Отпуск для Ангела

(из серии «Не обижайте Ангела»)

– Что это? – спросил Ангел, глядя на предмет, который я положил перед ним на стол.

– Расчёска, – ответил я и пододвинул поближе, – волосы расчёсывать. А то, лохматый совсем.

– Не знаю такого.

Он глубоко затянулся сигаретой и выпустил дым в потолок.

– Нечего придуриваться, всё ты знаешь.

– Нам ваши вещи не к чему, – равнодушно сказал он, качаясь на стуле, и подломись у стула ножка, Ангел даже не подумает заняться ремонтом. Даже новый не купит. И не извинится. Скажет что-то вроде «вот сейчас мебель делают, прикинь!».

– А сигареты на небесной фабрике производят? А вкусняшки твои любимые?

Тут Ангел улыбнулся, будто вспомнил интересное, глаза его загорелись хитрым огнём.

– Я недавно пролетал над Ла-Маншем…

На вопрос он не собирался отвечать, а значит, и я не буду выслушивать его очередную байку.

– Да плевать, что там, на Ла-Манше, произошло, – оборвал я, – опять в местной забегаловке подрался с демоном и навалял ему, так?

– Ну, почти. Это была кофейня, их было двое, и они были французы. Но ты бы видел, как я втащил тому, со шрамом на щеке! А другому ваще прописал с «вертушки»! Жан-Клод рядом не стоял!

Если меня спросят, есть ли среди ангелов гопники, скажу «О-о, да! Ещё как есть!».

– Зачем пришёл? – спросил я.

– Прилетел, – поправил он, – попроведать подопечного. Убедиться, что у тебя всё в поряде.

Ваще! В поряде! И это мой Ангел-хранитель!

Он так откинулся на спинку стула, что осталось только положить ноги на стол, прямо на предложенную расчёску. А ботинки он не снимает в помещении, потому что – «мы по улицам не ходим».

– Мог бы просто по телефону поинтересоваться.

– Телефон остался в кофейне на французском берегу Ла-Манша, разбитый вдребезги. Просто в «ноль»!

Спасибо, Господи, за что дал мне в помощники такого Ангела! И прости за сарказм.

– Тебя полгода не было, – сказал я с обидой, – полгода! И помниться, в последний раз заглянул, чтобы денег занять.

– И как, успешно? А то я со дня рожденья возвращался, не помню деталей.

– А какая разница? Ну, две штуки! Решил отдать?

– Если только с получки, – издевательски улыбнулся он.

Нет у них никаких получек! Выдают немного на карманные расходы, чтобы не было соблазна купить что-нибудь запрещённое – алкоголь, например, или ставку сделать на скачках. Но моему Ангелу все запреты побоку! И чего я тогда повёлся на его обещания? Две тысячи на ветер!

– И не кури в моей квартире!

– Я же окно открыл.

Что есть, то есть. Окно он открыл. Чтобы влететь внутрь. Только теперь ветер задувает дым в квартиру, а это бесит ещё больше.

– Ну, всё? Убедился, что я в поряде? Давай, лети дальше! Ты ещё не всем демонам морды набил!

Ангел поднял брови и сложил губы бантиком.

– Ой! А цё ты такой злой, блатуха?

– Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты так говоришь! – я готов был сам прописать ему с «вертушки», и плевать, что это подручный Бога.

– Да ладно! Обиделся, что я редко к тебе заглядываю?

– Редко? Сейчас это так называется? Друзья так не поступают!

– Хорошо… Где твои друзья из детского сада?

– Да это когда было?

– Из школы, универа?

– Кто где, – пожал я плечами, – жизнь раскидала.

– В «Одноклассниках» они! На работе есть друзья?

– А вот есть!

– Мне тут сообщили, что новое место подыскал.

– Там платят больше и…

– И прощайте коллеги! Пара встреч, несколько звонков и всё! Давай дружить «Вконтакте»! А я буду всегда, до самого последнего вздоха твоего физического тела и лично познакомлю с Богом!

– Так это твоя работа! Я тебя не выбирал, ты сам объявился. Мама рассказывала, что ты ещё шторы крыльями оборвал.

