пас?!». Пил страшно, жена его одна надрывалась, се-67

мью кормила. Плакала: «уж лучше бы не вернулся».

Потом спился…

Арсен резко опустил Наргиз на пол:

– Знаешь, девочка моя, пожалуй, я пойду.

– Арсен, да ты что?! Обиделся что ли? Значит, так

теперь, да? Говорить только то, что на слух тебе приятно? Сюсюкать, жалеть и по шёрстке гладить.

– Наргиз, я так устал сегодня, – он сел на диван, потирая виски, – Именно от таких разговоров. Что, вот, мы вернулись с войны и воображаем, что и тут

должны быть командирами. А командиры тут уже

есть… те, кто за бабьими подолами отсиделись, пока

мы там воевали. И сейчас мы должны дворниками

и шоферами у них работать. «Коров пасти», как твоему

дальнему родственнику сказали.

– Арсен, милый…

– Нет, Наргиз, молчи. Молчи, любимая… Только

будь со мной рядом, и я со всем справлюсь. У меня голова раскалывается. Я еле-еле удержался, чтобы

не дать в морду парочке самодовольных индюков, только чтобы не расстраивать тебя известием о скандале. Да, наверное, толика правды есть в ваших рассуж-дениях… Но мне сейчас так хочется любви.

Он вдруг приподнял блузку Наргиз и жадно прильнул к её груди.

– Арсен, умоляю, мы – у меня дома.

– Ну и что. Я – твой законный жених, мы можем

сидеть в твоей комнате…

– Даже супруги не могут сидеть, демонстративно

запершись в комнате, среди бела дня. Только ночью.

68

– Я… очень хочу…

– А я – нет. – Наргиз резко оттолкнула его и встала с места.

Арсен, тяжело вздохнув, вытащил сигарету.

– У нас в доме курить нельзя.

– Принеси пепельницу.

– Убери сигарету! – крикнула Наргиз.

– Наргиз, что с тобой? – Арсен был ошарашен.

– Это – не мой дом. Отец не разрешает курить

в комнатах. Только у него в кабинете.

– Ну что ж, раз нельзя – значит нельзя. Подождём

собственного дома. – Арсен убрал сигарету и, стараясь сгладить ситуацию, миролюбиво произнёс, – Ну

воды хотя бы можно выпить?

– Да, я сейчас принесу. Нет, давай пойдём на кухню, мы и так засиделись тут вдвоём, не хочу выслуши-вать нотации матери.

В кухне наводила чистоту женщина из сервисной

службы. Арсен постарался внушить себе, что прислуга

в доме Наргиз – не его дело. То, что Наргиз – не бело-ручка и всё может делать по дому, она доказала в госпитале, а что происходит в доме её отца от неё самой

не зависит.

Наргиз положила на коктейльный столик фрукты

и соки, и они прошли в гостиную. Она протянула стакан с апельсиновым соком Арсену и улыбнулась какой-то беззащитной улыбкой.

– Что с моей девочкой? – Арсен нежно погладил

её по щеке. – Ты как будто чем-то была раздражена

ещё до нашей встречи.

69

– Да нет, ничего особенного. Просто готовилась

выйти завтра на работу. Позвонила шефу, он поздравил меня с обручением. Сказал, что оформили отпуск

по семейным обстоятельствам. В общем, ждут меня.

– А случайно, он не добавил, что кто-то из твоих

подружек защитила диссертацию?

Наргиз поперхнулась.

– Я так предсказуема?

– Значит, я прав.

– Нет, никто не защитился пока: ни из моего поколения, ни вообще. Но вот Светлана едет на конференцию в Японию.

– Ах, вот в чём дело.

Арсен улыбнулся и поцеловал Наргиз в губы, которые она непроизвольно надула, став похожей на маленькую обиженную девочку.

– Завидуешь Светлане?

– Нет, конечно. Но ведь это естественно: хотеть

поехать в такую сказочную страну.

