Цитаты из книги «Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела»

Я слышал о человеке, набившем свою группу крови на руке на случай экстренного переливания (на татуировке также была стрела, указывающая на самую широкую вену).

Татуировка является произведением искусства без рамы, которое само по себе подвержено бесконечным переменам. Она стирает грань между субъектом и объектом. Распространено ошибочное мнение о том, что татуировки делают импульсивно, однако для большинства людей набивание тату крайне болезненно. Как писал поэт Майкл Донаи, нужно иметь «железную прихоть». Слово «татуировка» полинезийского происхождения, образованное от звука «тат-тат-тат», который издает игла, пронзающая кожу. Оно вошло в другие языки после путешествий капитана Кука.

Татуировки являются одной из старейших форм искусства, в которой тело воспринимается как холст, как память, как приветствие и как предупреждение.

Татуировки могут быть полезны для врача в практическом смысле: один мой пациент мог точно указать место на своем «рукаве» из змей, куда нужно воткнуть иглу, чтобы наверняка собрать достаточно крови. Иногда тату делают, чтобы показать радиотерапевту точное расположение опухоли, на которую необходимо воздействовать. Некоторые татуировки указывают на связь между человеком в настоящем и в будущем и являются пожизненным напоминанием о том, каким их владелец был когда-то: цветок на лодыжке, роза на пояснице, персонаж мультфильма на плече. Я видел татуировки, символизировавшие переход к новой жизни и радость по этому поводу: восстающий из пепла феникс, набитый на месте шрама от мастэктомии, или цветы, цветущие поверх растяжек.

Часто, закатывая рукав пациента, чтобы измерить кровяное давление, или расстегивая его рубашку, чтобы прослушать легкие, я вижу татуировки, которые обычно незаметны. Некоторые из них связаны с семейными отношениями: имена и даты рождения детей или символы верности определенному партнеру. Другие – с военной службой или временем, проведенном на торговом флоте. Татуировки байкеров, солдат, моряков и заключенных свидетельствуют о принадлежности к закрытому сообществу, члены которого тесно связаны друг с другом.

Помню, как я однажды расстегнул рубашку одного мужчины, чтобы прощупать его живот из-за подозрения на аппендицит. На его туловище каллиграфически было выведено: «Тревоги – это молитвы о худшем». Эта тату для него обладала магической силой: он сказал, что после ее появления тревожность, преследовавшая его всю жизнь, отступила.

Я посмотрел внимательнее – шрамов было практически не видно. Через несколько месяцев я снова с ним увиделся: на правом бедре появился лев, стоящий на задних лапах. «Он смелый и гордый, каким я хочу быть», – прокомментировал Кельвин. В течение следующего года на его правом предплечье разворачивалась следующая сцена: крылатые ангелы стояли на облаках, а райские звуки труб расходились от них, как электрические разряды. На шрамах в этом месте расцветает цветочный сад. Слева была изображена сцена из ада: упыри, черепа, демоны с трезубцами и клыкастые змеиные головы, заполняющие пустое пространство. – Я застрял посередине, – сказал Кельвин, указывая на свое туловище. – Слева у меня ад (при этом он поднял левую руку с упырями и демонами), а справа рай (он поднял руку с ангелами и трубами). – Вы носите с собой и то и то. – А разве это не относится к каждому из нас? Вы, должно быть, замечаете это в своей работе.

В «Шерлоке Холмсе» Артур Конан Дойл утверждает, что внимательный детектив может многое узнать о человеке по его татуировкам. «Я немного изучал татуировки и даже внес вклад в литературу по этому предмету», – говорит Шерлок Холмс. Тату расценивается как характеристика жизненной истории ее обладателя, что важно как для врача, так и для детектива.

Для некоторых людей набивание татуировок и надрезание кожи связаны с одними и теми же мотивами, однако для Кельвина каждая тату была шагом вперед от того человека, каким он был.

– Долгое время я был рад, что они у меня есть. Этот период моей жизни уже позади, но он для меня очень важен. Он является частью того, кем я являюсь. Шрамы – это напоминания о том, кем я был раньше, и я не хочу, чтобы мне опять было так плохо. До недавнего времени каждый раз, когда я смотрел вниз и видел их, я вспоминал о том, насколько сильнее я стал.