Отзывы на книги автора «Хантер Томпсон»

Это шизанутая история, Ральф. Она была шизанутой с самого начала и неумолимо шизеет день ото дня. Им не понять, почему я до сих здесь. Я с ними солидарен, по правде сказать – разве что это работа, но расходы чудовищны. Они в ВПРЯМЬ чудовищны. Если эта книга не станет бестселлером, мне придется идти работать или чартерным капитаном, или риэлтором, а, может, и по совместительству. («Проклятие Гаваев» ХСТ).

Это книга не художественное произведение, это набор гипертекста размышлений ХСТ, статьи из журнала «Rolling Stone», где трудился автор, писем в редакцию «CNN», телефонные разговоры, и просто скомканный необузданный трип рассуждений и критики о политике, структурированный и изложенный в систему в форме публицистики. Читать ее тяжело, так как динамического сюжета в ней нет, только поэтапное транслирование предвыборной гонки 1992-1993 годов за право быть 42-й президентом США, между республиканцем Бушем старшим и демократом Биллом Клинтоном.
Да, эта книга не стала бестселлером, а Хантер чартерным капитаном, но она как нельзя лучше выражает его стиль письма. Когда впервые знакомишься с творчеством ХСТ, а это в большинстве случаев экранизация «Страх и отвращения в Лас-Вегасе», ты наталкиваешься на такое понятие как «гонзо», и ты задаешься вопросом, что это «гонзо»? Чем выражается этот литературный стиль? как его распознать среди остальной кучи грязного дерьма, которое выливает на головы людей журналистика. В этой книге вы легко сможете, изучит этот стиль, статьи ХСТ всегда заметно выделяются на фоне скучной журналистики. Хантер не только умел оказываться в круговороте событий — он и сам провоцировал их, явно наслаждаясь их результатом.
Хантер с детства был прирожденный бунтарь, он был рожден в свободной стране, которая отдала немало крови за свою свободу. Он отстаивал свободу мысли, свободу действий и всегда шел против системы, пытаясь сломать ее, но в большинстве случаев выставить ее обескураживающее глупой, смешной и нелепой. Он любил жизнь, наслаждался ей, искал приключений и там где он появлялся, спокойствие заканчивалось.
Портер Бибб, школьный приятель
«Меня буквально потрясал талант Хантера заводить знакомства. Он был выходцем из семьи со средним достатком, однако среди его знакомых водились мультимиллионеры. Томпсон дружил и с бедными, и с богатыми. Иногда он приглашал меня в такие места, о существовании которых я даже не подозревал. Мы болтались по ночным клубам для чернокожих, напивались, творили всякие глупости. Еще Хантера можно было увидеть в компании каких-нибудь малолетних преступников. Уже в то время Томпсон любил оружие: мы палили по стенам домов, стреляли по почтовым ящикам. Еще одним его хобби было воровство в магазинах. В студенческие годы мы никогда не платили по счетам в мотелях, если с нами был Хантер. Мы просто вылезали в окно, и это считалось нормой.»

