– Для тебя – наверное, поскольку ты почти всю жизнь провела за границей. В английском высшем обществе женитьба ради денег стала делом вполне тривиальным. Однако этот род славится своей гордостью; графу Ланзбури, наверное, неприятно прибегать к таким мерам. Впрочем, нас с тобой их дела не касаются. Юная леди Октавия – очаровательная девочка, хотя она доставляет леди Ланзбури немало беспокойства. Она родилась преждевременно и отличается болезненностью. У нее есть… трудности, но нрав у нее мягкий и добрый. Тебе она понравится.
Тетя Кэролайн оказалась права. Леди Ланзбури с дочерью прибыли очень величественно: в экипаже с нарядным кучером и маленьким пажом на запятках. Когда экипаж остановился, паж проворно спрыгнул на землю и распахнул перед ними дверцу.
Джейн не поверила собственным глазам. Оказалось, что леди Ланзбури – та самая дама, которая вместе с ней возвращалась в Англию на корабле. Октавия ничуть не изменилась. Джейн обрадовалась, когда оказалось, что леди Ланзбури ее не забыла.
– Ах, мисс Мортимер! Я так рада снова видеть вас. Позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что вы сделали для Октавии. Миссис Стэндиш, ваша племянница повела себя очень мужественно, – обратилась она к тетке Джейн. – Когда мы пересекали Ла-Манш, она рисковала жизнью ради того, чтобы спасти Октавию. Я и сын, граф Ланзбури, мы так благодарны мисс Мортимер за то, что она действовала быстро и решительно!
– В самом деле? Джейн, ты мне об этом не рассказывала! – Миссис Стэндиш с удивлением посмотрела на племянницу.
– Повода не было. Леди Ланзбури не представилась, а я понятия не имела, что вы знакомы. Когда девочка поскользнулась, я сделала то, что сделал бы любой на моем месте. К тому же я стояла ближе всех к ней.
– Вы так скромны, дорогая! – воскликнула леди Ланзбури. – Ваши решительные действия спасли ей жизнь.
– Рада, что сумела помочь. – Джейн очень хотелось спросить у леди Ланзбури, как поживает ее сын, но она благоразумно промолчала.
О, граф Ланзбури произвел сильное впечатление на ее девичье сердце. Мысли о нем приходили неожиданно, когда она меньше всего этого ожидала, и Джейн не могла думать ни о чем другом, что ее очень смущало. Раньше ни один мужчина не оказывал на нее такого воздействия. Но он граф, граф Ланзбури, он стоит на общественной лестнице гораздо выше ее. Она может лишь издалека восхищаться им. Джейн посмотрела на Октавию – та ее явно не помнила.
– Леди Октавия – такая очаровательная девочка!
К изумлению Джейн, Октавия подошла к ней, прижимая к себе любимую собачку, и сказала:
– Мне нравится ваше платье. Очень миленькое.
– Спасибо. – Джейн тепло улыбнулась в ответ на комплимент, хотя и не могла согласиться с Октавией.
Она знала, что ее платье довольно старое и совсем не модное. Зато оно отличалось необычным фасоном и ярким цветом. Джейн не сомневалась, что именно яркость привлекла внимание Октавии.
Октавия села рядом с ней на полосатом диване, а собачку устроила между ними. Собачка посмотрела на Джейн желтыми глазами, как будто пыталась угадать характер новой знакомой.
– Как зовут вашу собачку?
– Поппи. Ее зовут Поппи.
– Очень красивое имя. Она ведь не кусается? – спросила Джейн шутливо.
Октавия склонила голову набок и с любопытством взглянула на Джейн. Очевидно, ее удивило, что новая знакомая подумала, будто ее драгоценная собачка кусается.
– Нет, конечно! Вы ей нравитесь, я сразу увидела. Мне вы тоже нравитесь. Вы очень славная. Вы будете со мной дружить? У меня нет друзей. – В ее замечании не было никакой грусти. Она просто констатировала факт. Так все было на самом деле.
