Я вдохнула с содроганием, закрыла глаза и постаралась вместо этого думать о Киле, постаралась удержать удовольствие, которое все еще пробегало по моему телу. Моя киска была набухшей и горячей, пульсация от оргазма отправляла повторные толчки по всему моему организму. Моя рука горела и я потерла ее через перчатки, которые были на мне, задаваясь вопросом − моя отметина на ладони действительно покраснела или это было странной, долгоиграющей иллюзией, которую создал мой разум, чтобы меня помучить.

Мой мужчина из сна исчез. Исчез и кошмар о покалеченном теле моего сына. А реальность? Реальность начиналась внутри стен грузового ящика. Нет, там не было кромешной тьмы. Нет, я не задыхалась. Я привыкла к запаху пыли и дерева в углу, где находилось мое зафиксированное кресло. У меня была еда, вода и свет.

Не очень, но они дали мне пилюли, чтобы помочь уснуть. Я была спокойна − слишком спокойна − и было ощущение, что эта специальная таблетка сработала слишком хорошо. Я всегда была чувствительной к лекарствам. Вероятно, они не хотели, чтобы я сошла с ума на полпути своего путешествия, и признаюсь, сработало.

Если бы я думала о том, куда я направляюсь − что мне придется делать − достаточно долго, то потерять разум было очень просто. Я оставалась спокойной, спала, развлекалась планшетом с фильмами. Идеальный двухдневный вег-фест, пока я не думала о том, что меня несет сквозь далекий космос на грузовом судне со скоростью света.

Сорок восемь часов я была заперта внутри куба. Да, у меня был полный комплект камуфляжной космической брони и шлем Коалиции. Странный доктор в центре обработки данных Майями пообещал мне, что я могу прожить две недели на воздухе и энергетических процессорах, встроенных в комплект. Намного больше, чем потребуется для двух или трехдневного путешествия.

Но я не была уверена, что доверяю этой суке. Моя голова все еще болела в том месте, где она воткнула иглу в мой череп, чтобы вставить то, что они называют нейронным процессором, устройство, которое позволяло мне понимать любой инопланетный язык там, куда я направлялась: на планету-тюрьму под названием Колония.

Колония была чем-то типа маленького грязного секретика, о котором никто не должен был знать. Некоторые из Земных солдат были направлены туда, выброшенные как мусор нашим собственным правительством. Несколько месяцев спустя, Сенатор Брукс из штата Массачусетс получил сообщение о том, что его племянник, морпех, который вступил во Флот Коалиции, умер на той далекой планете при загадочных обстоятельствах. У Капитана Брукса остался брат, все еще сражающийся где-то там.

Сенатор любил свою сестру, а она любила своих сыновей. Семья Бруксов была зажиточной и имеющей власть, с богатой историей на военной службе, уходящей корнями в Гражданскую войну. Мать Бруксов разозлилась, когда ее сыновья вступили в ряды Флота Коалиции. И теперь, когда один был неизвестно где, а второй умер… она хотела ответов.

И она была готова заплатить. Заплатить. Угрожать. Умасливать. Требовать. Она была готова навредить моему сыну, чтобы раскрыть правду о своих. Я понимала материнскую любовь и непрекращающуюся боль от этого. Я согласилась взять это задание, не потому что я хотела, а потому что отказ причинил бы Уайту больше боли. Успех, однако, оплатит его операцию и предоставит самых лучших докторов, которых семья Брукс могла себе позволить.

А они могли позволить многое.

И все, что я могла сделать, это принести им правду о Колонии. О зараженной плоти наших воинов. Правду о том, что происходит там с военнослужащими.

Капитан Брукс достойно служил своей стране, затем вызвался улететь в космос как боец Коалиции и сражаться с загадочным врагом, которого никто никогда не видел. Ульем. Слухи и теории заговоров были повсюду. Но эти существа должны были быть ужасающими монстрами прямиком из Звездного Пути. Монстры настолько пугающие, что правительство Земли согласилось на запрос невест для Коалиции и воинов, чтобы защитить нас от вторжения Улья.

