По его лицу скользнуло выражение, которое я вполне мог перефразировать в: ну что, все еще считаешь, что убить Джона Смита и обратить против себя гнев Гильдии – простой выход?

Мы с Командором обменялись тревожными взглядами. И вот вроде немного их. Ну… в масштабе страны. Но охренеть как много в масштабе к нашей шестерке.

Стив взмахом руки привлек внимание Коннора.

– Расскажи побольше про отряды. И про командиров. Есть какая-то иерархия? Одни отряды выше по статусу, другие – ниже, или как там все устроено?

Он бросил взгляд на Джареда. Я тоже повернулся к брату и вспомнил, на чем он сделал акцент.

Особые отряды…

– Раньше… Да я думаю, что и сейчас ведется внутренняя статистика, высчитывается процент успешности… Куча всего. Но звездочки отрядам на документы не приклеивали, если ты про это спрашиваешь. И квартальную премию не выписывали за рекорд по устранению максимально возможного или рекордного количества объектов!

Коннор поморщился.

– Когда я был с ними, я не знал и половины фрилансеров. Мы постоянно пересекались в главном офисе…

Джеймс вскинул ладонь, прерывая снайпера.

– Джаред, ты знаешь, где он сейчас? Их офис.

– Хочешь ворваться туда с двумя пушками?

Камрад почесал затылок и сделал вид, что задумался.

– Пушки? Нет. Пара ящиков из закромов моего покойного папаши подошли бы лучше.

Я тихо засмеялся и покачал головой. Сказалось на его пристрастиях детство, проведенное в шахтах, сильно сказалось.

– Камрад…

– А что? Добавил бы им лепнины на нескольких этажах! А потом – ПУХ!

Джаред округлил глаза в притворном ужасе.

– То есть, теперь вы решили заявить о себе еще громче, да? Подорвать здание?! Парни, да ваши планы – один охренительнее другого!

Он театрально похлопал и повернулся к Командору. Мужчины обменялись тяжелыми взглядами, и Стив пожал плечами.

– Продолжай, Коннор.

– В общем, мы постоянно пересекались с другими отрядами, но просто не интересовались другими вольниками. Не было необходимости. Важнее был свой отряд и своя цель. Да и знать всех было просто невозможно.

– А что на заданиях? Пересекались?

– Если только на задание отправляли два отряда. В остальных случаях – нет. За то, чтобы отряды не пресеклись на заданиях, отвечал специальный отдел. Координаторы.

Маркус задумчиво хмыкнул.

– И сейчас отвечает. Но я слабо верю, что среди отрядов нет лидеров.

Коннор развел руки в стороны.

– В лидерах нет смысла. В Гильдии нет конкуренции! Ты просто… работаешь. И все. У вольников нет внутренней коррупции. Нет любимчиков. Твои прошлые заслуги в Гильдии ничего не стоят. Значимы только твои навыки и таланты. Когда попадаешь к ним, теряешь все. Всего себя вместе с прошлым. Тебе дают шанс на новую жизнь, понимаете?

Я опустил голову.

Всем хочется получить еще один шанс на новую жизнь. На еще одну гребаную жизнь.

Джеймс хрипло засмеялся.

– Как было бы здорово, если бы все было так просто, да? Переступил порог Гильдии – и новая жизнь в кармане! А старая забыта!

Коннор тяжело вздохнул и помотал головой.

– В Гильдии знают: чтобы начать новую жизнь необходимо, чтобы старая обратились в пепел. И нужна недюжинная сила духа, чтобы зажечь и бросить спичку даже когда твое прошлое – уже лишь руины. И поверь, Джеймс, вступая в ряды вольников, ты бросаешь эту спичку с благодарностью.

Он потер висок и встряхнулся.

– В Гильдии есть иерархия, но не между равными отрядами. Обычные отряды формируют командиры. Они оценивают имеющийся состав и ищут в команду тех, кого им не хватает – ближников, стрелков, снайперов, рейнджеров… Тех, в ком нуждаются. Отряд объединяет от пяти до девяти бойцов. Плюс командир. У каждого отряда – свой номер, никаких названий.

– А у нас есть название?

Я удивленно уставился на Джеймса. Тот невинно хлопал ресницами.

Маркус смерил камрада красноречивым взглядом. Таким, что все собравшиеся услышали, как он его про себя кретином обозвал.

– Очень важная информация!

Джеймс сверкнул глазами и широко улыбнулся.

– Обсудим позже. А сейчас вернемся к нашим баранам. Точнее, вольникам.

