Глава 9. Миссия невыполнима

Где можно найти этих сущностей, я не знал. Рейд был скорее истеричной попыткой высшего руководства наладить хоть какие-то поиски. Для этих задач нужно отправлять не нас, а подразделение сил специальных операций при поддержке нескольких магов, и под прикрытием вертолётов. Искать иголку в стоге сена голыми руками бессмысленно, а сжигать стог целиком никто нам не даст.

Впрочем, шанс поймать орка всё же оставался. За драконом мы ходили рядом от гарнизона, поэтому совсем уж дурной затеей назвать это нельзя. Максимум, что мы можем сделать, это пройтись по самому краю защитной сферы Яробора, удаляясь вглубь на три – четыре километра.

На небольшом совещании решили, что Александра с Кириллом и волотами будут дежурить у метаморфа. Ангелина пойдёт со мной, равно как и волкудлаки, но не все. Пойдёт лишь Первый Клык с сержантами. Молодь оставим как группу встречи, они будут в постоянной готовности, чтоб поддержать нас огнём во время отступления. В лесу дальность не играет роли, так что навыков волков в огневой подготовке вполне достаточно хотя бы для прикрытия нашего возвращения. К тому же я не хотел потерь. Володя со Светой тоже пойдут. Несмотря на то, что мы пешком, вампирша будет вполне полезна. Она прекрасно ориентируется в темноте. Оксану возьму с собой.

Я прищурился, выискивая свою подопечную взглядом. Её не было на месте, наверное, опять киснет в своём омуте.

Мимо пролетела пчела, делая очередной вираж вокруг пленного метаморфа, а тот лишь сидел на траве, по-прежнему притворяясь беззащитной девочкой и рисуя на листочках чужие пейзажи.

При виде пчелы я усмехнулся и закрыл глаза, прикасаясь к сложному клубку заклинаний, поддерживающих рой. Призрачные насекомые обладали простейшим синтетическим интеллектом, который я настраивал уже несколько лет, и для выполнения задач им нужно правильно дать команды, а помимо охраны метаморфа я хотел довести до конца ещё свой спор с Яробором. С мёдом разберусь позже, но для строительства синтетических сот им нужен обычный полиэтилен, которого везде в достатке, его надо только найти и собрать. Достаточно разбить саму процедуру на несложные операции и установить приоритеты и ограничения. В природе пчёлы, муравьи и термиты выполняют сложнейшие задачи, кооперируя свои силы и действуя сообща по простеньким алгоритмам.

Улей я строить не стал, дикие насекомые прекрасно обходятся без него, но найти дупло такого размера сложно, и это тоже входило в задачу.

Дальше нужно определить исключения из объектов поиска, чтоб не тревожить жителей гарнизона. А то мои создания будут лезть во все щели, и пусть не убьют никого, но беспокойство навести смогут.

Я открыл глаза и достал из полевой сумки небольшой прозрачный пакетик, который специально припрятал, мысленно пометив его как материал, и бросил в траву. В тот же миг одна из пчёл резкими зигзагами подлетела к нему, зависла, а потом села. Она некоторое время шуршала лапками и перебирала пакетик, а потом в воздухе запахло палёной пластмассой. Из-под пчелы полыхнул ровный красный свет и потекла тонкая струйка дыма. Пчела резала материал, чтоб оторвать небольшой кусочек. Я долго думал, прежде чем сделать из неё подобие лазерного резака, в итоге просто сотворил нечто вроде линзы на брюшке, и фокусированный свет яркого фонаря смог плавить пластик, работать выжигателем по дереву и убивать клещей на поляне. Пчёлы обзавелись лазерными жалами.

Насекомое скомкало лапками полиэтилен и замерло. Для дальнейшей работы ей требовались инструкции, которых я пока не дал. Пластик можно было стерилизовать высокой температурой, но вот отмыть от грязи его всё равно надо.

Я ухмыльнулся и дал координаты водоёма. Пчела загудела и полетела в сторону Оксаниного омута, а я пошёл за ней. Этим я убью сразу двух зайцев, во-первых, прослежу за фантомом, а во-вторых, вытащу из пруда навью. Благо идти недалеко.

