– Ага. Значит, мы будем заниматься уравновешиванием неуравновешиваемого? – Сказал НЕКТО. Раздражённо-агрессивно. – Весёлое занятие. – И сам не мог понять, почему он так сказал.

– Нет интриги – нет ничего. – Сказал НИКТО, по-прежнему глядя перед собой в никуда. – Чтобы из «ничего» сотворить что-то, надо сначала сконструировать интригу. Или, по крайней мере, попробовать сделать это.

НЕКТО в ответ хотел что-то сказать, но звуки предательски не артикулировались. Онемели вдруг – как назло! – голосовые связки, язык, губы.

Такая же реакция была и у ВСЁ. Он стоял с лицом человека, которого на мгновение выключили из жизни и он замер, словно статуя:

– Когда я ем – я глух и нем… – Невероятным усилием воли выдавил, наконец, он из себя.

После этого они втроём – одновременно, как по сценарию: наигранно и по-клоунски! – шумно рассмеялись. Чем привлекли внимание галдящего 9-б класса, в который они, все трое, были определены завучем новой СШ №63.

– А кто-нибудь мне подскажет, – обратился к свежеиспечённым одноклассникам ВСЁ, – какое сегодня будет число? А то мои золотые что-то заклинило. – Он на самом деле озадаченно смотрел на свои наручные часы, постукивая ногтём указательного пальца по стеклу: они будто перестали тикать, будто кто-то вручную остановил их, замер маятник, замер весь механизм, остановились стрелки на циферблате.

Потом ВСЁ поднял руку вверх, показывая всем свои заклинившие золотые.

Теперь весь 9-б стоял с перекошенными физиономиями от дерзко поставленного вопроса: школьная линейка всегда проходит в последний день лета – ясен пень: здесь никакие золотые с бриллиантами часы не нужны. Чушь какую-то городит этот шут гороховый: время – оно и есть время. Мозги, верно, у него переклинило, а не часы.

– Само собой: сегодня 32 августа. – Сказал негромко НИКТО. Очень негромко.

Тем не менее, все – весь класс! – услышали этот ответ. Перекошенные физиономии 9-б ещё больше, чем после вопроса ВСЁ, исказились в сторону аномалии. И общешкольный галдёж стал для них совсем неслышимым, как в немом кино: люди вокруг двигались, что-то делали, что-то говорили, а звуков не было.

Центром внимания девятиклашек стала эта странно-диковатая троица: НИКТО, НЕКТО и ВСЁ.

– Да, сегодня 32 августа. – Повторил НИКТО. – Почему? Потому что 32-го не бывает. 32-го числа в календаре нет. Как и нет ничего, как всем кажется, что мы здесь наблюдаем.

– Интересный поворот. – Сказал вкрадчиво-издевательски НЕКТО. Как он не старался, как не хотел, но прозвучало это именно так, а не иначе: вкрадчиво-издевательски.

– И школы? – Сказал ВСЁ.

– И школы. – Сказал НИКТО.

– А что же всё-таки здесь есть? – Хихикнула какая-то из девчонок.

– Есть пустырь с разбросанными селем валунами и камнями.– Сказал НИКТО с прежним лицом пророка, провидца, прорицателя. – Больше ничего нет. – Ему в тот момент самому потребовались немалые усилия, чтобы не расхохотаться перед онемевшим классом. Но этого никто не заметил.

– А мы? – Сказал НЕКТО. – Как с нами быть?

– Мы есть. – Сказал НИКТО. – Пока есть…

Класс облегчённо выдохнул.

– Мы есть, как некое недоразумение. – Продолжил НИКТО. – Как то, чего не должно быть. Как случайное вкрапление в реальность 31 августа по форме. Но не по несовместимому содержанию.

– Интересный поворот. – Сказал НЕКТО.

– Совместимость несовместимого какое даёт число? – Сказал НИКТО.

– Какое? – Сказал ВСЁ.