Коннор потер висок.

– Большая часть жизни фрилансера – задания и тренировки. За тренировки отвечают командиры. Навыки бойцов могут спасти жизни всему отряду – это в Гильдии тоже понимают. А потому физической форме, здоровью и тренировкам уделяется огромное внимание. Помимо этого, бойцам предоставляется невероятный спектр самых разных возможностей для развития и обучения. Начиная с иностранных языков и заканчивая… да всем! И фрилансеры с благодарностью хватаются за эти возможности.

– Что, и шитью могут обучить?

– Джеймс…

– Ну что?! Ну… себя зашить, например! Серьезный вообще-то вопрос, знаете ли.

Я усмехнулся и бросил взгляд на Джареда – вот кто не упускал ни единой возможности освоить новый полезный навык – и попытался мысленно перечислить все языки, на которых говорил он. И я сам.

– Как бы я ни относился к основателю Гильдии, должен признать…

Коннор тяжело вздохнул.

– …он прекрасный руководитель. Он действительно заботится о своих бойцах.

Его лицо исказила горечь.

– Я мог бы обвинить его в чем угодно, но только не в том, что он не дает своим подчиненным шанс чего-то достигнуть. Например, стать командиром отряда.

Командор на этих словах подобрался и скрестил руки на груди. Он и до того слушал внимательно, а сейчас целиком обратился в слух.

– Командиры – особый слой сотрудников Гильдии. Стать ими может далеко не каждый вольник. Но, повторюсь, дело не в палках в колеса или в отсутствии возможностей. Дело в самих вольниках. Командиром не обязательно становится самый сильный, быстрый и ловкий. Или тот, кто изучил больше боевых искусств или освоил больше… да чего угодно. Командиры – это люди, заслужившие особое уважение в рядах вольников.

– Жополизы, что ли?

Я смерил Джеймса скептическим взглядом. Камрад язвительно улыбнулся, но, встретившись взглядами с остальными мужчинами, невесело усмехнулся.

– Да помню, помню. Нет там коррупции и любимчиков.

Коннор медленно кивнул.

– Командиром становится боец, заслуживший уважение не только вольников, но и Сапсана. Ни одного командира не назначали без его одобрения.

– Он что, всех вольников знает?

Коннор сверкнул глазами в мою сторону и зло хмыкнул.

– Поверь – всех.

Поверить в это было сложно.

Камрад продолжил.

– Командиры до посвящения проходят через множество проверок и испытаний. Черт, да они гребаные подвиги Геракла совершают, чтобы получить место, на котором ответственность такая, то свихнуться можно! И не только перед отрядом, но и перед Гильдией! Командор, ты должен понимать, про что я говорю.

Стив механически кивнул, погруженный в размышления.

– В общем, командир – идеальный боец. Его верность организации и цели безусловна. Гильдия – его религия. Быстрый, сильный, смелый, прошедший огонь и воду, а также тысячи часов тренировок, сотни рядовых заданий и пару десятков мясорубок. Настоящий профессионал. Он может выйти на задание один, без отряда, и задания командиру всегда достаются самые сложные. Те, где не только сила нужна, но и, например, дипломатия. Или те, в случае провала которых вольника ждет только одно – смерть от рук Сапсана.

– Не Сапсана.

Коннор поднял на Джареда подернутые пеленой воспоминаний глаза и свел брови к переносице. Брат окинул его долгим взглядом и тихо сказал:

– Особые отряды, Коннор. Те, которые стоят над отрядами командиров.

Командор нахмурился и подался вперед.

– А вот и иерархия. Стой, подожди. Отряды командиров?

Он обращался к камраду, но тот его словно и не услышал. Они с Джаредом снова сцепились взглядами, да так крепко, что мне послышался лязг оружия и грохот кулачного боя, в котором Коннор точно проиграл бы. Впрочем, как и в битве взглядов.

Взгляд снайпера пытался обратить моего брата в глыбу льда, но теплый блеск карих глаз Джареда уверенно отражал атаку. Я напрягся, готовый броситься между ними в любой момент. Рассудком понимал – не сцепятся, Коннор – не самоубийца.

«Джеймс с тобой поспорил бы…».

– Может, перерыв на кофе сделаете?

Миллер хлопнул Коннора по плечу, и тот резко отвернулся, разрывая контакт. Джаред скрестил руки на груди.

Да что с ними такое?!

