Биться с богами нельзя. С ними вы не рискуйте сражаться!»

Так он сказал. Но уже близко к ним подступили троянцы.

Гектор поверг сразу двух ратоборцев, испытанных в битвах,

Те в колеснице одной находились: Менесф с Анхиалом.

610 Это увидев, скорбел о погибших Аякс Теламонид;

К ним подступил он стеной и, послав свой сверкающий дротик,

Сына Селага он сверг сразу, Амфия, что жил средь Песа,

Что и богатства имел и поля; но судьба Селагида

В эту войну вовлекла, постоять за Приама и Трою.

615 В пояс его поразил Теламонид Аякс многомощный;

В нижнюю часть живота пробуравился дротик огромный.

Амфий тут с шумом упал, а Аякс подбежал, победитель

Жадный, доспехи совлечь. Но посыпались, ярко сверкая,

Острые копья троян. Стал как ёж щит Аякса от копий.

620 Он же, ногой наступив на сраженного, дротик свой медный

Вырвал; но только других не успел драгоценных доспехов

С плеч Селагида сорвать: острым ливнем посыпались стрелы.

И в окруженьи троян он один побоялся остаться.

Много их, мощных, лихих, наступало, лес копий щетиня.

625 Сколь ни огромен он был, сколько был ни могуч и ни славен,

Прочь отогнали его. И Аякс отступил перед силой.

Так браноносцы вожди в этой пламенной битве сражались.

Той же порой Тлиполем Гераклид, и огромный, и сильный,

Злою судьбой был сведен с Сарпедоном божественным в битву.

630 Чуть лишь герои сошлись друг на друга, чтоб в битве сразиться,

Первым из них Тлиполем Гераклид, промыслителя Зевса

Сын знаменитый и внук, к супротивнику так обратился:

«Ликии царь Сарпедон! Ну какая тебе неизбежность

Здесь между войск трепетать? Ты ведь – муж незнакомый с войною!

635 Лжец, кто прославил тебя как рождённого Зевсом великим!

Нет, несравнимо ты мал пред великими Зевса сынами,

Что между древних племен людей смертных родились от Зевса;

И каковым, говорят, был родитель мой: сила Геракла –

Сила великая, он – дерзновеннейший, львиное сердце!

640 Некогда прибыл сюда, чтоб взыскать коней с Лаомедона,

Лишь на шести кораблях и с дружиной значительно меньшей,

Град Илион разгромил и пустынными улицы сделал!

Ты же – и робок душой, и народ свой ведёшь на погибель!

Нет, я надеюсь, что ты для троян обороной не будешь.

645 Ликию бросил свою ты напрасно. В стократ будь сильней ты,

Всё же, сражённый сейчас мной, пойдёшь ты к воротам Аида!»

Ликии царь Сарпедон Тлиполему ответил немедля:

«Так, Тлиполем, – но Геракл разорил Илион знаменитый,

Чтобы безумство царя покарать, лживость Лаомедона.

650 Царь ведь ему за добро злом ответил: и словом озлобил,

Да и коней не отдал, для которых тот шёл издалёка.

Что ж до тебя, Тлиполем, я тебе предвещаю погибель:

Примешь ты смерть от копья моего и даруешь мне славу;

Душу – Аиду отдашь, что конями своими гордится».

655 Так говорил Сарпедон. Тут, сотрясши, из ясеня пику

Быстро метнул Тлиполем. И противник копьё своё тоже

Одновременно метнул. Угодил Сарпедон Гераклиду

В шею, и жало, насквозь пробежав, несмирённое вышло:

Тёмная ночь в тот же миг тут глаза Тлиполему покрыла.

660 Все же и сам Тлиполем по бедру угодил Сарпедону

Пикой огромной: прошло жало бурное быстро сквозь тело,

Стукнувшись в кость. Но отец от него отвращает погибель.