– Правильно. – Сказал НИКТО. – Ответ засчитывается, как правильный: 32-е…

9-б, с перекошенными физиономиями, стоял по-прежнему перекошенным.

– Или – 33. – Подвёл итог ВСЁ: потеху надо воспринимать, как потеху, а не стоять баранами с раскрытыми ртами. – Теперь всё понятно? – Он сиял своей неподражаемой ослепительной улыбкой, от которой становилось «всем светлей¹¹» и теплей.

Физиономии девятиклашек перестали быть перекошенными и стали изменяться в направлении к улыбке, подобной той, которая сияла на лице ВСЁ.

– А мне сдаётся, что среди нас есть один реальный придурок. – Сказал НЕКТО, как мог сказать только НЕКТО.

Галдёж, как по команде, опять прекратился. И установилась тишина, какая бывает в космосе, в абсолютном вакууме.

Кого он, НЕКТО, считал придурком: НИКТО, ВСЁ или кого-то из одноклассников?

Далее НЕКТО продолжил:

– А ещё мне сдаётся – все догадываются: кто есть этот придурок.

– Это является лишним аргументом, – негромко сказал НИКТО, – реальности такого феноменального явления, как совместимость несовместимого. А также ответом на вопрос: какое сегодня число – 31-е или 32-е.

– Или – 33-е. – Сказал ВСЁ.

После этого галдёж на плацу новой школы (которой не было!) возобновился с новой силой…

Таким образом, в летописи о «НИКТО, НЕКТО и ВСЁ» появилась первая запись: 32 августа 1974-го (1). Во второй записи летописи значилось:

ВСЁ – Ринго, НЕКТО – Джон, НИКТО – Джордж (2¹²).

Было бы странно, если бы после школьной линейки в тот день, 32 августа 1974-го, ничего больше не произошло. И подобной странности не случилось.

НИКТО, НЕКТО и ВСЁ условились продолжить – совместимо-несовместимый! – диалог среди более приятных глазу декораций. Они заскочили домой, чтобы облачиться в нешкольную форму и выхлопотать у родителей карманные деньги. И через полчаса встретились на углу улиц Розыбакиева¹³ и Тимирязева, на той стороне, где была остановка троллейбусов в направлении к центру города.

На НЕКТО красовались очень модные расклешенные брюки темно-оливкового цвета и не менее модная приталенная оливкового цвета рубашка.

На НИКТО, конечно, были польские модности: джинсы «Одра» и простая белая, без рисунков и надписей, майка.

ВСЁ был одет в светлые коттоновые брюки и коттоновую рубашку такого же цвета.

– Логичнее, – сказал НИКТО, – если бы моя одежда была на НЕКТО. Кто, в конце концов, среди нас поляк?

– Я – поляк. – Сказал НЕКТО.

ВСЁ презабавно повернул свою голову так, как это делают собаки, пребывая в состоянии крайнего удивления:

– Точно? – Сказал он.

НЕКТО хотел было набычиться, но потом заставил себя расплыться в улыбке: на шутку надо реагировать шуткой. Если это шутка:

– Точнее некуда. – Сказал он.

– Тогда, – сказал ВСЁ, – хочешь-не хочешь, а тебе придётся перекинуться одёжкой с НИКТО. Чтобы форма соответствовала содержанию.

– А меня пока что, – сказал НЕКТО твёрдо, – и моя одежда вполне устраивает.

– Иди ты? – Сказал ВСЁ. И опять уморительно изобразил собачье удивление.

– В натуре. – Сказал НЕКТО ещё твёрже.

– Хотелось бы поверить. – Продолжал подначивать ВСЁ. – Но верится с трудом.

НЕКТО перестал улыбаться. В отместку. Он, мол, тоже не лыком шит: выискались тут умники, видали мы таких. Видали и похлеще. И прокурорским тоном сказал:

– Ну, и каково же там, в Польше, в «самой заграничной из всех заграниц, вместе взятых»? Классно, наверное? Только про Полу Раксу больше втирать не надо. О ней мы уже слышали.

