Цитаты из книги «Время. Ветер. Вода»

– Слышь, Форрест, нам что, каждый день за тобой гоняться? – закричал Артем. – Давай заканчивай. Ты меня слышишь, вообще, или нет? Он вытянул руку и толкнул его в плечо. Макс слегка пошатнулся, но темп не сбавил. – Эй, – Вика перегнулась через колени Артема и высунулась в окно. Ее волосы тут же подхватил ветер. – Хочешь я тебя поцелую? Честно. Остановишься – поцелую. Но Макс даже не взглянул. Вика попробовала его схватить за рукав, но не дотянулась. – Все, прекращай уже, – попросил Артем миролюбиво. – Ну что мне, драться с тобой? И они принялись уговаривать его на все лады, то угрожая, то взывая к голосу разума.

Макс бежал быстро и уже через минуту скрылся из виду. Вика вернулась и села на его место. – Второй день подряд, – раздраженно произнес Артем, не двигаясь с места. – Не помню, чтобы когда-то такое было. – Весной всегда обострения, – сказала я. – Нужны успокоительные или хороший психолог. У мамы есть знакомая. Она ей очень помогла. – Врезать ему нужно как следует, а не успокоительные, – Артем уронил голову на руль и некоторое время так сидел.

– У меня все бывшие. Даже те, которые будущие. – А как же Полина? – язвительно осведомилась Вика. – Полина вне конкуренции. – Что значит «вне конкуренции»? Не жена же она тебе. – Ну почти. – Что? – Викино лицо вытянулось, она даже моргать перестала. – Просто потом, лет через пять, а если повезет и позже, я на ней женюсь. – Типа ты ее так любишь? – Терпеть не могу. Ей двадцать четыре, и самомнения у нее еще больше, чем у тебя. – Страшная? – с надеждой спросила Вика. – Нет. Красивая. Очень. И умная, – Артем хитро подмигнул в зеркало. – Ничего не понимаю, – растерялась она. – А тебе и не нужно, – с ноткой пренебрежения откликнулся он.

– А меня ничто не беспокоит. Мне очень хорошо, – высунув руку в окно, я подставила растопыренную пятерню упругим потокам воздуха. – Никогда так хорошо не было. Не знаю почему. Точно все прежнее было сном, а теперь должно случиться настоящее. Ты вчера спрашивал про счастье… Неужели у тебя не бывает ничего подобного? Он улыбнулся в зеркало и пожал плечом: – Может, и бывает. Когда прыгаешь с парашютом, и он раскрывается. А потом смотришь вниз и вообще не чувствуешь, что летишь.

– Некрасиво так говорить, – сказала я. – Он старается, и другие слушают. – Одного старания, дорогая моя, недостаточно, – нравоучительным тоном заявил он. – Думаешь, я к нотам придираюсь? Или что он не те аккорды берет, и пальцы у него деревянные? Да бог с ней, с техникой! Он же совершенно не слышит, что играет. Не чувствует. В нем нет души, и в его музыке нет души, она мечется и корчится в предсмертных муках. Даже голос мертвый. Разве ты сама не слышишь? – Мы вообще-то в гостях и должны быть благодарны, что нам разрешили здесь посидеть. – И накормили еще, – добавила Вика. – Вот ведь, – Артем раздосадованно выпустил ее пальцы. – Я им про музыку, а они опять про жратву и комфорт. Искусственные люди. Умирающая музыка. Фальшивые чувства и поддельная любовь. Да здравствуют жратва и к-комфорт!

– Я тоже раньше думал, что если все послать, то станешь свободным, но ты просто переходишь на сторону хаоса и принадлежишь ему. Он посмотрел на меня и улыбнулся, черный шарик под губой тускло блеснул. – И вот его потом послать гораздо сложнее. Можно провести целую неделю, не вставая с кровати, можно напиться и забыть, как тебя зовут, можно веселиться каждый день с сотней людей, чьи лица вскоре рассеиваются в памяти, как туман. Можно накуриться травы и спать со всеми подряд или даже улететь в другую страну, чтобы обнаружить себя среди чужих, незнакомых улиц. Можно потратить кучу денег и ничуть не расстроиться. Можно послать все, а потом проснуться в один прекрасный день и не найти себя.

– Ты когда-нибудь чувствовала себя счастливой настолько, чтобы хотеть остановить какой-то момент навсегда? Неожиданный и не совсем уместный вопрос, но я задумалась.

С Макса лило ручьями, и дрожал он не меньше. Тяжелый подбородок и посиневшие губы лихорадочно тряслись, плечи ходили ходуном. Но глаза светились, и собой он был доволен. – Зачем понадобилось лезть? – накинулась на него Вика. – За нами сейчас такси приедет, а тебе даже переодеться не во что. – Всю жизнь хотел спасти кого-нибудь. Почти так все и представлял, только не думал, что настолько холодно, и кроссовки чуть не утопил. – Все, круто, – Артем помог ему стащить одежду. – Теперь ты почти как Курицын. – Это еще кто? – удивилась Вика. – О-о-о, – протянул Артем, отдавая Максу свою куртку и оставаясь в одной футболке. – Это человек-легенда. Одноклассник Максовой мамы, он совершил все самые лучшие на свете поступки. Мы всегда стараемся быть похожими на Курицына, да, котик? Но Макс продолжал пристально смотреть на Вику в ожидании похвалы.

И мы решили, что потом, когда вырастем, обязательно купим себе телескоп. Ну, ты понимаешь… А как только появилась возможность, и мы его реально купили, думаешь что? Пару раз в него посмотрели, не больше. Отчего-то неинтересно стало. Скучно. То ли с нами что-то случилось, то ли со звездами. Тёма считает, что дело в звездах. У них вечно все не слава богу: то звездная болезнь, то творческий кризис, то суицидальные обострения. Артем так резко остановился, что Вика врезалась в него и чуть не упала. – Тёма считает, что кто-то трепет очень много лишнего, – он окинул нас критическим взглядом. – Ты своей тушей сейчас ребенка раздавишь. – Тебе-то что? – огрызнулся Макс, но руку с моего плеча убрал. – И вообще, телескоп тебе нужен был, чтобы за девчонками соседскими подсматривать, – Артем развернулся и двинулся дальше в прежнем темпе.

А где-то через полчаса после ее звонка раздалось вдруг «Who do you need, who do you love», и в ту же секунду мы услышали совершенно спокойный, будничный голос Макса: – Слышь, Тём, вы там где сейчас? – Ты больной? – закричал тот в ответ. – Это мы где? – Короче, я тут немного заблудился. Не могу понять, куда идти. Кругом поля, лес и ни одного населенного пункта.