Тут Сарпедона друзья постарались скорее из битвы

Вынести; только его удручала огромная пика,

665 Что вслед за ним волоклась; но никто из друзей не подумал

Ясневой пики извлечь из бедра, – сам тогда он пошёл бы, –

Так суетились вокруг Сарпедона друзья торопливо.

А Тлиполема, блестя своей медью, данаи спешили

Вынести с поля. Его Одиссей знаменитый увидел,

670 Волею твердый, и в нём благородное вспыхнуло сердце.

Он между помыслов двух колебался умом и душою:

Прежде настигнуть ли вдруг сына громом гремящего Зевса,

Иль, на ликиян напав, рядовых уничтожить побольше?

Но не ему суждено, – хитроумному сыну Лаэрта, –

675 Острою медью сразить многомощного Зевсова сына.

Сердце его на народ рядовой обратила Паллада.

Там он, сражаясь, низверг Ноемона, Аластора, также

Хромия, Галия и сверг Алкандра, Керана, Притана.

Много убил бы ещё Одиссей знаменитый ликиян,

680 Если бы Гектор его шлемоблещущий вдруг не увидел:

Ринулся он сквозь толпу, весь покрытый сияющей медью,

Ужас данаям неся. Зевса сын Сарпедон, видя друга,

Возликовал, но ему он печально посетовал тут же:

«Гектор, не дай мне лежать, умоляю, добычей ахеян!

685 Друг, защити! И пускай лучше в городе дружеском вашем

Силы оставят меня. Не судила судьба мне, как вижу,

В дом возвратиться родной, в землю милую сердцу, в отчизну,

Чтобы обрадовать там и супругу, и юного сына!»

Так он сказал, но ему не ответил божественный Гектор,

690 Быстро пронёсся вперёд, нетерпеньем пылая скорее

Рать аргивян отразить и у множества души исторгнуть.

А в это время друзья Сарпедона его посадили

В поле, под буком большим Эгиоха, метателя молний.

Там из бедра у него извлекал длиннотенную пику

695 Сильный храбрец Пелагон, друг его, им особо любимый.

Дух испустил Сарпедон, и глаза его мглою покрылись.

Вскоре опять он вздохнул, и прохладный живительный ветер

Дух его вновь оживил, в грудь тяжёлую вдунув дыханье.

Рать аргивян между тем перед Гектором и пред Аресом,

700 Тесно фаланги сомкнув, к кораблям своим не побежала,

Но не бросалась и в бой. Рать, в лицо неприятелю глядя,

Лишь отступала, узнав, что Арес в ополченьях троянских.

Кто же был первым, и кто был последним, доспехи которых

Гектор могучий забрал, и Арес душегубец похитил?

705 Тевфрас, подобный богам, а потом и Орест конеборец,

И Энома́ос герой, также Трех, этолийский копейщик,

Энопа отрасль Гелен и Орезбий красивопоясный,

В Гиле живущий, где он был богатства стяжателем страстным,

Около озера жил он Кефисского, где и другие

710 Семьи беотян живут, территорий богатых владельцы.

Но лишь увидела их белоплечая Гера богиня, –

Храбрый ахейский народ истребляющих в битве свирепой, –

Быстро к Афине она обратилась со словом крылатым:

«Горе случилось, о, дочь необорная Зевса Кронида!

715 Словом напрасным с тобой обнадежили мы Менелая,

Что он вернётся домой разрушителем Трои высокой,

Если свирепствовать так дозволяем убийце Аресу!

Нет, устремимся же в бой, и помыслим о доблести сами!»

Так говорила, и с ней согласилась Афина Паллада.

720 Гера ж сама, устремясь, снаряжала коней златосбруйных,

Старшая между богинь, дочь великого сильного Крона.

У колесницы с боков Геба ставила гнутые круги

Медных колёс в восемь спиц, на железную ось их надела.

Обод нетленный у них, золотой; сверху обода – шины

725 Медные, плотно лежат. Посмотреть, так для глаз просто диво!