Джейн рассмеялась и сказала, что с удовольствием будет дружить с Октавией. Гладя пекинеса, она разглядывала девочку. Хорошенькая голубоглазая блондинка с бледным личиком отличалась живым и беспокойным характером. Кроме того, она была полна сил и не всегда могла сидеть спокойно. Весь вечер Октавия не отходила от Джейн. Вскоре Джейн заметила, что леди Ланзбури прислушивается к их разговорам и внимательно смотрит на них, о чем-то размышляя. Вскоре она заметила:
– Мисс Мортимер, вижу, Октавия с вами подружилась. Вам повезло. Она нелегко сходится с людьми.
Джейн взяла со столика раскрашенную жестянку с конфетами и протянула девочке.
– Леди Октавия, мне их все не съесть. Если вы не против, подержите коробку и помогите мне с ними справиться!
Октавия замигала своими большими глазами и вопросительно посмотрела на мать, как будто ждала от нее указаний. Леди Ланзбури кивнула и одобрительно улыбнулась. Октавия робко открыла крышку и выбрала конфету. Сунув ее в рот, она просияла.
Лондон оказался волнующим и увлекательным местом. Джейн нравилось в столице. Тетя Кэролайн водила ее на прогулки, показывала разные исторические здания и другие достопримечательности. Они гуляли в парках, и Джейн любовалась яркими и красивыми цветами, высаженными на клумбах и в бордюрах. Почти всю жизнь она провела в жаркой, засушливой местности и теперь восхищалась, видя столько красок в одном месте.
Если они никуда не ездили, она пыталась разобраться в бумагах отца и думала о будущем. Она не придала значения встрече с леди Ланзбури и потому очень удивилась, когда та неделю спустя заехала к ним, рассчитывая застать Джейн дома.
Решив, что визит леди Ланзбури как-то связан с одним из благотворительных комитетов, тетя Кэролайн проводила ее в гостиную. За чаем они разговаривали о всяких мелочах. Джейн слушала и помалкивала. Под короткой пелериной на леди Ланзбури было красивое шелковое платье с широкой юбкой, которое поблескивало, когда на него падал свет. Цвет платья напомнил Джейн солнце на закате: оно переливалось бордовым, золотистым и теплым розовым. Голову леди Ланзбури украшала изящная соломенная шляпка с приколотыми цветами в тон платью.
Джейн все время ловила на себе взгляды леди Ланзбури; в них читались одобрение и даже восхищение, с каким одна женщина относится к другой, если искренне считает, что другая этого достойна.
– Как поживает леди Октавия? – спросила Джейн. – Для меня знакомство с ней было радостью. Она такая очаровательная, милая девочка.
– Да, она очаровательная… правда, я могу быть необъективна, ведь она моя дочь, и я очень ее люблю. – Леди Ланзбури поставила чашку и блюдце на стол; лицо, до того задумчивое, немного смягчилось. – Знаете, мисс Мортимер, я очень рада, что вы так думаете, потому что мой визит связан с Октавией. На прошлой неделе, когда мы были здесь, я не могла не заметить, что вам удалось подружиться с ней – а она с тех пор только о вас и говорит. И сегодня я пришла просить вас о помощи.
– Вот как! – воскликнула ошеломленная Джейн.
– Кажется, в одном из разговоров ваша тетушка упоминала, что до возвращения в Англию вы много лет путешествовали за границей с отцом.
– Да, – тихо ответила Джейн. – К сожалению, отец умер, когда мы были в Египте. Вот почему я приехала к тете Кэролайн. Я подожду, пока приведут в порядок его дела, а тем временем решу, что буду делать дальше.
– Вы любите детей, мисс Мортимер?
– Д-да… конечно, хотя не скрою, так как я сама единственный ребенок и мы жили в постоянных разъездах, у меня не очень много опыта в общении с детьми.
– По-моему, с Октавией вы поладили замечательно. И вот я подумала… Не поможете ли вы мне заботиться о ней? Временами с ней бывает нелегко. Все молодые дамы, которых я нанимала в прошлом, выдерживали не больше месяца и уходили.
