Читать книгу «Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу» онлайн полностью📖 — Игоря Осипова — MyBook.
image

Глава 5. Яробор и подковёрная возня

Через большое окно в горницу падал ранний свет, витая яркими пылинками в воздухе. Солнце роняло свои лучи на ровненькие, подогнанные досочки, устилающие пол, на белёные стены, на пахнущую дымом печь и стол.

В углу щёлкал кнопицами по дощечке Андрюша, отчего рисунки на цветастом зеркале-мониторе быстро сменяли друг друга. Он время от времени оборачивался, думая, что хозяин заимки может что-то не видеть в собственном доме, и глядел некую социальную страницу, как сие называлось, где мелькали имена его друзей и матери. Подросток писал им коротенькие записки, а после нетерпеливо ждал ответа.

Бывший стражник Антон сидел в углу большой горницы, положив на колени ноутбук, и остервенело водил пальцем по чувственной плашке с такой злой рожей, словно взаправду мог кого убить. Яробор раз заглядывал узнать, чем он там занимается. Оказывается, он руководил нарисованной самоходной телегой, окованной обильно железом, и пущавшей ядра из длинной пушки в такие же телеги, зовущиеся ласково Таньками, видать, по имени той Татьяны, что придумала сию безделицу. Не по нраву эта забава пришлась Яробору. Нет, не то, что Антон ныне бездельничал, а сама забава с рисованными телегами. То ли дело город новый, огромный, интересный, полный всяких новшеств, к коим ещё привыкать и привыкать.

– Я с вояками общался, – проговорил Антон, не поднимая глаз, – там сетуют, что из-за тебя люди погибли.

– Кто? – негромко переспросил Яробор, вздёрнув бровь.

– Два чародея из новеньких пропали.

– Клевещут. Никого я не убил, – отмахнулся он, недовольно скривившись. – Мало ли чего понапридумывают людишки.

– Ты барьер снял, лазутчики орды проникли. Мы всё-таки на войне.

– А, – отмахнулся Яробор, – пустое. Это не моя война, а людская.

Антон на некоторое время замер, а потом снова стал биться с нарисованным врагом, на что Яробор ухмыльнулся, думая, что никогда никто о нем не переживал, и ему самому не след переживать. Даже из-за смертей. Людской век и так короток, чтоб ему ещё счёт по пальцам вести. Одни умрут, другие народятся.

Лучик солнца чуток сдвинулся и упал Лугоше на лицо. Девчурка, спавшая на широкой, укрытой серой овчиной лавке, поморщилась и поджала ноги. Яробор ласково поправил сбившийся платок и положил ладонь на её голову. Девчурка, одетая в домашнее серенькое платье длиной до коленок, мерно и спокойно задышала.

Четыре сотни лет они вместе. Четыре сотни лет назад выгнали Лугошу на болото её же родичи. Хотели принести в жертву. Лесному божеству принести.

Когда буря миров сдула колдовство с этого мира, всяк дух попрятался, а кто не смог, тот сдох. Яробор же потихоньку лишался рассудка, капля за каплей становясь тем зверем, которым был в самом начале своего бытия. Деревня людская, что стала прибежищем прятавшихся от гонений князя Владимира, поклонялась ему. Яробор не сильно радел о деревенских, а как разум совсем на грань угасания встал, стал охотиться на них, аки медведь-шатун.

Хозяин заимки тоскливо вздохнул. Давно это было. Давно.

Жертву ему и раньше приносили. Не впервой это случилось. Бродит, бывало, по ночному лесу девица, слёзы роняет, о пощаде молит, а лесное чудище рыскает рядом, рычит неистово, гонит несчастную в саму чащобу, где потом вырвут у неё сердце да оросят обильно кровью полусгнивший столб со своим ликом.

А тут диво дивное, стоит предо ним дева бесстрашная с серыми, как вода, глазами да в ярком венке из белых цветов и молвит: «Не тро́не них». И молила она о пощаде не для себя, но для своих убивцев, что её долг таков умереть, но сберечь остальных. В тот миг Яробору показалось, что он узрел ту грань человечности, которой была противна алчность и злоба, лесть и зависть. Чистейшая душа.

Четыре сотни лет она одна лишь помогала не угаснуть огню разума лесного бога в пучине дикости и беспричинной ярости.

Яробор улыбнулся и погладил спящую девицу, утопшую в болотине. Он вспомнил, как вырвал хребет той болотной твари, что затащила Лугошу в трясину, а потом рыдал над бездыханным телом. И словно кто сжалился над ним, обратив ту в духа ручья. А может, Лугоша сама не смогла уйти за кромку. Деревенские потом подохли все, как один, от морова поветрия, но тут ничьей вины нет. Сами они.

– Андрюшка, – тихо позвал Яробор дьяка, узрев, что тот быстро щёлкнул клавицами, прежде чем повернулся. – Что пишут люди обо мне?

Паренёк тоскливо глянул на экран.

– Ничего толкового. Ты же не в городе, а в глухомани.