Маркус собрал выгоревшие под жарким мексиканским солнцем волосы на затылке, перехватил их резинкой в хвост и заговорил:

– Отряды командиров формируются, как вы поняли, из командиров. Я сказал бы, что эти отряды – элита Гильдии, но это не так. Просто эти отряды берутся за задания, с которыми не справится один командир. Тут и дипломатия, и политика организации, и мировая политика.

Я охренело уставился на него, осознавая смысл услышанного.

Наш маленький отряд тоже порой ввязывался в международные конфликты. Редко, но метко, в исключительно безвыходных для начальства ситуациях. Но тут не один отряд.

Я быстро прикинул. Полторы сотни отрядов – полторы сотни командиров. А это около пятнадцати элитных отрядов и…

Я напоролся на внимательный взгляд брата. Он покачал головой.

– Нет, Логан. Даже не стоит их считать. Всех не перебьем.

– Знаю. Рефлекс.

Джаред усмехнулся и глянул на меня по-отечески тепло.

Маркус продолжил:

– Насколько я понял, отряды не статичны и формируются под нужды организации. А это значит…

Джеймс зычно ругнулся.

– …что разные командиры частенько работают друг с другом. И хрен ли нам бояться полторы тысячи вольников? Нам хватит полторы сотни дебилов, крещенных огнем, закусывающих водку печенью только что убитого врага. Для начала.

Джаред приподнял брови.

– О, все-таки драться решили? А как же идиотский аукцион с единственным лотом?

Миллер бросил на меня быстрый взгляд.

– А чем тебя не устраивает этот план?

– В качестве основного – всем!

– Получше идеи есть?

Джаред ухмыльнулся и сложил руки на груди.

– Уж поверь. И не одна.

Я опустил голову и увидел сжатые кулаки Коннора с побелевшими костяшками. Окинул камрада задумчивым взглядом, отмечая детали – прямая спина, разведенные, напряженные плечи. И снова нехорошее предчувствие пощекотало нервы. И снова я вспомнил слова Джареда – особые отряды. Нечего скрывать. Среди своих.

Быстрая догадка прокралась в мозг, и я застыл, пригвожденный к месту.

Коннор был командиром? Он входил в эти элитные отряды?

Стоило подумать об этом, и сразу нашлось объяснение словам Джареда: спроси у друга… нихрена про себя не рассказал.

Я испытал досаду. Не самая неважная деталь, с чего камраду скрывать эти сведения? Он молод, талантлив, обладает уникальными навыками и пытливым умом. Нет ничего сверхъестественного в том, что он был командиром…

«Как и Дэнни…».

Я мелко вздрогнул, когда тупая боль на мгновение укусила бок.

«Да. Как и Дэнни».

Кажется, лишь сейчас я начал понимать, каких вершин достиг мой товарищ в проклятой Гильдии. Оба товарища…

– Давайте вернемся к отрядам, окей?

Командор рявкнул на Маркуса и повернулся к моему брату.

– Особые отряды – это вот эта элита?

Джаред медленно повернулся к Коннору и склонил голову набок.

– Нет. Расскажешь, Сокол?

Снайпер метнул в него яростный взгляд и скрипнул зубами.

Холодок пробежал по моей спине, и я невольно поежился, стряхивая мурашки. Джеймс напрягся, раздаваясь в размерах. Мы оба заметили странное поведение друга.

Он глухо ответил:

– Конечно.

Черты его лица снова заострились, кожа побледнела. Он на пару мгновений поджал губы, словно хотел выругаться, но сдержал порыв.

– Есть еще один отряд. Если командиры – элита, то этот отряд… Он – лучший. По всем параметрам.

Джеймс поморщился, но Коннор оборвал его взмахом руки.

– Это объективная оценка. В старший отряд входят лишь самые лучшие их командиров. Самые умелые, самые успешные, самые стойкие. И самые преданные. И подчиняются они напрямую…

– …Джону Смиту.

Коннор перевел взгляд на Стива и механически кивнул.

– Это его отряд. Он отбирает командиров самолично. Помимо того, что они лучшие, бойцы Сапсана должны соответствовать одному важному критерию – в его отряде нет универсалов. Каждый вольник занимает свое место. Сапсан говорит: быть хорошим во всем – быть хорошим ни в чем. И поэтому он отводит роли соразмерно навыкам и умениям своих бойцов. И своих бойцов считает за сыновей, воспитывает и тренирует их сам.

Волосы на затылке зашевелились. Дыхание участилось несмотря на то, что мозг еще не понял, с чего вдруг в груди так нестерпимо заныло, с чего легкие сдавила тревога, а в висках забился тугой пульс. Сердце забухало об ребра. Невралгия кольнула бок ледяными иглами.