– Я… не знаю…
– Мисс Мортимер, прошу вас, позвольте мне договорить. Я намерена предложить вам постоянное место с проживанием. Через неделю мы уезжаем из Лондона в наше родовое поместье Чалфонт в Оксфордшире. У Октавии легкий кашель. По-моему, за городом ей будет гораздо лучше, чем в туманном Лондоне. Не могу передать, как вы меня осчастливите, если поедете с нами.
– Леди Ланзбури… не знаю, что и сказать. Откровенно говоря, вы застали меня врасплох.
– Надеюсь, вы согласитесь. Не стану притворяться и не скажу, что заботиться об Октавии легко. Как вы видели, она не… не совсем такая, как другие девочки ее возраста. Ей двенадцать лет, но выглядит она гораздо младше своих лет и так же ведет себя. Она хрупка, и о ней необходимо заботиться. Иногда она не может объяснить, что ей нужно и как она себя чувствует; кроме того, она часто не понимает, что думают и чувствуют другие. Она трудно сходится с людьми… Я часто думаю, что с ней будет…
На миг Джейн показалось, что леди Ланзбури вот-вот расплачется. Она наклонила голову, оперлась на руку в безупречной перчатке и тяжело вздохнула. Джейн привстала, готовая подойти к ней, встать на колени и утешить ее, но тут леди Ланзбури упрямо вскинула голову.
Джейн улыбнулась и сочувственно посмотрела на гостью. Она поняла, что, несмотря на царственную внешность, леди Ланзбури очень напряжена. Джейн не нужно было долго уговаривать. На смертном одре отец предупредил, что она будет богатой женщиной, но, пока его поверенный не разобрался в делах и не огласил завещание, она понятия не имела, о каком богатстве идет речь, хотя догадывалась, что сумма будет значительной. Поскольку она не любила толпы, мысль о том, чтобы уехать из Лондона в английскую глубинку, показалась ей удачной.
Была и еще одна причина, которая повлияла на ее решение, – сын леди Ланзбури, граф Ланзбури. Соблазн снова увидеть его был настолько велик, что Джейн и не думала сопротивляться. Хотя она не верила, что их пути пересекутся, впервые в жизни она приняла решение, повинуясь порыву.
– Прискорбно это слышать, леди Ланзбури, и я помогу вам, чем смогу. Я принимаю ваше предложение. Правда, я не смогу работать у вас бесконечно. Но на время с радостью составлю компанию леди Октавии и обещаю, что буду с ней терпелива.
В глазах леди Ланзбури заблестели слезы благодарности. После того как мисс Мортимер приняла ее предложение, словно большой груз упал с ее плеч.
– Спасибо, мисс Мортимер! Не могу передать, какое облегчение я испытала!
– Но у меня есть одна просьба, леди Ланзбури. После смерти отца большая часть его трудов осталась незавершенной. Работа очень много для него значила – как и для его издателя и других археологов, с которыми он работал. Я остаюсь его помощницей и делаю, что могу, чтобы закончить его работу.
– Конечно! Вполне вас понимаю. Вам не придется все время присматривать за Октавией. У нас в Чалфонте довольно приличная библиотека. Там тихо и спокойно; не сомневаюсь, там вам можно будет работать без помех.
– Спасибо, буду вам очень признательна.
– Что вы, это я вам признательна! – Леди Ланзбури посмотрела на тетку Джейн, внимательно слушавшую их. – Что скажете, миссис Стэндиш? Надеюсь, что вы позволите Джейн принять мое предложение. Она очень поможет и мне, и Октавии.
– Леди Ланзбури, не мое право одобрять или не одобрять, – осторожно ответила миссис Стэндиш. – Моей племяннице двадцать один год, она достаточно взрослая и разумная для того, чтобы самой определять свое будущее. Но поскольку вы спрашиваете моего мнения, скажу, что меня… беспокоит положение, которое она будет занимать в вашем доме, и то, как на это посмотрят другие, кто работает в Чалфонте. По возрасту Джейн ровесница горничных, кухарок и…
– Прошу, миссис Стэндиш, ни слова больше! Джейн никогда не будет наравне с кухонной прислугой. Я знаю, что она дочь видного ученого, в высшей степени интеллигентного человека и сына высокопоставленного военного. Ее мать из хорошей семьи, она из дербиширских Грантов. Они были небогатыми, но родовитыми…
– Но… откуда вам столько обо мне известно, леди Ланзбури? – изумилась Джейн.