– Ой, брешешь, – протянул Яробор, – молви как есть. Я же чую ложь, и нечего от меня скрывать правду.

– Да так, – нехотя ответил парень, – Есть несколько комментариев. Говорят, есть болотный даун, который, сидя в кустах, от натуги пугает всех своим кряхтением. А ещё говорят, ты ети.

– Кто ети? – нахмурившись, спросил Яробор, – Опять эти неведомые тролли пишут брехню.

Ему представились те духи камня, что у поморов на голых островах живут в морозном море.

«Дурные они, – думал Яробор, – и на язык длинные. Поймать бы одного, да подвесить за этот язык над медленным огнём, чтоб пятки поджарить».

Яробор второго дня с одним долго бранился, так их ещё больше слетелось, как падальщиков на тушу дохлого лося. И грызутся меж собой, подобно псам шелудивым за кость. Хозяин заимки сперва чуть экран не расшиб со злобы, а потом понял, что глупо это, не надобно уподобляться тем упырям зазеркалья. Не по чести это.

– Ети, это лесной человек, типа обезьяны, – поёжившись, ответил Андрюша.

– Не видели они, стало быть, лесных людей, – пожал Яробор плечами. – А дауны это кто?

– Юродивые, – ещё сильнее сгорбившись, промолвил дьяк.

– Сами они юродивые. Ты так и напиши, – со вздохом произнёс хозяин дома. – Эх, надобно к мо́рам с просьбой идти. Пока одного на кол не посадишь в назидание другим, как дохлую ворону на верёвочке не подвесишь, чтоб остальные не каркали, не угомонятся. Что ещё молвят? Что в мире деется?

– Орда на железнодорожный эшелон напала. Отбили только половину состава, остальную в хлам разграбили. Больше всего пострадали системы залпового огня. Но самое интересное, что они два вагона со стрелковым оружием и боеприпасами умыкнули в этой каше. Там, наверное, военные волосы на себе рвут.

– Ха! Ещё бы, – усмехнулся Яробор. – Всё это добро против них же и обернётся. Я бы тоже землю рыл через каждую сажень, чтоб схрон найти.

С кухни раздались звонкие крики, а потом в горницу вскочила Настька, жена электричества мастера. Она в негодовании стискивала в кулаках полотенце и силилась что-то сказать, да только слов не находила.

Яробор в недоумении уставился на неё. И даже Антон с Андрюшей оторвались от светлых зеркал мониторных.

– Вот, паразит, – наконец выдавила женщина из себя, – с утра уже нажрался. Где он её берет-то. Лес же кругом. Думала, тут трезвым будет, так нет же, и здесь бухать умудряется, падла.

– Тихо, женщина, – отозвался Яробор на такую пылкую речь, – найдём, откуда он горькую берёт. Ежели с рынка таскает, запрещу ему продавать, а ежели у стрельцов, то воеводе наказ дам.

– Здесь рынок есть? – оживилась Настька.

– Есть тепереча, – ответил Яробор и встал с лавки, а потом услышал стук в дверь.

Лесной бог повёл бровью, и дверь отворилась, чтоб заставить его нахмуриться. На пороге стояли три дюжих молодца в странных алых шапках и с чёрными повязками на руках с большими белыми буквами.

– Что надобно? – зло спросил хозяин у непрошенных гостей.

А те долго смотрели на лесного бога, не решаясь заговорить, а потом старшой всё же нашёл смелость, обернувшись на своих подчинённых.

– Начальник отдела военной полиции майор Ежов, – заговорил он, – нам информация пришла, что вы обвиняемого в убийстве прикрываете. По электронке скинули приказ оказать помощь следствию.

Вояка осторожно протянул грамоту, в которой был некий указ. Весь с печатями и росчерками пера знатных столичных воевод и судей.

Ярбор прочёл, а потом нахмурился, и спиной почувствовал, как забегал глазами Антон, думая сорваться с места и прыгнуть в окно, да в лес податься. Дурной. Там либо болотины его прикончат, либо твари разные.

– И что? – надменно спросил Яробор, заставив красных шапок переглянуться.

– Нам бы его задержать.

– В тёмную бросите? – спросил хозяин, ухмыльнувшись, а когда пришлые переглянулись, добавил, не поворачиваясь: – Собирайся.

– Как же так? – недоумённо протянул Антон, он явно не хотел в кандалы и колодки.

– Не боись, вызволим, – зловеще улыбнувшись, ответил Яробор. – Есть задумка, но сейчас с ними иди, а то скажут, что я деспот и самодур.

– А разве не так? – едва слышно донёсся голос Настьки с кухни.

– Цыц! – рявкнул лесной бог.

Антон неспешно и понуро встал, закрыл крышку ноутбука и вышел на крыльцо, где ему на руки одели железные кандалы. Ему всё же не верилось в слова о выручке.

Яробор снова сел на лавку, зло улыбаясь. Забавную хитрость он сейчас придумал. После этого и стража к Антону более не придёт, и он сам отсюда в город вовек не денется. Так думал хозяин заимки, а в дверь снова постучали. Робко-робко.

