Цитаты из книги «Общепит. Микоян и советская кухня»

ятия, созданные «любимым наркомом», сыграли свою роль в победе, а их работники имели все основания гордиться своими усилиями.

На самом деле, конечно, большую часть мясных консервов, которыми кормилась передовая, вскоре стали поставлять союзники. Это была знаменитая «американская тушенка», которая настолько стала частью фронтового эпоса, что упоминания о ней не удалось изгладить даже из литературы и кинематографа времен «холодной войны». Но Микояновский комбинат и другие предпри

Во время войны обнаружилось, что комбинат имеет стратегическое значение. Армию надо было кормить, продукты требовалось готовить в такой форме, чтобы их было легко доставлять на фронт.

Микояновский мясокомбинат, который был сдан 29 декабря 1933 года по приказу Микояна, а год спустя получил имя наркома пищевой промышленности СССР

Ильф и Петров. Микоян-то как раз выступает за внедрение в СССР промышленного производства пищи, которое так не нравится писателям!

Однако смысл речи Микояна противоположен тому, что пишут

«Сидя в кафетерии, мы читали речь Микояна о том, что еда в социалистической стране должна быть вкусной, что она должна доставлять людям радость, читали как поэтическое произведение». В декабре 1935 года на Пленуме ЦК ВКП(б) Микоян говорил, что «наша пищевая промышленность должна дать такие продукты, такого качества, чтобы их ели с удовольствием не только те, кто голоден, а и тот, кто сыт». Видимо, именно эту речь имели в виду Ильф и Петров.

В общем, именно то, что привлекло Микояна, не понравилось творческой интеллигенции – народность, доступность, промышленная основа, простота. Эстетам Ильфу и Петрову хотелось, чтобы питание было еще и вкусным. Здесь они тяготеют, скорее, к французской, «гурманской» традиции.

Конечно, надо сделать скидку на советскую кухню – никаких ананасных пирогов не было. Не было и «густо нарумяненных и завитых, очень опрятных девушек в розовых наколках», которые выкладывали на прилавок еду, а были толстые не очень опрятные тетки. Но принцип тот же. Тот самый «общепит», который так пришелся по душе Микояну, вовсе не понравился Ильфу и Петрову.

Кушанье, начавшееся с заморских рецептов, стало частью национального образа жизни, предметом гордости и почти мифом.