Глава 25

– Мне невыразимо грустно от его слов.

– Мне тоже.

– Я ни за что не захочу покидать место, в котором моя душа пребывает в безопасности.

– Придётся.

– Ты хочешь?

– Так следует поступить. И, наверное, мне хочется. Мир за пределами дома полон нового. И точно в нём можно отыскать что-то приятное, – Арина усмехнулась, рассчитывая на то, что сестра догадается, о чём велась речь.

– А мне комфортно под защитой отца, – Алина в подтверждение своих слов устроилась в кресле с ногами. Она продолжала быть похожей на себя в детстве. Арине нравилась младшая сестра, и она часто любовалась её детскими фотографиями.

– Мне тоже. Но когда-то его не станет.

– Не хочу об этом думать.

– А нужно.

– Для чего?

– Чтобы пока он жив найти себе того, с кем ты будешь вместе, с кем не останешься одинокой. Отцу от этого будет легче.

– А вдруг я не найду?

– В нашем мире стало сложнее встречать незнакомых людей. Я читала о том, что до внедрения «Реновамена» с этим вопросом всё было куда проще.

– Я жалею, что мы не жили тогда.

– Жили, но были подростками, и многое не помним и тогда не всё понимали.

– Что нам делать сейчас?

– Положимся на отца, ведь он же сказал, что позаботится обо всём.

Глава 26

– Ты возвращаешься от него другой. По-неземному счастливой.

– Какое меткое определение ты дала моему состоянию. Неземное.

– Будто с ангелом общаешься, а не с мужчиной.

– Ты что-то часто об ангелах говоришь.

– Можем больше коснуться этой темы.

– Попробуем, хоть я и с трудом представляю это обсуждение, – Эрика позволила себе изучающий взгляд, брошенный на подругу. Растерянная женщина в чёрном одеянии, как уже стало обыденно, постаралась втиснуться как можно глубже в кресло. Замешательство на лице Иды указывало на то, что она снова воздержится от полного ответа.

– Попозже. Мне требуется время.

– А почему бы тебе не впустить в свою жизнь что-то новое?

– Моя жизнь такая, какой я её желаю видеть и ощущать.

– Мне страшно за тебя, – Эрика не приукрашивала свои ощущения, поскольку поведение подруги с каждым днём отдалялось от пресловутой нормы.

– Не думай обо мне, почаще будь с тем, кто позволяет тебе отрываться от земли, – Ида прикрыла глаза, словно мысленно представила себе, каково это. По крайней мере, так казалось со стороны.

– Я и тебе такого же хочу пожелать.

– Со мной такого уже не произойдёт. Но я намного ближе к тому, чтобы отрываться от земли.

– И это что-то опять об ангелах?

– О них.

– Подумай о земном, пока есть время.

– Я никогда уже не вернусь к земному.

Глава 27

В гостиной этого человека присутствовало что-то эксклюзивное и не обладавшее при этом чёткой характеристикой, но самое главное, что хотелось задержаться у него в гостях. Лёгкая музыка, доносившаяся откуда-то издалека, едва касалась слуха. И аромат. Весь дом благоухал свежестью, похожей на ту, что возникает в первые часы после ливня, но при этом смешанной с запахом земли и древесины. Не впервые Виктор заглядывал в этот дом, и всякий раз заставал именно такую атмосферу.

– Благодарю тебя за визит.

Хозяин дома раскинул руки, чтобы заключить в дружеские объятия гостя. Виктору нравилось такое радушие, и в компании приветливого пожилого Феликса он на время лишался ощущения пустоты.

– Это я должен благодарить тебя за приглашение.

– Что же, предлагаю устроиться поудобнее и узнать, о чём я хотел с тобой побеседовать.

– Что-то важное?

– Без сомнений.

– Постараюсь помочь.

– Нам необходимо устроить мало-мальски людное мероприятие, – хозяин дома не смог и дальше тянуть с церемониями и перешёл к делу.

– Хм, насколько мне не изменяет память, ничего такого не проводилось уже порядка полутора лет, – гость и не пытался припомнить, когда в последний раз присутствовал на званом ужине или на каком-нибудь подобном собрании.

– В этом действе я вижу потребность, чтобы помочь дочерям обзавестись знакомством с молодыми людьми.

Виктор призадумался, вспомнив о просьбе Филиппа. Всё складывалось наилучшим образом.

