Глава 4

– И что? Ты узнала, кто меня заказал? – спросил Андрей, когда вся его кавалькада двинулась с места.

Он сам сел за руль внедорожника, так что в машине они с Надеждой оказались вдвоем. Машины охраны шли одна впереди, другая позади, причем автомобили все время менялись местами. Подобные маневры навели Надежду на мысль, что ее «крестник» серьезно озабочен проблемами собственной безопасности. И еще до того, как он задал этот вопрос, Надежда поняла, что приглашение проехаться в машине на пару с ним, без свидетелей, вызвано единственно страстным желанием выведать, что она успела узнать у несостоявшегося киллера.

Впрочем, напрасно он суетился. Ее желания в этом плане не совпадали с его жаждой познания. Она не слишком переживала, что всю дорогу ей будут докучать вопросами, возможно, угрожать, – Надежда знала, как противостоять соблазнам, даже если они явятся в образе толстой пачки купюр. И жалела не о том, что согласилась на предложение Андрея доставить ее без проблем в Белогорск. Ее почему-то беспокоило, что она не сумела допросить второго соискателя на сто пятую, часть 2, статью Уголовного кодекса с весьма неприятными пунктами «ж» и «з»: «Убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору; из корыстных побуждений или по найму».

И хотя Надежда успела поговорить со следователем прокуратуры и доложить кое-какие свои соображения, но делиться этими мыслями и подозрениями с Андреем не собиралась. Равно как не открыла глаза приехавшим стражам порядка на некоторые обстоятельства. Она пока не знала, зачем они ей понадобятся, но на всякий случай решила приберечь их на будущее.

Возможно, Надежда схитрила по той причине, что не до конца еще уяснила, правильно ли она поступила, ввязавшись в местные разборки. Для нее не имело значения, бахвалится Андрей или действительно имеет какой-то вес в регионе. Его доходы тоже интересовали Надежду мало, точно так же, как род его занятий и личные проблемы. Но что-то ей подсказывало, что в недалеком будущем, если уже не в настоящем, проблем у него появится выше крыши.

Авария на переезде… Надежда не сомневалась, что она была подстроена. В нужном месте, в нужный час… Два киллера с автоматами на мощных скоростных мотоциклах. Кто-то изрядно раскошелился, чтобы расправиться с милым мальчиком Андрюшей и очень сильно рисковал, чтобы убрать обычного предпринимателя.

Конечно, многое объяснялось, если Андрей не простой предприниматель, а местный криминальный лидер, который перешел дорогу своему конкуренту в каком-либо нелегальном промысле. Хотя незаконным бизнесом занимаются не только криминальные лидеры, а зачастую на первый взгляд очень даже законопослушные граждане. Об этом Надежда тоже знала не понаслышке. Но Андрей внешне не смахивал ни на того, ни на другого. Она не могла ошибиться. Глаза у него были по-детски чистыми и ясными, это невозможно изобразить и отработать даже годами тренировок! А еще улыбка! Открытая, на все тридцать два зуба! Так люди с нечистой совестью не улыбаются…

И все-таки его заказали… Надежда знала это абсолютно точно! Одного только понять не могла, зачем ей понадобилось ломать голову над абсолютно ненужной ей информацией? Что ей с того, есть ли проблемы у этого парня, нет ли? А может, ее просто повело не в ту сторону по той причине, что он изрядно смахивает на Меньшикова? Хотя как сказать! Вот если бы сравнить по фотографии… Она машинально потянулась за сумочкой и чертыхнулась про себя… Опять забыла, что сумка осталась в поезде…

Она бросила быстрый взгляд на Андрея. И все же, кто он на самом деле? Для олигарха мелковат вроде? Впрочем, кто их знает, этих олигархов? Посмотришь на фотографию, юнец юнцом, а уже миллиардами ворочает, миллионные сделки прокручивает… Надежда успела отметить для себя кое-какие детали: милиционеры и представитель прокуратуры разговаривали с Андреем без подобострастия, но с должным почтением. Значит, не столь велика фигура, как он сам об этом заявляет. Возможно, не приобрел еще должного влияния – наверно, из тех мотыльков, что очень быстро сколачивают приличное состояние и столь же быстро сгорают.

Андрей заметил ее взгляд и повысил голос:

– Ты что, не слышишь? Чего задумалась? Или спишь? А то смотри, высажу по дороге! Как добираться до Белогорска будешь?

– «Будете»! – Надежда отвернулась и принялась смотреть в боковое окно. – А еще: «задумались» и «смотрите»! Надеюсь, я понятно объяснила?

Андрей с подозрением уставился на Надежду.

– Что я такого сказал? У меня мужики от радости задыхаются, когда я им «ты» говорю.

– Я не задыхаюсь, – ответила Надежда. – У меня свои принципы. И я не люблю, когда незнакомые люди с ходу обращаются ко мне на «ты».

