– Тебе бывает грустно без меня?
– Кажется, я разучилась грустить.
– А мне тебя порой не хватает.
– И это естественно, ты не привык что-либо принимать без лишних раздумий.
– Разве это плохо? – Макар не переставал удивляться тому, как вела себя любовница и что она говорила. Особенно последнее обстоятельство заставляло его предаваться рефлексиям.
– Ага.
– Кому?
– Тебе, – Ольга поиграла ногой, шевеля ею под сатиновым покрывалом, будто дразнила руку мужчины, расположившегося неподалеку.
– Я влюблен, – он перестал испытывать скованность в признаниях: она ему в этом помогла.
– Пройдет, – она имела представление, о чем говорила.
– Ты жестока.
– Я реалистка.
– А я влюблен.
– Вижу.
Мужские руки притянули к себе женщину, прикрывшую глаза, чтобы наслаждаться ощущением момента, без отвлечения на второстепенные факторы. Она позволила ему заключить себя в объятия, но лишь потому, что ей это нравилось. Грубая мужская сила в постели проявлялась с умилительной неуклюжестью. И это возбуждало ещё сильнее.
– Я плохо понимаю, точнее, совсем не могу уловить сути ваших поисков.
– Это личное.
– До такой степени, что прошедшие годы не заставили забыть человека?
– Некоторых людей не забывают.
– Даже не зная их имени? – Анатолий Семенович впервые слышал такие высказывания. Ему казалось, что последующие поколения придавали меньшее значение чувственной сфере, размышлениям о людях и прочих составляющих действительности.
– Можете мне поверить, – на лице молодой женщины не проступило ни единого основания для сомнений в словах, что были ею произнесены.
– Что-то необычное связано с разыскиваемым человеком?
– Что-то болезненное.
– Надеюсь, вы ищите не того, кому жаждете отомстить? – меньше всего человеку умственного труда хотелось быть причастным к чему-то криминальному.
– Я ищу человека, который может мне помочь, – Кира умела признаваться в личном. Разве что, когда это было уместно.
В аудитории повисла пауза. Мужчина думал, женщина ждала.
Её сердце охватывала жалость с положительной стороны данного чувства, при виде пожилого человека, отягощенного собственными убеждениями. Парадигма творца, сформированная к старости, не позволяла ему от неё отвернуться. И чуткая женщина прониклась уважением к его стойкости, желая помочь, насколько это было возможно.
– Опять ты, – Тихон Алексеевич полюбил уединенность и тишину ещё сильнее с достигнутым возрастом. Он никогда не считался поклонником компаний.
– Я же обещала найти человека, без которого вы места себе не находите. Нужно спасать вас от мучений.
– Тебе сложно понять причину моих терзаний.
– Я хоть и не человек искусства, но со сферой чувств и эмоций знакома, – женский голос дополнился нотками досады.
– Не обижайся: старики могут становиться неприятными собеседниками, – мужчина поспешил исправить свою оплошность.
– Я привыкла к вам, а вот с учеником придется быть аккуратнее, мало ли обидится и уйдет, – соседка скульптора снабдила свои слова легкой улыбкой, зная, как он реагирует на замечания.
– Ты нашла его? – Тихон поверить не мог в то, что такое случится.
– Не его.
– А кого?
– Её.
– Девушку-скульптора?
– А что вы думаете, женщины не могут создавать каменные шедевры? – сохраняя веселый тон, собеседница деланно нахмурила брови, хотя всерьез обижалась на выпады в адрес сестер по гендеру.
– Могут. Давай вернемся к той особе, где её найти?
– В мастерской по изготовлению памятников, как я уже ранее и говорила.
– Сходишь к ней? – скульптор зарекся заходить в заведения подобного типа, полагая, что для него это будет плохим знаком.
– Уже ходила, но не застала её там.
– Пойдешь снова?
– Позвоню.
– Озадачили вы меня, но я хочу помочь.
– Как облегчить решение моего вопроса?
– Я предполагаю, на какой период времени приходилась работа разыскиваемой особы. Опишите натурщицу, – Анатолий Семенович приготовился делать пометки в ежедневнике.
– Она среднего роста, стройная, на тот период времени у неё были длинные русые волосы.
– Описываете словно саму себя.
– Возможно, мы чем-то схожи, – Кире стало некомфортно: она избегала характеризовать саму себя, при этом сравнение с разыскиваемой женщиной, произвело эффект.
– Какие-то особые черты припоминаете?
– Увы, я не видела её слишком близко.
– Мне совершенно непонятно, как искать по такому описанию натурщицу, ведь подобных женщин довольно много.
– Если бы я увидела хоть одну работу, написанную с неё, то непременно бы узнала.
– А это хорошая мысль, – Анатолий Семенович оживился, ведь перспектива долгих поисков человека по минимальному описанию не прельщала. Не тот возраст у него был, чтобы тратить время впустую.
– Что вы имеете в виду?
– Вы отправитесь со мной в архив. И вот там вам придется потрудиться, рассматривая картины.
– Об этом я и хотела попросить вас, – Кира не верила такой удаче. Прежде она не замечала её существования, настолько явственно. – Готова хоть сейчас туда отправиться.