Многие люди не верили в существование Улья. Все это был правительственный заговор, прикрытие, способ без особого понимания пожертвовать людей для какой-то странной инопланетной силы. Некоторые считали, что наши волонтеры были не более чем скотом на убой. Информация из новостных ресурсов была неоднозначной. Нигде не было фотографий этого Улья. Они просто были плохими ребятами из космоса, мистическими существами, которые никогда не могли причинить нам вред. Но казалось, что это просто то, что правительство хотело, чтобы мы знали. Люди у власти утверждали, что если правда о том, что было за пределами атмосферы Земли, за нашей луной и вне досягаемости наших космических шаттлов, распространится, наступит кромешный ад. Беспорядки. Хаос на улицах.

Они хотели, чтобы правда оставалась скрытой, казалось, для нашего же блага.

Меня ничего из этого не волновало. Я волновалась только о моем сыне и моей маме. И если кто-то хотел заплатить мне за правду, я возьмусь за эту работу. Мне она была не интересна. Меня не волновали теории заговоров или укрывательства. Я была заинтересована только в деньгах. И в том, что они покроют операцию Уайта. Я заботилась о лечении своего сына.

А если я провалюсь? Что ж, за это тоже своя цена. Они навредят ему. Они убьют мою маму и буду мучать моего мальчика. Те маленькие детали, которыми со мной не станут делиться до самого конца, конечно же.

Но я верила в угрозу. Что-то в фанатичном взгляде Миссис Брукс заставило пробежать дрожь по моему позвоночнику. Она потеряла обоих своих сыновей, по всей видимости, и разум и чувство человеческой порядочности. Слишком поздно сейчас поворачивать назад. Единственное на чем я могла сосредоточиться, это возвращение домой к Уайту, который вероятно спал под своим покрывалом с Могучими Рейнджерами, с плюшевым тигром по имени Рык, прижимая его к своему милому, невинному маленькому подбородку в этот самый момент.

Космические пришельцы не были моим самым большим страхом. Уайт не способный нормально ходить, расти, вынужденный наблюдать со стороны как другие мальчики бегают и играют? Это разобьет его маленькое сердечко, а навредить моему малышу было неприемлемым. Не для меня.

А угрозы? Я не могла выносить мысли об этом. Я просто не имею права провалить это задание.

Я испугалась, когда ящик дернулся подо мной, и я поняла, что он движется, немного покачиваясь, будто его подняли и перенесли в воздухе на кране.

Все происходило именно так, как мне и сказали.

Два дня на борту грузового корабля, прибытие на Колонию. Мы приземлились несколько часов назад, гул моторов корабля почти выбил мне зубы, когда мы садились. Небольшой толчок при стыковке с поверхностью планеты. И теперь, несколько часов спустя, меня выгружали и складывали в их новых хранилищах. Меня упаковали с партией семян из Глобального Зернохранилища Норвегии. Я пялилась на их логотип так долго, что могла нарисовать его даже с закрытыми глазами.

По всей видимости, Колония работала над тем, чтобы терраформировать их новую планету и сделать ее более привлекательной. Они привозили сюда растения с разных планет Коалиции. Я спала возле тридцатифутового клена, вяза и рожковых деревьев. Также в трюме были ели и засухоустойчивые кустарники всех видов. Огромные деревья, слишком большие, чтобы отправлять их через их драгоценные транспортные технологии.

Мы направлялись на Базу 3, где был Управляющий, который насколько я знала, недавно создал пару с женщиной с Земли через Межгалактическую Программу Невест. Все это их обожание или помешанность, в зависимости от того, кто рассказывал историю, было таким сильным, что он создавал Земной сад только для нее. У меня получилось проникнуть на планету благодаря женщине по имени Рэйчел, которую я никогда не встречала раньше.

