Цитаты из книги «Я считаю по 7»

Я выхожу на улицу и сажусь на ступени. Я никого не жду. Я просто живу. Время существует лишь у меня в сознании. Когда горюешь, идти вперед невероятно тяжело. Потому что, когда потеря ошеломляет, хочется вернуться назад. Вот, наверное, почему я больше ничего не считаю. Теперь я могу считать только отрицательными числами. Я оказалась на другой планете.

в библиотеке не положено шуметь. Хорошенько вздремнув, я снова спускаюсь на первый этаж. Наибольшей популярностью пользуется зал, где стоят компьютеры. Удивительно, но многие из тех, кого я легко приняла бы за бездомных (судя по тому, сколько вещей они оставляют на входе), пользуются Интернетом. Они проверяют свои странички в «Фейсбуке». Я смотрю, как эти люди кликают по картинкам и просматривают те же самые видео, что и скучающие подростки, которых после окончания уроков становится множество. Не знаю почему, но меня это утешает.

После службы всем дают белые шарики и просят выйти на улицу. Шарики наполнены гелием, на белых боках – жирные фиолетовые буквы: «Джимми и Роберта». По замыслу организаторов, мы должны выпустить их в небо, а какой-то парень в костюме (и сандалиях на белые носки) в это время будет петь про то, что главное на свете – любовь. Я в ужасе. Я точно знаю, что в конце концов шарики станут латексным тряпочками и повиснут на проводах. Они попадают в реки и ручьи, их унесет на много миль, в океан, и там ими будут насмерть давиться рыбы и морские млекопитающие. Но я не могу найти в себе сил заговорить и предупредить окружающих о бедах, которые случатся лишь потому, что кому-то пришло в голову, будто это так трогательно – выпускать в воздух мины замедленного действия

Как говорит Патти Нгуен (похоже, ей сердечная боль знакома не понаслышке), все на свете можно вылечить работой да стаканом воды – было бы только время. Поэтому она заставляет меня выпить два стакана воды. Потом садится рядом и говорит: – Я помогу найти тебе хорошую семью. Не отпущу тебя, пока не подберу тебе хороших людей. Даю слово. Ты будешь жить с нами до тех пор, пока мы не найдем подходящий вариант. Я хочу поблагодарить ее, но не могу. Но нельзя же совсем никак не реагировать. Я киваю.

Это только на первое время. На сейчас. Но есть ли в мире что-либо помимо «сейчас»? Раньше еще существовало «тогда». Но того мира больше нет, ему был положен конец на перекрестке, где прогремел взрыв.

Опекуны. Мне нужны опекуны. Я занималась астрофизикой, изучала даже системы утилизации отходов в космических кораблях, но никогда не задумывалась о том, как построена процедура установления опекунства над несовершеннолетним в штате Калифорния. Я уже поняла: жизнь – это прогулка по минному полю; никогда не знаешь, где рванет.

Я хоть и с трудом, но все же выдавливаю из себя, что хочу стакан горячей воды с медом и тремя столовыми ложками белого уксуса. Это крепче, чем я обычно пью.

Маи улыбается доброй и одновременно проказливой улыбкой. Мне она очень нравится.

– Ива пропала. Маи была не из тех, кто чуть что хватается за голову. Ровным голосом она спросила: – Как это? Делл непроизвольно сжал зубы. Эта девчонка совсем не уважает старших! Она должна побаиваться его и вместе с тем беспокоиться за пропавшую подругу. Но ни страха, ни беспокойства она не проявляла.

Если бы у меня была хоть малейшая возможность, я бы поселилась в Мемориальной библиотеке Била навсегда. Но так бывает только в книгах – вот, например, в одной, классической, двое детей убежали из дома и поселились в нью-йоркском музее.