По дороге ребята делились опытом выживания, рассказывая о том, как пережили свои первые дни на острове. Сначала был шок, к нему добавилась жажда, поэтому сидеть на песке и жалеть себя дальше означало обречь себя на мучительную смерть. Они отправились искать пресную воду, шарахаясь от каждого звука, и спустя время нашли ручеёк с родниковой водой. До этого пили сладкий сок, добываемый из стволов финиковых пальм с помощью карманного ножа, сок из фруктов и кокосовое молоко. Пока плод не созрел, орех наполнен прозрачной жидкостью, хорошо утоляющей жажду. Со временем эта жидкость белеет и загустевает. Твёрдую скорлупу кокоса парни тоже приспособили для жизни на острове: разламывая кокос пополам (что было не так уж и просто), они использовали его в качестве посуды.

Постепенно ребята пришли к выводу, что хищных зверей здесь как будто бы не было. Птицы водились во множестве, каких-то неизвестных пород, и, смастерив лук, они иногда могли рассчитывать на вкусный мясной ужин.

Покончив с пустыми надеждами, они стали думать о том, как бы получше наладить здесь жизнь и старались постоянно занимать чем-то руки: строили шалаш, мастерили «корзины», изучали остров, ходили за пропитанием и через день – за пресной водой.

– Человек может вынести всё, – останавливаясь у одной из пальм и доставая карманный нож, подвел итог Костя. – Вот и мы приспосабливаемся. К тому же, если подумать, многие мечтают здесь оказаться и жить вот так: чтобы кругом – отсутствие цивилизации и нетронутая рукой человека природа, чтобы каждый день можно было плавать в открытом океане и никуда не спешить. Разве не так?

Так. Только всё хорошо в меру, и не в том случае, когда ты находишься здесь не по своей воле.

– Откуда у вас нож? – спросила я, наблюдая как ловко Костя проделывает отверстие в стволе пальмы и ждёт, пока оттуда начнет капать сок.

– Мы же бандиты, – усмехнулся он, но тут же добавил серьёзным тоном. – На самом деле, мы никогда не пользовались им при кражах. Я просто носил его с собой на всякий случай, в том числе, когда требовалось поддеть чем-то острым дверной замок.

От упоминания о прошлой, совсем не праведной жизни парней, я невольно поёжилась и постаралась скорее сконцентрироваться на чем-нибудь другом.

– А что это за дерево?

– Финиковая пальма. Попробуй, – с этими словами он протянул мне половинку кокосовой скорлупы, в которую набирал сок, и я осторожно сделала глоток.

– Вкусно.

– А то, – улыбнулся Костя.

После того как мы все утолили жажду, Никиту как самого ловкого отправили лезть вверх на дерево за плодами. Финики росли на пальме огромными светло-красными гроздьями, так что в обязанности Никиты входило аккуратно срезать их и сбрасывать вниз, а в обязанности Кости и Влада – пытаться поймать. Или искать и собирать непосредственно на земле, если поймать не получится. Я старалась держаться от них подальше во время это «удивительного» процесса, потому что парни не столько были заняты добыванием себе пищи, сколько озорством. Никита всё время пытался попасть во Влада или Костю, отщипывая от грозди по одному финику и прищуриваясь для наиболее точного попадания.

– Развиваю меткость рук, – прокомментировал он, прежде чем запустить очередную «ракету».

– Лучше бы ты научился группироваться в полёте, – беззлобно парировал Влад. – А то, знаешь ли, всякое может случиться, когда руками за ствол не держишься.

– По арабскому преданию это дерево обладает волшебными свойствами, в том числе избавлять от дурных мыслей, – прокомментировал Костя. – Может, и в этом случае сработает.

– А ты откуда знаешь? У тебя вроде нет знакомых арабов, – снисходительно взглянул на него Влад.

– Книжки читаю, – хмыкнул Костя.

Когда половина «корзины» была наполнена плодами, Костя решил:

– Хватит. Пошли дальше.

– Э-э, меня-то подождите! – донёсся сверху недовольный голос Никиты, однако парни не обратили на него никакого внимания, на ходу крикнув:

– Догоняй.

Я подняла голову и увидела, как шустро парень перебирает ногами и руками, минуя ветку за веткой как заправский покоритель финиковых пальм.

Следующая остановка была возле банановой плантации. Вообще-то бананы растут не на деревьях, а на травянистых растениях, поэтому не совсем правильно считать их фруктами. Но увидев процесс произрастания своими глазами я поняла, почему многие путают это растение с деревом. Оно действительно напоминало дерево, но его ствол был не деревянным. В длину пальмы достигали около пяти метров. Карабкаться вверх опять отправили Никиту.

Мне нравилась непринуждённая обстановка, царившая в этой компании. Парни перебрасывались острыми, но не обидными шуточками, постоянно подталкивали друг друга плечами, тотчас отскакивая в сторону, чтобы не получить ответный дружеский «жест» и невольно заставляли меня смеяться вместе с ними. А когда я смеялась, мне казалось, что я забываю о том, что происходит на самом деле, и что всё вокруг – этот странный мир – не существует на самом деле.

– Подержи эту курагу. Дай-ка я покажу класс этому юнцу, – опуская ящик с фруктами на землю рядом с Владом, самоуверенно заявил Костя.

– Это финики.

– Да какая разница? А ты, кстати, знаешь, что по-венгерски финики и курага – это одно и то же?