Через сотню шагов я вышел на берег речушки. Ровная тёмная гладь была пуста. Глаза не находили девушку, но она точно где-то здесь, уж если её форма и нижнее бельё аккуратно развешаны на ветках деревьев.

Я отогнал нудно жужжащего комара и со вздохом сел у самой кромки воды. От речки тянуло прохладой и сырым воздухом. Быстро снующие стрекозы и мухи соперничали в создании зигзагов с водомерками.

Тяжело гудящая пчела залетела почти на середину омута, зависла там, а потом стала перебирать лапками, отмывая пластиковый комок от пыли и грязи. Делала она это с невероятным усердием, горя при этом ярким оранжевым маячком.

Я снова вздохнул и пошлёпал ладонью по воде.

– Эй, выдра ты наша, вылезай на сушу!

В тёмной глубине омута что-то шевельнулось. Показался бледный девичий силуэт, и Оксана поднялась к поверхности. Навья не стала выныривать, а замерла в толще воды, протянув к грани миров ладони, словно не плавала, а пряталась под стеклом. По зеркалу реки от ладоней девушки разошлась небольшая волна, а потом замерла, образовав метровый круг. Вода в этом круге покрылась мелкой рябью, подбрасывая едва заметные брызги.

Я с усмешкой наблюдал за таким баловством. Доводилось уже видеть подобный фокус, правда, не от Оксаны. Интересно, осилит или нет?

Как оказалось, осилила.

Над речкой родился очень глухой и шипящий, как старая поцарапанная виниловая пластинка, голос.

– Смотри, что уме-ю, – едва понятно по слогам произнёс голос без каких-либо намёков на интонацию.

Я ухмыльнулся.

– Здорово. Вылезай давай.

Оксана улыбнулась и сделала плавный взмах руками, заставив себя показаться над водой.

– А что это ты пчёл ко мне гоняешь? – тут же спросила она, подавшись к берегу.

– Да, так, – скривился я, не имея никакого желания вникать в подробности. – Вода у тебя самая чистая в округе.

– Что есть, то есть, – снова улыбнулась Оксана.

Я подал руку и помог мокрой навье вылезти из реки. Она, мягко шлёпая по траве, отошла от берега, а потом прижала ладони к груди и сделала взмах, словно хотела пойти танцевать вприсядку. Капли воды, что стекали по её бледной коже, разлетелись в разные стороны мелкими брызгами, оставив девушку совершенно сухой. В воздухе повисла радуга, переливаясь в лучиках солнца, пробивающегося сквозь листву в подлесок.

Я улыбнулся и стал снимать с веток её одежду. Пока сам не возьмёшь, она не растележится, будет сидеть и ждать. Девушка, глядя на меня, подняла с земли небольшую фляжку и вернулась к омуту. Там она набрала полную ёмкость воды, и только потом пошла за мной.

– В лес? – спросила она, осторожно ступая по шишкам и палым веткам.

– Ага, – не поворачиваясь, согласился я, – будем на живца ловить.

– Опять меня приманкой выставишь? – буркнула навья, следуя сзади в чём мать родила.

– Тут мы все приманки, – ответил я.

– Думаешь, поймаем? – продолжала расспросы Оксана.

– Ну, что-то поймаем однозначно, но вот что, я не берусь судить. Они тут кружат, как мойва на нересте, только рыбку пожирнее не думаю, что сразу получится выловить.

– Тебе мало дракона? – съязвила утопленница, когда мы уже вышли к нашему кунгу.

Там шли полным ходом сборы. Собственно, только Оксана и осталась не собранная. Я положил на столик её одежду, где навья начала одеваться под пристальными взглядами разведчиков и Кирилла. Поскольку пойдём пешими, то навешивать на себя много чего не стали.