Арсен посмотрел долгим испытывающим взглядом:

– Значит, тебе хотелось бы поехать? И… оставить

меня…

– Арсен, – в мгновение ока лицо Наргиз осуну-лось, – надеюсь ты не из тех мужланов-эгоистов, которые не разрешают своим жёнам работать, устраивают

скандалы по поводу звонков коллег, не дают заниматься наукой…

– Любимая, о чём ты? Конечно, женщина должна

работать по специальности и заниматься наукой, если

у неё это получается. Но уезжать на конференции за-70

границу, оставляя семью и мужа, – это безответ-ственно.

– Я не верю своим ушам, – Наргиз не сводила за-стывшего взгляда с лица Арсена, – милый, скажи, что

ты пошутил.

– Любимая, я просто не представляю, как проживу

без тебя хотя бы один день, – он порывисто взял её ру-ку и горячо поцеловал.

– Ладно, оставим этот неприятный разговор, я всё

равно никуда не еду. Не будем ссориться из-за несуще-ствующей проблемы. Какой сегодня неудачный день!

– Почему неудачный, Нарочка? Мне обещали комнату, дали небольшое пособие, тебя ждут на работе.

– И Светлана едет в Японию, – засмеялась Наргиз.

– Вот именно. Светлана, а не ты.

71

Глава 10. Зазеркальная

Страна Чудес

– Шеф тебя вызывает, – Артур подошёл к Наргиз, как всегда, застенчиво улыбаясь.

Он удивил Наргиз, когда во время празднования её

обручения с сотрудниками лаборатории преподнёс

роскошный букет из двадцати пяти белых роз. Артур

был на два года старше неё, талантливым, необыкновенно интеллигентным и воспитанным парнем, с глу-боким знанием античной философии. О Сократе

и Платоне мог говорить часами, очень профессиональ-но, любил цитировать Гомера. Наргиз заслушивалась, когда в споре Артур приводил примеры из античной

истории или литературы так, как обычно люди удачно

вставляют к месту анекдот.

Жест Артура тронул Наргиз, букет был очень дорогой, а они никогда не были близкими друзьями. После

этого стали больше общаться, делиться новостями, и Наргиз даже не удивилась, когда он задал вопрос, нашёл ли Арсен работу. А потом как-то незаметно стала

рассказывать Артуру о разных мелочах из личной жизни, или что сказал по какому-то поводу Арсен. Раньше, когда была свободна, избегала такого дружеского

72

общения со сверстниками мужского пола, боясь «мат-римониального» подтекста. Но теперь, когда нашла

свою любовь и официально обручилась, впервые поняла, что такое мужская дружба.

– А в чём дело, знаешь?

– По-моему, тебя ждёт очень приятный сюрприз.

– Какой? – Наргиз заговорила, как заинтригован-ная, любопытная девочка.

– Он мне ничего не сказал, а я боюсь выдавать

свои предположения за истину.

– Какие предположения?

Наргиз потянула Артура за рукав. Она уже забыла

про шефа и принялась «вытряхивать» Артура на-изнанку.

– Кажется, Света не поедет в Японию.

– Да ты что!!! – У Наргиз перехватило дыхание. —

А откуда ты узнал?! И вообще, почему все новости

первыми всегда узнают мужчины? А потом про женщин говорят, что они любят сплетничать.

Артур засмеялся:

– Я узнал совершенно случайно, потому что работал с шефом в его кабинете. Думаю, попросят тебя поехать на конференцию. Впрочем, возможно, я ошиба-юсь. И тогда сама виновата будешь, что разговорила

меня.

Наргиз уже полетела к дверям, не дослушав Артура.

Вошла к директору. Тот, как всегда, одновременно разговаривал с несколькими посетителями, отвечал на те-лефонные звонки, работал на компьютере. Такой это

был человек – настоящий учёный, мыслитель, патри-73

от своей родины, создатель института – он всегда был

на работе, всегда в его кабинете были люди, всегда делал дело.

– А-а-а, вот и наша красавица! Любовь или наука?

