Аэропорт «Надежда»

 
Может быть, Надежда – имя женщины,
Что когда-то за душу взяла.
И его с далёкой со Смоленщины
На Таймыр, на Север увела.
 
 
И когда светло на удивление,
И когда не кажет солнце глаз, —
С ним она делила все лишения,
С ним делила радость, а подчас
 
 
С ним она ходила через снежные
Пурги, в снежном тереме жила…
А звалась та женщина Надеждою,
Наденькою для него была…
 
 
А быть может, он один, без женщины,
Что не станет никуда спешить, —
Прилетел на Север со Смоленщины,
Чтоб тоску в работе заглушить.
 
 
И когда светло на удивление,
И когда не кажет солнце глаз, —
Добрая надежда и горение
Вызволяли парня много раз.
 
 
Верил он, надеялся на лучшее
И во имя лучшего горел…
На висках вот изморозь колючая,
Только он душой не постарел.
 
 
Порт тянулся к небу предрассветному
И к себе все думы приковал…
В дни свершений, может быть, поэтому
Он его «Надеждою» назвал.
 

Северное сияние

 
Вот они расходятся над нами,
На закате северного дня,
Яркими сплошными веерами
Сполохи холодного огня.
 
 
А потом, сгущаясь в сонм летучий,
Отражаясь в голубой ночи,
Снова растекаются над кручей
Неба родниковые ключи.
 
 
И уж оторваться невозможно,
И навек прикован к высоте…
Кажется, неистовый художник
Смешивает краски на холсте.
 

Этюд

 
По дороге у брода скрипит колесница.
Перезябший возница торопит обоз.
От дождя проливного, от бешеных гроз
В камыши и чащобу попрятались птицы.
 
 
Я с котомкой бегу хорониться на стан
И сквозь щели смотрю на берёзу оттуда:
Не тебя ль, не тебя ли писал Левитан
На своих полевых золотистых этюдах.
 

Енисейское море
Песня

 
Сюда набегает волна штормовая,
Неистово бьётся о скалы прибой…
Вот белая чайка, над пеной взмывая,
Несётся стрелою в простор голубой.
 
 
Тайга отступила, понизились горы,
Пороги в подводное царство ушли.
Из южного порта в морские просторы
Заходят твои, Красноярск, корабли.
 
 
Заря разгоняет густые туманы,
И по-над тайгою желанный покой.
И стала отныне красавица Мана,
Зеркальная Мана морскою рекой.
 
 
Но ярче, чем самые жаркие зори,
Заблещут созвездья наземных огней.
Так здравствуй, моё Енисейское море,
Работай на радость и счастье людей!
 
 
Сюда набегает волна штормовая,
Неистово бьётся о скалы прибой…
Вот белая чайка, над пеной взмывая,
Несётся стрелою в простор голубой.
 

Весеннее

 
На берёзах набухли почки.
Ветер вертится, как юла…
Нас весна в голубом платочке
В рощу дивную увела.
 
 
И как будто по мановенью
Навсегда отняла покой.
А вокруг – такое цветенье,
А в груди огонёк такой,
 
 
Что не хочется расставаться,
Коли встретились у ольхи,
Коль в открытую грудь стучатся
Ненаписанные стихи…
 
 
Вечерело… Дневное солнце
Уплывало за небосвод.
Друг! Весна не имеет донца —
Значит, солнце опять взойдёт.
 

Бабье лето

 
Бабье лето выткало тенета,
Воздух свеж и чист,
Беспощадно жаркой позолотой
Полыхает лист.
 
 
Здравствуй, осень!.. День во мраке тает,
Мы сидим вдвоём.
Ветер-дворник листья подметает
В садике твоём.
 
 
Я не знаю: осенью суровой
Можно ли сберечь
На земле, под золотым покровом
Место наших встреч?!
 
 
Место, где мы свиделись впервые
На закате дня,
Где впервые губы огневые
Обожгли меня,
 
 
Где тебе о радости поведал,
Где ловил твой взгляд…
А теперь вот ветер-непоседа
Подметает сад.
 
 
Осень, осень – светлое окошко —
Я в твоём саду
Листьями засыпанные стёжки
Всё равно найду.
 