– А вот мне будет сложнее, но с вашего позволения я посижу в укромном уголке, пока вы будете знакомиться с накопленным достоянием школы искусств. Договорились? – Анатолий Семенович невольно позавидовал обладательнице молодости. Подобным чувством он грешил, и ничуть себя в этом не укорял.
– Конечно. Я благодарна вам за такое доверие.
– Жду вас в следующую среду. Эта неделя у меня перегружена, а я уже слабоват переносить такие нагрузки.
– Спасибо, и до встречи.
Виски, выпитое ночью, обостряло чувство, от которого не терпелось избавиться. С таким состоянием ему не доводилось сталкиваться, а потому отсутствие опыта гипертрофировало проблему. И он предпочитал отодвигать её подальше, пусть на время, чтобы передохнуть. А хотел ли он решить мучивший его вопрос? Только сейчас у него появилась эта мысль, и то после второго стакана виски. Оказалось, тот был не таким уж плохим советчиком. К нему следовало прислушаться.
– А что это ты решил напиться в одиночку?
К сидевшему за барной стойкой посетителю приблизилась девушка, в откровенном наряде.
– Так надо.
– Кому?
– Очевидно, кому.
– Раньше ты мне не грубил, – вульгарного вида особа нисколько не обиделась на выпад знакомого, привыкнув к подобному типу поведения.
– То было в прошлой жизни, – мужчина не отрывал взгляд от бокала, считая, что и не должен был этого делать.
– Не бывает прошлой, настоящей и будущей жизни. Она одна.
– Начала философствовать.
– Не ожидал от меня такого? – на этом этапе общения она испытала досаду, поскольку в её среде мало ценили умственный потенциал женщин.
– Не обижайся, но нет, – он и не попытался прибегнуть к галантности, частенько копировавшей лицемерие.
– Я не из обидчивых людей.
– Что же тебя так поменяло?
– Время.
– Не особо оно на тебе отметилось.
– Оно меняет сначала изнутри, – девушка оперлась на барную стойку, жалея спину, уставшую от образа жизни, который приходилось вести вопреки желанию.
– Вот и меня что-то поменяло, поэтому прежняя жизнь стала прошлой.
– Из-за этого пьешь?
– Выпиваю, – Раймонд усмехнулся, прикидывая, какой вид имел со стороны.
– Суть одна.
– Слова её сильно меняют.
– Не буду мешать.
– Работаешь?
– Время этого пока не изменило.
Девушка отошла от мужчины, смотревшего ей вслед. Раньше он догнал бы её, и скинул долю напряжения, но не сегодня. Не сейчас. Прошлая жизнь отпустила его.
Пару лет назад она бы не поверила в то, что станет делать фотографии ночного города. В одиночку. Она не стала одинокой. Не превратилась в ненужную. Она устала от общества. Казалось, что пустота, появившаяся рядом с ней, ни в какую не желала тесниться от присутствия другого человека. Любовник не справлялся с этой задачей. Его следовало отпускать. На время. Но она знала, что так не бывает. Отпустить кого-то можно только навсегда. Она к этому не подготовилась. Не хотелось и ей заполнять чужую пустоту своим присутствием. Определенно у неё имелись вопросы к самой себе. Она не позабыла того, кто был с ней много лет тому назад, и кто не смог бы вернуться. Он умер, она продолжила жить, делая вид, что так и должно быть. Впрочем, происходило должное. Мужчина, вызывавший не столько страсть, сколько любовь, был невыносимо стар для отношений.
Ольга вернулась за руль машины, чтобы направиться вдаль по пустующему проспекту. Ей нестерпимо хотелось пропитаться скоростью. Та профессионально вышибала ненужные мысли из головы. Таковые формировались во всех головах. Ольга умела бороться с мыслями. В отличие от вопросов. Обозначившийся вопрос требовал ответа. Давать таковой самой себе оказалось трудно. Легче закрывать чужие вопросы.
Дорога мелькала перед ней так, будто требовала к себе полнейшего внимания. И она его предоставляла дороге в допустимом количестве. Дозировано. Как ко всем и всему.
В окне застыл мужской силуэт. Ему нравилось вглядываться в темноту. Не так как в детстве. Тогда он с неподдающейся описанию болью ждал появления женщины, обязанной быть матерью. Сейчас он также ждал женщину, но ту, которая умела любить, как-то по-особенному.
Макар не без удовольствия созерцал ночное небо. Подростком он тоже рассматривал звезды, только тогда он подражал киногероям, строя из себя влюбленного. Сейчас он любил, но звезды не играли в этом никакой роли.
В дверном замке прокрутился ключ. Он продолжал стоять у окна. Он знал, что произойдет дальше. Так было всякий раз, когда она возвращалась после короткого бегства. Он не решался спросить, от кого она норовила умчаться из собственного дома, но знал точно, что не от него. Он не пытался составить ей компанию. Ей стоило один раз пресечь его попытку быть рядом с ней, как можно чаще, и он все понял.
Мужского торса коснулись женские ладони, медленно ласкавшие тело Макара. Он чувствовал её спиной, затылком. Она нуждалась в особенных объятиях. Ей хотелось владеть, а не быть обладаемой. Он не препятствовал – это было бесполезно.
Ему не повезло встретить женщину, знавшую с невероятной точностью, чего она хотела.
О проекте
О подписке