Способы пробраться на планету были ограничены. Никому с Земли не было позволено заявляться сюда, если только ты не боец Коалиции или невеста. Я не была военным. Я даже никогда оружие не держала. Другой способ был пройти по программе, но я не подходила по их требованиям. У меня был Уайт, я была матерью. Помимо того, меня не интересовало стать парой для космического пришельца, чтобы покинуть Землю.

Нет. Я просто хотела заполучить чертову историю и вернуться домой. Поэтому меня доставили с партией деревьев с Земли, будто Федексом.

Как такое было возможно на планете-тюрьме, я не уверена. Но в этом причина моего задания. Обнаружить правду о Колонии. Раскрыть ее. И доставить информацию на Землю о том, что здесь действительно происходит. Грузовая партия и правда состояла из деревьев и кустарников, цветов и луковиц. Никакого скрытого оружия военного образца. У меня за спиной остались два долгих дня как доказательство тому. Так груз действительно был, потому что управляющий на планете любил свою женщину с Земли? Если причина в этом, почему на меня надели броню и предупредили избегать обнаружения любой ценой? Этот чертов костюм записывал все, каждое сердцебиение и моргание, каждую секунду активности, все что я видела и слышала. Если здесь так опасно, то зачем деревья?!

Не важно. Не важно. Пробраться, добыть информацию. Вернуться домой к Уайту

Дерьмо. Броня. Тупые людишки на Земле возможно загрузили данные оттуда и удивляются какого черта у меня недавно был оргазм. Надеюсь нет. Пожалуйста, нет. Некоторые вещи лучше оставить при себе.

Сны о привлекательных греческих богах, прижимающих меня к стене и заставляющих меня кричать? Да. Это одна из тех частных случаев.

Ящик опустился с мягким ударом и я проверила таймер. Мне нужно было прождать ровно двадцать минут, использовать инструменты, которые они мне дали, чтобы выкрутить болты, снять боковую панель, заменить ее, и найти где спрятаться и наблюдать. Я собиралась скрываться и собирать информацию. И все. Мне придется вернуться сюда, внутрь ящика через три дня, чтобы добраться обратно домой. Я проверила устройство у себя на запястье и с облегчением вздохнула, когда увидела что счетчик функционировал. Семьдесят часов и пять минут до моего возвращения домой.

У меня имелась карта базы, но они предупредили меня не сильно ей доверять. Информация была устаревшей уже как месяцев пять, а все менялось. Они менялись. Пустые комнаты могли оказаться не пусты.

Но я была пронырливой, маленькой и быстрой. Гимнастка в старшей школе. Я могла взбираться на стены и висеть на балках, если придется.

Когда время дошло до двадцати минут и двух секунд, я сделала два глубоких вдоха и надела шлем, затем поднесла маленькую дрель к углу ящика и приступила к работе. Сказать, что я стремилась выбраться из этого ящика, значит ничего не сказать. Я не имела склонности к клаустрофобии ранее, но я надеялась что у меня будет хоть какой-то свежий воздух или даже окна.

Пять минут спустя я была на свободе, боковая стенка заменена. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить колотящееся сердце. Боже, я действительно это делаю. Я осмотрелась. Главный свет в хранилище выключен, только несколько аварийных мигалок освещали пространство мягким белым мерцанием. Каждый ящик с деревом гигантскими тенями нависали надо мной.

Я была одна на чужой планете, но чувствовала, что за мной следят. Наблюдают.

Казалось, даже деревья следят за мной.

Игнорируя это чувство, я как мышь шмыгнула к краю хранилища и стала искать вентиляционные выходы. На карте, которую я запомнила, была отмечена система регулирования подвода воздуха, и выходы достаточно большие для того, чтобы пройти по ним. Система этих тоннелей формировала сложную схему лабиринтов под базой. Я старалась не думать о том, что придется перейти из одного маленького пространства в другое. Глубоко вдохнула и подумала о своем сыне.

Ему не нужна слабая, испуганная мать. Он нуждается во мне, в том, чтобы я была сильной.

И все также как крыса, я вошла в лабиринт. У меня не было выбора, только постараться выжить в нем.