– Когда я увидела, как Октавия привязалась к вам, я… навела о вас справки. Джейн, я прошу, чтобы вы стали компаньонкой моей дочери… ее другом. Октавия никогда ни к кому не привязывалась так, как к вам.
– Постараюсь ее не разочаровать.
Зная, как тетя волнуется за нее, Джейн постаралась успокоить ее. Забота об Октавии – дело нелегкое, но приятное; девочка вызывала в ней желание ее защитить.
– Пожалуйста, тетя, не волнуйтесь за меня, – мягко сказала Джейн. – Я еще не решила, чем займусь, какую стезю изберу для себя. Как вам известно, моя мать умерла, когда я была еще маленькой. Я провела почти всю жизнь с отцом, помогала ему в работе. Мы вечно переезжали с места на место, как кочевники, и сейчас я сама не знаю, для чего я предназначена.
– Джейн, ты вовсе не обязана работать, – тихо ответила тетка. – И разве не ты недавно говорила, что вскоре в Лондон должен приехать один из коллег твоего отца?
– Да, Финеас Уэйверли. Он устраивает выставку артефактов, фотографий и прочего. Он, конечно, напишет мне подробнее, но позже. А пока я должна чем-то заниматься. Я не создана для праздной жизни. Из Чалфонта можно быстро добраться до Лондона, так что я буду недалеко.
Вернувшись в Ланзбури-Хаус, леди Ланзбури поделилась новостью с сыном: мисс Мортимер поедет с ними в Чалфонт и поможет заботиться об Октавии. Неожиданно граф Ланзбури проявил упрямство и раздражительность.
– Почему именно эта девушка? Как ты можешь быть уверена в ней после такого короткого знакомства? Конечно, Октавия к ней привязалась. Она всегда привязывается к тем, кто по-доброму к ней относится.
– Тебе не нравится мисс Мортимер? – Леди Ланзбури озадачила горячность сына. – Я нахожу ее очаровательной.
– Меня нельзя обвинить в том, что я немилосерден или негостеприимен, – довольно сухо ответил Кристофер. – Вопреки тому, что ты могла бы подумать, я пока не сформировал о ней какого-либо мнения. Просто… – Он осекся и отвел глаза в сторону. – Нет, не могу сказать, что мисс Мортимер мне не нравится. Да и с чего бы?
Леди Ланзбури внимательно смотрела на сына. В самом деле, с чего бы? Впервые за много лет она вспомнила о девушке – ее звали Лили, – которую любил Кристофер. После того как та его бросила, он чуть не умер. Может ли быть, что в Джейн Мортимер сын усмотрел сходство с Лили? Да, у нее глаза такого же необычного цвета, но на том сходство и заканчивалось. Джейн ни в малейшей степени не похожа на Лили.
– Рада это слышать. Разве в твою надменную, упрямую голову не приходило, что она может тебе даже понравиться? Ты, возможно, будешь приятно удивлен.
– Даже для такого надменного и упрямого человека, как я, нет ничего невозможного, – улыбнулся Кристофер.
– Боюсь, что ее с самого начала оттолкнет твое устрашающее высокомерие… способное обескуражить любую девушку.
– А мне не нравится напрасно тратить время на пустяки. Октавия вполне довольна своим теперешним положением. Более того, в твоем замысле есть пара более мелких трудностей, – сухо продолжал он, видя, что ему не удается погасить воодушевление матери. – Мисс Мортимер будет очередной в длинной веренице молодых дам, которых мы нанимали ухаживать за Октавией. Ни одна из них не продержалась дольше месяца, и каждый раз, когда они уходили, Октавия очень расстраивалась. Сомневаюсь, чтобы с мисс Мортимер было по-другому. Почему бы тебе для начала не обдумать все как следует? Мы все обсудим, когда приедем в Чалфонт.
