просочившуюся на ладонь Наргиз.

Она наклонилась и поцеловала Алексея в лоб. Потом подошла к двери и тихо сказала:

– До завтра. Спокойной ночи. Завтра будет пре-красный день. Для всех нас – мы это заслужили.

Утро следующего дня действительно было прекрас-ным. Сквозь раскрытую форточку и вымытые неуто-мимой Наргиз окна в палату весело запрыгивали сол-нечные лучи, ласково щекоча запавшие бледные щёки

его обитателей, наводя на них естественный румянец.

Завтракали ребята уже сидя. Арсен взял руку Наргиз, когда она хотела убрать поднос, и уже по-хозяйски

её поцеловал:

– Лёш, слышишь, Наргиз – теперь моя невеста. Я

ей вчера предложение сделал.

– Ну, брат, то, что предложение сделал – не значит, что уже невеста. Надо, чтобы согласилась с пред-ложением–то.

– Главное, чтобы я сделал предложение. А потом

такая канитель пойдёт – Наргиз будет думать, потом

её родители будут думать, потом подготовка к обруче-нию, потом обручение, потом подготовка к свадьбе, потом свадьба – до коей дай Бог здоровья дожить.

Причём, все эти этапы от жениха совершенно не зависят, – он просто уже символическая фигура без права

голоса. Все его права исчерпаны этими тремя словами.

Да, любимая?

– Да, – Наргиз разом погрустнела, – но я не хочу, чтобы у нас так было.

– Ну тогда, при Лёше, скажи ответ.

– Я согласна выйти за тебя замуж. И я обещаю, что

не допущу никакого постороннего вмешательства

в нашу теперь общую личную жизнь. Не позволю ни

обстоятельствам, ни кому бы то ни было встать между

нами.

Арсен слегка засмеялся и ещё раз поцеловал ей ру-ку. Раздался голос Алексея:

– Это хорошо, что пообещала. Может быть, и вы-полнишь обещание.

Наргиз краем уха зацепила слова Алексея, Арсен же вообще пропустил их мимо ушей. Не стоит касаться неприятности, пока неприятность не коснётся

тебя.

Глава 7. Плод дерева

познания

Это было самое счастливое время для Наргиз.

Арсен был на ногах, практически здоров. Жил он

уже у знакомых, ходил на процедуры. Её не просто любили – обожали. Что бы она не сделала – в ней

не разочаруются, она это знала.

Но был вопрос, который встаёт перед всеми влюб-лёнными – когда? Она понимала, как уже ответил самому себе Арсен – после свадьбы. Она читала этот ответ в его долгом чистом взгляде. Но у неё было другое

мнение на этот счёт. Она хотела сейчас, до того, как

они уедут из Москвы домой. И не потому, что не могла

совладать с желанием, а потому что, во–первых, свадьба будет не скоро – у него нет ни дома, ни работы, ни богатой родни.

Очень много всего может произойти во время этого

«не скоро». Наргиз боялась думать о реакции родителей. Пока отец приходил в себя, а брат был занят делами и отцом, она была предоставлена самой себе.

Но всё может измениться в Ереване. Наргиз боялась, что её сломают. Боялась, что Арсен пойдёт к прости-тутке.

Нет, она б уверена в их любви. Но ведь вся литера-тура, так ею любимая, от античных времён до современных, говорила о тяге, которая сильнее жизни, а значит, сильнее даже такой любви, какая у Арсена

к ней. Она должна это сделать, чтобы скрепить себя

со своим любимым навсегда, и, чтобы не произошло

потом, – этого у них уже никто и никогда не отнимет.

Во-вторых, – достаточно и «во-первых».

Разумеется, всё должно быть грамотно и безопасно.

Наргиз до тошноты надоели истории про то, как про-калывались девушки в прямом и переносном смысле, – любимая тема разговоров матери и её подружек.

У неё всё будет по плану.

Первым делом критически осмотрела своё нижнее

бельё – неплохо для раздевалки в бассейне, но не для

любовника. Она пошла в магазин.

– Могу ли я помочь, – любезно спросила продавщица, увидев, как беспомощно остановилась у при-лавка Наргиз.

– Мне нужны кружевные трусики, – храбро произнесла Наргиз.

