Под Вязьмой

Эшелон за эшелоном загруженные бойцами Красной армии вагоны прибывали на станцию Подольска. Отсюда всех в пешем порядке уводили в сторону города Вязьмы. Дальше уже поезда не шли, отправлялись только назад в тыл страны за новыми партиями новобранцев.

544-й полк дошел до Наро-Фоминска и расквартировался на окраине в близлежащих деревнях. Отделение Касыма поселилось в доме у пожилой женщины, которая проживала со своим престарелым отцом и дочерью.

После учебного лагеря и изнурительного перехода жизнь в этом доме казалась раем. В избе спать всем отделением отказались, кроме ефрейтора Мусаева, который хотел воспользоваться своим командирским положением. В сарае на сеновале спалось намного лучше, чем в доме. Тем более, если кто-то начинал храпеть, можно было уйти и лечь подальше.

– Эх, сейчас бы самогончику, – стукнув ладошками, заговорил Миша Чернов, – и к дочке хозяйки можно подбиться.

– А что, по трезвяку слабо? – подколол его Николай.

– Да не слабо, но как-то попроще, – ответил ему Миша. – Слова в таком состоянии вылетают из уст, как песня.

– Может, тебе тогда просто спеть попробовать? Может, получится и без самогонки, – вклинился в разговор Касым.

Тут во дворе кто-то закашлял, прервав их разговор. Чернов, взглянув через щель чердака, махнул рукой:

– Да это дед там сидит курит. Больше никого нет. Можете расслабиться.

Не зря насторожились солдаты. Ночью может любой из проверяющих подойти к сараю и подслушать разговоры. Всякое бывает: скажешь что-то не так – с утра сразу в оперчасть и заберут. А там – кому попадешься. Будет какой-нибудь молодой выскочка из мухи слона делать – и шлепнут перед строем за антисоветские высказывания. Этого многие остерегались и старались лишнего о предстоявшей битве не говорить.

Утром проснулись, кто как хотел. Никакой команды «подъем» не прозвучало. Просто нужно было кому-то дойти до полевой кухни и принести еду. Для этого ходить туда всем отделением необходимости не было. Главное, отдай свой котелок, и туда наложат положенную порцию. Вызвался идти Чернов, так как ему больше всех не сиделось на месте. Собрав котелки, в том числе еще спящего в доме ефрейтора, он кинул за спину пустой рюкзак и ушел на окраину деревни, где располагалась полевая кухня полка, гремя в руках котелками.

Бесполезное шатание по деревне было под запретом, поэтому, чтобы не скучать, Касым попросился помочь пожилой хозяйке. Она от помощи не отказалась и направила его в огород копать картошку. К нему на помощь присоединилось все отделение. Даже ефрейтор Мусаев, проснувшись, не остался в стороне. Огород у хозяйки была приличный, и поэтому работы хватало на всех. Трудились, искоса подглядывая за дочкой хозяйки, пока не появился Чернов с едой. Увидев его, остановили работу и, набрав из колодца холодной воды, стали мыться.

Хотели расположиться для приема пищи там же, в огороде на зеленой травке, но хозяйка позвала всех домой. Отказать было неудобно. Собрав все свое, пришлось зайти в дом. Учитывая солдатское положение, стол был накрыт на славу. Молодая отварная картошка, деревенское масло с молоком, свежие помидоры, огурцы, зелень, соления – все это изобилии было на столе.

– Заходите, ребятки, не стесняйтесь, садитесь ешьте, – позвала хозяйка столпившихся у входа солдат. – Все свое, все деревенское.

– Ну, тогда выкладывайте и наши харчи, – приказал Мусаев, посмотрев на Мишу.

– Понял, – сказал он в ответ и стал доставать из рюкзака весь провиант, который принес с полевой кухни. Котелки с кашей тоже выставили на общий стол, но всем хотелось сначала попробовать яства хозяйки.

– Может, вы самогонки хотите? – предложила она. – У меня есть литровка, если что.

– Ну, это не обсуждается даже! – воскликнул Чернов. – Конечно, несите. Мы очень хотим.

