в моем вкусе.

Нэта заплела мне волосы в косу на боку и заколола ее парой десятков шпилек, обернув вокруг головы. Последним штрихом была маленькая золотая шляпка, украшенная бежевыми цветами, маленькими перьями и сеточкой, закрывающей лоб. Зачем мне этот пошлый аксессуар – совершенно не понятно, но спрашивать я не стала.

Это вот мне каждый день придется проходить такие процедуры? Что-то не припомню, чтобы тетушка вчера была в корсете. С другой стороны, я и не сильно ее рассматривала… В любом случае, если этот ритуал ежедневный, то дайте лист, я подпишу отказ! К черту ваше наследство! Такие мучения никаких денег не стоят…

Итак, придерживаясь за перила, чтобы не свалиться от нехватки кислорода, я спустилась вниз. Нет, не спустилась – сползла. Выгляжу-то я как леди, а вот передвигаюсь пока что как каракатица. Что ж, Трина, надо привыкать не только к имени, но и к светской жизни. Правда я думала, что изменения окажутся не столь резкими и внезапными.

Нэта шла впереди меня. Я закусила губу. Рядом появился Бьёнд. Не целиковый, так, полупрозрачный призрак. Он повис в воздухе рядом со мной: «Все в порядке?» Я кивнула, как бы говоря, что все хорошо. Хорошо было далеко не все, но кого это волнует? Да и что он может сделать? Бьёнд двинул бровью, точно так же, как и тетушка Тэсс: «Точно?». Я снова кивнула. «Ну как знаешь», – Бьёнд растворился в воздухе. В этот момент Нэта обернулась и с недоверием окинула взглядом место, где только что висел демон. Создалось впечатление, как будто она что-то видела или слышала. Но это было невозможно. Так что нечего переживать.

Мы вошли в столовую. Мне так и не удалось попасть на вчерашний ужин. Есть хотелось просто зверски! Обитатели дома уже успели расположиться за столом и приступить к трапезе. Во главе стола, на стуле с высокой резной спинкой восседала Контесса. Два стула по правую руку были пусты, после сидели Генриетта Теодоровна и два незнакомых мне парня. По левую руку от нее Мэтт, за ним Дэнни, дядя Джо, и… Бьёнд? Вот почему он явился не целиком! Все с тобой понятно, жрешь сидишь. К слову, демон невозмутимо ел овсяную кашу, не обращая на меня никакого внимания.

– Доброе утро, Кэтрин, – улыбнулась Контесса.

– Доброе, – я выдавила из себя улыбку.

– Ты прекрасно выглядишь, – заметила она.

– Спасибо, – так же напряженно проговорила я. Чертовски неудобно разговаривать, когда корсет вот-вот сломает тебе ребра.

– Присаживайся, – она сделала приглашающий жест рукой, указывая на стул справа от себя.

Стараясь идти как можно более прямо, я подошла к указанному месту и села. Платье протяжно скрипнуло. Я округлила глаза. Ткань заняла низкий старт, готовая вот-вот порваться. Ощущение врезавшегося в грудь и низ живота корсета казалось угрожающим.

Чтобы как-то отвлечься от мыслей, я покосилась на Контессу. Как она воспримет то, что ее прекрасное платье вот-вот разлетится по швам? И тут я заметила, что тетушка Тэсс тоже сидит в корсете! Но дискомфорта при этом явно не испытывает. Привычная что ли? Невероятная женщина…

В комнату вошла Труди, балансируя тарелками на огромном подносе. Даже не знаю, что удивительнее, как она его подняла, или, как умудряется нести. Нэта привстала, собираясь помочь матери.

– Берт! – позвала Труди. Один из парней, высокий и очень крепкий блондин с квадратной челюстью встал из-за стола. – Принеси чайник, с кухни.

– На столе, Берт! – крикнула ему вслед Нэта.

– Хорошо, – отозвался он приятным басом.

Я смотрела на его невероятно широкие плечи, обтянутые светлой льняной рубашкой. Да… такую фигуру можно встретить только на картинках журналов с мужским нижним бельем. Видела я такое у Полины Андреевны…

– Итак, Кэтрин, – спросила Контесса, отпиливая ножичком кусочек яичницы с беконом, принесенным Труди, – как тебе спалось?

– Очень неплохо, – проговорила я, стараясь поднять локоть повыше.

