Отзывы на книги автора «Ирвин Шоу»

Когда однажды летом я впервые увидел, какого цвета римские здания, я понял, что мечтал попасть в этот город всю жизнь.

Рим преследует меня весь этот год. Конечно, я сама туда стремилась, с головой ныряя в исторические романы Стивена Сейлора, красочно повествующие о Древнем городе. Но сейчас, когда оба его цикла практически позади, и я выбралась из глубины древности, меня снова уносит в Рим. Теперь уже Ирвин Шоу предлагает мне экскурс в Вечный город. Правда, его Рим почти современный, середины прошлого века, но он всё тот же - полон страстей и магии. Я лечу туда вместе с Джеком, американцем в расцвете лет, обременённым историей и потерявшим себя в жизненной рутине.

"Две недели в другом городе" можно смело назвать романом о кризисе среднего возраста. Половина жизненного пути Джеком уже пройдена, пришла пора подводить итоги и решать, что делать со второй половиной. За плечами актёрская карьера, война, два закончившихся брака и взрослый, ставший чужим сын, один действующий брак, скучная карьера в ООН. Джек очень устал. И тут подворачивается оказия слетать на две недели в Рим. Старый друг, режиссёр Делани, приглашает Джека поработать в своей новой картине. В солнечной итальянской столице Джек попадает в водоворот ярких событий, встречает множество людей, которые так или иначе помогают ему определиться со своим местом под солнцем. Это, конечно, не психологизм Достоевского, как мы любим выражаться у нас в России, а скорее, психологизм по-американски, через действия и диалоги, но всё же психологизм. Собственно рассуждений будет немного.

Вероятно, все мы - обезьянки Господа. Мы страдаем и гибнем, удовлетворяя его научный интерес. Чувство вины, которое мы испытываем, нарушая то, что мы считаем заповедями, - всего лишь забавный вирус, который он сумел выделить и подчинить себе. А вера, возможно, - просто побочный эффект, вызванный вирусом вины, вроде аллергии на антибиотики.

Очень много тем всплывёт в этом небольшом произведении. Дружба, верность, предательство, взаимопомощь, жизнь после войны, смерть - всё промелькнёт перед Джеком, как тот старый фильм на киноплёнке. Герой будет остро переживать все эти события, потом отодвинет их от себя, и наконец поймёт, куда ему двигаться дальше. Другое дело, что мне его выбор оказался непонятным, но это к делу не относится.

Киноманам, кстати, должно понравиться, что в романе довольно неплохо описан тот период итальянской киноиндустрии. Старые лирические картины ушли в прошлое, уже отгремел чудесный неореализм, и режиссёры ищут новые пути к зрителю. К началу 60-х итальянские картины стали выходить в международный прокат, то есть ориентироваться надо было не только на своих любителей кино. Требовались сильные сценарии и нетрадиционные ходы в постановке и приёмах. Многие из тех фильмов были совместного производства Италии и США. Богатые американские нувориши с удовольствием спонсировали итальянское искусство. Вот и в "Двух неделях" техасец Холт вкладывается в картины Делани, тоже, кстати, американца. Но у героев нашей книги, принадлежащих к старой, ещё довоенной школе кино, наблюдается некоторая растерянность, подпитываемая ностальгией. Делани, подгоняемый своей спесью, не видит, что ему необходимо изменить свой подход к постановке. Зато итальянцы более чем уверены в своём превосходстве.

Знаете, почему итальянцы делают хорошие фильмы? Они открыто, без ложного стыда находят радость друг в друге. Они восхищаются всем итальянским - пороками и абсурдом не меньше, чем добродетелью. Они видят комедию в похоронах, порочность в девственнице, святость и нечестивость возле одного алтаря.

Ну и, конечно, в романе очень много Рима. Это не только архитектура, с формами и красками, не только природа, с синевой неба, ярким солнцем или моросящим дождём, но и люди, с традициями и характерами.

Вы заметили, что, когда римляне хотят создать атмосферу роскоши, они неизменно имитируют интерьер общественной бани?

Что вы хотите? Это Рим. Последние три тысячи лет здесь никому не удавалось сохранить что-либо в тайне.

И напоследок венгерская мудрость. То есть мысли героя-венгра по поводу любви.

Если любишь кого-то слишком сильно, это следует скрывать. В целях самозащиты. <...> Когда пьёшь вино любви, кое-что надо оставлять в бокале.

Ох, эти русские, - покачал головой Кренек, - я бы не стал слишком надеяться на то, что русские выиграют для нас войну.