И вот однажды ХСТ обвинили в ограблении ночной автозаправочной станции, и заключили по арест, где к сумме добавилось еще уйма всяких мелких преступлений, и шериф дал ему шанс: армия или тюрьма, Хантер выбрал первое. Но и армия не сумела поглотить его душу, в ней родился тот Хантер, которого мы все знаем. Из армии он был уволен досрочно, как говорил его командир: парень он талантливый, но совсем не умеет подчинятся и выполнять приказы. В день своего увольнения Хантер написал небольшой рассказ, о том, как 1957-х взбунтовавшие солдаты ограбили винную лавку, надрались, преставали к женщинам и избили офицеров. Рассказ вышел, очень смешной вся часть ходила от хохота. Томпсон разослал его в разные информационные агентства и один оставил начальнику части.
После армии Хантер отправляется на карибы в Пуэрто-Рико в славный город Сан Хуан, где работает спортивным обозревателем в газете «The San Juan Star». Здесь он знакомится со многими людьми, которые повлияли на его творчество и в дальнейшем стали его очень близкими друзьями. Здесь же, и происходит первая попытка писать, он пишет свою первую рукопись, которая впоследствии через долгих тридцать лет будет опубликована под названием «Ромовый дневник».
Уильям Кеннеди, писатель, лауреат Пулитцеровской премии, редактор The San Juan Star в 1959 году:
«Мы искали спортивного редактора, и Хантер откликнулся на наше объявление. Он заявил, что заинтересован в этой работе, поскольку редакция находится в Пуэрто-Рико, далеко от Вашингтона и «ротарианской демократии» — так он называл США. Хантер написал тогда: «Я покончил с американской журналистикой. Упадок нашей прессы очевиден, а у меня слишком мало времени, чтобы тратить жизнь на ежедневное скармливание людям с улицы всем приевшихся клише». Мы часто проводили ночи за разговорами о современной литературе, вместе завтракали. Хантер сравнивал себя с великим Гэтсби, героем Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Он буквально упивался этим сравнением.»
Боб Боун, коллега Хантера по газете The Daily Record:
«Дело было в Бразилии. Мы с приятелем катались на джипе по пляжу Копакабана и заметили Хантера — как обычно, он был слегка пьян. Хантер заявил нам: «Это все фигня! Тот, кто на самом деле нетрезв, находится сейчас у меня в кармане». В кармане у Томпсона действительно сидела абсолютно пьяная обезьянка.»
Я не даром привел выше образ Хантера, так как, взглянув на него, можно отчасти понять, что он был за человек, и в чем выражался его уникальный стиль письма. Хантер начиная спортивным обозревателем, пробил себе дорогу к славе работая в журнале «Rolling Stone», его услышали и полюбили, так как он умел вызвать в людях смех и навести вокруг хаос.
Пол Сканлон, редактор Rolling Stone:
«У нас в редакции был круглый дубовый стол. Всякий раз, приходя к нам, Хантер открывал свой рюкзак и вываливал на этот стол все его содержимое — чем неизменно приводил сотрудников в замешательство. В сумке Томпсона могло оказаться все, что угодно. Чаще всего он приносил с собой свежие грейпфруты и бутылку виски Wild Turkey. Кроме того, в его рюкзаке можно было обнаружить несколько блокнотов, газовый баллончик, кассетный магнитофон, пачку любимых сигарет Dunhill, полицейский фонарик и охотничий нож. Однажды Хантер притащил огромную стопку аккуратно переплетенных рукописей и вручил каждому из нас по экземпляру. Это была первая глава «Страха и отвращения в Лас-Вегасе». Я заперся в своем кабинете, чтобы мне никто не мешал. К последней странице я едва не бился в истерике от смеха. Выйдя из комнаты, я наткнулся на своего коллегу по фамилии Грувер, буквально скрючившегося над столом. В его глазах были слезы, лицо покраснело, он тяжело дышал. Я подумал: «Черт, у Грувера приступ!» — но через секунду понял, что тот просто задыхается от смеха. Следующий час мы провели, цитируя друг другу строчки из текста Томпсона»

И вот он сидит в кафе и ест картошку с будущим 42-й президентом США Биллом Клинтоном.
«Билл Клинтон курил марихуану не затягиваясь? Ставлю свои ягодицы! Это как я жевал ЛСД, но не глотал». ХСТ.
И так добро пожаловать в большую политику, которая слаще секса. На кухне великий и неповторимый, шеф-повар политической кухни, доктор Хантер С. Томпсон, встречайте, и поверти, скучно не будет. Этот водоворот хаоса большой политики занесет вас в самое его сердце, где по венам течет политический джанк, готовый разрушить вашу нервную систему. Хантер сравнивает политиков с безумными джанки, которые постоянно в поиске новой дозы. « Я давно пришел в политику, но до сих пор бывают дни, когда я верю, что это ремесло может быть честным. Правда, нелегко сохранить веру после того, как ты 30 лет барахтался в брюхе зверя, который сокрушил больше хороших людей, чем крэк и джанк вместе взятые. Политика – подлый бизнес» («Лучше чем секс» ХСТ).