– Правильно, не ты, – Ангел щелчком отправил окурок в окно, – это я тебя выбрал.

– А зачем, всегда хотел спросить.

– А вот лечу мимо, смотрю – лежит в кроватке типчик писклявый и всем недовольный. Ну, думаю, мой клиент.

– Это такая шутка?

– Ну, конечно! Что у вас за вопросы дурацкие? Зачем меня, да почему именно меня? А может я самая красивая, а может я какой-то особенный? Распашонка понравилась, вот и выбрал. Документы с родителями оформил, подписи поставили и всё! Друг навсегда! А шторы я в тот же день повесил.

– А мама сказала, что отец.

– Может и отец, уже не помню. Но точно – в тот же день.

– Тогда почему у других ангел всегда рядом? Чуть позвал и он уже тут.

– Потому что другим ангел просто необходим.

– А мне, значит, нет?

– А тебе, значит, нет.

Мне стало не просто обидно, а очень обидно. Получается, я ему особо и не нужен, только чтобы денег одолжить. Как бывает ненужной неинтересная игрушка у ребёнка. И выбрал он меня ради распашонки, даже если это глупая шутка. И увидев, что я изменился в лице, Ангел миролюбиво улыбнулся.

– Давай по порядку. Кто тебе помог окончить школу на одни пятёрки, помнишь?

– Не совсем на одни, там математика не задалась. Я сам, а что?

– Кто нашёл тебе неплохую работу и почти устроил на новую, где платят больше?

– Ну уж точно не ты!

– Ну и?

– Что, «ну и»?

– Зачем тебе постоянно присутствующий ангел, если ты сам со всем справляешься?

Я задумался. Так вот, куда он клонит и про игрушку, это я зря.

– У Бога нет других рук, кроме твоих собственных. Ты не размазня, как некоторые, всего добиваешься сам. И впервые в практике у меня такой обижуля, но не нытик и не плакса. Это не тебе должно быть обидно, а мне. У всех ангелов люди, как люди, – Ангел стал загибать пальцы, – бухают, сплетничают, изменяют, подсиживают на работе, обвешивают в магазине, грубят в транспорте, предают друзей, вводят санкции, взрывают больницы, грозятся стереть с лица Земли вся и всё потому, что у них красная кнопка и они, выходит, главные. А ты?

– А что я?

Мне стало немного приятно. Вроде не хвалит прямым текстом, а всё же…

– А ты покупаешь соседке лекарства, вкладывая свои кровные, и нагло врёшь, что нашёл самую дешёвую аптеку. Кстати, такая ложь грехом не считается.

– Так она уже старенькая.

– А деньги ей дети присылают.

– Пусть будут. Пригодятся внукам что-нибудь купить.

– Кто покупать будет?

– Да какая разница, кто? Это просто бабушка, давно её знаю. Мне нетрудно.

– Другим соседям тоже не трудно, но им на твою бабушку просто плевать. И вот им-то и нужен под боком Ангел-хранитель, чтобы было от кого подзатыльники получать. Врубаешься?

– То есть, если я себя веду правильно…

– То и продолжай так поступать дальше. И пойми, следующий мой человек может оказаться таким, не скажу кем, что у меня не будет времени ни то, что летать над Ла-Маншем, а вообще времени не будет. Некоторые ангелы с ног сбиваются, носятся к Богу с прошениями дать ещё один шанс своим подопечным. А потом ещё и ещё один. Думаешь, ангелам будет взыскание за людские грехи? Ничего им не будет, но они носятся. А ты – мой отпуск, так дай отдохнуть по-ангельски!

– А мне казалось…

– Что я твой единственный друг, поэтому и бесит моё отсутствие? Но посмотри вокруг. Все эти «контакты» и «одноклассники», это, конечно, здорово, если друзья в другом городе. Ну а те, кто рядом? Так сложно позвонить и пригласить поиграть в «Танки»?

И видя моё удивлённое лицо, рассмеялся.

– Или в футбол на площадке, на худой конец. Романтический ужин тоже лишним не будет.

– С друзьями?

– Да хоть с кем. Так что, моя помощь тебе не нужна, раз ты на правильном пути. Будешь тонуть, может и подлечу, если успею.