– Нет, Кристофер. Я уже все решила. Воспитание Октавии – моя забота; мне будет гораздо легче знать, что, когда нужно, я смогу оставить ее с человеком, которому я доверяю.
Кристофер вздохнул. Он не был совсем уж бессердечным. Уход за Октавией и тревога за нее подрывали силы матери. Кроме того, он понимал, что найти подходящего человека, способного заботиться об Октавии, нелегко.
– Прости, мама. Конечно, поступай, как сочтешь нужным. Найми мисс Мортимер, если это тебя порадует.
– Кристофер, что еще важнее, она порадует Октавию.
Чалфонт-Хаус, родовое гнездо Ланзбури, находился в сердце Оксфордшира. Великолепие дома произвело на Джейн сильное впечатление. Широкие каменные ступени вели на террасу с колоннадой. По обе стороны от центральной части располагались крылья, а центр дома венчал большой купол. И внутри Джейн еле удерживалась от возгласов восхищения при виде пышности и великолепия, которые графиня принимала как должное.
Едва она вошла, ее приветствовали с безыскусной теплотой. Она поняла, что в этом доме в идеальной гармонии сочетаются вежливость и взаимная любовь.
Горничная увела усталую Октавию наверх, оставив Джейн с леди Ланзбури. Она стояла в холле и с интересом озиралась по сторонам. А потом как будто ее сны ожили наяву: из одной из многочисленных комнат первого этажа вышел граф Ланзбури и направился к ним.
Джейн показалось, будто они виделись только вчера. На корабле он произвел на нее неизгладимое впечатление, и оно не потускнело, а наоборот, стало еще сильнее. Редко ей доводилось видеть, чтобы аристократ так равнодушно относился к положению, доставшемуся ему по наследству. Такая черта не приобретается долгими упражнениями; ее невозможно и имитировать. Она лишь развивается со временем. Одетый в темно-зеленый сюртук и безупречно белый шейный платок, высокий, гибкий, невероятно привлекательный, он двигался с элегантной грацией человека, уверенного в своем месте в мире и совершенно не думающего о том, как остальной мир к нему относится.
Привыкшая жить среди иностранцев и ровесников отца, которые не думали ни о чем, кроме своей работы, и не придавали значения тому, как они выглядят, Джейн невольно залюбовалась им. Она в жизни не видела таких красавцев, как граф Ланзбури. Не в силах отвести от него взгляда, она снова и снова поражалась его мрачному обаянию, магнетизму, который так привлек ее еще во время их первой встречи на корабле.
Свои густые темно-каштановые волосы он зачесывал со лба назад. Его ясные серые глаза были полуприкрыты тяжелыми веками, отчего у него был несколько ленивый, сонный вид. Высокий и стройный, он напоминал древнегреческого атлета, одного из тех, о ком Джейн столько читала. Когда он заговорил, его низкий, бархатный голос напомнил ей густой мед. Она смутилась, вспомнив отчего-то эротические гравюры и тела, которые на них сплетались. Такие гравюры и рисунки она видела во время своих странствий по Европе и Востоку.
Граф Ланзбури приехал в Чалфонт раньше них. Когда леди Ланзбури представила ему Джейн, он вежливо склонил голову. Но Джейн прекрасно понимала, что он ее не видит – смотрит, но не видит по-настоящему. Впрочем, ничего подобного она от него и не ожидала. Он вовсе не смотрел на нее так, как мужчина смотрит на красивую женщину. Его взгляд показался ей озабоченным и рассеянным – возможно, из-за необычного цвета. Его большие глаза, очень светлые, часто прятались за густыми темными ресницами.
– Кристофер, мисс Мортимер любезно согласилась помочь мне заботиться об Октавии. Ты наверняка помнишь, что именно она спасла Октавии жизнь на корабле. Я сообщала тебе, что она приедет сегодня.
О проекте
О подписке