– Что ж ты сама тогда «тыкаешь»? – справился Андрей. – Вон губернатор и то на «вы» меня величает. – И вдруг, как-то по-ребячьи виновато улыбнувшись, почти умоляюще попросил: – Да чего там, прости, если обидел. Но ты тетка… – и, заметив ее угрожающий взгляд, быстро поправился, – женщина то есть, молодая, красивая… Тебя приодеть, так за первый сорт сойдешь…

– Спасибо за молодую и красивую, – насмешливо посмотрела на него Надежда, – а за первый сорт и вовсе поклон до земли. Но, скажи честно, тебя кто-нибудь учил деликатности? Говорил, как надо вести себя с женщинами, которые гораздо старше тебя по возрасту?

– Знаешь, – Андрей весело подмигнул ей, – я как-то с теми, что помладше, больше общаюсь, а в конторе у меня только мужики. Бабам своих дел я не доверяю. С ними в сауне классно перепихнуться, в кабаке посидеть, ну и под одеялом, конечно, покувыркаться. А лучше вовсе без одеяла… – Он расхохотался и снова подмигнул ей. – Они любят, когда их не деликатно так, не тактично…

– Дурак ты, – Надежда поморщилась, – и язык у тебя без костей. Смутить меня хочешь? Так я, милый мой, столько грязи на своем веку навидалась, десяти экскаваторов не хватит, чтобы вычерпать. А ты еще на свете не жил, ни черта не видел, а мелешь бог знает что и рад до безумия. На твоем месте я бы помолчала и поразмышляла, почему так случилось: грузовик на переезде застрял, и киллеры появились. Причем на мотоциклах…

– Ты полагаешь, переезд заблокировали специально?

«Опять „ты“?»– подумала Надежда. Похоже, все ее нравоучения пропали даром. К тому же ей расхотелось читать ему нотации. Если человека не воспитали в детстве, вряд ли его теперь исправишь. К тому же все ей страшно надоело, она устала и желала одного – скорее доехать до Белогорска. Там будет легче. Она доберется до управления уголовного розыска и найдет, что и как объяснить коллегам. А на помощь этого желторотого нахала она совсем не рассчитывает. Самонадеянный бахвал! Проку от него, как от козла молока!

Надежда не слишком дружелюбно посмотрела на Андрея. Крепкие ладони его свободно лежали на рулевом колесе. Андрей вел машину подчеркнуто небрежно, но взгляды, которые он изредка бросал на свою пассажирку, подтверждали: он очень заинтересован в ее ответе.

Заметив, что Надежда смотрит на него, Андрей подобрался. Теперь улыбка окончательно сошла с его лица, и он требовательно переспросил:

– Специально? Да или нет?

– Я ничего не могу тебе сказать, – нахмурилась Надежда. – Тайны следствия, понимаешь? Одно скажу, все материалы я передала следователю прокуратуры. Они возбудят уголовное дело. Но не думаю, что они поделятся с тобой информацией. У тебя же на лбу написано, бросишься счеты сводить.

– Я не бандит, – произнес сквозь зубы Андрей. – И не хочешь говорить, не говори! Я и так почти знаю, кто меня заказал. Только доказательства в «воронке» увезли. Но я докопаюсь! – Он стукнул кулаком по рулевому колесу и снова посмотрел на нее. – Пойми, время уходит. Мне нужно, чтобы ты подтвердила. Мои орлы… – Он выругался. – Ладно, это к делу не относится. Но я могу тебе заплатить. Ты таких денег сроду не видала. Сколько хочешь? В долларах, в евро… Пойми, мне во как надо! – И он провел ребром ладони по горлу. – У нас ведь так, кто кого опередит! Или он, или я…

– Чем ты занимаешься? Горючкой или металлом? – спросила Надежда.

– Думаешь, с Ходорковским в одной машине едешь? Или с Абрамовичем? Похож, что ли?

– Я серьезно!

– И я серьезно! Лесом я занимаюсь. Лесозаготовки, обработка древесины, целлюлоза, гофротара… «Сайбириан Палп Энтерпрайзес» … Слышала небось?

– Нет! – пожала плечами Надежда. – От леса мои интересы были далеки. Разве труп какой обнаружат в буераке… А так по грибы недосуг было съездить. Вот на лыжах покататься иногда вырывалась, да еще группу «Лесоповал» люблю слушать!

– Да! – покачал головой и усмехнулся Андрей. – Очень узкий специалист!

– А почему у твоей компании английское название? Выпендреж? – спросила Надежда.

– Нет, поначалу у нас партнерами англичане были и австрияки, но мы их вытеснили, а то они слишком вольно себя повели… Диктовать вздумали…

– Так ты единственный владелец?

– Нет, я председатель совета директоров, нашей компании принадлежит контрольный пакет акций, а остальные – так… Блошки… Но скажу тебе, очень кусливые блошки… – Он вздохнул. – Тебе не понять. В лесной промышленности долгое время было спокойно, никаких громких разборок, дикой конкуренции, мы умели договариваться полюбовно и с акционерами, и с конкурентами, и с западными инвесторами.

– А сейчас что изменилось?

– Многое! – ответил Андрей односложно. И с нетерпением в голосе переспросил: – Так как же? Скажешь или нет?

– Прости, но я не люблю повторяться! – сказала Надежда сухо. – И не советую предлагать мне деньги. Могу рассердиться!