Впрочем, речь пойдёт вовсе не о русских, которые всё-таки выиграли войну, и отнюдь не для американцев. Это даже не роман о войне. Да, тут будет много военных действий союзных войск, в основном касающихся боёв в Нормандии, частично в остальной Франции и в финале, с прорывом линии Зигфрида, в Германии. Будет очень много армейской жизни, где среди прочего раскроются все самые ужасные её стороны. Причём как у нацистов, так и в американских войсках. Но главное всё же другое. Книга рассказывает о судьбах трёх человек, чьи лучшие годы пришлись на Вторую мировую и которые она так круто изменила.

Христиан Дистль. Молодой австриец, чуть больше 20 лет. В начале нового 1939 года он работает горнолыжным инструктором в родной деревне. Очарован идеями Гитлера о мировом господстве. Хотя ему по-человечески где-то даже жаль евреев, но это всего лишь маленькая несправедливость ради большой справедливости, в конце концов цель оправдывает средства. Он идёт на эту войну, потому что полностью разделяет политику фашистской Германии. Он хочет стать образцовым солдатом в образцовой армии образцового государства.

Ной Аккерман. Американский еврей, так же чуть больше 20 лет. Без семьи, без друзей. Вечно бродяжничает по стране, придавленный болезненными размышлениями о жизни. Наконец, случай приводит его в Нью-Йорк, где он находит друга, а затем и прекрасную жену. Но война уже стучит в двери американцев. Первая медицинская комиссия признаёт Ноя негодным к войне, но во второй раз его всё же отправляют в армию, несмотря на чахотку. Тщедушный Ной терпит все тяготы солдатской жизни, и даже гораздо больше того, но сжимает зубы и проявляет несгибаемую волю.

Майкл Уайтэкр. Американец, 33 года. Женат. Жизнь его уже пообтесала, хотя богемная среда Нью-Йорка - это не то место, где выковываются характеры. Пресытившись бессмысленностью существования, он по призыву отправляется на войну. Но Майкл не использует блат, по которому он мог бы вести относительно вольную жизнь вдали от боевых действий, он просится в пехоту. Ему надо знать, что такое война и кто он на самом деле. Этот путь будет долог, извилист и мучителен.

Вот так, чередуя рассказ о героях романа, автор движет во времени истории их жизни и часть событий Второй мировой войны. Что касается последней, то самое страшное даже не сами боевые действия - кровавые, часто бессмысленные даже с точки зрения стратегии и тактики, уносящие множество жизней, а маленькие трагедии маленьких людей. Эти многочисленные рассказы и судьбы второстепенных, а также мельком встреченных персонажей. Жернова войны безжалостно мололи всех без разбору. Потери так или иначе коснулись практически всех, где шли сражения, всех семей, которые отправляли на войну своих детей, мужей, братьев, отцов. И даже те, кто был во всех смыслах вдали от боевых действий, почувствовали на себе её разрушительный кулак.

Шесть лет, проведённых Христианом в германской, а Майклом и Ноем в американской армиях, шесть долгих лет испытаний на прочность, до основания разрушат их мировоззрение и из этого основания сделают в конечном итоге совершенно других людей. Наверное, прав был Ной, когда думал:

Предопределения нет ни в чём: ни в любви, ни в смерти, ни в бою. Есть только уравнение: человек плюс его намерения равны случаю. Невозможно поверить. Предопределение должно быть, но оно тщательно замаскировано (так хороший драматург скрывает свой замысел). Только когда наступит час смерти, вам, может быть, всё станет ясно, и вы скажете: "О теперь я понимаю, почему этот персонаж был введён в первом акте".

Всё становится понятным в финале романа. Все три пути сходятся в одной точке. И то что происходило с героями на протяжении 800 страниц, все поступки, встречи, слова, все обстоятельства и ситуации, которые требовали обдумываний и решений - всё привело именно к тому, что случилось с ними в Германии.

Красивый роман, если так можно сказать, учитывая его тематику. Но он действительно прекрасно продуман, очень красиво выстроен и хорошо написан. Какие-то вещи можно долго обсуждать, о чём-то до хрипоты спорить, но того факта, что он цельный, увлекательный и заставляет задуматься, у него не отнять. С его автором однозначно буду дружить дальше.

*Название отзыва - строчки американской антивоенной песни времён Гражданской войны. В годы Второй мировой она так же была популярна среди американских военных.

Что-то как-то в этот раз Шоу прошел мимо меня. Нет, читать было... нормально. В меру интересно, в меру скучно. По-моему, даже начало у моего отзыва очень тухлое, под стать моему интересу к действу. Ну вот где Лазурный берег и где я? Где кинопродюсер на закате карьеры и где я? Он-то понятное дело на Лазурном берегу, в Канне на фестивале, а мне, ранее тааааак интересовавшейся этой индустрией вообще и селебрити-сплетнями в частности, че-то так все равно.