– Отставить, рядовой Чернов! – возразил Мусаев. – Никакого спиртного. Скоро вам и так будут выдавать по сто грамм боевых.

– Ну, ефрейтор, ты задал! – заступился за Мишу Николай. – Это еще когда будет? А нам нужно сейчас. Раз предлагают, нельзя отказываться. Обидим хозяйку.

– Не переживай, Харис, – присоединился Касым к разговору. – Не напьются же они. Пойдут вон дальше работать. У нас в деревне, когда картошку копали в своих подворьях, без спиртного не обходилось.

– Почему это? – удивленно спросил ефрейтор.

– Интерес к работе пропадал. Мотивации не было. Без него будешь весь огород сам копать, а так все придут, и весело заодно.

– Ну ладно, – согласился Харис, – делайте что хотите.

Не успели первую чарку до конца выпить за победу, как в дверь постучали. В срочном порядке пришлось спрятать под стол литровую бутыль.

В дом зашел лейтенант Смелов в сопровождении замкомвзвода.

– Встать. Смирно! – скомандовал Мусаев, но взводный сразу махнул рукой, сказав: – Вольно. Садитесь, продолжайте прием пищи, – и, посмотрев на богатый стол, добавил: – Ничего себе, вы питаетесь, бойцы!

– А вы садитесь с нами, – предложил ему Касым. – Попробуйте сами все.

– Да нет, спасибо, – вежливо отказался Смелов, – нужно дальше идти. Вот от молочка я бы не отказался.

– Конечно-конечно, – засуетилась хозяйка и, подозвав дочь, попросила налить лейтенанту молока.

Девушка была хоть и не молодой и не первой свежести, но почему-то, увидев молодого лейтенанта, слегка засмущалась, передавая налитое в кружку молоко.

– Ну, как обустроились? – продолжил Смелов, поглядывая на дочь хозяйки. – Хотя, что я спрашиваю? – ответил он сам себе. – И так все видно. Ну, слишком не расслабляйтесь. Да и не забудьте оружие почистить. В любое время могут нас поднять по тревоге.

– Какой молодой, – высказалась дочь хозяйки Анна, как только Смелов и замкомвзвода вышли из дома.

– Понравился, что ли? – шутливо, взглянув на нее, спросил Миша.

– Да вот еще! – гордо ответила она. – Вообще-то у меня муж есть. В отличие от вас он уже воюет.

– Да ты не обижайся на Мишу, – защитил своего земляка Касым, – он у нас болтун. Может сказать иногда – хоть стой, хоть падай.

Услышав это, Чернов чуть замялся, но, вспомнив про бутыль, наклонился под стол.

– Лейтенант у нас в самом деле молодой, – продолжил Касым. – Только с училища. Все принимает, как есть. Все должно быть по уставу, и никаких поблажек.

– Первый бой покажет, какой он есть, – высказался Миша, разливая по кружкам самогон.

– Первый бой всем покажет, – сказал до этого молчавший Андрей, призванный из Йошкар-Олы. – Кто смелый, кто трус – все увидим. Тут же нет среди нас, чтобы кто-то воевал?

– Если только дед во дворе, – поддержал разговор Михаил. – В Первую мировую с немцами встречался. Потом мог участвовать и в Гражданской войне. Правда, за кого? За красных или за белых?

– За красных он воевал, молодой человек, – сказала хозяйка дома в защиту своего старого отца, – да с германцами тоже успел повоевать. Из-за своих ранений он до сих пор кое-как двигается и почти не слышит ничего.

– Может, тогда за деда и выпьем? – как бы сглаживая свои высказывания, предложил Миша.

– Раз появился тост, давайте еще по одной, и пойдем выкапывать дальше картошку, – предложил Касым, оглядев довольных сегодняшней жизнью сослуживцев.

– Чего так быстро-то? – не согласился с ним Миша. – Может, сначала допьем бутыль, а потом пойдем?

– Ничего, – вмешался в разговор Мусаев на правах командира, – день еще впереди. Закончим работу, вечером и посидим. Вот и допьем.