Лирические мелодии

«При одной лишь мысли мне теплее…»

 
При одной лишь мысли мне теплее,
Что меня, ушедшего с войной,
Встретишь ты и лаской отогреешь,
И гордиться станешь сединой.
 
 
А подругам скажешь: «Он моложе.
Сколько в нём чудесного огня…
Я люблю его морщинки тоже —
В них я вижу годы без меня».
 

«Речка серебрится под оконцем…»

 
Речка серебрится под оконцем,
Соком набухают тополя,
Сверху смотрит ласковое солнце
На мои сибирские поля.
 
 
И, быть может, в этот миг, когда я
Стыну в карауле на ветру, —
Ты на солнце смотришь, вспоминая
Нашу встречу в середине мая,
Ветерок на Красном том Яру.
Шёпот Енисея поутру.
 

«Ты в жизнь мою вошла, как входят в дом…»

 
Ты в жизнь мою вошла, как входят в дом,
И мир светлей, и музыка чудесней…
Мой мир заполнила исканьем и трудом
И зазвенела вдохновенно песней.
 
 
Ты рядом шла. И где бы ни был я —
Была моей звездою путеводной.
Иди со мной, кудесница моя,
С тобою мне привольно и свободно.
 
 
Иди со мной, подруга дум моих,
Моих мечтаний и страстей высоких.
Да зазвучит наш вдохновенный стих,
Зовущий в жизнь стремительным потоком.
 

«Я тебя всегда искал такую…»

 
Я тебя всегда искал такую:
Ласковую, светлую, мою…
Не взыщи, что в письмах не целую, —
Я к тебе любовь не утаю,
 
 
И не утаю, что часто-часто,
Скованный далёкой тишиной,
Верю я, что чувства не угаснут,
Если ты, незримая, со мной.
 

«Ты моя счастливая звезда…»

 
Ты моя счастливая звезда.
Видно, предназначено судьбою
В памятный тот вечер навсегда
Встретиться, заветная, с тобою.
 
 
И теперь… Теперь делить готов
Радости, невзгоды и печали, —
Чтобы нашу дружбу и любовь
Люди самой светлой называли.
 

«Ты сейчас сидишь у изголовья…»

 
Ты сейчас сидишь у изголовья
Колыбели спящего птенца,
И глаза с надеждой и любовью
Смотрят на родного первенца.
 
 
Ты ему поёшь о тех дорогах,
По которым хорошо идти:
У тебя, сыночек, счастья много,
Для тебя открыты все пути.
 
 
И они, как боевая слава,
Никогда не зарастут травой.
Спи, мой ненаглядный, спи, кудрявый, —
Солнце над твоею головой.
 
 
Подрастёшь и станешь гражданином.
А пока, воробышек, расти…
Будем мы гордиться нашим сыном,
Отправляя в дальние пути.
 

«Писем нет. И я не понимаю…»

 
Писем нет. И я не понимаю,
Почта ль виновата или ты?..
За окном – дороженька прямая,
Под окном – увядшие цветы.
 
 
Из окна смотрю с тревогой вдаль я:
Где ты? Что с тобой? – хочу я знать.
Сердце наполняется печалью,
И стихи рождаются опять.
 

«Я хочу, чтоб над волною…»

 
Я хочу, чтоб над волною
Зорька расцвела,
Я хочу, чтоб ты со мною
Счастлива была.
 
 
Самой светлою наградой
Стала ты в пути,
Мне легко с тобою рядом
По земле идти.
 

«И если ты по-прежнему всё та ж…»

 
И если ты по-прежнему всё та ж,
И если ты волнениям другого
Мои мечты о счастье не отдашь
И встретишь, как встречают дорогого, —
 
 
Тогда я твой. И нам с тобой идти,
Порывы вдохновенья познавая…
Ты первая тропинка на пути,
И в целом свете ты одна такая.
 

«Знаю: это будет в тихий вечер…»

 
Знаю: это будет в тихий вечер…
Постучу. Твои шаги легки.
Дверь откроешь. Бросишься навстречу —
Вспыхнут под бровями огоньки.
 
 
А потом, тревоги вспоминая,
Примостившись около огня,
Станешь мне рассказывать, родная,
Как ты тосковала без меня.
 

«Бывает лёгкая любовь…»

 
Бывает лёгкая любовь…
Но я завидовать не буду
Тем, кто теряет вдруг любовь,
Теряет здесь – находит всюду.
 