Ступицы их серебром, округлённые, пышно сияли.

Кузов держали ремни, что блестели нарядные ярко

Золотом и серебром; а на нём две скобы возвышались;

Дышло всё из серебра выходило из кузова; Геба

730 Вяжет на дышло ярмо золотое, прекрасное; упряжь, –

Тоже из золота всю, – продевает. Тут быстро под упряжь

Гера подводит коней двух бессмертных, вся боем пылая.

В доме отца своего, Эгиоха, Афина в то время

Скинула тонкий покров, что сама же, соткав, украшала

735 Пышным узором, и он с плеч струёй на помост покатился.

Вместо отца своего облачилась броней громовержца,

Бранным доспехом его облеклась она, к бою готовясь.

Через плечо на груди укрепила эгиду с кистями

Пышными; Ужас вокруг от эгиды кружил страшноглазый:

740 Тут же – Погоня, Раздор и Могучесть, и Трепет бегущих;

Тут же – Горгоны лихой голова, чей чудовищный образ

Сердце страшит, – грозный знак то и знаменье Зевса Кронида!

Шлем золотой, что сверкал украшеньями, четырехбляшный,

Гордо надела, он сто городов ратоборцев покрыл бы.

745 В пламенной встала она колеснице и вооружилась

Тяжким, огромным копьём, тем, которым ряды сокрушает

Сильных бойцов, если вдруг прогневят они дочь Эгиоха.

Гера немедля с кнутом налегла на коней быстроногих.

С громом разверзлись врата им небесные сами при Горах –

750 Стражах небесных – Олимп вверен им и великое небо,

Чтоб пред вратами смыкать или вновь разверзать туч громады.

В эти ворота коней, подстрекаемых, гнали богини.

Вскоре же Зевса царя одного от бессмертных далёко

Видят сидящим они на холме высочайшем Олимпа.

755 Там удержала коней белоплечая Гера богиня,

К Зевсу, бессмертных царю, сыну Крона она обратилась:

«Или не гневен ты, Зевс, на такие злодейства Ареса?

Сколько мужей – и каких! – погубил он в народе ахейском,

Пользуясь властью своей! Я скорблю по ним; Феб же, напротив,

760 Вместе с Кипридой в душе веселятся спокойно; к сраженью

Лишь подстрекают они мужегубца Ареса, безумца.

Зевс, наш отец! На меня ты рассердишься, если Ареса

С поля заставлю уйти я ударом, быть может, жестоким?»

Гере немедля в ответ так сказал громоносный Кронион:

765 «Лучше Афину пошли на Ареса, богиню победы:

Больше привыкла она повергать его в тяжкие скорби».

Так он сказал, – и, ему покорясь, белоплечая Гера

Плетью хлестнула коней; полетели покорные кони,

Между землею паря и усеянным звёздами небом.

770 Взглядом своим человек охватить сколько может пространства,

Встав на дозорном холме, чтоб увидеть ширь мрачного моря, —

Столько одним лишь прыжком на скаку пронесут богокони.

К Трое они принеслись, к рекам рядом текущим, в то место,

Где быстрокатный поток свой Скамандр с Симои́сом сливают,

775 Там удержала коней белоплечая Гера богиня,

Быстро ярмо с них сняла, окружив коней облаком тёмным.

Сладкой амброзии им разостлал в пищу там Симои́с бог.

Сами богини спешат, двум голубкам подобные робким,

Поступью легкой, горя побороться за славных данаев.

780 Прибыли к месту они, где мужей было много храбрейших

Вкруг Диомеда вождя, укротителя мощного коней:

Сонмы густые стоят, словно львы, пожиратели крови,

Или как вепри, чью мощь одолеть не легко и с оружьем.

Там пред аргивцами встав, закричала великая Гера,

785 В образе Стентора, тот мужем мощным был, медноголосным,

Так он кричал, как кричат пятьдесят человек вместе разом:

«Стыдно, аргивцы! Презрен тот, кто воин достойный лишь с виду!