Слишком много Коннор знал про этот отряд для человека, который не интересовался и не углублялся в устройство Гильдии. Слишком хорошо знал отношение Джона Смита к своим бойцам. Слишком хорошо понимал, что двигало этим мужчиной.

Слишком. Все было слишком.

Миллер пораженно моргнул.

– Как ему удается их ВСЕХ тренировать? Выходит, он – универсал?

Коннор стиснул челюсти. По бледному лицу забегали желваки.

– Сапсан – снайпер.

– И как тогда он тренирует ближников, например?

Джаред сложил руки на груди.

– Жизненный опыт, Маркус. Джон Смит владеет не одним навыком. Он хорош в ближнем бою. Очень хорош. Но Сокол прав. Сапсан – снайпер, каких поискать. И он прекрасный… отец, да, Коннор?

Снайпер шумно выдохнул.

Ток пробил тело. Руки мелко вздрогнули и застыли, повиснув вдоль тела кусками свинца. Я медленно выдохнул, высвобождая легкие из огненных тисков.

«Ты ошибся, Логан. Ты охренеть как ошибся».

Я окинул взглядом остальных мужчин.

Джеймс жевал щеку изнутри, опустив голову – верный признак того, что сейчас его шестеренки вращались с такой бешеной скоростью, что вполне могут прибить кого-нибудь, если сорвутся.

На лице Командора было мертвое спокойствие. Именно мертвое. Мышцы окаменели, застыв непроницаемой маской. Но по лихорадочно блестящим глазам становилось понятно, что в голове его крутились мысли, отнюдь не приводящие в спокойное расположение духа.

Джаред держался, был собран и расслаблен. Кивал, соглашаясь со словами камрада. Щурился, когда слышал что-то новое. Вот только я каждым нервом чувствовал, сколько в нем агрессии. И направлена она была на снайпера вся без остатка.

Миллер слушал Коннора с непринужденным видом. Мы пересеклись взглядами, и он приподнял брови. И в глубине его глаз я уловил ясный проблеск какого-то знания. И сглотнул.

На плечи рухнула гора. Позвоночник оглушительно хрустнул.

«Ты ошибся в своих предположениях, Логан. Коннор был не простым командиром».

Джаред опустил голову, зажал переносицу пальцами и поморщился. И я узнал этот жест – старший брат делал так, когда терял терпение.

– Хватит игр. Скажи, Сокол. Раскрой уже свой страшный секрет. Все и так догадались.

Коннор затравленно огляделся. Его потерянный взгляд скользнул по нашим лицам. Я заметил выступившую на его лбу испарину.

Твою мать…

Джеймс посмотрел на друга и сдавленно прошептал:

– Ты говорил мне, что Сапсан заменил тебе отца. Так вот что это значит?

Командор тяжело вздохнул и отвернулся. На секунду его лицо исказилось то ли от злости, то ли от боли. Хотя одно другое не исключало.

Джаред поймал мой взгляд и склонил голову набок. И я почти с ненавистью прочел в его глазах вопрос: ну что, достаточно он про себя рассказал?

Он повернулся к Коннору.

– Ты – воспитанник Сапсана, так? Боец из его личного отряда?

Что-то натянулось, зазвенело и оборвалось в груди. Невидимая струна лопнула, не выдержав напряжения, и я судорожно вздохнул. Воздух лавой потек по пересохшему горлу.

Сокол – именно он сейчас стоял рядом, треклятый вольник – бросил в Джареда, словно снаряд, тяжелый взгляд.

– Я – один из сыновей Сапсана. И его преемник.

Стоило ему произнести это вслух, злость накинулась на меня сворой бешеных псов. Голова закружилась. В сердце словно гвоздь вбили.

– Блять…

Множество более крепких выражений крутилось в голове, но я не желал тратить воздух на бессмысленную брань.

Я вдруг осознал, что чертов Коннор Паркер не просто не рассказал нам кое-что очень важное про свое прошлое. Из-за его молчания все это время мы были слепыми котятами, бившимися в борта картонной коробки на свалке.

А ведь он мог рассказать все это раньше! Мог, твою мать! И про Гильдию, и про отряды! И про босса, гребаного Джона Смита, его… отца!

Стоило правде вскрыться, все встало на свои места. Все стало объяснимо. И почему Сапсана так задел уход его… сына, его…

– Преемник?

Маска Сокола дрогнула, выпуская наружу нашего друга, обнажая его растерянность, страх и боль.