– В Польше? Это на твоей исторической родине? – Сказал ВСЁ. Он произнёс это ровно, с протокольным безразличием.

– Каково – на твоей, мы и так прекрасно знаем. – Парировал НЕКТО. И, взглянув на ВСЁ поверх очков, ухмыльнулся.

– Польша, как Польша. – Сказал НИКТО. В словах – ни эмоций, ничего.

Теперь НЕКТО и ВСЁ, вдвоём, с подозрением стали рассматривать НИКТО. Они видели перед собой забавную и, одновременно, дикую нелепость, не имеющую объяснений: такого не может быть, потому что такого не может быть никогда. Им было не понятно, почему не было восторга у НИКТО от пребывания по ту сторону железного занавеса (как это должно быть у всех). Правильнее было бы наоборот: беспредельные восхищения несоветским раем, где есть всё: джинсы, кока-кола, виски и эротика на страницах – доступных всем! – глянцевых журналов, а также – ослепительные и доступные девушки в реальной жизни. И где есть, в конце концов, живые «Битлз».

– И что? – Сказал НЕКТО. – Совсем никаких впечатлений?

– Ну, почему же? – Сказал НИКТО. – Никаких – масса. И каких – хоть отбавляй.

– Ладно. – Сказал ВСЁ. – А самое яркое из них – это какое?

– Самое яркое? – Переспросил НИКТО. И задумался так, словно ему сейчас предстояло изложить решение теоремы Пуанкаре. – Самое яркое, пожалуй… – это когда на поезде подъезжаешь к Бресту и начинаешь понимать, что скоро ты услышишь, как все кругом говорят по-руски¹⁴.

НЕКТО и ВСЁ продолжали рассматривать прибывшего из заграниц.

– И всё? – Сказал НЕКТО

– И всё. – Сказал НИКТО. – А что? Надо огласить весь список?

– Ну, хотя бы часть. – Сказал ВСЁ.

– Жвачка стоит 2 злотых, виниловый диск – 60.

– О-го-го! – Сказал ВСЁ. – Эдак и разориться можно.

– 15 злотых – это 1 рубль. – Сказал НИКТО. – Соответственно, 60 злотых – это 4 рубля.

– Всего-то? – НЕКТО почесал ленноновскую репу. – У тебя, видать, куча винила?

– Кучка. – Сказал НИКТО. – Из двух дисков – «Кристи» и «Тремолс». Плюс пара миньонов – «Облади-облада» и «Гёрлз».

– Богач! – Сказал ВСЁ.

– Не густо. – Сказал НЕКТО.

– Уж сколько есть. – Сказал НИКТО.

– Солнышко, однако. – Сказал ВСЁ. – Жарит по полной…

Солнце было в зените. И, действительно, припекало оно нещадно, по-настоящему, по-летнему.

– Конечно, жарит. – Сказал НИКТО. – Потому что на дворе август. Ещё август. И потому что число сегодня – 32-е.

– Даже не верится, – сказал НЕКТО, – что завтра – осень.

– Осень будет завтра. – Сказал НИКТО. – И завтра будет всё другому.

– А сегодня есть сегодня. – Сказал ВСЁ. – И пусть жара. Всё равно, сегодня – замечательно и хорошо.

– Хорошо. – Сказал НЕКТО.

– Замечательно. – Сказал НИКТО.

– В теньке, однако, – сказал ВСЁ, – будет не менее замечательно и хорошо.

– Резонно. – Сказал НЕКТО. – И – поскольку в ногах правды нет! – не помешало бы присесть.

– Точно, не помешало бы. – Сказал ВСЁ.

На остановке была деревянная скамеечка под навесом в окружении боярышника. Они, втроём, вальяжно расположились на ней…

Здесь можно было бы всю оставшуюся жизнь сидеть и сидеть, глазея по сторонам. И никуда не ехать. Зачем куда-то ехать и мчаться, когда так спокойно никуда не ехать и не мчаться? А голод можно утолить тем же боярышником. Жажду – водой из арыка, который был тут же, рядом.