Двенадцать лет балом правят республиканские свиньи, обманывая и выворачивая карманы американцев, и все это время на передовой ведет свою войну пера журналист – сквернослов, разоблачитель и охотник на акул Хантер. «Журналистика которая используется в политике это инструмент управления миром» ХСТ.
И вот пришло время новой схватки, проклятье он принимает участие, в конце концов, он лучший профессионал который способен превратить президентские выборы в безумную историю, и ему это удалось. Он и сам 1970-х чуть не стал шерифом округа Питкин, штат Колорадо. Он тогда всколыхнул общественность, поставил сверх на голову, он, чей стиль жизни преследуется правоохранительными органами и выражающий неприличные идеи проиграл всего с разрывом в четыре процента, о да, это был самый счастливый момент в его жизни: «Если бы я выиграл, я бы сейчас все еще сидел в тюрьме. Система не готова к власти Чокнутых» (ХСТ).
Эта книга не блещет красивым литературным стилем, но не в этом ее прелесть, она помогает осознать свободу, принять то, что мы вправе выбрать то место на котором сидим. Хантер всю жизнь отстаивал интересы демократии, и поливал грязью республиканцев пытающихся обокрасть народ и держать его в клетке. Он не боялся говорить правду, при этом он многое выдумывал, играл их оружием: заставь их оправдывается, и они уже не когда не смогут отмыться. Смелым - сопутствует удача: «Я понимаю, что страх — это мой друг, но не всегда. Никогда не поворачивайся к страху спиной. Он всегда должен быть перед тобой — как кто-то, кого ты собираешься убить» ХСТ.
«Лучше чем секс» - это книга, которая выражает дух Хантера, и в ней он поиздевался над республиканскими свиньями: не давай им свой голос Бубба, они придут за тобой, чтобы растерзать твою плоть, будь готов разрядить свой дробовик, размажь им мозги по асфальту, и путь брызги заляпают твой газон, но не когда не давай им себя обмануть, не дай им залезть в свой дом. «Мы превращаемся в нацию крепко поротых рабов страха. Страха войны, страха бедности, страха неожиданного террора, страха сокращения штата или увольнения, страха лишиться жилья за долги, страха попасть в концентрационный лагерь за смутные подозрения в связях с террористами» ХСТ.
Свобода вот его кредо, но система оказалась сильней, и Хантер это понимал, он даже рассуждал над этой темой: что когда республиканцы заляпают себя дерьмом, они отдают власть демократам чтобы, потом их убить, так как все финансовые механизмы в руках этих свиней, и они с их помощью пытаются нами управлять. И когда в очередной раз власть захватили республиканцы сердце Хантера не выдержало, и он пустил себе пулю в голову. «Свобода умирает тогда, когда она не нужна» ХСТ.
Но труд его жизни остался в сердцах его поклонников и людей, которые любят свободу и ценят ее выше чем зеленая бумажка в кармане. Как сказал классик «рукописи не горят» и Хантер будет вечно жить в наших сердцах и время от времени наводит хаос в нашем воспаленном мозге. Его прах выпушенный на закате из пушки в развевающиеся изображение на ветру шестипалого кулака «Гонзо», и по сей день летает над страной будоража свободные умы. Быть готов, когда он придет в твой дом, это будет весело.
Художник и друг Ральф Стедман написал:
«…25 лет назад он сказал мне, что он почувствовал бы себя действительно в западне, если бы не знал, что может убить себя в любой момент. Я не знаю, смелость это или глупость или что ещё, но это было неизбежно. Я думаю, правда, которая объединяла всё, что он писал, в том, что он имел в виду именно то, что он говорил. Если для Вас это представление, что ж, хорошо. Если вы думаете, что это как-то просветило вас, что ж, это ещё лучше. Если вы гадаете, отправился ли он в рай или ад — будьте уверены, он проверит и то и другое, выяснит, куда отправился Ричард Милхаус Никсон — и отправится туда. Он никогда не терпел скуки. Но там должен быть и футбол тоже — и павлины…»


Футбольный сезон окончен
Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никаких забав. Никакого плавания. 67 — это на 17 лет больше, чем 50. На 17 лет больше, чем мне было нужно и чем я хотел. Скучно. Всегда зол. Никаких забав — ни для кого. 67. Становишься жадным. Веди себя как полагается по возрасту. Расслабься. Больно не будет.

Мне очень понравилась книга. Мне близка культура байкеров, у меня много друзей- мотоциклистов, среди них попадаются колоритнейшие личности. Поэтому книгу я пропустила через себя чуть более, чем, наверное, следует. Впрочем, я получила также огромное эстетическое наслаждение: язык Томпсона образен, сочен, ярок, и даже ненормативная лексика, которой в книге в изобилии, удивительно уместна.
Сюжет немудрен и известен многим. Лирическое альтер – эго Томпсона – Писатель – по пятам следует за байкерами из группировки под названием «Ангелы Ада». Члены группировки знамениты своим крутым нравом, отсутствием морали, тотальным неприятием законов социума и устрашающей символикой. Молодой человек пишет книгу и статьи о столь знаменательном явлении Америки 60-х, а заодно пытается разобраться, что же правда, а что ложь в многочисленных слухах о жизни и приключениях Ангелов Ада.
Томпсон – не летописец мира Ангелов. Его цель – не столько составление хроники, сколько создание образа Ангелов Ада. Книга – «репортаж с места событий», но также – несомненно и литературное произведение, потому не всегда иной раз ясно, что же правда, а что – художественный вымысел с художественными же задачами.
Образ Ангелов собирателен: как правило, демонстрируются все Ангелы «в деле», но иногда Томпсон выделяет в повествовании отдельных Ангелов и останавливается на них подробнее. Безусловным негласным стержнем образа Ангелов Ада является Баргер, лидер группировки, Первый Рыцарь в крестовых «ангельских» походах. Неоднократно подчеркивается стихийная, хаосная природа мира Ангелов Ада. Герой – писатель попадает в «сердце тьмы» (позже, ближе к концу, он процитирует Куртца из «Апокалипсис сегодня»), а обитателей этого «мира» он называет то гуннами, то пиратами, а мотоциклы не раз отождествляются с конями. Заметно, что симпатии Писателя – на стороне Ангелов, он находится под впечатлением от столь оглушающей силы и упоительной свободы, порой романтизирует Ангелов, восхищается их самобытностью. Однако видно, что, хоть герой и формально с ними, всё же он обособлен от Ангелов: у него нет мотоцикла, он следует за ними на машине, таким образом происходит обособление его от «ангельской» тусовки, а многие члены группировки относятся к нему как к чужеродной части того слоя мира, который им не близок и непонятен.
Ключевой мотив романа – мотив дороги. «Дорога – их дом», все события романа так или иначе – «дорожные»: это жестокая рок-н-ролльная «сказка странствий». Дорогой же роман заканчивается, в финале происходит нечто интересное: герой, до того водивший только автомобиль, получает своеобразный подарок судьбы за свои страдания – мотоцикл. Он совершает пробег по ночному шоссе, одинокий и почти свободный, подобно извращенному американскому Чичикову.