После высказывания ефрейтора всем отделением понимающе тронулись с места на выход, кроме Чернова, который все еще пытался задержаться за столом.

– Хорош, Михан, разглядывать бутыль, убери ее под стол, и пошли, – поторопил его Николай, – не оставим мы тебя здесь одного. Высосешь все в одиночку и глазом не моргнешь. Давай-давай, шевели поршнями.

Чернову ничего не оставалось, как подчиниться коллективу и пойти за ними.

После обеда с проверкой заглянул и замполит роты Збруев. Увидев, что бойцы всем отделением трудятся в огороде, перекинулся несколькими словами с хозяйкой дома и ушел.

Как потом она сказала, он поинтересовался, все ли у них в порядке и есть ли у нее жалобы на постояльцев. Но, услышав от нее ответ «нет, у нас все здесь в порядке», ретировался, не отвлекая бойцов от труда.

Через день взвод Смелова заступил в наряд. Кого-то отправили на охрану вокруг деревни, кого-то – на кухню помогать, а вот Касыму и Николаю во главе с ефрейтором Мусаевым досталось патрулирование в самой деревне для выявления и пресечения нарушений воинской дисциплины.

Деревня была не из маленьких. Пока всю ее обойдешь, проходило достаточно времени. Всюду в домах были слышны солдатские разговоры и громкий смех, и никто без надобности не шлялся по деревне. Ближе к обеду навстречу патрульным попался солдат со второго взвода Ибрагим, загруженный пустыми котелками, направлявшийся в сторону полевой кухни. Увидев высокую фигуру издалека, Касым его сразу узнал.

– Здорово, землячок. Ты куда это путь держишь? – поравнявшись с ним, задал вопрос Касым.

– Здорово. А по мне не видно, куда иду? – недовольно ответил он, не желая тратить время на разговоры.

– Ну вижу, что торопишься на кухню. Да ты не торопись, останется тебе еда. Не съедят все. Здесь тебе не учлаг Суслонгерский.

– Это да, – оживился от сказанного Ибрагим. – Накладывают мне, сколько я прошу. Меня там уже все запомнили, я каждый раз сам хожу за едой.

– Никому не доверяешь, что ли? – пошутил Касым.

– Доверяю, почему не доверяю. Просто кто-то пойдет другой – могут мне порцию дать обычную, а так видят меня, и даже спрашивать не надо о добавке.

– Тебе, конечно, надо было проситься на кухню поваром.

– Да я просился, но меня не взяли. Там, видно, таких как я, и так хватает.

– Ладно, хватит разговаривать, – перебил их Мусаев, до этого куривший с Николаем на стороне, – нужно дальше идти.

– Пока, землячок! – крикнул напоследок Касым удаляющемуся от них Ибрагиму. – Слишком не переедай, а то в атаку пойдем – бежать не сможешь. Я все же рассчитываю, что в бою буду прятаться за твоей спиной.

В ответ на эту шутку Ибрагим даже не оглянулся, махнув лишь рукой.

Через неделю комфортной солдатской жизни их ночью загрузили в эшелоны на близлежащей железнодорожной станции, переправили до станции Семлево около одноименной деревни под городом Вязьма. Происходило это быстро и оперативно, для того чтобы уже все эшелоны с бойцами Красной армии были доставлены к месту дислокации до наступления рассвета, во избежание бомбардировки со стороны немецких самолетов. На этот раз пришлось располагаться в палаточных лагерях почти у самой станции.

После завтрака колонны солдат повели по направлению Минского шоссе копать окопы и устанавливать заградительные сооружения от немецких танков. Здесь уже был слышен гром канонады, доносившийся откуда-то со стороны Смоленска. Время от времени пролетали вражеские самолеты-разведчики, обследуя наши позиции. В какой-то день работ солдаты стали даже свидетелями воздушных боев, где немцы показали значительное превосходство, хотя наши летчики и сражались отчаянно. Были случаи, когда пролетал рой немецких самолетов, не обращая внимания на солдат, готовящих оборону под Вязьмой. Наверное, летели бомбить более стратегически важные объекты.