Продавщица оценивающе посмотрела на неё и вы-ложила перед ней атласные квадраты с кружевами, на-поминающие мужские семейные трусы.

– Нет, нет, не такие, – обиженно заморгала Наргиз.

– О, пардон, – кашлянула продавщица, – Вам на-до секси?

– Да, – твёрдо ответила Наргиз.

– Нет, это не пойдёт, – она решительно отложила

в сторону прозрачные треугольники с ниточками. —

А это, вообще, порно… Вот – то, что мне нужно. А какие ещё цвета есть, кроме белого?

– Чёрный, самый сексуальный цвет.

– Да вообще-то, но не для девушек. Нет, с голубым

у мужчин нездоровые ассоциации. Красный? – она

немного задумалась и также решительно вернула товар, – Это цвет проституток, розовый – это пошло.

Вот, сиреневого цвета, пожалуйста.

– А как насчёт верха? – спросила подошедшая

к ним другая продавщица.

– Можно в комплекте, – заколебалась поначалу

Наргиз, – но, нет. Не для первого раза. В первый раз

должно быть всё целомудренно.

– Ну, дай бог, будет второй, третий раз.

– Загадывать наперёд – плохая примета, – как

можно естественней ответила Наргиз, скрывая смуще-ние.

– А вот не хотели бы чулки с подвязками?

– Нет. Это – порно.

– Ну, может и трусиков не надо? Чтоб совсем целомудренно было.

– Ты, мать, слушай, слушай, – одёрнула продавщи-цу её подруга, – знаешь, как они своих мужиков держат.

– Потому что воспитание у их мужиков такое, а вовсе не потому, что держат чем-то, таким уж особенным.

– Ну, на одном воспитании далеко не уедешь. Уме-ют, значит. У меня вот соседка…

– Я, пожалуй, возьму топы в комплекте, – деликатно перебила Наргиз, – и ещё вон ту прозрачную

двойку, тоже белого и сиреневого цвета.

– Удачи вам, – сложив аккуратно бельё в пакет, сказала одна.

– Ты заходи, если что, – доброжелательно улыбнулась другая, – подберём на все случаи жизни.

– Спасибо, – Наргиз была тронута.

В прекрасном настроении она вернулась домой.

В каждом деле главное – начало. И если это начало

омрачено чем-то, даже совсем пустяшным, лучше дело

не начинать. Она вытащила из пакета бельё, и тут же

примерила. «Молодцы дизайнеры, в таком белье я мо-гу посоревноваться с Афродитой. И без белья тоже», —

вдруг уверенно сказала себе Наргиз.

С десяти лет она как ледяным корсетом была ско-вана своей стеснительностью, перешедшей в комплекс. Этот комплекс, усиливаемый патриархальным

укладом их богатого и такого унылого дома, заставлял

прятать красивые ноги за дорогими, но нейтральными

платьями, отталкивающими мужской взгляд, горбить

плечи, скрывая упругую грудь, опускать уголки рта, делая блёклыми губы.

Но лёд растаял навсегда. Навсегда осталась в прошлом неприкаянная, неуклюжая, неуверенная, никем

нелюбимая и нецелованная девушка.

Когда Арсен позвонил, она сказала, что очень хочет

посмотреть один нашумевший фильм и попросила

зайти за ней. Каро отправил семью в Ереван, сам

на работе, она дома одна в полном соответствии с раз-работанным ею планом.

Наргиз надела туфли на высоких каблуках и короткое чёрное под кожу платье, которое купила только из-56

за сплошной застёжки-молнии спереди. Очень удобно

для моментального расстёгивания от «нечаянного»

движения. Она очень надеялась спровоцировать таким

обликом Арсена, ведь как бы парень не любил, самой

предлагать интим нельзя ни в коем случае.

Реакция Арсена её ошарашила. Он ледяным взглядом окинул её с ног до головы, сел на диван и закурил.

– Тебе не понравилось моё платье? – как можно

миролюбивей спросила Наргиз, стараясь не показать

дрожи в голосе.

– Нет, – очень резко сказал Арсен, – Это – стиль

дешёвки. Сними сейчас же.