 
Так счастья не найдут они,
Навеки не сомкнутся руки,
Лишь, как по расписанью, дни
Да скука, что страшнее муки.
 
 
А я, привидев ту, одну,
Что ближе всех и всех роднее, —
Встречаю с ней весну-красну
И осень провожаю с нею.
 
 
Но если грусть нахлынет вдруг
И сердце не сдержать от дрожи —
Пожатье этих нежных рук
Любой награды мне дороже.
 
 
И радость к нам приходит вновь,
И словно падают преграды…
Бывает лёгкая любовь,
Бывает… Только мне – не надо!
 

«Наползают тучи сурово…»

 
Наползают тучи сурово,
А потом небосвод синеет…
Дождь омоет поля, и снова,
Снова солнце их отогреет.
 
 
Так и мы, пережив разлуку,
Как бы пройденному в награду,
Снова стиснем друг другу руки,
Чтобы к солнцу тянуться рядом.
 

«Снежок порхающий и колкий…»

 
Снежок порхающий и колкий.
Гудки, гудки, опять гудки…
И мне запомнился надолго
Прощальный взмах твоей руки.
 
 
И мне запомнился навечно
Твой отчего-то грустный взгляд
Да шёпот ласковый, сердечный:
– Вернись назад…
 

«Не забыть вовеки…»

 
Не забыть вовеки,
Помню, как сейчас,
Золотая осень
Обнимала нас.
 
 
Золотая осень —
Поздние цветы…
Я не знал, не ведал,
Что уедешь ты.
 
 
Я не знал, не ведал,
Да и ты сама, —
Что с разлукой этой
К нам придёт зима.
 
 
Что с разлукой этой —
Тягостной такой,
Ты возьмёшь навеки
У меня покой…
 

«Жизнь прожить – не поле перейти…»

 
Жизнь прожить – не поле перейти.
Мы ж с тобой полсвета отшагали,
Дочку и сыночка воспитали,
Радости и горести познали…
Жизнь прожить – не поле перейти.
 
 
А зима пусть злится в январе.
Всё равно настанет наше лето —
Много раз в стихах моих воспето
И любовью жаркою согрето.
А зима пусть злится в январе.
 
 
Что там впереди – покажет время.
Но и эти версты нам пройти
Суждено. Друг другу принести
Доброту, как водится, в пути.
Что там впереди – покажет время.
 
 
Милая, сегодня юбилей.
За тебя бокал свой поднимаю,
Доброго здоровья я желаю,
Светлая, хорошая, родная,
Пусть нам в радость станет юбилей!
 

1942–2000 годы

Люблю земное

 
Люблю земное больше с каждым днём…
Восходит солнце – я купаюсь в нём.
 
 
Растут цветы, я глажу их руками.
И воздух пью, как пьют вино – глотками.
 
 
И золотая, в жилках, стрекоза —
Доверчивая, смотрит мне в глаза.
 
 
Щебечут птицы – слушаю до ночи.
Пусть впереди зима, и дни короче.
 
 
И в прядь мою пускай вплетётся снег…
Люблю земное,
 
 
Грешный человек.
 

Здравствуй, море

 
Здравствуй, море – диво голубое,
Здравствуй, вековая благодать!..
Трепетным взволнованным прибоем
Ты меня приветствуешь опять.
 
 
Над тобою месяц проплывает,
Звёзды меркнут, и, светла, как сталь,
Лунная дороженька живая
Убегает в зыбчатую даль.
 
 
Мне понятен шёпот твой угрюмый,
Тяжкая порывистая речь, —
И тобой навеянные думы
Я сумею в сердце уберечь.
 
 
Море, море! Ты – моя отрада,
Я к тебе пришёл издалека,
И твоя звенящая прохлада,
Чуткое дыханье ветерка
 
 
Мне – сибиряку – напоминают
Дальние родные берега,
И перед глазами оживает,
Словно море, вечная тайга…
 
 
Так сижу у берега, немея,
Морем полонённый навсегда.
На востоке небо лиловеет,
Утро из тайги идёт сюда.
 
 
Здравствуй, утро – море голубое,
Здравствуй, вековая благодать!
Трепетным взволнованным прибоем
Ты меня приветствуешь опять.