Прежде, когда с вами был в грозных битвах Пелид благородный,

Трои сыны никогда из Дарданских ворот не дерзали

790 Выступить: все лишь его сокрушительной пики боялись!

Нынче ж далёко от стен, пред судами, трояне воюют!»

Так возбудила она словом силу и мужество в каждом.

Той же порой подошла к Диомеду Паллада Афина.

Видит царя у своей колесницы: стоял близ коней он,

795 Рану свою прохлаждал, нанесенную Пандара медью.

Храброго пот изнурял под широким ремнем, щит держащим

Выпуклый: щит стал тяжёл, и рука у него цепенела.

Но, подымая ремень, отирал он кровавую рану.

Крикнула Зевсова дочь, наклонившись к ярму колесницы:

800 «Жаль, что Тидей произвёл не такого же сына как сам он!

Пусть ростом мал был Тидей, но по духу – воитель великий!

Я запрещала ему воевать иль бороться, герою,

Зная его бурный нрав, когда сам, лишь один от ахеян,

В Фивы он прибыл послом к многочисленным Кадма потомкам.

805 Я повелела ему пировать в их чертогах спокойно;

Только Тидей, как всегда, обладавший всем мужеством бурным,

Юных кадмеян к борьбе вызывал и в любых состязаньях

Всех их легко побеждал: я сама помогла ему в этом!

Так и тебе я всегда помогаю, всегда охраняю

810 И одобряю тебя с фригиянами весело биться;

Но либо слишком устал ты от подвигов доблестных, либо

Робость связала тебя беспощадная! А если так, то

Сын ли великого ты храбреца Инеида Тидея?»

Тут же Афине в ответ так сказал Диомед благородный:

815 «О! Узнаю я тебя, светлоокая дочь громовержца!

Искренне всё я тебе расскажу, ничего не укрою.

Нет, не усталость меня и не робость бездушная держат,

Но и заветы твои помню я, что ты мне завещала:

Ты мне велела сама не вступать ни с одним из блаженных

820 Жителей неба в борьбу, но когда Зевса дочь, Афродита,

В битву вмешается, то бить велела её острой медью.

Вот почему я и сам отступаю, и прочим аргивцам

Всем повелел отступать, чтобы здесь воедино собраться:

Вижу Ареса; он сам управляет гремящею битвой».

825 Снова сказала ему светлоокая дочь Эгиоха:

«О, сын Тидея, герой, воин, милый для сердца Афины!

Нет, ты теперь не страшись ни Ареса, ни бога другого

Сильного. Знай, я сама за тебя постою в этой битве!

Мужествуй, в бой на конях звуконогих лети на Ареса!

830 Смело сойдись и рази, и не бойся свирепства и мести

Буйного бога, пусть он – зло само, вероломство и ярость!

Сам он недавно обет произнёс предо мною и Герой:

Против троян воевать, помогая ахеянам всюду.

Нынче ж стоит за троян, вероломный, ахеян оставив!»

835 Так говоря, согнала с колесницы Сфенела на землю:

Быстро рукой совлекла, – и покорный мгновенно он спрыгнул.

Тут же богиня сама в колесницу к Тидиду восходит,

Боем пылая; и ось застонала дубовая тяжко,

Дочь Громовержца подняв и Тидида, храбрейшего мужа.

840 Разом и кнут, и бразды захватив, вдруг Афина Паллада

Первая бурных коней устремила на бога Ареса.

Он в это время снимал с Перифаса доспехи; убитый

Был этолийцев вождём, сын Охезия славный и мощный,

Роста огромного был. Так трудился Арес. Тут Афина,

845 Чтоб стать незримой ему, шлем Аида надела, укрывшись.