Володя, Света, Ангелина и троица волкудлаков стояли небольшим полукольцом, ожидая нашу утопленницу. Вампиршу снарядили обычным АКС-74У. В лесу между коротышом и обычным автоматом нет никакой принципиальной разницы, что одному, что другому деревья мешают вести огонь на дистанцию больше чем сто метров.

Я подошёл к каждому из них и стал прикасаться к алюминиевым колечкам облегчителей. Это заклинание давалось лучше всего именно мне. Колечки тянули вверх, натягивая карабинчики, ремешки и лямки.

Через десять минут двинулись. Внутри не было никакого беспокойства. Проверенная команда шла заниматься тем делом, что умеет лучше всего: искать и ловить опасную нечисть, да и барьер совсем близко, ведь мы не собирались углубляться в территории. Этот рейд был нужен не нам, а начальству, чтобы отчитаться перед командованием о принятых мерах. Ещё раз мелькнула мысль, что смысла в наших действиях совсем немного.

Напоследок я активировал рой пчёл на поиск полиэтилена и подошёл к столу, чтобы взять сумку с Полозом и чёрным мячиком. Раньше я старался держать их отдельно, но сейчас не особо церемонился, запихивая сферу к дрыхнущему змею.

На зелёной крышке стола лежала очередная порция рисунков, выполненных с фотографическим реализмом.

На одном метаморф прижимался к боку огромного цветка эмиссара, как к большой мягкой подушке. Создание, с улыбкой закрыв глаза и сжав упругую поверхность пальцами, пыталось обнять огромную тушу, висящую в полуметре над чёрной травой. От рисунка исходило ощущение любви и заботы. На втором опять были те странные создания, которых я принял за ленивцев. Они свисали с нижней ветки, сбившись в плотную кучу, и протягивали тонкие лапки вниз, а под деревом стояли два человека. Обнажённые мужчина и женщина тянули вверх руки, широко улыбаясь, словно сошедшие с плакатов соцреализма о мире во всём мире.

Бред. Я глядел в очередной раз на эту мазню и не понимал. Кровь и сотни тысяч убитых никак не вязались с этими рисунками.

– Ты скоро? – послышался голос Ангелины.

Я кивнул и пошёл прочь от нашей стоянки.

Уже привычный лес, пахнущий свежестью и первобытной дикостью, расступался перед нами, тихо поскрипывая деревьями, шелестя кронами и переливаясь песнями невидимых птах. Голоса людей оставались позади, пробиваясь через растительность и рассыпаясь на осколки далёким эхом. Под ногами негромко шуршала палая хвоя, а вдалеке долбился дятел, уподобившись то ли радисту с морзянкой, то ли строителю с отбойным молотком, то ли автоматчику. Из-под ног иногда выскакивали вспугнутые насекомые. Трещали сороки, надрывались переливами своих песен птички-невелички. Едва заметно шевелились заросли шиповника и поляны папоротников. Кое-где кроны пропускали в свой полог лучи света, тогда они вырисовывали на земле и траве скачущие кляксы, похожие на лесных духов.

Я машинально поглядел на чёрно-белую трясогузку, что быстрыми движениями перескакивала с места на место. У птицы свои заботы и на людей ей наплевать. К месту вспомнились слова деда Семёна о деревьях и живущих в них предках, и я постучал по ближайшему стволу, шершавому и тёплому.

– Пращуры, оберегите меня, – тихо пошептал я.

На костяшках пальцев остались чешуйки коры и липкая смола, которые я неспешно обтёр об камуфляж.

– Чу-чур меня, – повторил за мной Володя, тоже стукнув пару раз по дереву.

Потом послышалось сопение, заставившее на ходу обернуться. Первый Клык остановился и несколько раз втянул в себя воздух, принюхиваясь к тому месту, куда я стучал. Казалось, он задерёт лапу и пометит ствол, но нет, волкудлак двинулся дальше, тихо рыкнув. Следуя его команде, Долгая Лапа свернул в сторону, начав идти чуть ли на четвереньках. Как говорилось, пошёл нижним чутьём, как легавый пёс. Человеческий череп, болтающийся на шнурках, дико смотрелся на разгрузке, надетой поверх бронежилета.