Сборник тематических заметок. Как бы о спорте. Американском. )))
По методу Байяра (как говорить о книгах, которых вы не читали) я знаю, что автор - один из титанов э... контркультуры? альтернативной? неформальной? в общем, где-то так... и написал несколько культовых книг (которых я, конечно, не читала), и по ним даже сняли несколько культовых фильмов (которых я, конечно, не смотрела). )))
Но сборник публицистических эссе (да еще и коротеньких!) - прекрасный повод познакомиться. Я в последнее время очень люблю такую публицистику, когда автор как бы говорит со своим читателем напрямую... ))
Хотя это очень специфическое чтение - заметки спортивные, и даже не столько с упором на спорт, сколько на азартные игры - ставки, выигрыши, все такое. В связи с этим автору, по большому счету, не имеет значения, о каком спорте речь - бейсбол, баскетбол, футбол или там, я не знаю, соревнования скаутов в воскресной школе (условно говоря) - лишь бы там вокруг можно было собраться теплой компанией и делать ставки на все подряд. Отсюда тон заметок тоже весьма неакадемический, источает эмоции на грани срыва, агрессию, азарт... временами доходит до прямого сюра, включающего безумных соседей, стихийные бедствия и множество лезущих везде павлинов. Приятная, в общем, обстановка, так что даже про невыносимо скучный (для меня) перебор спортивных команд было ненапряжно читать. )))
Но не в этом главная фишка книги и то, из-за чего я вообще решила ее читать. Потому что автор не может говорить о спорте, не срываясь то и дело на политику... Как-то вот так они у него неразрывно связаны. )) А про политику он пишет исключительно нелицеприятно... Ему не нравится Джордж Буш (младший, да какая разница), не нравится внутренняя политика, не нравится внешняя, не нравится воцарившиеся кругом тупость и лицемерие... Да и время, собственно говоря, затронуто весьма значимое - с конца 2000 года до 2003 - прездидентские выборы Буша (которые автор считает началом катастрофы для страны), 11 сентября, война в Ираке - можно в режиме прямого эфира посмотреть, как это все воспринимали рядовые американцы (ну, по крайней мере, какая-то часть). Очень познавательно.

"Я понимаю, что чувствовал Томас Джефферсон, говоря: "Стоит мне подумать о том, что Бог справедлив, и я начинаю опасаться за судьбу моей страны."

"Башен больше нет, они обратились в руины, и вместе с ними рухнули все надежды на мир в современном мире, в Соединенных Штатах или любой другой стране. Не заблуждайтесь: мы все находимся в состоянии войны неизвестно с кем, но мы будем сражаться с этим загадочным врагом всю оставшуюся жизнь."

"Со всех сторон нас окружает война в Ираке, словно один из этих вечных убийственных туманов в Сан-Франциско. Инстинкт приказывает бежать, но куда? Проще вернуться в постель, чем прыгать в машину и ехать искать местечко, где не будет тумана. Расклад против вас, так что нечего и пытаться."

"Большие деньги творят чудеса в Америке... но, очевидно, не в Ираке, где мы тратим по два миллиарда долларов в неделю просто для того, чтобы не быть опозоренными в глазах всего мира, который уже совсем не на нашей стороне."

"Когда Пентагон почувствует свободу и даже радость от убийства тех, кто встает на пути его порочного крестового похода за нефтью, душа этой страны изменится навсегда."

«Страх и отвращение предвыборной гонки 72» - книга о политике, и не просто о политике, а о политике Америки. Всех кто знал, что я ее читаю, очень удивлялись. Зачем тебе это? Я сама себе долго не могла ответить на этот вопрос. Хотя интерес к этому времени у меня был.
70-е в Америке, это сложный социальный период. Война во Вьетнаме, митинги, политические организации, хиппи. Во главе государства Никсон и республиканская партия. Люди устали от его политики, но так ли просто изменить власть?
Книга Хантера С. Томпсона о его личном мнении по этому поводу. О его надеждах и разочарованиях. О том, что он увидел во время этой кампании. Он достаточно предвзят и мне это очень понравилось. Как можно быть холодным и расчетливым в вопросах своей жизни. Это не серьезный трактат, который интересен политологам, это статья скандального гонзо-журналиста. Книга не сухая, а наоборот очень эмоциональная. И может это вас удивит, но она актуальна для нас. Многие социальные проблемы того времени перекликаются с проблемами нашего «сегодня».
Советовать всем конечно я ее не буду. Личность автора достаточно специфическая, и она в книге на первом плане. Но свое знакомство с Хантером С. Томпсоном я считаю очень удачным.

Вышла книга Хантера Томпсона (Hunter S. Thompson) "Страх и отвращение предвыборной гонки '72" ("Fear and Loathing on the Campaign Trail'72") в издательстве "Альпина Нон-фикшн". Хорошая верстка, тираж 2500 штук, качественная бумага, 496 страниц, которые читаются с трудом, но очень интересны.

