Цитаты из книги «Время. Ветер. Вода»

Артем появился неслышно. Вошел и остановился в дверях, с ехидным любопытством наблюдая за происходящим. – Убери его! – крикнула я. – Кажется, ты их отвлекаешь, – сказал он. – Мне бы не понравилось, если бы ко мне в спальню кто-то вломился. – Это уже совсем не смешно! Артем! – Знаешь, Витя, ревность – губительное, разрушающее чувство, а зависть еще хуже. Скажи честно, ты ей завидуешь? – Пожалуйста, убери его, – взмолилась я. – Эй, котик, фу! – небрежно крикнул он, точно отдавая команду собаке. – Оставь ее. Плюнь эту гадость.

– Чувствуешь? – Его голос отдался прерывистой вибрацией в моей груди. Он приблизился к волосам, к шее и замер. – Я живой. Настоящий. Поэтому несовершенный и неидеальный. Я не Каро и не хочу быть деревом, но ты пошла бы меня искать, если что? Стриженый висок коснулся щеки.

– Да никак, – Вика передернула плечами. – Мерзкий тип. Улыбочка тошнотворная, гадливая, глазки блестящие, сальные, зубы желтые и петушок синий на башке а-ля восьмидесятые. – Так это же Колюня, – обрадованно рассмеялась Юля. – Он дурачок. Безобидный. Ему только полапать. – Серьезно? – Вика недоуменно вытаращилась на нее. – И ты это так спокойно говоришь? – А что такого? Он еще никому ничего плохого не сделал. Просто зажмет, потискает и отпускает. – Он же дурачок, – добавил Рома. – Убогий. – Выгодно быть убогим, да, котик? – Артем дружески подмигнул Максу. – Не то слово, – откликнулся тот.

Артем положил деньги. – Вы откуда? – спросил парень. – Из Москвы, – ответил Артем. – Да ладно? – удивилась девушка. – Че вы здесь забыли-то? – Из-за разлива застряли. Уехать хотим. – У-у-у, – парень обреченно махнул рукой. – Бесполезняк. Если только у вас нет вертолета. Артем бросил на меня смешливый взгляд: – Вертолета нет, но, может, где лодку раздобыть? – Так вам лодка нужна или телефон? – спросила девушка. – Нам все нужно.

Артем сел на один из них и вытянулся, блаженно подставляя лицо солнечным лучам. – Давайте останемся здесь. Навсегда. Будем просто поливать цветы и греться на солнце. Летом можно будет купаться в реке, а зимой ходить на рыбалку. – Да ты что? – ахнула Вика, толкая его в плечо. – Знаешь сколько с этими цветами возни? Присесть некогда будет. И руки от земли вечно черные и сухие. Ногти слоятся, а после сидения на корточках спина не разгибается и артрит в коленях с тридцати лет. – Откуда такие познания? – удивился Макс. – От верблюда. Знаю просто. Самая тупая и ненужная работа на свете. Ненавижу цветы.

Я представила нас персонажами какой-нибудь фееричной американской комедии, где герои отправляются в неожиданное путешествие и начинают попадать в курьезные и опасные передряги, но все это, естественно, разрешается благополучно, потому что они энергичны, глупы и слишком жизнерадостны, чтобы относиться хоть к чему-либо серьезно.

– Мне кажется, ты просто очень открыто лезешь к нему. И поэтому он над тобой посмеивается. Шутит. – Я лезу? – Она с негодованием села, от апатичной расслабленности не осталось и следа. – Ну хорошо. Да. Лезу. Но это так важно, как ты не понимаешь? Мне просто уже не до его шуток. Иначе, иначе… Я не знаю, что мне вообще делать. Буду на улице жить. Как бомж. – Вик, а он тебе хоть немного нравится? Сам по себе. Или ты все время притворяешься? – Нравится, конечно, но порой этот глумливый пафос и детское самодовольство бесят. – А хочешь, я с мамой поговорю, и, может, она разрешит тебе у нас немного пожить? Они на этой неделе прилетают. Вика подняла брови домиком, жалостливо выпятила нижнюю губу, затем обняла меня и крепко прижала к себе: – Ты такой ребенок – это нечто. Так бы и удочерила. – Она быстро чмокнула меня в щеку и поднялась. – Пойдем поищем телефон?

– Вот видишь, – Вика развернулась и пошла спиной вперед. – Можно всю жизнь ходить по канату под куполом, а потом подавиться рыбной костью за ужином. Но, прежде чем это произойдет, жизнь всегда предупреждает, посылает какие-то знаки. И если ты их чувствуешь, если прислушиваешься к ним, то у тебя будет тот самый спасительный шаг, то расстояние вытянутой руки, где замороженный пакет тебя не достанет. Понимаешь, о чем я? – Не совсем. – О том, что осторожность никогда не помешает, – она ободряюще улыбнулась, и я догадалась, что это попытка оправдать страх.

– Вы не понимаете. Это здесь, в тишине и покое, принимать разумные решения легко, а когда вокруг потоп и паника, хватаешься за первую попавшуюся соломинку. Мы рисковали, но надеялись проскочить. Люди попадают в неприятности не оттого, что глупые или неосторожные, они просто в этот момент находятся немного в другой реальности.

Ветер унесет, вода заберет, время полечит. Ветер унесет, вода заберет, время полечит. И когда он в пятый раз повторил эту странную, похожую на заговор фразу, Макс вдруг повернул голову и совершенно осознанно посмотрел: – Тебе бензин не жалко? – Жалко, – обрадовался Артем. – Но тебя больше. – Сейчас добегу вон до того знака, и поедем, – тяжело дыша, пообещал Макс. Мы доехали до знака, предупреждающего о неровной дороге, и остановились обождать. – Что это ты ему такое непонятное сказал? – с любопытством спросила Вика. – Присказка такая, – отмахнулся Артем. – Его мать все время так говорила, когда у кого-нибудь из нас что-то болело.