– Ишь ты, неподкупная! – скривился Андрей. – Можно подумать, ни разу в жизни денег не брала?

– Как не брала? Брала! У государства. Двадцатого числа каждого месяца. Немного выходило, но зато спала спокойно, – она усмехнулась. – Тебе это неизвестно?

– Почему же, известно! Я, кстати, политехникум закончил. Автоматизация и механизация лесоразработок. Технологом в леспромхозе работал. Правда, деньги тогда через пень колоду платили. Раз в полгода, а то и реже. Развалили леспромхозы, растащили…

– А ты их прибрал к рукам?

– Хочешь сказать, что захапал? Не-ет! У меня все по-честному. Вовремя скупил акции у работяг. Десяток за бутылку водки шли. Такса такая…

– И это ты называешь «по-честному»?

– А что? Не я, так другой бы подсуетился. Я хоть за наличку покупал, а кое-кто и впрямь за бутылку бодяги. И я ведь не перепродавал, как некоторые. Я ведь из дерьма эти лесхозы поднимал. И в грязь, и в снег все лесосеки объезжал, и не в этом джипе, а на драндулете, что в народе «козлом» прозвали… Смотри, – он оторвал правую руку от руля и протянул ее Надежде, – видишь, мозоли? Сам за бензопилу брался и сучья рубил, когда работяги в загул уходили… Привыкли они в советские времена – норма, план… А у меня свой план: работаем до тех пор, пока весь лес по договору не отгрузим. С японцами работал, с китайцами. А они ребята ушлые, даже опилки подбирали. А потом подумал, что ж я, совсем сдурел, желтопузым по дешевке лес отдаю, столько на этом теряю. А отходы так и вовсе за бесценок шли. Закупил оборудование, то да се… Теперь у меня все в дело пошло, и навар, естественно, появился…

– Понятно! – протянула Надежда. – Капиталист, выходит?

– И что из того? Я хоть и капиталист, а против народа не иду. У меня работяги зубами и всеми конечностями за место держатся. Деньги я плачу хорошие, но насчет пьянки – ни-ни!

– И что же? Как я понимаю, у тебя теперь не один леспромхоз?

– Стал бы я сыр-бор городить из-за одного! – самодовольно ухмыльнулся Андрей. – Их у меня только по России несколько десятков. Сейчас вот в Казахстан вошли. У них дела хуже, чем у нас, были. Сейчас развиваемся помаленьку. Целлюлозой занимаемся, бумагой, картонной упаковкой. Недавно фабрику купили по производству гофротары. Два года стояла, у меня заработала.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать девять, – усмехнулся Андрей. – Что, маловато для олигарха?

– Не в том дело, – улыбнулась в ответ Надежда. – Само слово не люблю! И к месту, и не к месту, во всех газетах, по телевизору…

– Что поделаешь, я тоже не люблю, но у нас невозможно дело вести по-серьезному, если с властью не будешь трахаться. Известно, или они тебя имеют, или ты их, за приличные бабки, естественно! Из этого дерьма все наши олигархи и произрастают. Или не так говорю? – он посмотрел на Надежду.

– Выбирать надо: или миллионами ворочать и купаться в дерьме, или оставаться нищим, но в белых одеждах. Одно другое исключает.

– Правильно понимаешь ситуацию, – выразительно посмотрел на нее Андрей, – только не знаешь, что я тоже дерьма с детства нахлебался. Мне не привыкать, но ты ведь тоже не в белых одеждах ходила. С чего тогда мораль читаешь?

– Я? Мораль? – удивилась Надежда. – Больно нужно! Таких уже моралью не проймешь!

– А чем проймешь? Пулей? – скривился Андрей. – Ты это хотела сказать?

– Отвяжись! – в свою очередь рассердилась Надежда. – И оставь меня в покое! Я ехала отдохнуть, забыть обо всем, а тут ты со своими проблемами. Скажи, мне это надо?

– Надо! – бросил Андрей. – Я тебе работу хочу предложить! При мне! Телохранителем…

– Рехнулся? – уставилась на него Надежда. – Этого мне не хватало! – Она язвительно хмыкнула. – Телохранителем! Какой из меня телохранитель… Тебе что, своих амбалов не хватает? К тому же сам сказал, женщинам не доверяешь!

– А ты чего хамишь? Я ведь не каждого приглашаю, – откровенно, почти по-детски обиделся Андрей и даже покраснел при этом. Видно, привык, что от таких предложений визжат от восторга.

– С того и хамлю, что ты совсем меня не знаешь! Первой встречной предлагаешь работу. А вдруг я последняя сволочь или подстава?

– Ты меня за кого принимаешь? – покосился на нее Андрей. – Я ведь только с виду ботаник, а так порву любого…

– Ладно, – вздохнула Надежда, – вопрос исчерпан. Работать на тебя я не собираюсь. У меня квартира в Путиловске, дочь через месяц на каникулы приезжает. Побуду здесь пару недель и обратно домой…

– Подумай! До Белогорска еще минут двадцать езды, есть время!

– Все! Подумала! – как отрезала Надежда. И, выделяя каждое слово, произнесла: – На тебя я работать не буду!