ISBN 978-5-91671-438-8

Тут конечно нужно почитать биографию автора (американский писатель и журналист, основатель гонзо-журналистики, наиболее известен как автор романа "Страх и отвращение в Лас-Вегасе"), чтобы понять почему такой стиль изложения (по мне это более жесткий вариант французского Бегбедра, которого я начал читать куда раньше) и понимать что такое конец 60-х и начало 70-х в США (расцвет наркокультуры, движение хиппи, реформы в избирательном праве США и превращение медиа в 4-ю власть).

Начнем с того, что такое "гонзо-журналистика":

направление в журналистике, представляющее собой глубоко субъективный стиль повествования, ведущегося от первого лица, в котором репортёр выступает в качестве непосредственного участника описываемых событий и использует свой личный опыт и эмоции для того, чтобы подчеркнуть основной смысл этих событий. Использование цитат, сарказма, юмора, преувеличения и даже ненормативной лексики также являются неотъемлемой чертой этого стиля.

Этот стиль можно считать ответвлением так называемой новой журналистики, движения 60-х, основоположником которого был Хантер Томпсон, чьи идеи были подхвачены Лестером Бэнгсом и Джорджем Плимптоном. Хантер С. Томпсон считал объективность в журналистике мифом, следуя мысли Уильяма Фолкнера, что придуманные факты зачастую лучше правды.

Вся книга, а это 18 глав, смесь сарказма, личных эмоций и куски воспоминаний журналиста (записей дневника), в перерыве наркотических угаров. Автор описывает месяца, которые он провел в штабе одного из кандидатов от демократов в США, который стал главным соперником Никсона и в итоге проиграл ему (а потом случился Уотергейт и через 2 года Никсон ушел в отставку).

Журналист был в пуле кандидата от музыкального молодого журнала "Rolling Stone", который воспринимался журналом глупой молодежи о музыке. Никто не понимал почему там появилась новостная политика и отдельная редакция.

Зато сейчас этот журнал, который трясет всю Америку (например знаменитое интервью с командованием армии США в Ираке, где генералы назвали Обаму слабаком, и после этого интервью все командование сменили, а те в отместку слили всю переписку Госдепу и появился Викиликс; или например из последнего это интервью Шона Пенна с наркобароном "Коротышка"; историй таких тьма от этого журнала, просто у нас не изучают подобные кейсы политической журналистики; с натяжкой можно привести расследование оппозиции и ряда СМИ про генпрокурора РФ с т.з. политических журналистских расследований).

Цитата:

Большинство лучших работ Томпсона было опубликовано в журнале Роллинг Стоун, его первой статьёй, напечатанной в журнале, была "Власть фриков в горах". Статья описывала его попытку получить должность шерифа округа Питкин, штат Колорадо, от партии "Власть фриков".

Томпсон потерпел неудачу на выборах, запустив предвыборную кампанию, пропагандирующую декриминализацию наркотиков (но только для личного употребления, не для торговли, так как он не одобряет спекуляции), перекапывая улицы и превращая их в поросшие травой пешеходные аллеи, выступая против любого здания достаточно высокого, чтобы закрыть вид на горы, и переименовывая Аспен, штат Колорадо, в "Город жирдяев" — у действующего шерифа-республиканца, с кем он соперничал, была стрижка ежиком, побудившая Томпсона побриться налысо и обратиться к оппоненту со словами "мой длинноволосый оппонент".

Об этом автор много пишет в совей книге. Книга кстати увидела свой выход благодаря поддержке журнала (как и "Страх и отвращение в Лас-Вегасе"). Томпсон автор очень большого количества известных книг (Ромовый дневник, Проклятие Гавайев, Поколение свиней, Ангелы Ада, Царство страха, Страх и отвращение в Америке. Зверская одиссея журналиста вне закона и т.д.).

Цитата:

...это сборник статей в Роллинг Стоун, которые Томпсон писал, освещая предвыборную кампанию президента Ричарда М. Никсона и его неудачливого оппонента, Сенатора Джорджа Макговерна.
Книга акцентирована в основном на предварительных выборах демократической партии и её провале благодаря расколу между разными кандидатами; Макговерна восхваляли, в то время как Эд Маски и Хьюберт Хамфри были осмеяны. Томпсон стремился стать жёстким критиком Никсона, как в течение, так и после его президентства.
После смерти Никсона в 1994 году Томпсон описал его в Роллинг Стоун как человека, который "может пожать тебе руку и вонзить нож в спину одновременно", и он говорил "его деловые бумаги стоит спустить по одной из тех открытых сточных канав, что вливаются в океан на юге Лос-Анджелеса. Он был свиньёй, а не человеком и простофилей, а не президентом. Он был злым человеком — злым в том смысле, что только те, кто верит в физическое существование Дьявола, могут его понять".