– Мы, кроме одежды, не устранили ещё одну очень важную нестыковочку. – Сказал ВСЁ. – До сих пор.

– До сих? – Сказал НЕКТО.

– До самых сих. – Сказал ВСЁ.

– И что же нам мешает это сделать? – Еле заметная издёвка услышалась в словах матрицы Леннона.

– Может, звёзды как-то не так выстроились? – Сказал НИКТО.

– Ага. – Сказал ВСЁ. – Клеши НЕКТО.

– Чем же помешали тебе мои клеши? – Огрызнулся НЕКТО.

– Всем. – Сказал ВСЁ. – НЕКТО – так получается! – у нас кто? – Пауза. – Леннон. – Пауза. – Так? Так. – Пауза. – А мы – кто? – Пауза. – А я – кто?

– А ты – кто? – Сказал НИКТО

– Я?.. – ВСЁ немного поразмышлял. – Я буду Ринго. Если никто не против.

– Я не против. – Сказал НЕКТО.

– О! Так вы, оказывается, решили поиграть в игру под названием «Битлз»? – Сказал НИКТО.

– Решили. – Сказал ВСЁ. – В соответствии со сложившимися обстоятельствами.

– «Нет ничего более умного, чем заставить колёса собственного ума вращаться вместе с колесом фортуны»¹⁵? – Сказал НИКТО.

– Именно. – Сказал НЕКТО.

– Среди нас уже есть Леннон? – Спросил ВСЁ. И сам ответил. – Есть. Значит, следует обозначить и других битлов.

– Логично. – Сказал НИКТО.

– Логично. – Сказал НЕКТО, улыбаясь. – Логичнее некуда. – Он уже пробовал наигрывать битловские мелодии. И не только битловские. И такие партнёры, как Маккартни, Харрисон и Ринго Старр ему были нужны позарез. Прямо сейчас. А лучше бы вчера. Вчера их не было.

– Все предпосылки для битловского старта у нас в наличии. – Сказал ВСЁ. —Музыкальным образованием мы обременены? Нет, не обременены. Это не первое совпадение с битлами. И не последнее. Желание покорить весь мир у нас есть? Есть. И через край.

– И всех девчонок? – Поинтересовался НИКТО.

– И всех девчонок. – Согласился ВСЁ. – Конечно, всех. Итак: чего нам ещё не хватает?

– Нам не хватает четвёртого в компании. – Сказал НЕКТО. – Не то весь проект – коту под хвост.

– Это тебя под хвост. – Сказал ВСЁ. – Обойдёмся без четвёртого.

– Ну, это не серьёзно. – Сказал НЕКТО. – Битлы – квартет. А мы должны обойтись без четвертого? Это не серьёзно.

– Не серьёзно застрять на этой скамейке навсегда. – Сказал ВСЁ. – Вот это точно будет не серьёзно…

Журчание воды в арыке убаюкивало и располагало к благостной дремоте в тени навеса.

– А здесь хорошо. – Сказал НЕКТО мечтательно. – Сиди себе и сиди. И глазей по сторонам. Вон, какая красоточка продефилировала по тротуару в сторону ВДНХ: у-ух!

– Ну, уж нет. – Сказал ВСЁ. – Так не пойдёт. Двигаемся дальше.

– Движение – это жизнь. – Сказал НИКТО. – Остановка – смерть.

– Именно. – Сказал ВСЁ.

– Твои предложения. – Сказал НЕКТО. – Только давай, чтобы были не в бровь.

– В глаз, так в глаз. – Сказал ВСЁ. – НИКТО – увы! – выбирать не приходится. Он будет на басе. Как нам без баса? Выходит, он будет Маккартни.

– Маккартни? – Сказал НИКТО.

– Маккартни. – Сказал НЕКТО.

– Нет. – Сказал НИКТО. Твёрдо. – Я буду Харрисоном, который будет играть на басе.