– И любовь, и наука, Михаил Рафаэлович, —

улыбнулась Наргиз.

– Ну нет, красавица. Вот, например, для нашей

Светланы важнее оказалась любовь. Долгожданный

жених прикатил из–за рубежа именно в тот момент, когда она должна была поехать на конференцию.

Должны пожениться в течение двух недель и тут же

уехать обратно к нему, где у него большой бизнес.

Пришлось делать выбор. Света поступила правильно, главное для армянской девушки – это семья, дети.

У нас должны быть крепкие семьи и много детей, чтобы продолжалась жизнь нашего народа, несмотря

на трагическую судьбу. Двое детей в армянской семье – преступление!

Наргиз пару раз деликатно кашлянула.

– Да, это я отвлёкся. Значит, дело в том, что…

Мужчины должны заниматься наукой, бизнесом, делами, чтобы женщины имели возможность заниматься

воспитанием детей, собой, быть красивыми, ходить

в салоны красоты. Вот представь себе, сможешь ты

быть такой же красивой, если будешь работать до вечера, а потом готовить, убирать, стирать – да тебе на маникюр времени не останется!

Наргиз в раздражении опустила глаза – Михаил

Рафаэлович человек был непредсказуемый, парадок-сальный, мог позволить себе всё, что угодно. И сейчас, 74

под влиянием накативших патриотических мыслей яв-но мог передумать и послать в Японию другого вместо неё.

Потом прозвенел телефонный звонок, потребовав-ший немедленного улаживания. Наргиз всё это время

сидела, не шевелясь, терпеливо дожидаясь своей очереди. И, наконец, дождалась.

– Эта конференция очень важна для института, —

как всегда непредсказуемо перепрыгнув от оплаты ли-нолеума к научным делам, торжественно провозгласил

Михаил Рафаэлович. – Во-первых, нужно заявить

о нас, во-вторых, завязать новые связи. Тем более, поездка оплачивается организаторами. Светлана по ин-тернету вышла на них, договорилась, и вот, на тебе! Замуж выходит! По иронии судьбы, именно в то время, когда будет конференция. И заявление об увольнении

принесла. Так плакала, бедняжка. Впрочем, почему

бедняжка! Что это я говорю?! Замуж же выходит! Да, но вот кроме неё другого такого подготовленного до-кладчика, как ты, – нет. Ты и над темой этой работала, и английским владеешь свободно. Так что ехать надо

тебе, если только, конечно, жених не против. А то по-шлём…

– Нет, нет, не против! Конечно, не против! Я смогу

поехать без проблем! И достойно представить работу

нашего института на таком важном международном

форуме.

– Ага. Ну тогда давай, действуй. Начинай всё

оформлять. С докладом, резюме и прочими делами

мы тебе поможем. Доклад готов – он написан на ос-75

нове и твоих научных статей, кстати, ты была

оформлена, как соавтор. Так что всё по справедливости.

– Да, Михаил Рафаэлович. Я могу идти?

– Иди, иди. И чтобы успела всё!

– Не сомневайтесь. Я не подведу.

Наргиз вылетела из кабинета. Артур по её сияюще-му лицу всё понял.

– Поздравляю, Наргиз. Это – большая удача.

– Да, да. И для Светланы тоже. Я так рада за неё.

Ведь, если бы она не смогла поехать из-за болезни, то

мне было бы очень противно.

– Даже если из-за болезни – она ведь институт

представляла. Я как раз сейчас немного свободен, могу

помочь тебе с бумагами, рефератом.

– Спасибо, спасибо, Артур. Но пока не поговорю

с Арсеном, – не успокоюсь.

С Арсеном Наргиз встретилась вечером, загнав как

можно глубже радостные эмоции:

– Меня сегодня вызвал директор и попросил заме-нить Светлану на конференции. Я была в таком шоке, сказала, что должна посоветоваться с женихом.

– А что случилось со Светланой?