Что Вы узнаете из этой книги?
1. популярность наркотиков в журналисткой среде;
2. особенность работы классических политических журналистов и новых журналистов, которые ломали устои;
3. смену старых и новых политиков, а так же различия в их работе с избирателями;
4. упор на "поле" (кандидаты и их штабы выигрывали из-за качества полевых команд и бригадиров, баз данных на избирателей, а потом уже влиянием медийки и ТВ-дискуссий с оппонентами);
5. жизнь хиппи, черных и белых в Вашингтоне и других регионах США (сегрегация, преследования и заигрывание с профсоюзами);
6.коррупция, лоббизм и большие "жирные коты", которые двигали своих кандидатов, для того, чтобы двигать свои законы в последствии;
7. блеск и нищета американской журналистики (специфика работы, продвижения через постель и много то, что мы наблюдаем сейчас в отечественной журналистике);
8. что курение у бензовозов, заправляющих президентские самолеты может привести к взрыву;
9. хитрости американской избирательной системы и внутрипартийная борьба, где партии-враги объединяются против своих кандидатов.

И так книгу рекомендую студентам, кто изучает международную политику, политологию или молодым журналистам. Книга читается сложно, но очень интересно. Особенно если гуглить био политиков и их судьбы.

Всем остальным эта книга может показать определенные схожести с отечественной спецификой предвыборных кампаний, где мы все так же отстаем и явно в 90-е года, кампании Ельцина с американскими политтехнологами оказали сильное влияние на зарождающийся рынок политтехнологий.

«Вы когда-нибудь жили, не испытывая страх за то, что будет с вами завтра?

Вы вообще знаете, что это такое – жить без страха?

В ваших желудках, печенке и мозгах когда-нибудь не барахтался этот высасывающий все соки комок мучительного ожидания, что прямо сейчас вас высадят из машины, лишат зарплаты, выгонят с работы, выселят из квартиры, отнимут дом, дачу, конвертируют ваши сбережения в пыль?»

Фрэнки-шоу (с)

Это великая страна, или как?
Благонадежным ответом будет: «Да, и спасибо Вам за то, что спросили». В случае любого другого ответа вы попадаете на лист ожидания в отель с видом на залив Гаунтанамо

В девять лет Томпсон, чтобы отомстить водителю школьного автобуса, вместе с друзьями кинул тому под колеса почтовый ящик. И люди из ФБР вскоре стояли на пороге его дома, советуя сознаться, потому что его друзья уже дали показания. И когда, казалось бы, выхода уже нет, преступление раскрыто, преступников поймали за руку, будущий отец гонзо-журналистики пошёл на таран и спросил у людей в форме, что за друзья и какие именно показания дали. Поняв, что блеф не сработал, представители власти ушли, а Хантер на всю жизнь выучил урок – не стоит бояться людей в погонах только потому, что у тех больше власти. Всегда надо драться до последнего и оспаривать любое их обвинение.

Доку предстояло жить в интересное время – время, в которое человека могут на всю жизнь посадить за решетку, даже если он не совершал преступления. Время, в которое до вершин власти дорвались полные дураки, медленно убивая и обворовывая страну. Время, в которое была война во Вьетнаме и рухнули башни-близнецы. И, находясь внутри этого хаоса, нужно было не свихнуться, а продолжать во что бы то ни стало освещать несправедливые судебные процессы, уличать политиков во лжи и самому не оказаться в тюрьме.

Свобода – устаревшее понятие в этой стране, вчерашний день. Вышла, вишь, из моды. Единственная свобода, на которую мы можем претендовать сегодня, – это свобода от Идиотизма. Остальное не важно

«Царство страха» – предпоследняя и автобиографичная книга Томпсона. С вершины прожитых лет он окидывает взглядом последние десятилетия и вспоминает самые яркие и знаковые моменты. А таких у автора было много. Основная тема романа, как вы поняли – борьба за собственную независимость и независимость народа Америки. Хантер встревал в любое громкое дело, где был замешан полицейский произвол и ущемление человеческих прав и кричал об этом во всех своих статьях. А однажды и сам был обвинён сразу в десятке нарушений закона, но вышел сухим из воды.

Битва за пост шерифа в Эспене; суд с назойливой феминисткой, которая обвиняла Дока в изнасиловании и употреблении наркотиков; ночные приключения с ненормальным судьёй, пытающимся выбивать долги из всех подряд, пока эта ночь обрастала трупами и преследованиями; работа в порно-индустрии; «покушение» на жизнь Джека Николсона; драка с местными в Рио, когда их с другом чуть не линчевала взбесившаяся толпа – всё это жизнь одного американского журналиста, который всегда конвертировал страх в ненависть и отвращение и выплескивал это на свою печатную машинку.