– 

А что, если устроить неформальное собрание лиц, чья деятельность сопряжена с корпорацией Сатовых, если таковая ещё функционирует?

– 

Номинально.

– 

Если я не ошибаюсь, госпожа Сатова владеет правом на проведение умеренно-развлекательных мероприятий?

– А ведь я и не подумал о «VS». Точно, но боюсь, что Ида откажет мне в удовлетворении этой просьбы.

– Почему?

– Она продолжает скорбеть за супругом.

– Попробуй повлиять на неё. Не думаю, что женщине её лет захочется оставшуюся жизнь проводить в затворничестве, – Виктор ощущал дыхание удачи, и мог исполнить желание друга.

– Она и прежде не тяготела к обществу, тем более многолюдному. Ныне ей хватает компании Эрики. Изредка я навещаю её, но мне кажется, что она делает мне одолжение, принимая у себя дома, – Феликс произнёс эти слова с огромным сочувствием, полагая, что совершенно недопустимо женщине не проживать молодость.

– Придётся попробовать убедить её выйти в свет.

– В случае успеха моих переговоров с госпожой Сатовой, тебе надлежит взять на себя организационные вопросы.

– Положись на меня.

Глава 28

Предчувствие и прежде внезапно настигало, заставляя весьма солидного мужчину испытывать опасения. Он не был склонен идти на поводу у страха или, напротив, бежать от того в сторону ещё большей неизвестности. Филипп привык решать задачи, задаваемые программой, а таковой он воспринимал жизнь. Всё, что его окружало и что случалось указывало на программную природу или же кодовую основу. И такое устройство мира воспринималось более удобным, ведь и он мог вносить свои коррективы на правах не программиста, но владельца формулы своего тела и души. А предчувствовал он внедрение корректировки, к которой мог стать причастным.

Мысли, пришедшие на ум, заставили Филиппа задуматься об Иде. О ней прежде ходил слух, как о человеке, оторванном от действительности. Причём такое мнение подавалось её супругом, но не с позиции осуждения, а скорее уважения за нетривиальное восприятие действительности. А уж Вальдемар нескрываемо и порою слишком громко гордился преемницей. Филиппу стало неуютно от таких воспоминаний, ведь ему нечего предложить Иде. Правда, идея имелась, но он сомневался, что та выглядела сколь-нибудь масштабной. А нечто посредственное женщину, получившую в наследство права влиять на социум, не заинтересовало бы. И этим она не пыталась заниматься, а ему надлежало пробудить в ней азарт, что вернёт её в кресло главы корпорации «VS». Лишь находясь в нём, она станет полезна себе, ему и программе.

Филипп также знал, что растормошить человека, решившего, будто забвение лучшая альтернатива взаимодействию с окружающим миром, путь в никуда. Если только, тот сам не ощутит в этом потребности.

Глава 29

– Она разочарована.

– Не она одна.

– В людях.

– Тем более.

– Я тоже.

– Тогда, что?

– Ида, страдает.

– И я, и ты тоже.

– Не так.

Мужчина продолжал смотреть на очаровательную фигуру женщины, предпочитающей отвернуться от него и лицезреть картины, написанные в чёрно-белой гамме и украшенные редкими брызгами цветных красок.

– И к чему ты клонишь?

– Она либо не выдержит от тоски по Сатовым, либо с нею случится катарсис. И уж лучше нам внести в её жизнь краски, чтобы смягчить это состояние.

– Нужно подумать, что можно сделать.

Эрика развернулась к Константину и будто бы шагнула в его сторону.

– Поищем способ.

Глава 30

Скромность окружающего пространства с элементами антисанитарии не отбила готовности ответить на гостеприимство хозяина дома. И разве менялся вкус чая, налитого в старенькие чашки? Для него – нет. Герман ждал, когда Антон Тихонович даст знать, что готов слушать визитёра.

– Молодой человек, понимаю ваше желание и чувствую нетерпение, но стар я уже для мудрых бесед, в том числе для конспирологии, а вы, как погляжу, прониклись ею. Думаете, что это актуальная тема?

– Не знаю. Но мне кажется, что-то произойдёт. Глобальное.

– Каждый век случается нечто подобное. Мой милый друг, это называется прогресс.

– Это что-то опасное.

– Для ретроградов всё новое несёт опасность. Будьте как, я – наблюдайте за происходящим. Хотя, у вас не получится – молоды ещё.

– Поверьте, что-то готовится.