Сейчас или никогда. От этой минуты зависело, как

сложатся их отношения дальше. Наргиз резко дёрнула

молнию, платье упало к её ногам. У Арсена отвисла че-люсть. Он судорожно глотнул слюну и как заворожён-ный уставился на её обнажённую грудь, пульсирую-щую от учащённого дыхания.

Вдруг она резко опустилась на корточки, спрятав

голову в колени. Длинные распущенные волосы как

покрывало окутали её всю, ещё больше подчеркнув на-готу. Арсен бросился к ней. Он убрал волосы с лица, целуя её в губы, шею, и прошептал:

– Ты – прекрасна, Наргиз. Ты – абсолютно красива. И ты всю эту красоту покажешь мне потом, когда

мы поженимся. Не заставляй меня делать это сейчас.

– Я тебя не заставляю, – она выпрямилась, убирая

волосы за спину и посмотрела невинным взглядом

в его начавшие мутнеть глаза. – Ты сам сказал: «Сними сейчас же».

Она заметила лёгкое покраснение на его скулах

и потянулась к ним губами. Он порывисто обнял её.

– Я чувствую, как стучит твоё сердце. Мне бы хотелось поцеловать его, сними рубашку.

– Наргиз, я не хочу терять чистую девочку с лучистым взглядом. Если мы сейчас не остановимся – всё

изменится. И ты станешь совсем другой.

Наргиз рассмеялась.

– Само собой разумеется, ребёнка ты сейчас не хочешь, – Арсен тяжело вздохнул.

– Нет.

– Хорошо, я всё понял, сделаю как ты хочешь.

И чувствую, что очень пожалею об этом.

– Ты так говоришь, будто не уверен во мне. Или

в себе?

Он наклонился и уткнулся лицом ей под левую

грудь, целуя место, где билось её сердце:

– Я не уверен во Времени.

Глава 8. Помолвка

Лето подходило к концу, семья Каро вернулась, и Наргиз, затягивавшая, как могла, их рай с Арсеном

в Москве, наконец, признала, что пришла пора возвращаться.

Арсен тоже нервничал – его пребывание в Москве

пока оплачивало государство и благотворительные

фонды, но у него не было постоянной работы, жить

с бабушкой и семьёй тёти можно только временно. Он

не представлял себе, как ответит на вопрос отца Наргиз, как и на что собирается содержать семью. А первое, что Арсен должен сделать, ступив на родную землю – это попросить руки Наргиз.

Но деваться некуда – Наргиз предусмотрительно

сожгла все мосты. Главное, что у него есть она, его

девочка с лучистым взглядом. Он всё сможет, когда

она рядом. Арсен решил твёрдо отмести все попытки

родственников Наргиз решить за него его проблемы.

Теперь он жив-здоров-невредим и не позволит никому вмешиваться в его дела, как личные, так и насущ-ные.

В аэропорту их встречал Левон. Наргиз сразу же отметила искреннюю радость на лице брата, обычно замкнуто-суровым. Он первым подошёл к ним, встав-59

шим в нерешительности, и сначала крепко обнялся

с Арсеном, потом поцеловал Наргиз.

– Едем к нам, – заявил Левон.

Арсен закивал головой. В машине Левон говорил

с Арсеном об их общих знакомых, Наргиз молчала. То, что Левон так старательно обходит прямые вопросы

о них самих, казалось ей дурным предзнаменованием.

Они вошли в дом. Появилась мать, перевязанная

платком на пояснице, и, как всегда, больная. Она вы-сокомерно поздоровалась с Арсеном и очень холодно

поцеловала дочь.

– Как ты, мамочка? – Наргиз еле удержала себя

от слёз.

– Как я могу быть? – резко бросила мать в её

сторону и красноречиво посмотрела в сторону Арсена.

Левон, с его радостным гостеприимством, ком-пенсировал и враждебность матери, и отсутствие от-ца.

– Проходи, Арсен–джан… Брат… Я так рад видеть

тебя.

Он хлопал его по плечу и пробовал шутить.

– Левон, я должен поговорить с твоим отцом. Он

дома?

– Да. У себя в кабинете. Пойдём, провожу.

Они вошли в кабинет к Акопу Левоновичу. Тот

встал с места, подал руку Арсену.