Ну да, ну да, можно чуть-чуть спроецировать, что скоро кризис среднего возраста и у меня нагрянет, переосмысление жизни, жить осталось мало, надо попробовать все и тэдэ. Только у меня подобный кризис с самого моего декрета. День сурка, и жизнь проходит мимо. И явно мимо Канн. И у меня нет столько деньжищ, путешествовать из города в город годами, очередная тема, короче, что богатые тоже плачут. Да чёт не о том они плачут, мне неблизком. Жена завидует твоему таланту
и изменяет со всеми твоими друзьями? А ты тоже спал с актрисами, но это не считается. Подал на развод, а она деньги теперь тянет? Стерва! 22-летняя журналисточка залезла в постель и не дала? В пору порыдать. Идите вы в опу с такими проблемами, мистер кинопродюсер Джесс Крейг.

Я очень сильно утрирую, но это не точно. Короче, я читала эту книгу, в которой очень много пустопорожнего смоллтока, каковой часто бывает на светских раутах, ненавижу, ненавижу, с очень холодным носом. И если, например, Кронин смог меня увлечь бедами шахтеров в угольном городке, то Шоу с его золотым мальчиком 48ми лет этого сделать не сумел.

И они столько пьют!!! Виски на завтрак, мартини на обед, за ужином распить бутылочку шампанского, а на ночном ужине шлифануть вы се коктейлем. Как он скопытился с язвой только на 350й странице, я не понимаю.

А, и ещё из наблюдений. Всё-таки тогда мужчины были джентльменами. Как бы ГГ не раздражала дама, она получит и комплимент, и вкусный ужин, и законное мартини, и цветы. То ли дело наши "слышь, чё такая дерзкая".

Срочно в Рим. Спасти за две недели карьеру лучшего друга. Спасти себя. Свой лучший период. Свой золотой век.

Были планы. Были идеалы. Но все изменила война. Он заплатил, как и многие, высокую цену. Он стал другим. И не вернуть былого. Он перестал быть активным. Он уже ничего не хочет от жизни. А новое поколение не слушает советов. Предпочитает совершать те же ошибки. Что толку вмешиваться?

В Риме открыли старые раны. Он хотел всего лишь начать все заново. А для этого нужно вернуть прежнего себя, что невозможно.

Он - вечный наблюдатель. Сопричастный ко многому, но отстраненный. Ему предстоит осознать, что жить лучше не прошлым, а будущим. Что еще ничего не кончено. Что на смену одному периоду в его жизни придет другой. То, что происходит с ним в Риме, как сбрасывание старой кожи - процесс болезненный, но необходимый.

А автор хорош! Хотя мне понадобилось время, чтобы настроится на нужную волну. Но оно того стоило. Он неторопливо и незаметно создает настроения. Рисует фон и уделяет достаточное внимание второстепенным персонажам. Ведет за собой аккуратно. Заботливо подкидывает пищу для размышлений. Дарит всем желающим книгу-медитацию!

Сложнее всего, пожалуй, писать отзывы на книги, которые совершенно не тронули, не вызвали никаких эмоций, тут я даже на скуку пожаловаться не могу, ибо потихоньку слушала данный роман, могла оставить в любой момент, возвращалась же к нему без раздражения и интереса. Он совершенно серый, ровный, как взлётная полоса (два хоть сколько-нибудь значимых события на весь объём, причём одно в завязке, кульминация, как таковая, отсутствует, герой статичен), крупицы интересных мыслей очень-очень редко мелькают в мишуре богемной жизни, очевидная мораль отсутствует. Вроде красть нехорошо, но если очень хочется, то можно, вроде деньги в жизни — не главное, но только они и вытягивают персонажей из бездны депрессивного прожигания жизни (в круговорот вёселого прожигания жизни, но не суть). Побочные сюжетные линии  часто никуда не ведут, главная же полная фантастических совпадений и строится на череде допущений.

Собственно, сам сюжет прост: Дуглас Граймс, работающий ночным портье, в одно из своих дежурств обнаруживает мёртвого жильца с тубусом, набитым стодолларовыми банкнотами. Он, недолго думая, решает присвоить себе оные деньги (сто тысяч долларов) и сбежать, так как за деньгами вроде как охотятся мафиози. Вроде как, потому что никаких пояснений про то, что это за деньги, что это за мёртвый постоялец, почему он умер, что за люди искали пресловутый тубус, не будет. В целом, опасность вообще не ощущается, никакого напряжения из-за возможного преследования. К середине всякие намёки на динамику исчезают, Дуглас влачит серое существования, подтягивая свою тушку к высшему обществу, играет в азартные игры, спит со скучными одинаковыми женщинами, имена которых можно было бы не запоминать, если бы они подло не всплывали в сюжете в дальнейшем. Чуть интереснее становится, когда он теряет неожиданное богатство, но фантастическое везение приводит его лишь к преумножению средств.