– Приехал жених всего на пару недель, они должны пожениться и уехать к нему, где у него большой

бизнес. Света уже написала заявление об увольнении, готовится сейчас к свадьбе. А институт может потерять

шанс выйти на международный уровень, ведь доклад

на конференции – это только верхушка айсберга, столько человек работали над этой темой. Если не «за-76

бить» это перспективное направление за собой, мы

окажемся не только в аутсайдерах, но и на мели, фи-нансирование получат другие.

– А что, кроме тебя больше нет человека? – зло

сказал Арсен.

– Нет. Нужно ведь не только прочесть доклад, но и знать тему. А я была соавтором, разрабатывала эту

тему, знаю хорошо публикации в этой области. Кроме

того, я свободно владею английским.

Арсен долго молчал, потом поднял на Наргиз глаза, наполненные до краёв тоской:

– Знаешь, Нарочка, ты вот говоришь о конференции, о научных перспективах – как будто сказку рас-сказываешь. Так всё это далеко от меня – вы нормальные люди, которые не обсуждают, как в окопах мёрзли, как случайно не подорвались на мине, как обезобра-женные трупы находили, или как…

– Арсен, умоляю тебя, – Наргиз закрыла лицо руками.

– Прости меня, родная, – он обнял её, осыпая по-целуями голову и руки, – я хотел только сказать, что

очень, очень рад за тебя. Конечно, поезжай на конференцию, сделай там доклад, заяви о своём институте

на весь мир. Я сам когда-то мечтал об этом. Да, да, я

всегда об этом мечтал. Мечтал закончить институт, работать в лазерной физике. У нас была такая сильная

кафедра, такие талантливые ребята были. Давид, например, он стал полевым командиром, погиб в окружении. Весь его отряд погиб. Мы пробивались к ним, но опоздали.

77

Наргиз сидела будто окаменев, уставившись в пол.

Слушать о войне не было сил, перебивать Арсена

не могла себе позволить, оставалось ждать, когда он

выговорится.

– Я очень боюсь, что ты во мне разочаруешься, —

неожиданно произнёс Арсен. – Я забыл обо всём, что

читал несколько лет назад, не говоря о том, что не брал

в руки художественной литературы несколько лет. Мо-гу говорить только о войне…

– Ты всё наверстаешь, милый, – Наргиз обняла

его, – поговори со своим научным руководителем, потихоньку начнёшь входить в курс дела.

– А на что жить всё это время? Потихоньку входить в курс дела, живя на символическую зарплату

младшего научного сотрудника, могут позволить себе

только папенькины сынки, годами дожидаясь за роди-тельской спиной выгодной должности после магистра-туры. Сейчас и не поймёшь, где аспирантура, где маги-стратура, так всё навертели, так всё изменилось. Как

будто в другую страну приехал.

Наргиз вздохнула:

– Арсен, когда человек хочет видеть всё через чёрные очки, не хочет найти своего места…

– А где, где моё место?! – заорал Арсен.

Наргиз вздрогнула, таким она ещё его не видела.

Он закурил, в полном молчании выкурил сигарету.

Потом сел рядом, обнял притихшую Наргиз. Прикос-новение к нежным плечам любимой девушки, осязание её тепла сняли агрессию. Наргиз прижалась

к нему, напоминая беззащитного котёнка. Это ощуще-78

ние усиливали и длинные чудесные волосы Наргиз, в которые он окунал свою голову, наслаждаясь их ароматом.

– Помню, читал один рассказ в детстве про охот-ника-бедуина. Не было ему равных в пустыне. И вот

его наняли в качестве проводника белые европейцы-путешественники. И потом пригласили к себе в Евро-пу. И этот гордый, несравненный охотник пустыни

смотрелся в Европе жалким туземцем, – Арсен порывисто обнял Наргиз за талию. – Я очень боюсь оказаться в твоих глазах вот таким «разоблачённым» героем. Поедешь в Японию и не захочешь вернуться

из этой сказки ко мне.