Движения мои были весьма ограничены корсетом и платьем. Нагнуться к тарелке не получалось. Яичница сваливалась с вилки по пути от тарелки до моего рта. Неужели у леди принято носить платья на пару размеров меньше? Но вскоре я поняла, в чем дело. Съев два кусочка бекона, создается ощущение, что ничего больше не влезет. Корсет сам решает, сколько мне есть.

– Мисс Кэтрин, вы так мало едите! – воскликнула Труди. – Неужели мои кулинарные способности не удовлетворяют ваш вкус?

– Нет-нет, что вы! – я поспешила успокоить повариху. – Все замечательно, просто по утрам не особо хочется есть.

Труди недоверчиво посмотрела на меня, но отстала. Я мысленно выдохнула и тут же поймала настороженный взгляд Бьёнда. Он же может читать мои мысли, значит, все прекрасно понимает. Или не понимает? С одной стороны, вроде бы демон. А с другой – мужик. Куда уж ему… Или все-таки ждет, когда я попрошу помощи? Почему-то именно в этот момент мне как никогда захотелось показать ему свою силу воли и выдержку. Я справлюсь! Я переживу! Корсет скрипнул. Ой, нет, я погорячилась…

Завтрак подходил к концу. Последние минуты я сидела как на иголках.

– Спасибо Труди, – сказала Контесса, вытирая губы салфеткой. – Все было очень вкусно.

Контесса поднялась со стула. Все присутствующие, синхронно, как по команде, по вскакивали с мест. Я тоже неуклюже встала, опираясь на стол.

– Завтрак окончен, – объявила Мадам.

«И слава богу!» – пронеслось в моей голове.

– Деймон уже подал машину, можем выдвигаться, – продолжила Мадам.

– Куда? – спросила я, растерянно озираясь.

– На скачки, конечно же, – ответила Контесса. – Мы обсуждали это за ужином.

– Так ее же не было! – подсказал Мэтт.

– Не страшно. Вся ложа забронирована за нами.

Собственно, никто меня не спрашивал, хочу ли я на скачки. Сомневаюсь, что я могла выбирать. Меня просто впихнули в машину вместе с остальными.

***

Мэтт усиленно оттягивал воротник, пережимающий горло. Наверное, неудобная одежда – один из основных признаков аристократии. С одной стороны, было приятно, что страдаю не я одна. А с другой, мне откровенно жалко мальчика. Мало того, что неудобно, так еще и выглядит глупо! Судя по всему, об этой белой рубашке с жабо на груди говорила вчера тетушка. Выглядела она странно, да и Мэтту совершенно не шла. Этот мальчишка легко мог стать лицом какой-то спортивной фирмы, но вынужден расхаживать в одежде, снятой с покойного прапрапрадеда. Как несправедлива жизнь.

А вот Дэнни наоборот смотрелся весьма органично. Его черные как воронье крыло волосы, зализаны до блеска назад, выглядели весьма готичненько и атмосферно. Темно-синий пиджак и брюки оттеняли глубокие синяки под глазами и цвет радужки, делая мальчика похожим на героя моих любимых кукольных мультиков.

– Трин, ты была на скачках? – спросил Мэтт.

– Не Трина, а Кэтрин, – поправила Генриетта Теодоровна. – Прояви уважение к кузине!

– Нет, не доводилось, – честно призналась я, игнорируя женщину.

– Тебе понравится! Это здорово! – радостно восклицал мальчик, также не обращая внимания на замечание.

– Мэтт! – одернула его мать. – Будь сдержаннее.

– Хорошо, Мадам, – мальчишка надул губы.

Да уж… мать из Контессы такая же, как и воспитательница из Генриетты Теодоровны. Ну к чему такая муштра?

Дэнни, кстати, соответствовал всем канонам тетушкиного воспитания. Может, Мэтт приемный? Я еще раз посмотрела на спокойного Дэна, задумчиво рассматривающего пейзаж за окном, и непоседу Мэтта, который пытался незаметно расстегнуть пуговицу воротника под пристальным взглядом гувернантки. Определенно, что-то здесь нечисто.

***

Дорога до ипподрома заняла чуть больше часа. Все это время меня ужасно мутило из-за нехватки кислорода и еды. Есть хотелось до тошноты, но мысли о еде также вызывали рвотные позывы. Как назло, мое место в машине было далеко от окна, так что я не могла смотреть на дорогу.

Машина остановилась, и я тут же вывалилась на улицу. В прямом смысле слова вывалилась. Если бы Бьёнд не поймал меня, точно ударила бы в грязь лицом. И снова в прямом смысле.