Дуглас изначально типичный ведомый, и единственный смелый и решительный его поступок, собственно, сама кража, которая сначала приносит ему больше волнений, чем удовлетворения. И к концу книги он совершенно не меняется, просто удачно то прибивается к разудалому деловому партнёру, то обзаводится сильной волевой супругой. Причём в обоих случаях непонятно, а зачем им Дуглас. Он — не плохой, но и не скажу, что человек большой души, благородных качеств или несказанной доброты. То есть дать что-то сверхценное  главному в отношениях (деловых или любовных) банально не может, ну а выходить замуж ради завтраков в постель или делиться прибылью ради возможности блеснуть на фоне чужой наивности как-то странно.

Столь же неспешно всё приходит к финалу, который, несмотря на внезапную порцию экшена, у меня особых эмоций не вызвал. Закончилось — и ладно.  Никого не жаль, да и радоваться не за кого.

Всего один ночной звонок. Недоброжелательный с угрожающими нотками голос. Оскорбления и обещания недоброго и сокрушительного. И вся твоя жизнь превращается в мучительные поиски своей истинной (или мнимой) вины. Что ты кому-то сделал плохого? Когда ты кого-то обидел настолько, что этот человек затаил злобу и решил расправиться с тобой? Что это за человек, который угрожает тебе расправой? Воспоминания и переосмысления своей жизни. Которые, по идее, являются всегда отправной точкой для будущих изменений в собственной жизни. Потому что после такого мощного критического переосмысления того, как ты живёшь, невозможно остаться тем же и таким же.

Однако Ирвин Шоу хитёр. Потому что концовку романа вывернул совсем в другую сторону. Конечно, вроде бы он использовал сюжетный ход, очень похожий на тот, который применён автором в "Вечере в Византии". И вроде бы напрашивалось, что главный герой сам меняет свою жизнь в результате своеобразного катарсиса. А вместо этого жизнь додавливает его своим прессом, едва ли не размазывая в лепёшку. Но автор имеет право видеть своё шоу таким, каким ему хочется. Это его шоу, Ирвина Шоу.

В отличие от первой книги эта мне понравилась гораздо меньше. И, казалось бы, тут, в принципе, есть всё то же, что и в первой части - и интересный сюжет, завлекательные персонажи, отличный язык написания. Но вот чего-то мне катастрофически не хватило. Или, наоборот, было лишним. Путалась по началу еще в именах, что тоже наложило свой отпечаток не в лучшую сторону.
А еще тут много разговоров о сексе, что, по-моему, для классической литературы довольно-таки не характерно. Возможно, конечно, Ирвин Шоу таким образом пытался выделиться из ряда писателей своего времени, но меня почему-то именно в этой книге раздражал этот момент. Хотя, я не ханжа и обычно не против такой тематики. Тут был, как по мне, некоторый перебор.
Хотя, плюсов тут, безусловно масса:
И неплохой юмор:

Ищи меня завтра в столе находок.

И философичность:

Она шла по городу, кругом люди что-то покупали и продавали, читали газеты за столиками в кафе, бранили детей, а потом угощали их мороженым, и никому не было дела до смерти.

И житейская мудрость:

Не сосредотачивай всю свою жизнь целиком на сыне. Это – самый верный способ потерять его.

И просто хороший слог:

У каждого своя беда и заботы. Жизненными невзгодами можно набить до отказа трюм корабля. Но если каждый из этой чертовой команды будет подходить к нему и делиться своими несчастьями, то придется сигануть за борт, и дело с концом.

Книгу читал Владимир Сушков. Вот тут придраться не к чему. Замечательное исполнение. Четкое, безошибочное, в меру эмоциональное. То, что надо.

Или так совпало, или просто подошло время, но в последнее время у меня какой-то особый подбор литературы. А именно такой,когда автор пытается разобраться в своем герое, разъединив его «Я» на внешнее, доступное всем, с кем он общается, и то «Я», что глубоко внутри и абсолютно недоступно не только всем желающим лучше познать друга, или просто приятеля, или сослуживца, или партнера по бизнесу, такое глубокое «Я», что и самому герою не разобраться в нем.