– Ну конечно, – презрительно скривил губы Влад, но все всё равно засмеялись.

– А почему юнцу? Он что, моложе вас? – уточнила я, прикладывая ладонь к глазам от солнца и наблюдая, как Костя забирается на дерево, попутно уклоняясь от летящих в него бананов.

– Вот когда моё дворовое детство пригодилось. Век живи, век учись, – тяжело дыша, не столько потому, что устал, сколько для остроты эффекта, бросил Костя. – А? Чего ты сказала? Мне тут уже плохо слышно. Теперь понимаю, почему Никитос всё время в нас не попадает. Тут и видно плохо, и слышно плохо.

– Слышь ты, – произнес Никита, но его улыбка свидетельствовала о том, что он и сам едва удерживается от смеха.

– Вообще-то самый младший здесь я, – соизволил наконец ответить на мой вопрос один из них – Влад. – Мне шестнадцать. Было, по крайней мере, когда я сюда попал. Сейчас должно было бы уже исполниться семнадцать, но так как здесь время идет, а там – нет… В общем, будем считать, что мне до сих пор шестнадцать. Во-о-от… А этим уже по семнадцать стукнуло.

– Да, я так и не дожил до совершеннолетия. Обидно, – отозвался Костя.

– Тебе ж там не слышно, – задирая голову вверх, прокричал Влад.

– Что надо слышно. А вот насчёт «видно» сомневаюсь, так что на мою меткость особо не рассчитывай. Готов принимать товар?

– Кидай уже давай.

Я предусмотрительно отскочила в сторону, чтобы не попасть под этот «миномётный обстрел», за что тотчас удостоилась комментария Кости:

– Вот это правильно. Раз-два-три, мочи его, Никитос.

Когда ребята наигрались, и когда достаточное количество ещё зеленых бананов было собрано в ящик, мы отправились дальше.

– И что теперь? – поинтересовалась я, разглядывая природу вокруг и удивляясь её красоте.

Я боялась себе признаться, но сейчас мне действительно было хорошо. И казалось, что я попала в какую-то сказочную страну. Побуду здесь немного, а потом самолёт унесёт меня обратно в привычный мир, домой, где серыми и сырыми осенними вечерами я буду согреваться воспоминаниями об этом отдыхе. Я не пыталась себя разуверить, потому что тогда у меня начиналась паника. Зачем лишний раз растравливать душу? Лучше обмануть своё сознание и представить, что всё так и есть.

Наконец мы достигли родника с пресной водой, по направлению к которому и лежал изначально наш путь. Напившись вволю прохладной воды и умыв лицо, я почувствовала себя бодрее после бессонной ночи. К сожалению, набрать с собой воды мы почти не могли, так как унести в кокосовой скорлупе много не представлялось возможным, а «корзины» были сделаны не слишком хорошо, и вода из них проливалась, так что шансов донести до шалаша хотя бы половину не было, а придумать что-то более практичное парни пока не смогли. Хотя, в принципе, это была не проблема, потому что если идти до родника без остановок, которые делали мы, попутно собирая фрукты, то можно было прийти через час. Кроме того, жажду неплохо утоляло кокосовое молоко, так что умереть от обезвоживания нам вряд ли грозило.

На обратном пути парни набрали ещё и кокосов, по какому-то неизвестному мне признаку деля их на «незрелые – для питья» и «зрелые – для еды».

Когда мы вернулись наконец на берег, день, судя по всему, клонился к вечеру. Солнце пекло уже не так сильно, и над океаном вместо воздушных перистых облаков сгущались сумерки.

После столь утомительного путешествия парни решили окунуться в воду. Я же подобного желания не испытывала, наверное, потому, что меня пугала неизвестность перед такой громадой, как океан. Я чувствовала, что по сравнению с этим великим созданием природы я – маленькая, незначительная песчинка, которую при плохом своём настроении он проглотит и не заметит.

– А ты что, плавать не собираешься? – подплывая поближе к берегу, прокричал Влад. – Вода тёплая.

– Верю. Только мне не в чем в воду лезть.

– Чего? – не понял Влад.

– У нас проблема. Мадемуазель забыла прихватить с собой купальные принадлежности, – едва сдерживая улыбку, пояснил Костя, пока я стояла на берегу и мучительно краснела.

– Ну бельё-то есть? – спросил Влад.

Я кивнула, смущаясь ещё больше.

– Тогда в чём проблема? Или тебе помочь?

– Вот ещё! Сама справлюсь, – я гордо развела плечи и повернулась к парням спиной, слыша их довольный смех.

Я быстренько скинула тунику и бриджи и вошла в воду. Плавать я умела и любила. Но плавать в океане… От одной мысли о том, что меня бережно качает на своих волнах огромный, пусть даже и не существующий в реальном измерении океан, казалось мне чем-то волшебным. Его вода действительно была тёплой, успокаивающей не только разгорячённое от жаркого солнца тело, но и уставшую от бесконечных терзаний душу.

Я всё плыла и плыла, пытаясь нагнать уходящее солнце. Сколько же метров воды было подо мной? А надо мной – ясная и прекрасная бесконечность, частичкой которой, пусть крохотной, но живой, была и я – маленьким винтиком огромного механизма – безграничного мира, состоящего из известных, открытых для нас элементов – планет, стран и городов, – и скрытых, не поддающихся описанию и пониманию – таких, как этот мир, в котором я оказалась. В котором оказались мы вчетвером, и который почему-то нас приютил.