– То есть, ты можешь вообще не появляться?

– Скажешь тоже. Мы же друзья. И занимать у кого-то надо.

Он встал со стула и хлопнул в ладоши:

– Ну, мне пора. Вижу, у тебя всё ровно, в отчёте так и напишу. А чтобы не скучал, буду присылать открытки.

– Уже уходишь?

– Улетаю, – он залез на подоконник, расправил крылья, – говорят, в Мурманске красивые северные сияния наблюдаются. В этом столетии ещё ни одного не видел.

– А демоны там есть?

– О, а этих там полным-полно и все нарываются. Так что, адьёс!

– Адьёс, – грустно улыбнулся я.

– И это, я там на кухне гостинец оставил, не побрезгуй.

Вкусняшки к чаю он оставил, я и так знаю.

– И ещё! Как там финансистку с работы зовут? Ну, та, рыженькая, красивая такая.

– Катя? А зачем…

– Точно, Катя! Ну, всё, покедова! Пока стоит лётная погода, надо летать. К тебе это тоже относится.

– Ты залетай почаще, а?

– Смотря, как будешь себя вести, – хитро улыбнулся Ангел.

И он спикировал вниз, потом взлетел, не забыв огласить двор озорным свистом, и исчез за соседней крышей. Мурманским демонам несдобровать.

Я немного постоял у окна, подождал чего-то, вспомнил про гостинец и прошёл на кухню. Там на столе лежал пакет с овсяными печеньями, магнитик с Ла-Манша и две тысячи. Ну, с печеньем всё понятно, ангелы их обожают. Магнитик тоже не проблема. А вот деньги? Не иначе, у ла-маншеских демонов «отжал»?

А что он про Катю спрашивал? И романтический ужин и лётная погода? Не связано ли это друг с другом? Нельзя же прямо сказать, только намёками.

Подумать мне не удалось. Зазвонил телефон. Это была соседка. А значит, надо сходить в самую недорогую аптеку, которую знаю только я.

Философия на крыше – 2

Как-то коты поспорили, будет ли Рудольф подниматься на крышу дважды в день – утром, что бы смотреть на восход солнца и вечером – поучаствовать в философском клубе. Уран, к своему глубокому отчаянью, проиграл. Нет, Рудольф всё также придерживался своей утренней традиции, но очень редко, так что по факту Бормыш был прав.

– На, подавись, – Уран пододвинул проигранную банку шпрот задней лапой, стараясь этим максимально унизить противника.

Но и Бормыш был не прост.

– Пусть полежит, – он провёл когтём по крышке и показушно облизнулся, – позже заберу.

– Скотина, – подавленно прошептал Уран.

Но при этом умолчал, что Рудольф не только отдал за него долг, но и ему подарил такую же банку, что бы кошачья дружба не дала трещину. А ещё Уран часто наведывается в гости к человеку. Вначале приходил один, а потом с Муськой, своей трёхногой подругой. Так что возмущения Урана едва ли можно назвать обоснованными. Одик же, всё ещё не ставший Председателем, тот вообще остался в накладе, но даже если бы знал все нюансы, только удрученно покачал бы головой, показывая, насколько мелочны его коллеги, как низко пали в вихре бытия, вращающемся в водовороте… На этом мысль остановилась бы.

– Смотрите, что у меня есть! – поделился Уран, забыв про банку и радостно улыбаясь.

– Опять по помойкам шарился? – брезгливо поморщился Бормыш.

– Ну, учитывая, что это я тебя подкармливаю, тебе там самое место.

– Это так ты называешь святое дело отдачи долга?

– Коллеги, коллеги, – прервал их Одик, – соблюдаем регламент! Так что там у тебя?

– Вот!

Уран сорвал тряпку с предмета, как покрывало с памятника.

Участникам философского клуба открылась прямоугольная коробка с чёрно-белыми квадратами. Рудольф улыбнулся. Бормыш и Одик озадаченно нахмурились.

– Ну и что это? – почти в один голос спросили они.

– Это… – Уран откашлялся, – это такая вещь… Я знаю, что это, безусловно. Но Рудольф лучше объяснит, она всё-таки человеческая.

– Слово предоставляется… – начал Одик.