Только увидел Арес душегуб Диомеда героя,

Тут же он бросил вождя Перифаса огромное тело,

Что распростёрто в пыли, там, где душу ему он исторгнул:

Быстро и прямо пошёл на Тидида, смирителя коней.

850 Чуть лишь герои сошлись друг на друга, чтоб в битве сразиться,

Первым ударил Apec: он над конским ярмом и вожжами

Медную пику послал, воспылав страстью душу исторгнуть.

Но ухватила рукой светлоокая дочь Эгиоха

Пику и бросила вбок: пронеслась та, напрасная, мимо.

855 Тут на Ареса напал Диомед нестрашимый, потряс он

Медным копьём; и его устремила Паллада, направив

В пах под живот, где Арес опоясывал медную повязь.

Так Диомед поразил бога в пах и, назад копьё вырвав,

Плоть у него растерзал. И взревел тут Арес меднобронный

860 Страшно, как девять или десять тысяч воскликнули разом

Сильных мужей на войне, начинающих ярую битву.

В ужасе дрогнули все, – и дружины троян, и ахейцев;

Так заревел бог Apec, душегуб, ненасытный войною.

Так же, как свет весь угрюм, чёрен, мрачен под тучами видим,

865 Если неистовый вдруг знойный ветер задышит сурово, —

Взору Тидида таким показался, весь кровью покрытый

Медный Apec, в облаках восходивший к широкому небу.

Быстро взлетел на Олимп он, бессмертный, – к жилищу бессмертных.

Возле Кронида воссел опечаленный бог, мрачный, сникший,

870 Рану ему показал со струящейся кровью бессмертной,

Тяжко от боли стонал; Зевсу сетуя, так говорил он:

«Разве без гнева ты, Зевс, на ужасные смотришь злодейства?

Что же мы, боги, всегда из-за замыслов друг против друга,

Беды лишь терпим да боль, да мученья, творя людям благо!

875 В негодовании все на тебя из-за дочери буйной,

Гибель несущей для всех, лишь с одними злодействами в мыслях!

Прочие боги, о, Зевс, сколь ни есть их на светлом Олимпе,

Все мы послушны тебе и готовы во всём покоряться.

Ты лишь её никогда не смиряешь ни словом, ни делом,

880 Вечно потворствуешь ей. Но зловредную дочь породил ты!

Ныне Тидида она, Диомеда, что горд и бесстрашен,

С диким свирепством его на бессмертных богов устремила!

Прежде Киприду копьём поразил он и ранил ей руку;

После с копьём на меня самого устремился, как демон!

885 Быстрые ноги меня лишь спасли, а иначе бы долго

Там я простёртый страдал, между страшными грудами трупов,

Или б совсем изнемог, под ударами гибельной меди!»

Грозно взглянув на него, отвечал громовержец Кронион:

«Смолкни! И рядом не вой! Перемётчик! Отступник обетов!

890 Ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо!

Только тебе и милы вся вражда, да раздоры, да битвы!

Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый,

Геры, которую сам я с трудом укрощаю словами!

Думаю, ты и теперь пострадал от её же советов.

895 Дольше, однако, тебя я страдающим видеть не в силах:

Всё же ты – сын мне родной, от меня ты на свет появился.

Если б злотворный такой от другого ты бога родился,

Был бы уже ты давно преисподнее всех Уранидов!»

Это сказав, врачевать повелел его богу Пеану.

900 Рану лекарством Пеан, утоляющим боли, осыпав,

Быстро его исцелил, не для смертной рожденного жизни.

Словно смоковничный сок, с молоком перемешанный белым,

Жидкое вяжет, когда его быстро колеблет смешавший, —

С той же Пеан быстротой исцелил уязвлённого бога.

905 Геба омыла его, облачила красивой одеждой.

Он возле Зевса воссел, гордый честью и высшею славой.

Вновь возвратились тогда в дом великого Зевса Кронида

Гера Аргивская и вместе с Алалкоменой Афиной,

Как обуздали они душегуба, убийцу Ареса.