– Акоп Левонович, я пришёл, чтобы попросить ру-ки Вашей дочери.

– Левон–джан, оставь нас.

Левон вышел. Воцарилась тягостная пауза. Арсен

не решался заговорить первым. Вдруг раздался вопрос, молотом опустившийся на голову Арсена:

– У вас с Наргиз было что-нибудь в Москве?

Арсен вобрал в лёгкие воздух, и как можно вежли-вее ответил:

– Я думаю, Вам следует адресовать этот вопрос

своей дочери.

– Она соврёт. Обязательно. Таков уж женский

род… Говорит «да», думая «нет», и наоборот. Один раз

я уже спросил Наргиз. – и вдруг громко закричал. – Я

её спросил, нравится ли тебе кто-нибудь, и она сказала: «нет», а оказывается, была влюблена…

Акоп Левонович встал и отвернулся к окну.

– Я должен знать правду, чтобы принять правиль-ное решение.

Он повернулся и посмотрел Арсену прямо в глаза.

– Да. – тихо произнёс Арсен.

– Она беременна?

– Нет.

– Ты знаешь это точно или тебя просто не про-информировали пока? – в заданном вопросе чувствовалась горьковатая насмешка над всем мужским

полом.

– Знаю точно. – Арсен вспотел, ему хотелось про-валиться сквозь землю, он ненавидел себя за проявленную слабость, когда пошёл у Наргиз на поводу, —

Я… я был осторожен.

– Ты был первым?

– Конечно, Акоп Левонович, – Арсен еле сдержал

ярость, – Наргиз никогда не с кем не встречалась.

И какое это имеет значение?!

– Значит, ко мне претензий у тебя, вроде, быть

не должно.

– Их нет и быть не может. Я люблю Наргиз, недостоин её и понимаю это. Но сделаю всё возможное

и невозможное, чтобы Наргиз была счастлива.

Акоп Левонович тяжело вздохнул.

– Если хочешь, чтобы Наргиз была счастлива —

никогда не распускай её. Не повтори моей ошибки

и не выпускай её на свободу, собрать после этого женщину очень трудно, если вообще возможно… Да…

женщину потом не соберёшь. И не приучай её ставить

тебя перед фактом. А я – уже пройденный этап для

Наргиз.

Арсен мрачно молчал. Упрёк Акопа Левоновича он

считал справедливым. То, что они с Наргиз по-настоящему любят друг друга оправдывало некоторую её

инициативность, проявленную в чрезвычайных обсто-ятельствах. Теперь же, когда их жизнь вошла в обыч-ную человеческую колею, всё будет по-другому.

– Хорошо. Ты можешь идти. Я сейчас приду.

Арсен вышел из кабинета, спустился в зал. Сел

на диван рядом с Наргиз. Мать смотрела на него с от-кровенной ненавистью. Левона в зале не было. У Арсена заныло сердце: дай Бог силы выдержать всё это.

Минуты тягостного молчания перед работающим

телевизором казались часами. Наконец, Акоп Левонович вышел.

– Арцвик, – обратился он к жене, – Арсен попросил руки нашей Наргиз. Они любят друг друга, и я считаю, что нам ничего не остаётся, как благословить наших детей.

Арцвик закрыла глаза, по её щекам потекли слёзы.

– Мама, – бросилась к ней Наргиз, – ну почему

ты плачешь?

– Это она от радости, – громко сказал Акоп Левонович. – У нас была довольно трудная полоса: она тяжело болела, я болел, мой самый близкий друг… Гриша

умер.

– Дядя Гриша… – тихо вскрикнула Наргиз, – бед-ный дядя Гриша.

Акоп Левонович сделал паузу, обвёл посерьёзнев-шие молодые лица, – и решительно прервал тишину:

– Ну, а сейчас, уже только слёзы радости. Слава

богу, Жизнь продолжается!

Арцвик встала с места и произнесла:

– Пойду, соберу на стол.

Тут ввалилась шумная толпа товарищей Левона

с ним вместе. Дом словно взорвали изнутри радостным смехом, возбуждёнными мужскими голосами.

– Жив, ахпер–джан1. … Смотри, живой… Давайте, поедем к Арташу, заберём его – и на Севан…

– Подождите, подождите, молодые люди, – прозвучал голос Акопа Левоновича, и разом все стихли.