– Ну, это не серьёзно. – Сказал НЕКТО. – Сначала из битлов мы сделали трио. Потом за бас усадили Харрисона. Нас тухлыми яйцами закидают. Это курам на смех.

– На смех? – Сказал ВСЁ. – Не серьёзно будет, если тебя разжалуют из Леннонов.

– Кто разжалует? – Поинтересовался НЕКТО. – Конь в пальто. – Сказал ВСЁ…

Итак, Харрисон – самый тихий из битлов, рассуждали они. На самом деле, может ли Харрисон быть на басе – это разве правильно?

Это стало предметом тщательного анализа НИКТО, НЕКТО и ВСЁ. Здесь, по их мнению, нельзя было промахнуться: изначально повреждённая матрица ничего хорошего не сулит! Получается, что НИКТО категорически против быть Маккартни. Причина? Маккартни стоит на одной ступеньке с Ленноном и никак не может быть НИКТО. Он, скорее – НЕКТО, как и Леннон. Верно? Ну, куда уж вернее. И в данном, конкретном их случае правильнее – в отличие от битлов! – что у них будет один НЕКТО, один лидер, а не два, как у ливерпульского квартета.

С Джоном и Полом разобрались.

Теперь надо было разобраться с Харрисоном. Он, в их звёздной битловской компашке, которая формально – для всех! – была в стильных костюмчиках и привлекательном имидже, а неформально, за кулисами гастролей – вела беспорядочную жизнь, пресыщенную чёрте чем, всегда был в тени. Харрисон вроде и был, и его вроде и не было. Он не выпячивался. И никто его не выпячивал. Значит, в сравнении с Ленноном и Маккартни, он и есть ни кто иной, как НИКТО. Здесь семи пядей во лбу иметь не надо, чтобы это – явное и очевидное! – увидеть.

Значит, противоречий здесь нет, решили они единогласно: НИКТО будет Харрисоном…

– Конечно, противоречий здесь нет никаких. – Сказал НИКТО – Потому что все сценарии будущего уже написаны.

– Все? – Сказал НЕКТО с беспокойством. – Ошибки здесь точно нет? А поправки на погрешность?

– Ошибки нет. – Сказал НИКТО. – И поправки учтены. Успокойся.

– И в этих сценариях есть мы? – НЕКТО замолчал, размышляя. – И есть сценарий для каждого из нас?

– Есть. Что в этом тебя так смущает?

– Наоборот – не смущает. – Сказал НЕКТО. Без тени растерянности. – Меня это очень даже устраивает. А сценарии для всего человечества? Они что? Тоже расписаны? От А до Я?

– Тоже. – Сказал НИКТО. – Сценарии расписаны…

СЦЕНАРИИ РАСПИСАНЫ, КАК ДЛЯ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА В ЦЕЛОМ, ТАК И ДЛЯ КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА В ОТДЕЛЬНОСТИ.

– Например, сценарий для НЕКТО был расписан практически в тот момент, – сказал НИКТО, – когда он впервые заорал на весь родильный зал.

– Точно? – Сказал ВСЁ.

– Точнее и быть не может. – Сказал НИКТО. – Далее?

– Далее. – Сказал НЕКТО оживлённо. – Конечно, далее. – И, спохватившись, добавил. – А что может быть далее?

– А далее начинается самое интересное. – Сказал НИКТО.

– Что? – Сказал ВСЁ. Сказал озадаченно. – Раз всё определено?

– Далее встаёт вопрос: а разве не могут эти сценарии быть искажены? Или исковерканы? Или изменены со знаком минус?

– Кем это? – Сказал НЕКТО. Невозмутимо. – Нами? Кем-то другим? Злодеями? Обстоятельствами?.. Получается, что не могут. Ты же сам сказал, что всё уже зафиксировано. От А до Я.

– Что написано колом – не вырубить топором. – Сказал ВСЁ. – Народная мудрость.

– Нет, могут. – Сказал НИКТО. – И не только искажены. А искромсаны в хлам.