– Ты говоришь это после того, как я отдала тебе

всё?! – резко отреагировала Наргиз. – К твоему сведе-нию, это не первая моя конференция за границей. И я, не колеблясь, пришла к тебе в госпиталь после всех

увиденных шотландских замков. Я понимаю, что ты

хочешь сказать, любимый…

И улыбнулась:

– Асимметричность… Боишься, что асимметрия

приведёт к нарушению равновесия? Нет, любимый, асимметрия приводит систему к более устойчивому состоянию. Это известный закон в науке – и в физике, и в биологии…

– Любимая, если бы только ты знала, как я тебя

люблю.

– Ну, а вот в этом случае, признаю только один закон – закон полной симметрии.

– Да, всё начинается с симметрии. Нам тоже чита-79

ли об этом, – симметрия с её красотой и неустойчиво-стью, а потом…

Наргиз поцелуем поставила точку в их разговоре.

В мыслях она была уже далеко–далеко, в Японии.

Не в той Японии, где живут реальными проблемами

реальные люди, а в Стране чудес, куда приедут, как

в Зазеркалье, ненадолго справить праздник зазеркаль-ные двойники тех, кто остался по эту сторону зеркальной оси.

80

Глава 11. По эту сторону

от зеркала

Пять дней, проведённых в Японии, с их расписан-ным по минутам рабочим графиком и культурной про-граммой – были настоящим праздником, от которого

всё же устаёшь. И хочешь вернуться туда, где тебя ждёт

настоящая любовь, без которой любой праздник всего

лишь попытка заглушить тоску от её отсутствия. И хочется окунуться с головой, всей своей сущностью, в счастье от встречи с любимым.

Наргиз уже лопалась от нетерпения, отсчитывая

минуты, кажущиеся невероятно длинными, пока самолёт совершил посадку, пока подали трап, пока все

пассажиры не собрались в автобус, пока они спускались по эскалатору в зал, и – наконец! Она увидела

Арсена. Встретила его взгляд, его засверкавшие глаза, его наполнившееся восторгом лицо. Снова потекли

нескончаемые минуты, пока она не ощутила прикос-новение сильных рук, и поцелуй, заставивший по-меркнуть всё вокруг.

Это было самое сильное переживание, доселе не ис-пытанное Наргиз. Разлука – именно то испытание, которое делает любовь более зрелой, убирая из души ино-81

гда очень сильные эмоции влюблённости, романтичной

страсти, переходящей в лихорадку. Она, Госпожа Разлука, как фильтр пропускает чувства, бушующие в душе

человека, и оставляет только настоящее.

– Наргиз-джан, дай и мне тебя поцеловать, —

услышала она голос брата.

Рядом с братом стояла девушка, с которой он по-знакомился недавно и сейчас присматривался к ней.

Лусине мило улыбнулась и обняла Наргиз, которая ответила ей такой же милой улыбкой, скрывающей сест-ринскую ревность и подозрительность. С одной стороны, присутствовало беспокойство по поводу холостяц-кой жизни брата с вечными купаниями в саунах в пя-тизвёздочных отелях, с другой стороны, мало ли какая

стерва под шкуркой невинной овечки затешется в жё-ны к «крон-принцу».

Одета Лусине была со вкусом, ничего кричаще-вульгарного. Правда, Наргиз немного смутили волосы, окрашенные в красный цвет, а также хозяйский жест, каким та раскрыла переднюю дверцу машины Левона

и села на сидение рядом с водителем. Раздражала

и жвачка во рту Лусине. Ладно, пусть Левон сам разби-рается. А Наргиз прислонилась к плечу Арсена и мало-помалу, с каждой секундой утоляла тоску по нему.

Они приехали домой, и Левон предложил провести

«вечеринку в узком семейном кругу» в баре, располо-женном в подвале их дома, хорошо звукоизолирован-ном и прекрасно оформленном.

Наргиз надела изящные туфли на высоких каблуках

и короткое платье для коктейля, которое как раз купи-82