Не ошибусь насчет этого: мы все находимся в Состоянии Войны, причем неизвестно, с кем именно, и мы будем воевать с этим загадочным Врагом всю оставшуюся жизнь

Горы оружия, море наркоты, сумасшедшая езда на байке и драка со взбесившимся львом в машине – всё это тоже часть жизни Томпсона. Книга не линейна, автор постоянно перескакивает с темы на тему, рассуждая о политике, войнах, безумных командировках, сексуальных девочках, всё это перемешивается со случайными воспоминаниями и отрывками из интервью. Создаётся впечатление, что ты сидишь с Томпсоном за барной стойкой, который харизматично рассказывает о своей жизни. Но так, как ты наслышан о собеседнике, не удивишься, если прямо сейчас в бар ворвутся головорезы по его душу, и вместе вы умчите на бешеной скорости по шоссе, стараясь не разбиться то ли об гору камней, то ли об кучу наваленных друг на друга трупов овец.

Если вы ещё не знакомы с Хантером Томпсоном – самое время это сделать. Только не думайте, что знакомство будет приятным. Сумбурным? Безумным? Переворачивающим сознание? Да. «Царство страха» в полной мере и раскрывает Томпсона как личность и проливает свет на прогнившую законодательную систему Америки, с которой всю жизнь боролся Хантер. Приятного вам приключения, из которого, быть может, вы выйдете совершенно другим человеком.

Чтоб вам жить в интересное время… Сон Разума под высоким напряжением порождает у#бищ. И как любил повторять Хантер: «Не верь, не бойся и пиши. ДЕЛО ГОВОРИТ САМО ЗА СЕБЯ»

Я уже много раз говорил о том, что добрый доктор Хантер Томпсон является для меня единственным человеком в мире, кому бы я доверил кнопку управления гидравлическим прессом, на пути у которого бы лежали мои яйца. Он и профессор Буковски. Скажу еще раз. Потерпите. «Поколение свиней» -- собрание статей и эссе, написанных профессором журналистики Хантером Стоктоном Томпсоном в период с 1986 по 1988 год для газеты San Francisco Examiner, где он вел еженедельную колонку.

Пятидесятилетний Акула Хант по-прежнему легок на подъем. Фраза «Buy the ticket, take the ride» осталась главным девизом старика, чей голос все также переполнен праведным гневом и вселенской скорби пополам со старческим брюзжанием.

Томпсона все также тянет во все тяжкие; он одинаково рвется на грязные городские задворки и в открытый космос. Нюх у Большой Белой Акулы с годами не притупился. Даже более того, создается впечатление, что он видит всех насквозь и чувствует «свинью» за версту.

Все статьи можно условно разделить на три категории: политические, социальные и гонзо.

Политика – давнее увлечение Акулы. Он стал копаться капитолийском грязном белье еще в начале 70-х, во время предвыборной компании Никсона. Томпсон освещал выборы для журнала Rolling Stone и за время компании стал самым жестким критиком 37-ого Президента Соединённых Штатов Америки, республиканца: «Он был свиньей, а не человеком и простофилей, а не президентом. Он был злым человеком — злым в том смысле, что только те, кто верит в физическое существование Дьявола, могут его понять».

Гонзо-статьи выдают Ханта с головой. Этот подчерк нельзя ни с кем и ни с чем перепутать. Эта категория заметок в «Поколении свиней» носит частный (что ли) характер, а также содержит в себе записки редактору.

Под социальной категорией я подразумеваю статьи и эссе, содержание которых полностью раскрывает название книги. С вашего позволения, ниже приведу одну из таких заметок под названием.

Мои новогодние каникулы прошли под эгидой последнего текста Хантера Томпсона – Царство Страха. Эту книгу сложно назвать романом, она выходи за рамки жанров и, как мне кажется, является последним высказыванием Томпсона, завещающим всем пытливым искателям формы, ставящим форму выше содержание, - новый горизонт возможностей, который он сам только сумел наметить перед своим переходом из Удручающего Бытия в Увеселительное Ничто.

Мемуары представляют коллаж из компиляций текстов о Томпсоне, его статей, зарисовок, рассказов и комментариев к ним. Некоторые истории рассказываются на протяжении всей книги, перебиваемые никак не соотносящимися с ними вставками. К примеру, история «Свидетельница» повествует о девушке из порно-индустрии, которая упорно хочет взять интервью у Томпсона, а заодно и трахнуться с ним по полной программе. Эта история прерывается, возобновляется и снова прерывается, раскрывая эпилог читателю уже ближе к концу книги. Этот некий литературный метод умаления какого-то события, в результате чего стираются границы между сюжетными интенциями, рвется повествовательная канва, в ходе чего мы понимаем, что сюжет вообще не имеет значения, а сам принцип линейного повествования поставлен под вопрос. Из-за смешения несмешиваемых на первый взгляд литературных элементов (проза, мемуары, статьи Томпсона и статьи о нем) Царство Страха превращается в Царство Методов.

Во время чтения я отметил, как резко скачет настроения стоящих по соседству отрывков. Томпсон бравирует перед лицом Государственного Катка, вызовов смерти. Он эпатирует бесшабашными увеселениями, когда стреляет из пиротехнической пушки или вкидывает кислоту за рулем. Скорбит по возможностям что-то исправить, но возможностям не потерянным, а тем возможностям несуществующим, не прописанным Всевышним, которых и не было изначально. Пускается в терпкие ностальгические воспоминания, то унывая по прошедшему, то приободряясь от осознания, что все-таки есть что-то радостное, позволяющее отвлечься от безутешности мира. Этим Царство Страха меня очень привлекло, и как литературный метод сам по себе, и как душещипательное чтиво, располагающее к аттракциону эмоций, и как высказывание Томпсона, в котором ему удалось запечатлеть себя с разных сторон.