– Тут, вот какое дело. Арсен попросил руки моей

дочери Наргиз, и мы с женой дали согласие. Так что, 1 Ахпер – брат

никто никуда не едет. А все сейчас празднуем у нас их

помолвку.

Левон, как прирождённый режиссёр, открыл бутылку шампанского в самый нужный момент, поливая

пеной Арсена и Наргиз. Она со счастливым смехом

прижалась уже на правах законной невесты к Арсену

на глазах у всех.

А Арсену вдруг захотелось уйти отсюда, уйти от радостных лиц своих товарищей, накрывающегося стола, шампанского, этого красивого дома. Взять на руки

Наргиз, как ребёнка, и унести её с собой…

Только вот куда?

Глава 9. Возвращение

От телефонных звонков Наргиз уже начала сходить с ума – она даже не предполагала, что столько

людей переживают за неё: звонили бывшие сокурсницы, школьные подружки, соседки, коллеги. Началь-нику лаборатории она, сдерживая дыхание, позвонила сама.

– А–а, вспомнили, наконец, и о науке, – раздался

в трубке мужской смех.

– Вы меня не выгнали ещё? – в шуточной форме

задала она животрепещущий вопрос.

– Да что Вы, Наргиз! Вы – лучшее, что произошло

за всю историю нашего института. Я написал доклад-ную о предоставлении Вам отпуска по семейным обстоятельствам, так что… Кстати, поздравляю Вас с обручением.

– Спасибо. – Наргиз была слегка ошеломлена

скоростью распространения новостей в Ереване.

– Когда сможете выйти на работу? У нас тут от-крылись большие перспективы, вот, посылаем Светлану на международную конференцию в Японию.

– Да–а–а? – от удивления Наргиз чуть не при-свистнула. – Я завтра хочу выйти на работу.

– Ну. значит, до завтра.

Наргиз положила трубку. Прошла на кухню, и, бо-рясь со внезапно охватившим раздражением, заварила

кофе. Она сидела и пила кофе, подавляя желание раз-бить чашечку, когда призналась себе: её очень задела

новость, что Светлану посылают на конференцию

в Японию. Свято место пусто не бывает, и пока она наслаждалась любовью с Арсеном, оказывается, нашлась

ей замена на научном фронте. «Ничего, я навер-стаю», – как сумасшедшая повторяла про себя Наргиз.

Она бросилась в свою комнату, вытащила из стола

недописанные статьи, научные журналы, с наслажде-нием вдыхая в себя аромат бумаг, и начала читать. Нет, нет, ничего не забылось. Вот и английский текст: всё

вспоминается.

Наргиз вдруг поняла, что не сможет быть счастлива

без всего этого. Впрочем, никто и не собирается лишать её возможности работать и заниматься наукой.

А в Японию она обязательно поедет на другую конференцию или в медовый месяц. В памяти возник образ

Арсена. Это заставило улыбнуться и удивиться, что

впервые, начиная с её отъезда из Еревана, она больше

часа совершенно не думала о нём.

Ну, теперь, когда устроила личную жизнь, пора подумать и о делах. Она занялась хлопотами по поводу

завтрашнего выхода на работу: примеряла наряды, внимательно просматривала бумаги. Возвращаясь в такую привычную и благополучную среду, не представляла теперь, как это всё могло показаться ей когда-то

рутинным и неинтересным.

Вечером зашёл Арсен.

– Хочешь, пойдём погуляем?

– Нет, – в голосе Наргиз чувствовалось напряжённость, – обязательно встретим знакомых, и – пустые

разговоры, праздные расспросы. Посидим дома.

Арсен привлёк её к себе:

– Умничка, я тоже так намотался сегодня по каби-нетам. Комнату в семейном общежитии дадут, а вот

с работой пока неясно. Вот, выдали что-то вроде пособия.

Он вытащил деньги из кармана, и, грустно улыб-нувшись, протянул Наргиз. Она автоматически пере-считала их, вернула Арсену:

– Недели на две тебе хватит.

Арсен тяжело вздохнул и подхватил Наргиз на руки.

– Хочется вот так поднять тебя, прижать к сердцу —