Цитаты из книги «Я считаю по 7»

Куанг Ха и прежде бывал сердит, но теперь он по-настоящему зол. Он начинает собирать осколки. Я быстро прихожу на помощь. Наклонившись над окном, я вижу, что три осколка поймали солнечные лучи. От них на полу комнаты, что у нас под ногами, появились пятнышки цветного света. Я бросаю взгляд на Куанг Ха. Он тоже это видит. Я говорю: – Прямо как витраж. Куанг Ха молча берет пивную бутылку и бьет ее о крышу. И выкладывает на окно кусочек янтарного стекла. На ковер в гостиной у Делла ложится насыщенный оранжевый отблеск. Мы переглядываемся. Молчим. А потом принимаемся раскладывать стекляшки, чтобы закрыть ими все окно. Чтобы хватило стекла, приходится разбить все бутылки до единой.

Я вижу, что Куанг Ха не знает, которое окно нам нужно. Я показываю влево: – Нам туда. Третье по счету – его гостиная. Куанг Ха не спорит, потому что за тот месяц, что мы живем рядом, понял: когда я открываю рот, то говорю только о том, что знаю. Не выпуская из рук мешка с бутылками, Куанг Ха идет по раскаленной крыше. Я снова – следом. Зачем я иду за ним? Я хожу следом, как маленький ребенок за старшим братом, и вижу, что его это только пуще злит.

Мне становится его жалко, и я предлагаю: – Я помогу. Куанг Ха не нуждается в моей помощи. Однако его стандартный операционный протокол предписывает игнорировать меня. Напрочь. Меня это устраивает. Он поднимает тяжелый мешок и идет к двери. Я – за ним.

К тому времени, как на лестнице появляются Делл и Куанг Ха с ящиками кухонной утвари в руках, мы успеваем вымыть пол (он оказывается не коричневым, а переливчато-оранжевым), вымыть микроволновку и кухонные столы и набить разнообразным мусором еще восемь мешков. Я много знаю о бактериях и микробах, поэтому происходящее очень меня увлекает. Не успевает Делл втащить все, что они привезли из гаража, как Патти сует ему следующий список и выставляет психолога за дверь.

Они с «волком-одиночкой» (хотя не исключено, что на самом деле он был «выпендрежник») погрузили в машину рисоварку, бамбуковую пароварку, вок, с полдюжины мисок, щипцы, кучу палочек для еды, два мясницких ножа, три кастрюли и постельное белье, а потом набили продуктами старый ящик из-под молока. Они набрали кое-чего из ванной в салоне, а потом поехали прочь. Куанг Ха чувствовал себя так, словно сбежал из тюрьмы. К тому моменту, как автомобиль остановился под пыльным навесом в «Садах Гленвуда», Куанг Ха уже от души болел за успех плана. Они собирались обойти закон или, по крайней мере, нарушить какое-нибудь правило или предписание. Это было здорово.

– А что случилось? Делл потянулся и распахнул дверь машины. – Спроси свою мать. Это она все затеяла. Делл не стал вдаваться в объяснения; сказал лишь, что Патти и Ива сейчас у него дома, приводят квартиру в порядок, чтобы сделать вид, будто они там живут. С точки зрения Куанг Ха, дело было довольно темное. Но он позвонил маме на сотовый, и она распорядилась привезти из гаража кухонную утварь. И еще одеяла, и простыни, и полотенца с зубными щетками. Он почти не сомневался, что глупее ничего и придумать невозможно, но все-таки взял с собой потного психолога и пересек переулок. Куанг Ха уже целый месяц спал в одной комнате с совершенно посторонним человеком. Может, кто-нибудь что-нибудь с этим наконец сделает.

Чем была роза, прежде чем стала розой? Она была землей, и небом, и солнцем, и дождем. А где будет роза, когда ее не станет? Снова станет частью бескрайнего мира вокруг нас, решила Маи.

По пятницам Маи после уроков оставалась в школе и шла на программу для подростков в зоне риска. Впрочем, так участников никто не называл. Полагалось говорить: «Ученики, нуждающиеся в дополнительном внимании». Но она-то знала. Маи читала брошюру, в которой шла речь о финансировании проекта. Брошюру в день первой встречи оставил у себя на столе ведущий группы, так что все было честно, ничего такого. Ей хотелось знать, в зону какого именно риска ее поместили. Раз в неделю двенадцать отобранных для участия в программе детей встречались в школьной библиотеке и обсуждали все на свете – от подготовки к колледжу до важности чистки зубов. Сегодня пришла какая-то женщина, рассказывала о том, как полезны зеленые овощи и как важно заниматься внеклассной деятельностью, чтобы потом иметь хорошее резюме. Когда она закончила, всем раздали билетики. В конце программы билетики можно будет обменять на призы или еще на что-то. Ведущий не объяснил точно. Маи загрузила в рюкзак новые книги из школьной библиотеки и пошла на автобусную стоянку. Большинство из тех, кто находился вне «зоны риска», ездили домой на собственной машине, или их забирали родители. Может быть, подумала Маи, риск – это когда ездишь в общественном транспорте.

Когда он уезжает, она ставит нас с Луисом и Эстебаном в ряд. Получается живая цепь. Нас всего четверо, но древний способ передачи по цепочке работает, и на улицу отправляется масса копившегося месяцами мусора. Делл возвращается через два часа. Большая часть его барахла к тому времени уже лежит в мешках для строительного мусора. Он говорит, что и сам собирался отвезти все это в центр переработки. Но я знаю, что он лжет. То, что мы выбросили эти вещи, его совсем не расстраивает. Наверное, он все-таки не из тех, кто маниакально копит добро. Просто он не умеет систематически наводить порядок.

Через несколько минут мы уже стоим у стойки секонд-хенда. Патти выхватывает из груды вещей красный пластиковый стол, четыре ничем не примечательных стула, мягкий лимонно-желтый диван и кожаное кресло, которое поворачивается на 360 градусов. Затем она указывает на металлическую двухэтажную кровать с матрасами – такое впечатление, что некогда кровать принадлежала фанату армейского распорядка. Металлическое ограждение все в наклейках; надпись на них гласит «Верны до»2. Только достав кредитную карту, Делл осмеливается спросить: – Но как мы доставим все это ко мне в квартиру? Патти не удостаивает его ответом, решительно шагает к стеклянной двери и выходит на улицу, предоставляя Деллу расплачиваться.