Яробор нахмурился. Шибко много гостей на это утро.

Дверь снова отворилась, заставив хозяина терема вскочить и броситься к порогу.

– Опять ты? – проревел он на вжавшего в плечи голову попа́. – Прочь, покуда цел!

Поп подобрался, нахмурился, осенил себя крестом, и тяжело дыша, поднял очи. Он видно ждал, что леший растает дымом, аки проклятый. А вот накуси выкуси.

Яробор зло подался вперёд, и глаза его стали жёлтыми, а зрачки тонкими щёлочками, аки у дикого зверя. Сие всегда жуть нагоняло на людей, и Яробор таким приёмом пользовался без зазрения совести. Поп тут же вздрогнул и побледнел, но всё же остался торчать молчаливым столбиком на досках крыльца.

– Все есть царствие его, – произнёс он наконец, – не боюсь я тебя, чудище нечистое. И слова демоницы тут ни при чём.

– Царствие? Что-то его шавки совсем распоясались втихаря, в чужой дом вламываются и хозяевам жизнь портят, – рявкнул хозяин терема.

– Как смеешь ты так говорить?

Яробор раскрыл ладонь, и на столе позади него щёлкнул крышкой ларец, после чего в руку прыгнула грамота с печатью.

– Обучен грамоте? – прорычал хозяин заимки. – Читай. Сие есть земля Яробора. Карта прилагается. Видишь? Мне разрешено чудеса творить на этой земле неограниченно и иметь жрецов числом три. Видишь? Я не безумный демон. Я все чин по чину делаю, чтоб от вас дурных подвоха не было, а ты моё право нарушаешь! Что ж ты в Китай не подался с тамошними бодаться, или в Индию? А в Африке так и вовсе у каждого племени свой божок, иди, сей свою веру там, ежели неймётся.

– Господь всё видит, – не унимался поп, хмуро понизив голос.

– Великий Род, коего вы на разный лад кличете то Небесным Императором, то Аллахом, то безымянным господином, не любопытствуется такими мелочами, как два муравья меж собой кусаться вздумали. Он глядит, чтоб весь муравейник не спалили, да не разорили. У него к каждому народу свои надзиратели приставлены, и с них он спрос берёт, а не с ка́жного человечка. Пшёл прочь, пока я тебя в бесконечную очередь на суд небесный не отправил.

– Не уйду. Я со всеми вами нечистыми бороться буду, – снова повысил голос поп, чуть не разбудив Лугошу.

– Борись. Там, за дверью, борись, – буркнул Яробор.

– Я отправлю тебя в ад, откуда ты выполз!

– Я никогда не был в аду, даун, – ответил лесовик, вспомнив новомодное словечко, – а чуть не попал из-за тебя. Знаешь, что могло со мной статься за убийство ангела?

– Какого ангела? – опешил поп, изменившись в лице.

Он, видать, совсем не ожидал такого поворота событий, аж ещё более побелел и глазками забегал.

– Так ты не знаешь? – протянул Яробор, зловеще улыбнувшись, – и грамоту ты не читал, и про ангела не ведаешь. Ты сам себя в дураках выставил. За тебя ангел вступился, и из-за тебя я его чуть не убил. Я не человек, и это мне по силам, да только потом придут за мной, как за Антоном, или спустят с цепи хранителя смерти бессмертных. Впрочем, его и спускать не надобно, сам все цепи порвёт и кинется.

– А ангел кто? – шагнул вперёд поп, а Яробор выставил вперёд ладонь и легко толкнул того назад, не желая впускать в дом.

– Мучайся, – усмехнулся хозяин заимки, – он всё равно тебе не откроется, а я знаю. А не откроется, ибо они помнят ещё дикую охоту на ведьм, что учинили от их имени в своё время. Столько невинных сожгли, потопили, да на куски порубали. Им стыдно за вас.

Поп, было, шагнул снова, но над лесом протяжно поднялся истошный громкий вой, а вскоре прокатился многоголосый гром средь ясного неба. Он громыхал и громыхал, ему вторил другой гром, что доносился издали.

Яробор оттолкнул попа и вышел на крыльцо, глядя на огненный вихрь.

С громким рёвом над деревьями взлетало дымное и горящее железо, уносящееся к горизонту, чтоб пламенем пасть на землю. Там, за тридевять вёрст, разорванный в клочья лес заполыхал пожарищем.

– Андрюшка, что это? – резко обернувшись, спросил Яробор у дьяка.

– «Грады» работают, – ответил тот, – ну, реактивные системы залпового огня. Учения идут, или скопление орды с беспилотников увидели.

Хозяин лесной заимки промолчал, снова поглядев на зарево. Уж и забыл он, что война идёт. Хоть и не его эта война была, а оторопь взяла от тех вещей, что людишки понапридумывали. Уже и верилось в то, что огонь они могут источать, который целые города в пепел обращает. Верилось.

1
...
...
9