Вот и последний роман Ирвина Шоу об этом. Герой, поделенный на несколько «Я».
У Ирвина Шоу это прекрасно получилось, хотя этот роман очень не похож на его предыдущие – активные, рвущие стереотипы и наступательные, дающие надежду, что все образуется, и будет прекрасно.
И, тем не менее, это не уменьшает интерес к роману. Тем более что он написан с нотой ностальгии и затушеван легким детективным штрихом.

Один утренний звонок от некоего незнакомого типа по имени Заловски из Техаса с угрозой убить его, Деймона, успешного литературного агента, перевернули его жизнь. Угрозы были нешуточными и, безусловно, загнали его в угол. В его жизнь вошел страх и, так как некий Заловски так и не объяснил ему по телефону суть проблемы, требуя немедленной встречи … чтобы убить его, то Деймону пришлось открыть свой собственный ящик воспоминаний, кому он мог причинить боль, или свершить необдуманный поступок. Он стал тщательно вспоминать всю свою жизнь. И, к сожалению, нашел немало людей, которых он обидел, и так далее. Он был расстроен, потому что в то время это казалось ему обычным делом, а сейчас, с вершины своего возраста, он понимал, как больны были для многих людей те потери, которые можно было назвать допустимыми потерями в жизни. Да, он не был паинькой, но не был и отморозком. Обычный человек, нет, не совсем обычный, один из фаворитов фортуны.
Угрозы от Заловски не прекращались, он стал прятаться, забросил работу, друзей, нанял детектива в помощь. Но тот только посмеивался над его страхами. И вот в один из дней, произошло то, что должно было произойти. И легкое разочарование. Заловски ничего не смог сказать.
Роман закончился. И было такое ощущение, что Ирвин Шоу не нашел весомую причину для оправдания наших переживаний, и просто поставил точку.
А вариантов для аккордного финала по сюжету было очень много…
Устал. Или подарил разгадку нам…

"Две недели в другом городе " - роман западного классика XX века. Это первая книга у И. Шоу для меня и, возможно, будет последней. Лёгкий язык изложение, яркие образы, описания Рима - на этом из положительного, пожалуй, всё...

От книги я безумно устала. После таких произведений можно впасть в "нечитун", из которого не так-то просто выйти))
Ни одного приятного героя. А главный герой и вовсе противен. Его отношения с женой, измены, их нелепые оправдания, отношения с любовницей, со старшим сыном ...всё как-то безрадостно, местами противно и безнадёжно. Повествование нудное, не затягивает. Книгу домучивала.
Допускаю, что в романее есть какой-то смысл, но я его не уловила.

В моем фотоархиве есть фото десятилетней давности , где я с другом Вовкой стоим на берегу Черного моря в Гурзуфе.  Я назвал это фото "Толстый и тонкий". Тонкий Вовка, ну а я , как Карлсон в самом расцвете лет. Мы не только различаемся по жизни телосложением, но и характером развлечений. Вовка в поисках адреналина занимался дайвингом, катался на пуле и параплане, рассекал волны на водном мотоцикле, а в отсутствие денег в конце отпуска просто  спускался на попе по надувной горке. Я, в отличие от него, искал духовных наслаждений: слушал шепот волн, смотрел в ночное небо , фотографировал восход солнца, любовался горами, посетил музей Пушкина и домик Чехова. К слову сказать, Чехова я полюбил гораздо позже, и если бы это случилось сейчас, то я сидел бы в этом дворике долгие часы, как Квентин Тарантино на могиле Пастернака. Нет, я не был всю жизнь эстетом и заучкой. Все детство и юность прошли в поисках этого самого адреналина: эти все прыжки с оврага и лазание по самым высоким деревьям, трамплины, слаломы, мотоциклы, взрывы, фейерверки и прочая прочая. Сейчас думаю об этом и удивляюсь, как мы тогда умудрились не поскручивать себе головы и вообще остались живыми.

Однако по мере взросления ума становилось побольше , адреналина поменьше. Пропала напрочь охота к риску и экстремальным поступкам. И когда я теперь вижу , как за домом над лесом самолет выбрасывает парашютистов из местного аэроклуба, сердце замирает на мгновение, а потом думаешь : "А оно мне надо? К чему весь этот риск, даже если он и небольшой?"

Поэтому, исцеление главного героя этой замечательной книги на своей вершине вполне закономерно. Надо остепениться и думать о близких тебе людях, семье, детях. Перейти Рубикон и спуститься на грешную землю. Всему свое время. Один только меня момент смутил - помниться, в первой части книги он совершенно охладел к жене и другим женщинам, а по прибытию на курорт ожил, живчик такой. Или это адреналин помог? А?