– Скорее всего. Вопрос в другом, почему вы так встревожены?

– Общество поджидает беда, – Герман испытывал беспомощность, поскольку не мог склонить на свою сторону тех, кто сумел бы сопротивляться нежелательным изменениям.

– А может просто перемены? – Пожилой хозяин дома усмехнулся, припоминая себя в годы своего гостя. Он также пытался бороться с чем-то непонятным на конкретный момент времени.

– Увидите, что я прав.

– Вы оптимистичны. Я настолько стар, что не уверен в том, что завтра проснусь.

– Боюсь я, Антон Тихонович.

– Заметно, а страх не лучший советчик.

– Что мне делать?

– Отпустите ситуацию. И да, может произойти что-то грандиозное. Более того, предполагаю, кто будет за этим стоять, – пожилой человек пожал плечами и как-то виновато посмотрел на визави.

– И кто же? – Незадачливый журналист слегка подался вперёд, приготовившись услышать нечто эксклюзивное.

– А вот это я пока придержу при себе. Я стар и склонен ошибаться.

Глава 31

Застигнутая врасплох особа прокручивала в голове вопрос, почему к ней пожаловал незваный гость. Она даже упустила из виду необходимость поприветствовать прибывшего к ней человека.

– Здравствуй, дорогая, не мог я и дальше ждать, когда ты собственной персоной очутишься на улицах нашего мрачного города.

– Но для чего это тебе?

– Вижу, не лгали, ты полностью отдалась грусти.

– Не лгали. И что с того?

Хрупкая женщина в чёрном платье, сшитом из весьма тяжелого материала, направилась в ту часть комнаты, что была погружена во мрак. И только бледная кожа и светлые волосы обозначали её присутствие. А ещё глаза, если собеседник приближался к ней достаточно близко. Голубые глаза порою казались двумя кусочками льда, едва ли не сверкающими при малейшем попадании света на роговицу. Только в глазах Иды он видел нечто нечеловеческое. Феликс даже пояснить толком не мог, какими он воспринимал голубые глаза женщины, с первого взгляда поражавшей красотой фигуры и лица. Восхищение от красоты Иды длилось непродолжительное время, поскольку холод, исходивший от её глаз, проникал внутрь чужого тела и обжигал. Только по этой причине Феликс предпочитал не частить к госпоже Сатовой с визитами.

– Скука завладела сердцами. Нашими. Моих дочерей. Я не буду хитрить, ради устройства личного счастья Арины и Алины я удумал устроить какое-нибудь чинное мероприятие, как в былые времена проводили бал дебютанток.

– Об этом задумался почитатель элитарности и узкого круга общения? – Ида не осуждала резкую смену взглядов, но полагала, что на то должна иметься веская причина.

– Я не желаю им одиночества. Оно убьёт их. Сделай одолжение мне, как любящему отцу. – Феликс знал, что госпожа Сатова при всей внешней холодности обладала отзывчивостью.

– А я ведь начинаю ненавидеть одиночество. Намедни мне в голову закралась страшная мысль: одинокие должны вовремя умирать.

– Точно не одинокие. Часто таковыми оказываются лучшие представители человечества.

– Именно так я и подумала после. Одиноким следует править миром. Они умеют видеть мир, а не только себе подобных, – Ида безо всяких опасений быть неверно истолкованной продолжила делиться с пожилым собеседником своими инсайтами.

– Ты и прежде поражала мудростью, а ныне к ней добавились духовные открытия, – таких людей Феликс встречал крайне редко, а потому и посещал эту невероятную женщину, заставляя себя соприкасаться с холодом чужой души.

– Не бойся предоставить дочерям на выбор одиночество.

– Ида, помилуй, меня убивает одна только мысль о том, что они будут, как я.

– Феликс, я просто не знаю, чем тебе помочь. Тебе лучше пообщаться с Эрикой.

Глава 32

– А хочешь я кое в чём признаюсь?

– В чём?

– Я не такая, какой меня привыкли видеть. Вовсе не сильная, и даже не высокомерная. Этот наряд, надетый на мою душу, я забыла снять. Я его и не ощущала – его видели другие. Но речь не об этом. Так же как этот наряд окружающие видели во мне непроходящее состояние счастья и наличие везения. Но ничего этого не присутствует уже долгие годы.

– Не ожидала такого услышать.

– Конечно, душа надёжно спрятана в глубине тела. И не об этом речь.