– Да хватит уже, – раздраженно сказал обычно самый спокойный Бормыш, – давайте как-нибудь попроще вести заседания. Получается слишком долго и нудно.

– И пафосно, – добавил Уран.

– Поддерживаю, – добавил Рудольф.

– Ну… Я не знаю… – Одик почесал за ухом, пытаясь скрыть досаду на этих предателей, – давайте проголосуем, что ли?

– И что это за штука? – обратился Бормыш к Рудольфу.

– Но, погодите… голосование.

– Да-да, Рудик, – сделав скучающее лицо, добавил Уран, – объясни этим двум облезлым котам, что это такое.

– Это шахматы.

– Ну, да – шахматы! Всё забываю это название.

– Это понятно, что шахматы. А для чего он?

– Они.

– Ну, пусть будут они.

– Вот ты, балбес! – захохотал Уран, – Я просто угараю с тебя! Смотри, неуч!

Он пододвинул коробку поближе и с довольной мордой уселся сверху.

Клуб некоторое время поразмышлял. Потом Одик обратился к Бормышу:

– Что скажешь?

– Что тут можно сказать? Он со своим глобусом нам мозги сломал. Причём сам не знал, что это такое.

– И я вот как-то сомневаюсь в своих выводах, хотя они, безусловно, имеют смысл.

– Давай размышлять. Если бы он хотел быть повыше, то мог воспользоваться любой из находящихся здесь коробок.

– Что он периодически и делает.

Рудольф подпёр подбородок и сжал губы, предательски расплывающиеся в улыбке.

– Так, подключаем логику. Что любит наш общий товарищ?

– Рыбу! Рыбу он любит. И свободу.

– Имеет ли данная вещь отношение к чему-нибудь из перечисленного?

– Нет!

– Продолжаем!

– Муську любит.

– Вообще мимо! Предлагаю зайти с другой стороны. Так, вещь прямоугольная. С квадратами. Улавливаешь?

– Нет.

– Вот и я тоже.

Уран расхохотался:

– Это же такой трон! Разновидность его! Просто, как гуппи в аквариуме!

Клуб присмотрелся внимательнее.

– Это? Трон?

– Раз-но-вид-но-сть! Я сейчас сам с собой говорю?

– Разновидность, – пробормотал Одик, – в этом что-то есть.

– Ну, существуют же разные рыбы, – согласился Бормыш, – значит и трон не может быть одного вида.

– Логично, коллега! – похвалил Одик и обратился к Урану, – И он, по всей видимости, тебе просто необходим?

– Ну, да! Вот у тебя есть такой?

– Нет, – ответил Одик и в глазах заиграли завидки.

– У тебя, любитель шпрот?

– Мне как-то без надобности, – равнодушно сказал Бормыш.

– Ну вот! Что, съели, буржуи? Всю жизнь смеялись надо мной, втаптывали в грязь моё честное имя, веками попирали… чего-то там! А теперь пришло моё время!

– Это игра, – сказал Рудольф.

Поняв, что промахнулся, и промахнулся сильно, Уран быстро переключился:

– Ну конечно, это игра. Это, знаете, когда один садится на шах.., забываю, как эта вещь называется.

– Шахматная, – подсказал Бормыш.

– Вот-вот, а другие в это время должны угадать….

– Это тактическая игра между двумя соперниками, – оборвал Рудольф выкручивание Урана.

Одик нахмурился:

– Коллега, я понимаю, что вы в чём-то, возможно, и умнее нас, но постарайтесь объяснить доходчивее.

Рудольф вытащил из-под пристыженного Урана коробку и потряс её, внутри загремело. Слава богу – сложно было бы объяснять котам правила игры без фигур.

Он открыл коробку и оттуда ка-а-а-ак посыпались белые и чёрные короли, ферзи, пешки! Падая, они радостно стучали по крыше, подпрыгивали и отражали солнце лакированными поверхностями. Коты ахнули. Фигурки покатились в разные стороны, и тут у котов проснулся их знаменитый инстинкт – катать всё, что катается! В азарте, с радостными криками, они принялись гонять по крыше обе армии и знали бы в древней Индии, что в будущем не только люди будут играть в шахматы!