Язык Томпсона вызывает у меня самые противоположные чувства. С одной стороны (по канону начну с негатива) стиль его письма не отличается красноречием, большой эрудицией и богатой лексикой. Его лексика на уровне школьника прочитавшего всю школьную программу и не бравшего ни одной книги в руки до конца жизни. Томпсон страдал американскими клише («сейчас я сделаю из тебя сочную отбивную»), не использует жаргоны и неологизмы (возможно, все дело в качестве перевода), не нагружает предложения деепричастными оборотами и прочим. Достаточно безлико, хоть и живо, описывает эмоции. Томпсон не отличается страстью к скрупулезному, дотошному литературному языку Пруста и Набокова. Он просто фиксирует моменты, по которым читатель по контуру проведет линии и получит какой-то приблизительный образ. Ему нет дело до того, как бы искуснее описать пирожное Мадлен, ванну с пузырящейся водой лица людей. Томпсон не романтик в духе европейских модернистов, пытающихся уместить весь мир и не только в исписанные, помятые тетрадки. Этим он меня отталкивает. С другой стороны простотой своего слога ему удается схватывать описательные ориентиры, которые беспримесным, рафинированным, выхолощенным описательным арсеналом создают в воображении у читателя самые живые картины.
«Над бассейном висел туман, странные растения двигались в непроглядной темени. С одного края бассейна другой еле просматривался». – Отрывок так и пестрит косноязычием, но в то же время эти простые слова – такие говорящие.

Царство Страха – незамысловатая книга, написанная предельно простым языком. Книга, состоящая не из слов, а из одних эмоций, конвертированных в краску на бумажных листах. «Бедняга Фолкнер. Он и правда считает, что большим чувствам нужны большие слова», - ответил Хэмингуэй на замечание Фолкнера: «Еще никому не довелось найти у него слово, которое побудило бы читателя обратиться к словарю». Так и у Томпсона в новаторском по форме тексте расписаны большие чувства маленькими, но емкими словами.

Очень качественный образчик журналистского расследования-исследования и, как итог, документальной прозы. Журналистам читать обязательно и следовать заветам Ильича: учиться, учиться и еще раз учиться. Тема (житие собачие родоначальников всех байкеров по имени Ангелы Ада, их взгляды на жизнь и вообче) для меня не совсем актуальна. Если бы я жил в 1966 году или если бы Томпсон писал в 2011 о современных асоциальных организациях, моя оценка была бы намного выше.
Не рекомендуется к прочтению лицам с повышенной чувствительностью к чистоте языка. Количество мата иногда зашкаливает даже для меня. Если говорить о передаче речи самих Ангелов Ада, то тут все правильно: как говорят, так и пишем. Журналист должен быть честным, не надо нам всякой там политкорректности и стыдливых многоточий! Но вот когда сам автор в своих рассуждениях, аналитических выкладках начинает вспоминать чью-то мать и склонять ее во всех позициях, тут перебор. Понимаю, контркультура и все дела – но все же…
Интересна книга в первую очередь историей создания такого социального феномена как outlaw, сиречь «люди, считающие себя вне закона», и ролью в этом СМИ, в погоне за сенсацией нагнавшими страх и ужас на всю Америку. Хотя, по словам Томпсона, на самом деле «безграмотные насильники и алкоголики» почти белые и почти пушистые. Истина где-то рядом, точнее посередине.
ОЦЕНКА
-5 -4 -3 -2 -1 0 1 2 3 4 5

Я поставил 10 за подробное повествование. Ну и за гонзо-стиль конечно! В деталях описывается и сам процесс гонки, и пьянки Хантера и его коллег, и лирические отступления. Книга весьма наглядно обозревает то, что происходило в США в 1972-ом году и, в некоторой степени, позволяет лучше понять их общество. На основе материалов сабжа, "Дерби в Кентукки", первых двух книг "Трансметрополитен", "Практической журналистики" Колесниченко А.В. и "разоблачений" Сёмина написал стишок:

"Простой вопрос"

Вставляя лист в печатную машинку,
пред камерой включая микрофон
спроси себя: не ищешь ли соринку
в чужом глазу? И за сребряный звон

не с совестью ли сделку заключил ты
и ложью пропитал свои слова?
И если "да", проклятья заслужил и
не плачь, что вкус последствий горьковат.

Но если скажешь "нет" и сильный духом,
и ради истины страдать готов,
услышав хруст курка не дёрнешь ухом,
то выжигай огнём из едких слов.

В дороге правды, что не шаг — преграда.
За нею лавров нет. Но для бойца
есть осознанье истинной награды:
пройти весь путь до самого конца.

Илья Иванин ©