– Как себя чувствуете? – спросила Бьёнд, поправляя мое платье, что успело смяться в дороге.

– А то ты не знаешь, – пробурчала я, помогая расправлять золотистую юбку.

– Успокойтесь. Вдохните полной грудью. Свежий воздух пойдет вам на пользу.

Я последовала совету демона и… лучше бы я этого не делала. Мало того, что воздух на ипподроме был далек от свежего, так еще и ветерок щедро разносил ароматы конюшен, поднося их к самому носу. Кажется, я поняла еще одно предназначение корсета. Вас не вырвет, если вы не поедите. А что, умно!

Я поймала за локоть пробегающего мимо Мэтта.

– Сколько длятся скачки? – спросила я.

– Не менее четырех часов, – улыбнулся мальчишка. – Так что не переживай, успеешь прочувствовать всю атмосферу!

Я бессильно разжала пальцы, отпуская брата. Тот моментально испарился. Четыре часа… Мать моя женщина… Мне и двух минут хватило, чтобы «прочувствовать». А тут четыре часа.

– Госпожа, вам плохо? – Бьёнд подошел сзади.

Я оглянулась, страдальческими глазами взирая на демона и тяжело вздохнула, покачивая головой. Кажется, это будут самые долгие четыре часа моей жизни…

***

Собственно, Мэтт почти не обманул, я действительно прониклась атмосферой. Сначала мы около часа ходили по полям ипподрома. Мои сожители общались с какими-то людьми, коих было очень много. Мэтт даже умудрился дать короткое интервью прибывшим журналистам! А я отчаянно искала тенек. Не люблю лошадей и не понимаю людей, которые считают их милыми. Большие вонючие животные, готовые в любой момент лягнуть, что есть силы. И как у слабого маленького человека получилось приручить такую тварь?

Генриетта Теодоровна вместе с тетушкой Тэсс постоянно гоняли Нэту, чтобы та не отходила от меня. Видите ли, «неприлично незамужней даме расхаживать рядом с молодым человеком». Их мнений не разделял никто, поэтому Нэта при любом удачном случае сваливала от меня подальше. Судя по всему, мой болезненный вид пугал даже компаньонку. Впрочем, Бьёнда, наверное, тоже пугал, только вот ему деваться некуда.

К моему огромному счастью, тетушка не пыталась представлять меня другим светским львам и львицам. Знала, наверное, сожрут эти хищники бедную непривычную к таким мероприятиям меня.

Радуясь короткому моменту полной свободы, я уселась в тени большого раскидистого дерева, одного из немногих на местности. Ох, Господи, хорошо-то как…

– Не поминай имя Господа всуе, – из-за ствола выглянул Бьёнд.

– Да ладно тебе, – я искоса посмотрела на демона.

Как-то он изменился в последнее время. Волосы парня отрасли до плеч и теперь собирались в высокий хвост на затылке. Правда, не все они в него помещались, несколько прядей висели, обрамляя красивое лицо и прикрывая аккуратные ушки.

– Все равно ни рай, ни ад мне не светят, – я прикрыла глаза.

– Кто знает, кто знает… – Бьёнд оперся рукой на землю, садясь рядом, отряхнул ладони. Совсем по-человечески.

Костюм практически не стеснял его движений, в отличие от моего платья. Да, Бьёнд оставался таким же немногословным и малоэмоциональным, но теперь казался каким-то более… живым? Или это я привыкла? Но если к поведению Бьёнда можно было привыкнуть, то к его красоте – никак. Даже глупая маленькая шляпка-котелок не портила внешнего вида демона. Кстати, я заметила, что все тут были в шляпах! Причем в самых разных. Что за мода такая?

Периодически я замечала в толпе своих. Тетушка и Джозеф вели беседы. Нэта о чем-то хихикала с девчонками в такой же униформе, как и она, периодически оглядываясь по сторонам. Чего же она высматривает? А, понятно, чего. Прячется от Генриетты Теодоровны, возвышающейся хмурым надзирателем по середине поля.

Дэнни с другими детьми кормил лошадей. Мэтт носился красным фонариком, успевая быть везде и сразу. В один момент мальчишка остановился и помахал мне рукой, счастливо улыбаясь. Я махнула в ответ. Очаровательный ребенок.

– Слушай, Бьёнд, – с самого утра мне не давал покоя один вопрос, – скажи, а как получилось, что я их понимаю? Я же плохо знаю язык.